РазделIv. Личность и болезнь

14. Болезнь и здоровье

14.1. Историко-религиозные взгляды на происхождение и систематику болезней

Искусство лечения поначалу было одной из секретных наук жречества, и тайна его происхождения скрыта.

Все высшие формы знания были с самого начала в распоряжении жреческой касты. Храм был колыбелью цивилизации. Жрецы, осуществляя свои божественные прерогативы, творили законы и следили за их исполнением, ставили правителей и управляли ими, обслуживали нужды живущих и направляли судьбы мертвых.

Все ветви обучения были монополизированы жречеством, которое допускало в свой круг только тех, кто был интеллектуально и морально подготовлен к увековечиванию дара жречества. Любопытно в этой связи утверждение Платона из его диалога «Государство»: «...в Египте царю не позволяют править до тех пор, пока он не имеет жреческой власти, а если он принадлежит другому классу или же захватил трон силой, он должен принять жреческий сан».

Кандидаты, стремящиеся стать членами религиозных орденов, проходили суровые испытания, для того чтобы доказать свои достоинства. Подобные процедуры назывались инициациями, или посвящениями. Те, кто проходил испытания успешно, назывались жрецами братьями, и их посвящали в секретные учения.

Отметим, что у древних никогда не разделялись философия, наука и религия, и каждая из этих дисциплин считалась частью целого. Философия была научной и религиозной. Наука была философской и религиозной, а религия была философской и научной. Совершенная мудрость полагалась достижимой только на пути полной гармонии всех трех проявлений умственной и моральной активности.

Хотя современные врачи полагают основателем своей науки Гиппократа, древние лекари считали основателем искусства лечения «бессмертного» Гермеса. Клемент Александрийский, описывая книги Гермеса, разделяет священные тексты на шесть разделов, один из которых, «Пастофорус», был посвящен медицинской науке. Смарагдовая (изумрудная) табличка, найденная в долине Хеврона, приписываемая Гермесу, является на самом деле, как полагают многие исследователи, химической формулой секретного ордена.

Врачевание в разных проявлениях имеет давнее происхождение.

Например, в папирусе Древнего Египта, датированном XVI в. до н. э., содержатся заклинания, которые могут оказать помощь при ста различных заболеваниях.

По описанию Геродота, посетившего Египет в V в. до н. э., «медицина у египтян разделена на отделы; каждый врач занимается лишь определенным видом болезни, один лечит глаза, другой – голову, третий – зубы; есть и такие, которые заняты невидимыми болезнями». К «невидимым болезням» Геродот относил и многие болезни духа, болезни психические, которые уже в то время побуждали к поискам специальных методов подхода к больному и особых форм предупреждения болезненных изменений психики.

Некоторые элементы медико-психологического, психогигиенического влияния можно проследить в особенностях подхода к больному врачей древности. Скажем, древнеегипетские врачи, внимательно обследуя больного, высоко ценили значение анамнеза, а исследованию подвергали не только «человеческое тело», не только то, что «выходит из него», но и особенности изменений духовной его жизни.

В арсенале лечебных средств египетской медицины наряду с химическими, физическими и биологическими использовались и психические формы влияния на больного, в частности словесное, мимическое и пантомимическое воздействия.

Одновременно с развитием медицины в Египте значительных успехов она достигла в Мессопотамии. Свод законов Хаммурапи (около 2000 лет до н. э.) включал наряду со многими иными и положения о медицинской этике. Эти законы высоко оценивали деятельность и звание врача. Врачебная этика поддерживалась не только значительными размерами вознаграждения, но и системой наказаний, которые применялись по отношению к врачам, совершившим проступки или обнаружившим свое невежество. Уже в мессопотамский период развития медицины были сформулированы законы, направленные на охрану здоровья, т. е. по сути дела законы, регламентирующие гигиенические, в том числе и психогигиенические нормативы оздоровления населения.

Сирийский врач Сараджа в свое время говорил больному: «Смотри, нас трое: я, ты и болезнь. Если ты будешь на моей стороне, нам вдвоем будет легче одолеть ее».

