Глава 4. Упорядочение социальной структуры.

Анализ систем складывающегося нормативно-оценочного порядка предполагает их соотнесение со всеми важнейшими элементами существующей социальной структуры российского общества. Изменения способствуют ее дальнейшей дифференциации за счет обнищания одних и обогащения других и общей прагматизации сознания. Для более адекватного отражения данных процессов, обратимся к наиболее популярной концепции социальной структуры. Эта концепция разрабатывается в трудах Т.И.Заславской и большинства других отечественных социологов¹⁷⁴. Мы не ставим перед собой задачу детального анализа данной концепции и выявления ее эвристического потенциала для анализа социальной трансформации России. Но в плане интересующей нас темы отметим следующие моменты.

Главными критериями статуса социальных групп и социальной стратификации полагаются: политический (объем властно-управленчес­ких функций), экономический (собственность, доходы и уровень жизни) и социокультурный (образование, квалификация, профессионализм, образ и качество жизни) потенциалы социальных групп, отраженные в социальном престиже. При этом считается, что сложившаяся в советское время стратификация правящего слоя по номенклатурному принципу находится “в состоянии полураспада” - ее остов еще сохраняется, но механизм воспроизводства разрушен¹⁷⁵. На первое место здесь выдвигается экономико-политический фактор - место общественных групп в управлении экономикой, приватизации общественной собственности и распоряжении материальными и финансовыми ресурсами.

В настоящее время экономический потенциал общественных групп включает три компонента: владение капиталом, производящим доход; причастность к процессам распределения, перемещения и обмена общественного продукта; уровень личных доходов и потребления. Т.И. Заславская делает существенную оговорку: хотя владение капиталом играет существенную роль в дифференциации российского общества, “... в сложившейся неразберихе близость к “общественному пирогу” (т.е. к государственным ресурсам) играет большую, чем когда-либо роль. К сожалению, операционализировать данный критерий, т.е. измерить степень причастности разных экономических, профессиональных и должностных групп к распределительным механизмам непросто. Скорее всего, по этому признаку выделятся те же самые группы, что и раньше: руководители государственных и смешанных предприятий, в том числе акционерных обществ, ответственные работники и специалисты торговли; служащие материально-технического снабжения, а также профессионалы бизнеса”¹⁷⁶. В СССР и нынешней России не существует зависимости между культурным, политическим и экономическим статусом, поэтому исследование социально-классовых различий приобретает особую значимость. Российская наука пока не располагает надежным знанием социальной структуры общества.

4.1. Групповая структура общества

По мнению большинства социальных исследователей, в современном российском обществе наблюдается отчетливо выраженная тенденция к дезинтеграции социального пространства.

Под социальной дезинтеграцией понимается «процесс и состояние распада общественного целого на части, разъединение элементов, некогда бывших объединенными, т.е. процесс, противоположный социальной интеграции. Наиболее частые формы дезинтеграции — распад или исчезновение общих социальных ценностей, общей социальной организации, институтов, норм и чувства общих интересов»¹⁷⁷.

По мнению исследователей, на процессы интеграции социальной структуры переходного российского общества влияют следующие группы факторов.

1) Появление новых социальных общностей на базе различных форм собственности.

К ним можно отнести различные слои наемных работников, работников смешанных и совместных предприятий, а также представителей новой буржуазии и бюрократии, бизнесменов, свободных профессионалов.

2) Консолидация работников отдельных отраслей экономики и секторов профессиональной структуры.

3) Возникновение новых видов социальных общностей в системе властных отношений.

Это — руководители различного уровня и исполнители.

4) Появление социальных групп, различающихся уровнем материального благополучия.

Социологическое исследование (г. Краснодар, 1997 г.) позволило выявить основные факторы, которые, по мнению опрошенных (520 респондентов), определяют социальную стратификацию современного российского общества (см. табл. 22)¹⁷⁸.

Таблица 22

Иерархия факторов, определяющих социальное

расслоение общества

Факторы расслоения	Ранг	% к числу опрошенных
Власть	1	91,3
Доход	2	91,2
Собственность	3	64,8
Незаконные действия	4	52,7
Образование	5	35,6
Талант, способности	6	34,8
Профессия	7	30,1
Происхождение	8	25,0
Национальность	9	14,5

Власть, доход и собственность, по мнению большинства опрошенных, преобладают среди стратификационных факторов. Однако среди представителей различных социальных групп отмечен значительный разброс мнений. Так, «национальность» выделили в качестве важного фактора расслоения высококвалифицированные специалисты, служащие-неспециалисты и инженерно-технические работники; «образование» — только неквалифицированные и высококвалифицированные рабочие; «профессию» — неквалифицированные рабочие, специалисты-медики и финансовые работники; «происхождение» — служащие-неспециалисты и специалисты-медики; «незаконные действия» — служащие-неспециалисты, инженерно-технические работники и специалисты-гуманитарии; «талант» — только предприниматели и руководители различного уровня.