Со времен расцвета персидской медицины Зороастра (XI–XII вв. до н. э.) сохранилось описание тех идеальных качеств, к обладанию которыми должны стремиться все врачи. Некоторые из этих качеств, специально отмеченные персидской медициной, раскрывают ее эмпирические подходы к проблемам психогигиены, а следовательно, и к медицинской психологии.

По указаниям древней персидской медицины, врач должен не только глубоко изучать медицину, много читать и заниматься, накапливать возможно больший опыт по специальности, но и вырабатывать в себе умение выслушивать больного спокойно, болезнь его распознавать тщательно и старательно, а лечить добросовестно. При встрече с больным врач обязан пользоваться мягкой речью, быть на всем протяжении встречи с ним внимательным, сердечно, дружественно настроенным и делать все это для того, чтобы умышленно не затягивать болезнь, способствовать ее быстрейшему лечению, чтобы обеспечивать выздоровление больного и предупреждать рецидивы болезни.

В период развития древней персидской медицины больших успехов достигла практическая гигиена. Большое внимание уделялось чистоте жилищ, очистке питьевой воды, профилактике заразных болезней, воспитанию чистоплотности. Например, муха в то время описывалась как одно из самых вредных существ. А в ряде законоположений того времени прямо указывалось на то, что правители Персии обязаны, кроме прочего, строить больницы, снабжать их врачами, лекарственными средствами и т. д.

Следует отметить, что медицинские школы Персии выпускали врачей трех профилей: «исцелителей святостью», «исцелителей законом» и «исцелителей ножом».

Гиппократ, знаменитый греческий врач, живший в V в. до н. э., отделил искусство врачевания от других наук храма и тем самым создал прецедент. Одним из следствий этого стало повсеместное распространение научного материализма. Древние люди осознавали взаимозависимость наук. Современные ученые этого не осознают, и, как следствие, неполные и незавершенные системы обучения стремятся утвердить индивидуализм. Мэнли П. Холл: «Трудности, с которыми сталкивается наука нынешнего времени, являются продуктом предосудительных ограничений, наложенных на науку теми, кто не хотел признать, что есть многое, превосходящее пять первичных органов или чувств человека».

Гиппократ: «Медицина часто утешает, иногда облегчает, редко исцеляет». В этом «утешении» – глубокий медико-психологический смысл.

В древнем мире люди были озабочены поддержанием своего здоровья гораздо больше, чем сегодня.

Так, в Древней Греции достижение совершенства, основанное на идеале Платона, требовало здорового разума в здоровом теле. В своей работе «Республика» Платон утверждает: «...в хорошо устроенном и развивающемся обществе у каждого человека... нет времени, чтобы тратить свою жизнь на болезни и лечение... Нет ничего более худшего, чем такая суета вокруг своего здоровья. Нет ничего более изнурительного, чем болезнь дома, а также в армии и в любом гражданском заведении».

Известный врач Гален (201-130 до н. э.) считал, что здоровье в абстрактном понимании – это идеальное состояние, которого никто не достигает. Он рассматривал здоровье как состояние разумного выполнения всех функций и отсутствие боли, не допуская даже небольшого недомогания.

Мыслители Древнего Рима развивали передовые взгляды на межчеловеческие отношения. Цицерону принадлежат слова: «Существуют два первоначала справедливости: никому не вредить и приносить пользу обществу». Слова эти легли в основу и повседневного врачевания.

Общение греков с персами обогащало опыт греческой медицины. Большого расцвета достигли медицинские школы (примерно в 350 г. до н. э.), а такая школа, как Джуди Шапур, превратилась позднее в крупнейший центр медицинского образования. Упадок греческой и римской культур сопровождался долгим периодом застоя в медицинской практике.

В начале IX в. нашей эры значительно возрастает роль Багдада, куда и были приглашены многие педагоги школы Джуди Шапур. В медицинских школах Багдада получает распространение метод преподавания у постели больного, который сохранился и до наших дней. В связи с этим все большее значение приобретала необходимость осмысливания психологии взаимоотношений врача и больного. Возросло значение психологических критериев, и, в частности, необходимость разработки вопросов о том, каково значение психической индивидуальности больного в возникновении и течении болезней у него, каково значение психологических особенностей врача и больного в обеспечении наиболее полного контакта между ними, какова роль особенностей психики больного в формировании разных болезней.