Отмеченные различия в определении ведущих факторов социального расслоения представителями разных социальных групп является одним из признаков социальной дезинтеграции.

О деформации социальной структуры свидетельствует преобладание в ней малообеспеченных и неимущих слоев (57% и 20,2% соответственно), к которым относится более 3/4 населения России. К богатым слоям эксперты относят 0,7%, к состоятельным — 5,3%, к обеспеченным — всего 15,3%¹⁷⁹.

Одним из следствий такой социальной структуры является отчуждение низкодоходных групп населения от общества, рост недоверия к другим людям и общественным институтам, что негативно влияет на формирование норм и институционализацию нового социального порядка.

В качестве рабочей Т.И. Заславская гипотезы предложила описание социально-стратификационной структуры российского общества, как системы «социальных макросубъектов, взаимодействие и борьба которых служат движущей силой качественной трансформации постсоциалистических обществ»¹⁸⁰. Изучение этой структуры позволяет выявить тех, кто реально стоит за процессами модернизации, консервации или реставрации социального порядка.

На первой стадии исследования трансформационной структуры современного российского общества исследователь выделяет 13 социальных макросубъектов, роль которых в формировании нового социального порядка нуждается в последующем изучении¹⁸¹.

1) Либерально настроенная часть элиты и субэлиты, ориентированная на модернизационные ценности, начинавшая процесс разрушения старого социального порядка.

2) Консервативно ориентированная часть элиты и субэлиты, обладающая в настоящее время реальными механизмами управления процессом становления нового социального порядка.

3) Социал-демократическая часть субэлиты и среднего слоя, не поддержавшая рыночных реформ по Гайдару.

4) Коммуно-патриотическая субэлита, представленная достаточно широко в парламенте и губернаторском корпусе.

5) Экономическая элита и субэлита, заинтересованная в углублении рыночных реформ и активно занимающаяся лоббистской деятельностью.

6) Верхушка криминального мира, ориентированная на дальнейшую криминализацию общества.

7) Бизнес-слой, заинтересованный в цивилизованной рыночной экономике и обуздании коррупции.

8) Среднее звено бюрократии, выступающее за усиление государственного вмешательства в экономику.

9) Социально востребованная и адаптировавшаяся к рыночным условиям часть квалифицированных специалистов, более других макросубъектов ориентированная на развитие гражданского общества.

10) Относительно адаптировавшаяся часть базового слоя, наиболее организованно выступающая за усиление социальной направленности проводимых реформ.

11) Неадаптированная консервативно-периферийная группа, испытывающая патерналистский комплекс, склонная верить и отзываться на популистские, демагогические и экстремистские призывы.

12) Маргинально-периферийная группа, склонная к ретритистскому типу приспособления к новому социальному порядку.

13) Основание криминального мира, заинтересованное в консервации нынешнего социального порядка с неустановившимися нормам.

Критерии собственности, рабочей силы и труда позволяют выделить макроклассы, положение которых является определяющим в сферах собственности на средства производства, собственности рабочей силы и социального разделения труда. Макроклассы выделяются не с точки зрения численности, а на основании их значения в экономике и обществе. В современной России выступают следующие дихотомии во всех указанных сферах: наличие или отсутствие капитала; наличие или отсутствие индивидуальной или семейной частной собственности на средства непосредственного или опосредованного производства; наемный труд - использование наемного труда; реальный и формальный наемный труд; управленческий и исполнительский труд; наличие или отсутствие высшего образования; непосредственно-производительный труд и другие виды труда.

Как видно, различие между делением российского общества на классы значительно. на одном полюсе находятся люди, обладающие капиталом, частной собственностью на средства производства, использующие реальный и формальный наемный труд, занятые во властных или хозяйственных управленческих структурах, имеющие высшее образование и не занятые непосредственно-производительным трудом. На другом полюсе существуют люди, частично или полностью не обладающие указанными видами собственности.

На дихотомическое деление накладывается градуированное деление (которым обычно оперирует эмпирическая социология) российского общества. Но крайне важно то, что всегда можно указать пункт, на котором градация переходит в дихотомию. В этих пунктах и формируются макроклассы современной России: рабочий класс, класс капиталистов, властно-управленческий класс, класс инженерно-техничес­ких, экономических и юридических специалистов, класс мелкой буржуазии, класс крестьянства, класс наемного труда в непроизводственной сфере.

Каждый из указанных классов выделяется на основе присущей только ему сети отношений собственности и труда, из-за чего существуют более или менее значительные дистанции между классами. Но отсюда не следует, что классовое сотрудничество и конфликт между макро- и микроклассами российского общества в настоящем и будущем определяются только размерами данной дистанции. Безусловно, социально-классовая структура любой страны имеет присущие только ей специфические особенности.

Таким образом, современная теория классовой структуры общества может быть применена к анализу становления социального порядка в России, а также для идентификации ее политического порядка с точки зрения универсальных характеристик классовой структуры современных обществ. Правда, в литературе нередко можно встретить мнение, что социальная структура современного российского общества является настолько специфической, что в ней не существует никаких универсальных свойств¹⁸². Это мнение не соответствует действительности и может рассматриваться как специфическая идеологическая аберрация, связанная с устаревшими представлениями о классовой структуре обществ и отсутствием методологической последовательности в развитии теории классов.

Сама форма социальной структуры как правило гарантирует определенное "равновесие", в котором установить сочетание охлократических и аристократических тенденций (воплощением обеих выступает посткоммунистическое государство) в любом нормативно-законодательном акте и экономической политике в целом достаточно затруднительно. По крайней мере, нынешнее руководство России не мешает сохранению относительной самостоятельности граждан в отношении власти.

“Средний класс” можно выделять с помощью дюжины различных критериев. По одному критерию окажется, что “средний класс” в России существует более столетия, по-другому - что он возникнет совсем не скоро¹⁸³.

Существует две концепции определения среднего класса. Согласно первой к этой группе относятся те, у кого средние доходы. Такие люди есть в любое время и в любой стране. Скажем, в СССР, где расслоение по доходам было крайне маленькое, 80% населения относилось к среднему классу. Второй подход относит к среднему классу носителей некой ментальности, заинтересованных в стабильности общества, отсутствии потрясений и крутых перемен. Согласно этому подходу говорить о появлении российского среднего класса, видимо, преждевременно.

Понятно, что выявление среднего класса происходит согласно первой концепции, и расхождения исследователей в основном обусловлены их различными представлениями о среднестатистических доходах.

Так, по мнению Е. Гайдара, средний класс в России не только существует, но и является многочисленным - 17 миллионов человек. К нему он предлагает относить всех, у кого есть машины и дачи и чей заработок на семью из четырех человек превышает 500 долларов¹⁸⁴.

По данным Центра экономического анализа агентства Интерфакс, рублевые вклады населения в московских коммерческих банках (не считая Сбербанка) за 11 месяцев 1997 года выросли на 74% (в региональных - на 9%). По данным ЦБ РФ, в течение 1-го полугодия 1997 года объем только рублевых вкладов населения в российских банках увеличился со 119 трлн. руб. до 140 трлн. руб. Реальный, с учетом инфляции, прирост вкладов составил 8%.

По состоянию на 1 января 1998 года в учреждениях Сбербанка России, аккумулирующем 73% частных вкладов, остаток рублевых вкладов населения без учета причисленных в конце года процентов составил 108,5 млрд. деноминированных рублей, что на 12,5% больше, чем на 1 января 1997 года¹⁸⁵. Полагая, что богатые россияне не держат своих средств в российских банках, а также вкладывают их в недвижимость, фондовый рынок, в государственные ценные бумаги, эксперты делают вывод о том, что солидный прирост на депозитных счетах Сбербанка обеспечен средним классом.

По мнению авторов аналитического журнала “Эксперт”, российский средний класс - это около 10 миллионов человек со средним ежегодным доходом от 3600 до 36000 долларов (6-11% населения страны¹⁸⁶. Интересно, что средний класс первыми заметили предприниматели. В 1996-1997 годах наиболее внимательные торговцы начали ощущать на рынке нового потребителя и обслуживать его.

Известно, что в России заполнение рынка шло “с социальных краев”. Он насыщался в первую очередь либо товарами для “новых русских”, либо дешевым ширпотребом. И те и другие потребители не отличались разборчивостью. Одни почти совсем игнорировали цены, другие не требовали достойного качества. Однако начиная с 1996 года потребительские рынки стали один за другим входить в полосу кризиса, и выход был один - заполнять “среднюю нишу”.