Медицинские школы Багдада пользовались авторитетом во всех высокоразвитых странах мира Представитель исламской медицины Рхазес (Абу-Бекр Мухаммед ибн Закария ар-Рази, (865-925 гг. н. э.) был не только основоположником современной больничной службы, основателем медицинских консультаций, но и мастером врачебной этики и психологических методов обеспечения здоровья людей. Другой выдающийся представитель восточной медицины того периода таджикский мыслитель и врач Авиценна (Абу Али Ибн-Сина, 980-1037 гг.) прославился своим «Каноном врачебной науки» – «медицинской библией», опубликованным в 1020 г., переведенным на многие языки мира. Этим руководством на протяжении 700 лет пользовались медицинские школы Европы как самым известным учебником медицины, когда-либо изданным. Заслуги Авиценны чрезвычайно велики, надо подчеркнуть, что, как и его предшественники, Авиценна обеспечил дальнейшее эмпирическое развитие правил о взаимоотношениях врача и больного, науки о предупреждении болезней и, в частности, будущих разделов психогигиены. Ему принадлежит одно из наиболее ранних утверждений того, что «местом пребывания душевной силы и источником ее действия является мозг», что чрезмерное бодрствование портит натуру мозга и производит помешательство, что в результате уравновешивания характера достигается сохранение здоровья «одновременно как для души, так и для тела».

Низами (1140-1203) в своей книге «Четыре беседы или рассуждения» подробно останавливается на характеристике качеств врача и считает неотъемлемыми для него благородство, чуткость характера, нежность и мудрость натуры, умение устанавливать известное из неизвестного, способность логически мыслить, глубоко правильно понимать и учитывать в лечении сложные переживания больного.

В средние века вновь были собраны, систематизированы и уточнены долго игнорировавшиеся аксиомы и формулы герметической мудрости. Теофрасту Гогенгейму, называвшему себя Парацелъсом, мир обязан многими знаниями, в частности, древних систем медицины. Он был одним из немногих умов, искавших синтез искусства врачевания и философских религиозных систем язычества и христианства.

Защищая свое право искать знание во всех частях земли и среди всех классов общества, Парацельс писал: «Я полагаю, что заслуживаю похвалы, а не хулы, что я искал знаний в странствиях. Ведь тот, кто хочет знать пути Природы, должен исходить их собственными ногами. То, что записано в книге Природы, записано буквами. Но листы этой книги – это разные земли. И если таковы Законы Природы, то и надо переворачивать эти листы». Парацельс был великим наблюдателем, и те, кто знал его, называли его вторым Гермесом или же Трисмегистом Швейцарии. Он исходил Европу из конца в конец и, может быть, ходил и по восточным землям, собирая суеверия и исследуя потерянные доктрины. От цыган он многое узнал о лекарственных растениях, от арабов – как делать талисманы и о влиянии небесных тел. Парацельс чувствовал, что лечение больных является гораздо более важным делом, нежели утверждение ортодоксальной медицинской доктрины, и поэтому он пожертвовал официальной медицинской карьерой.

Господствующим в его мировоззрении было убеждение в том, что все в природе является благом для чего-нибудь. По этой причине он собирал плесень из склепов или росу в полночь. Он был истинным исследователем тайн Природы. Многие авторитеты придерживались мнения, что Парацельс был подлинным открывателем месмеризма, и что Месмер развил искусство врачевания в результате изучения трудов великого швейцарского врача Парацельс испытывал высочайшее презрение к модным в то время узким медицинским системам, и его убеждение в их неадекватности лучше всего выражено им самим в его причудливой манере «Но число болезней, которые происходят от некоторой неизвестной причины, превышает премного те болезни, которые происходят от медицинских причин, и для таких болезней наш врач не знает лекарств, поскольку, не зная причин, невозможно с болезнью справиться. Все, что врачи могут осмотрительно делать, это наблюдать больного и делать догадки, а пациент должен быть доволен, что предписанная медицина не делает ему вреда и не мешает его выздоровлению. Самые лучшие врачи это те, кто делает наименьшее зло. Но, к несчастью, некоторые отравляют своих пациентов ртутью, другие делают им кровопускания, доводящие больных до смерти. Есть такие врачи, в которых премногая ученость начисто вытесняет всякий здравый смысл, а другие врачи гораздо больше заботятся о своих доходах, нежели о здоровье своих пациентов. Болезнь не может приспосабливаться к знаниям врача; скорее, наоборот, врач должен понять причины болезни. Врач должен быть слугой Природы, а не ее врагом. Он должен вести и направлять ее в борьбе за жизнь и не воздвигать препятствия на пути к выздоровлению».

Убеждение в том, что все причины болезней происходят от невидимой природы человека, есть фундаментальный принцип герметической медицины. По Парацельсу, имеется одна «жизненная субстанция» в Природе, на которой основаны все вещи. Она называется «археусом», или «жизненной силой», которая есть синоним «астрального света» или «духовного воздуха» древних. Относительно этой субстанции Элифас Леви писал: «Свет, этот творческий агент, вибрации которого являются движением жизни всех вещей, свет, скрытый в универсальном эфире, излучающийся из центров, которые, накопив его, направляют свет на движение и жизнь, образуя тем самым творящие токи, астрализованный свет в звездах, оживленный в животных, очеловеченный в людях, свет, который растит все растения, заставляет блестеть металлы, производит все формы природы и уравновешивает все через законы универсальной симпатии, – это свет, который проявляет природу магнетизма, предсказанную Парацельсом, свет, который пропитывает кровь, будучи выделен из воздуха, когда тот вдыхается и распределяется легкими».

По Парацельсу, беспорядок в этом «астральном теле» является причиной многих болезней. Парацельс учил, что человек с болезненным умом может отравить свою собственную «эфирную природу», и эта инфекция, нарушая естественный ток «жизненной силы», позднее проявится как физическая болезнь. Все растения и минералы имеют невидимую природу, состоящую из «археусов», но каждая проявляется по-своему.

Парацельс, считая расстройства «эфирного двойника» наиболее важной причиной болезни, искал способы гармонизации его субстанции, приводя в контакт с другими телами, чья жизненная энергия могла бы снабдить необходимыми элементами и была достаточно сильной для преодоления болезни, существующей в ауре страдающего. Как только устранена невидимая причина, беспокойство быстро проходит.

Оболочка для «археуса», или жизненная сила, называлась Парацельсом «мумией». По аналогии, многие авторы полагают, что примером «физической мумии» является вакцина, которая есть оболочка «полуастрального вируса». Все, что может служить медиумом для передачи «археуса», независимо от того, органическое или неорганическое оно, физическое или же частично духовное, именовалось «мумией». Наиболее универсальной формой «мумии», считался эфир, который современная наука принимает в качестве гипотетической субстанции, служащей посредником между жизненной энергией и органической или же неорганической субстанцией.

Управление универсальной энергией невозможно, разве что через ее оболочку («мумию»). Хорошим примером является пища. Человек не запасает питания от мертвых животных или растений, но, вбирая в себя их структуры, он сначала получает контроль над «мумией» или «эфирным двойником» животного или растения. Получив контроль, человеческий организм затем направляет поток «археуса» для собственных целей. Парацельс говорит: «Все, что составляет жизнь, содержится в мумии, и, наделяя что-либо мумией, мы наделяем его жизнью». Как полагали средневековые врачеватели, в этом состоит секрет лечебных свойств талисманов и амулетов, потому что мумии субстанций, из которых они состоят, служат каналами между лицом, их носящим, и определенными манифестациями универсальной жизненной силы.

Согласно Парацельсу, растения очищают атмосферу, принимая в себя окись углерода, выдыхаемую животными и людьми, но таким же образом растения могут перенимать от людей и животных болезни. Те низшие формы жизни, организмы и нужды которых отличны от людских, способны ассимилировать эти субстанции без вреда. Иногда же растения или животные умирают, жертвуя собой ради более разумных и, следовательно, более полезных созданий, которые при этом выживают. Парацельс считал, что в любом из этих случаев пациент постепенно выздоравливает. Когда низшая жизнь ассимилирует полностью чужую «мумию из пациента», она либо умирает сама, либо распадается в результате неспособности сделать это. В обоих случаях налицо лечебный эффект. Для определения того, какое растение или животное принимает «мумию» определенной болезни, необходимо много лет.