Природа рыночных кризисов понятна. “Маргинальные” сегменты наполнены до отказа - больше товара они принять не могли. В то же время на рынках все чаще стал появляться странный потребитель - он хотел купить что-то не слишком дорогое, но достаточно качественное. Торговцы заметили его, и это определило способ выхода кризиса - переориентацию на “середину” рынка. Прежняя слепота торговцев объясняется тем, что примерно до 1996 года такого клиента просто не существовало.

Социолог Н.Римашевская причисляет к “середине” (аналогу среднего класса) 20% россиян, имеющих доходы 100-1000 долларов в месяц на душу¹⁸⁷.

По оценкам Лаборатории социальных технологий, вот как расселился российский средний класс расселился следующим образом:

Москва	- 3200 тыс.чел.
С.-Петербург	- 560 тыс.чел.
Тюмень	- 260 тыс.чел.
Екатерингбург	- 130 тыс.чел.
Красноярск	- 120 тыс.чел.
Самара	- 115 тыс.чел.
Новосибирск	- 110 тыс.чел.
Нижний Новгород	- 90 тыс.чел.
Омск	- 90 тыс.чел.
Ростов-на-Дону	- 70 тыс.чел.

Таблица 23

Доля семей, планирующих определенные траты¹⁸⁸

Доход семьи (на чел. в месяц)	250-500 дол.	500-1000 дол
Новый автомобиль	40%	30%
Улучшение жилищных условий (в том числе ремонт квартиры)	20%	40%
Образование детей	25%	45%
Отдых за рубежом	20%	80%
Собственное образование	5%	10%
Бытовая техника и электроника	60%	5%

По данным Н.Римашевской, по доле бюджета, затрачиваемой на продукты питания, российский средний класс приближается к западным странам (25-30%).

Еще одна точка зрения - к новому среднему классу можно отнести семьи со среднедушевным месячным доходом в 300-1000 долларов. Госкомстат РФ оценивает численность этого слоя в 15 млн. человек, ряд экспертов сходится на оценке в 25 млн. человек.

Выделяют и три косвенных показателя принадлежности к среднему классу: пользование платным медобслуживанием, частным образованием и жильем.

Т. Заславская российский средний класс называет прото-средним классом. По ее оценкам, в 1993 году он насчитывал 14,5%, в 1997 году - уже 21% населения России (данные мониторинга ВЦИОМ).

По ее мнению, российский средний класс в основном составляют три крупные группы:

• бюрократия (преимущественно ее среднее звено);

• “профи” - высокообразованные и высокооплачиваемые работники умственного труда, чьи способности сегодня почему-либо пользуются спросом;

• мелкие и средние предприниматели.

Интересно, что среди мелких и средних предпринимателей 21% относятся к людям с низкими доходами. Среди “профи” людей с низкими доходами мало - только 3%. Среди госслужащих - 9%.

Из трех групп, составляющих российский средний класс по данным Т.Заславской, количественно растет только слой “профи”.Предпринимательский слой не растет. Бюрократия - тоже нет, несмотря на устойчивое общественное мнение, что бюрократия разрастается.

Это объясняется очень резким ограничением социальной мобильности после происшедшего обновления политических и управленческих элит (по замечанию Т.Заславской, среди наших бюрократов молодых людей до 30 лет больше, чем среди бизнесменов).

Исследования Института социальных связей выделили в среднем слое социальной структуры российского общества, составляющем 35% семей, пять групп:

Первая - предприниматели - владельцы средних и небольших (по сути семейных) предприятий. Годовой доход - 10-50 тыс. долларов. Численность - 2,5 млн. семей (5%). Являются потребителями недорогих легковых автомобилей и малотоннажных грузовиков, услуг по расселению квартир и дачных участков, платных медицинских и образовательных услуг, аудио-видеоаппаратуры и бытовой техники, юридической и бухгалтерской литературы, туристических услуг, относительно дорогой одежды, качественных продуктов питания, дорогих напитков.

Вторая - средний слой управления (менеджеры, руководители направлений, начальники отделов, бригадиры, старший офицерский состав, главврачи) Годовой семейный доход - 4-12 тыс. долларов. Численность - 2,5 млн. семей (5%).