Парацельс считал, что во многих случаях растения напоминали своими формами те человеческие органы, которым они могли служить наиболее эффективно. Медицинская система Парацельса была основана на теории, согласно которой устранение больной «эфирной мумии» из организма пациента и поглощение ее распадающейся вещью меньшего значения приводит к изменению потока «археуса» в человеческом организме, который заживляет и питает выздоравливающий организм, избавленный от болезни.

После средневековья XV век оказался веком возрождения и прославился бурным расцветом искусств, развитием научной мысли и вместе с тем подъемом научной и практической медицины.

Систематические начала анатомии, заложенные Везалием (1543), открытие кровообращения (1628) Вильямом Гарееем (1578-1657), а позднее исследования Морганьи об изменениях внутренних органов у больных (1761) закладывают научные основы понимания болезней.

Многовековой период эмпирического лечения болезней, который фактически протекал даже без знания основ болезней, сменяется началом широкого изучения механизма болезней, их природы.

В эпоху Ренессанса процветали итальянские медицинские школы в Падуе и Пизе, где обучалось много студентов из разных европейских стран. Одна из задач медицины того времени состояла в поисках дальнейшего улучшения принципов и практики медицинского обслуживания, в частности, путем совершенствования подготовки медицинских работников. Быстрый рост медицинских школ и лечебных учреждений в странах Европы способствовал решению этих сложных задач. Наряду с физическими и биологическими методами лечения больного, применением достижений общей гигиены для предупреждения болезней, в охране здоровья человека все большее место занимают психологические методы устранения и исправления болезненных явлений и, в частности, методы психопрофилактики и психогигиены, хотя до систематики этих методов было еще далеко.

После открытия в 1518 г. Линакром в Лондоне Королевского колледжа врачей и начала курса лекций по медицине в Оксфордском и Кембриджском университетах в Англии значительно укрепляются представления о врачевании.

Локк и Сиденгам неоднократно обращались к систематизации качеств, необходимых студенту-медику. Сиденгам специально подчеркивал роль психики в развитии болезней внутренних органов. Локк и Сиденгам учили, что студент должен совершенствовать в себе наблюдательность и индуктивный метод исследования, больше практиковаться в своем профессиональном мастерстве, познавать и понимать основные причины, законы и ограничения медицины, быть серьезным, пытливым, настойчивым, склонным к исследованию, к неустанным поискам причин. Вместе с тем он обязан всегда оставаться порядочным, душевным, заботливым, внимательным по отношению к больному.

Углубление знаний о морфологической и патоморфологической основе болезней внутренних органов побуждает к поискам методов прижизненного исследования их у больных. Знаменитыми событиями XVIII и XIX вв. явилась разработка ставших традиционными методов перкуссии (Ауэнбургер, 1761), аускультации (Лаэннек, 1819) и пальпации (В. П. Образцов, 1887). В результате многовековые принципы распознавания болезней путем наблюдения больного дополнились методом активного непосредственного исследования врачом его организма. В свою очередь расцвет физиологии, особенно благодаря исследованиям И. Мюллера, Клода Бернара, И. М. Сеченова, обеспечил начало изучению функциональных изменений в организме и широкому использованию функциональных (инструментальных) методов в распознавании болезней (измерение артериального давления, определение функций кровообращения, дыхания, секреции желез желудка и др.), а позднее рентгенографии (1895), электрокардиографии (1903) и, наконец, электроэнцефалографии (1929). Параллельно обогащаются и сведения о психологии больного человека.

В начале XIX века значительно возрастает авторитет французской медицинской школы. Крупнейшие представители ее: Морель, Маньян, Шарко, Бернгейм, Жане, Бабинский не только утверждали роль психики в развитии болезней внутренних органов, но и выполнили исследования, направленные на разработку закономерностей ее влияния.