Третья - независимые работники (интеллектуалы и мастера: юристы, экономисты, бухгалтеры, преподаватели, журналисты, программисты, водители, слесари, портные, маклеры). Годовой семейный доход - 6-30 тыс. долларов. Численность - 5 млн. семей (10%).

Четвертая - квалифицированные работники (рабочие, служащие, работники торговли и сервиса). Годовой семейный доход - 4-10 тыс. долларов. Численность - 5 млн. семей (10%). Являются потребителями дешевых (поддержанных) автомобилей, железнодорожных билетов, аудио-видеоаппаратуры и бытовой техники, рабочей (джинсы и кожа) и спортивной одежды, хозяйственных принадлежностей, товаров типа “сделай сам”, недорогих продуктов питания, качественных алкогольных напитков.

Пятая - работающие или имеющие другой дополнительный источник дохода пенсионеры. Годовой семейный доход - 3-6 тыс. долларов. Численность - 2,5 млн. семей (5%). Являются потребителями бесплатных медицинских услуг и недорогих лекарств, газет, бытовых услуг, недорогой одежды, дешевых продуктов питания и напитков¹⁸⁹.

Средний класс выметает с российского рынка 60% всей электронной техники и до 90% сложной бытовой техники¹⁹⁰.

По мнению экономистов, группа людей со средними доходами в России решила проблемы питанияи в целом чувствует себя достаточно потребительски свободно. Правда, в Москве и часто в провинции от нее совершенно отсечена возможность покупки жилья¹⁹¹.

Авторы исследования “Есть ли средний класс в России?”, проведенного по заказу газеты “Новые Известия”, пришли к следующим выводам:

1. Люди среднего класса в России часто не хотят быть богатыми. Кому-то кажется недостижимым иное качество деловых умений, при помощи которых распоряжаются большими деньгами. Кто-то уверен, что при переходе в верхний слой часто рушится этика. Поэтому представители среднего класса в России предпочитают “устойчивость велосипедиста”, ежемесячные заработки.

2. Представители среднего класса безусловно материально выиграли в новой экономической ситуации, их достаток улучшился. Их потребительские возможности лучше всего описываются “натуральными” границами: нижняя - решены проблемы с едой, можешь купить тот сорт сыра, который хочешь; верхняя - практически нет возможности купить квартиру.

3. Потребительское поведение представителей российского среднего класса отмечает интерес к вещам, дающим в первую очередь свободу и независимость. Личность остается суверенной по отношению к вещам.

4. Потребительская инфраструктура для среднего класса у нас не развита. (Еще один нюанс состоит в том, что с клиентом среднего класса надо строить долговременные отношения- чтобы он постоянно ходил в это кафе, в этот магазин. Однако у нас многие еще живут сиюминутным настроением выкачать из человека все сразу - здесь и сейчас).

Что касается отношения к делу представителей среднего класса, то исследователи пришли к таким итогам:

1. Представители среднего класса в России - это, как правило, люди, адаптировавшиеся к новым экономическим и социальным условиям. Большинство из них пережили глобальную перемену в деятельности, независимо от того, рискнули ли они шагнуть в неизвестное или просто дождались своего шанса.

2. Стабильность обществу придает не только уровень доходов среднего класса, но и отношение к делу. Оно предполагает ответственность за результат.

3. Среди предпринимателей заметно стремление к цивилизованному рынку, к прорисовыванию пусть маленьких, но своих “ниш”. Как и в потреблении, им свойственно ограничение, но не из-за аскетичности, а от желания хорошо сделать дело.

Отмечается также наличие иных, чем в крупном бизнесе, законов развития в мелком и среднем бизнесе. Здесь не делят рыночное пространство, здесь его как бы создают.

Любопытные результаты были получены при анализе образа личной жизни и ценностей. Оказалось, что большинство опрошенных представителей среднего класса строит образ личности на старых реликтовых привычкахипрежних ценностях, на попытке их сохранить или возродить. Речь идет о сохранении кодекса поведения с друзьями: поддерживать друг друга, не предавать, быть открытым. Большая роль простых семейных радостей.

При кардинальных переменах в деловых занятиях налицо попытка сохранить отлаженный образ личной жизни. “Может быть, это самое интересное в среднем классе, его сориентированность на норму во всем - от желания построить бизнес без взяток до стремления уберечь личные традиции нормальной жизни”¹⁹².

В. Найшуль считает, что, людей, следующих норме, очень мало среди низко- и высокодоходных слоев. Последние в основном сориентированы на целедостижительноеповедение. Люди же, сориентированные наценностноеповедение, постепенно входят в оборот. Спрос на них начинает расти.

В 1996 г. Центр исследования общественного мнения Средне-Европейского университета провел социологический опрос 1111 респондентов в России, Польше и на Украине¹⁹³. Был поставлен вопрос: "Существует ли классовый конфликт в вашей стране?". Ответы по странам распределились следующим образом. Большинство респондентов дало положительный ответ (45%, 43%, 42% соответственно), меньшинство отрицательный (30%, 28%, 28%), а остальные не дали определенного ответа.

Респонденты, давшие положительный ответ на вопрос о конфликтности классов в российском, польском и украинском обществах, полагают, что он развертывается между богатыми и бедными, работодателями и работниками, руководителями и подчиненными. При этом большинство (51%, 48%, 54%) считает, что посткоммунистические общества в данных странах по-прежнему состоят из рабочих, крестьян и интеллигенции, а меньшинство (21%, 24%, 19%) полагает возможным использовать для социальной идентификации схему "высшие - средние - низшие классы". Но характерно, что за период с 1991 г. по 1996 г. число людей, причисляющих себя к высшим классам, существенно не изменилось и удерживается в пределах 1-3%. За этот же период произошло резкое падение числа людей, причисляющих себя к средним классам (в России от 78% до 28%, в Польше от 76% до 48%, на Украине от 74% до 24%). Одновременно наметилась тенденция причисления себя к низшему классу (от 22% до 48%, от 21% до 43%, от 19% до 58% в каждой стране соответственно). Как интерпретировать эти социологические данные?

Резко увеличилось число людей, понесших потери от социальных преобразований. Ранее чувство принадлежности к средним классам было связано с ромбоидальной структурой социалистического общества. За период его трансформации в общество с рыночной экономикой произошел процесс преобразования критериев самооценки и на первый план выдвинулось богатство как основа разделения общества на классы. Причем улучшение материального благосостояния за указанный период отмечают только 12%, 14% и 8% респондентов, а ухудшение - 74%, 67% и 78%. При этом характерно, что принадлежность к властно-управленческому аппарату стоит на первом месте как критерий роста материального богатства, а на занятие частным предпринимательством как фактор роста богатства указало только 6-8%. На первое место среди измерителей богатства выдвинулся высокий уровень потребления, а не труда, предприимчивости и знания.

Характерно то, что ни один человек, занимающийся частным предпринимательством, не причисляет себя к высшему классу. Здесь, конечно, нельзя сбрасывать со счетов влияние посткоммунистической идеологемы, согласно которой предприниматели относятся к среднему классу. Она широко пропагандируется СМИ и научной литературой. Чем выше уровень образования, тем большее число респондентов причисляют себя к средним классам. В общественном сознании принадлежность к высшему классу традиционно отождествляется с властно-управленческим аппаратом и профессиональными иерархиями интеллигенции. По сравнению с высшим среднее образование служит более определенным фактором классовой идентификации. Среди квалифицированных рабочих со средним образованием значительно больший процент лиц, причисляющих себя к среднему классу.

Оставляя в стороне проблему отношения между субъективными показателями (идентификация себя с высшим, средним или низшим классом не является социальной иерархией, а разновидностью исторически сложившейся и определенной теории общества) и объективными критериями (профессия, образование), отметим еще один аспект проблемы.

В СССР и других социалистических странах элиминировалась роль частной собственности и связанной с ней той части среднего класса, которая обладала независимыми от власти средствами существования. На Западе в это же время происходил процесс развития сектора финансовых услуг, формируемый из публичных денежных средств. Главный социальный конфликт современного капитализма - это конфликт между старым средним классом собственности и богатства и новым средним классом знания, основанным на определенных квалификациях и пропитанным социалистическими идеями.

Парадокс складывающегося нового порядка заключается в том, что "старые" средние" классы возвращаются в Россию и пытаются формировать не только действительность, но и социальную науку. Тогда как "новые" средние классы социализма, связанные с приобретением высшей профессиональной квалификации, численно уменьшаются и теряют свою опору в государственном бюджете. "Утечка мозгов" в другие страны стала выражением этой тенденции¹⁹⁴.

В трансформирующейся России развертывается конфликт между этатистско-социалистической и либерально-капиталистической концепциями социального развития. Но в этот конфликт оказываются втянуты большая часть неквалифицированных рабочих и крестьян - с одной стороны, и образованные люди, независимо от сферы их деятельности, с другой стороны. Сохранившаяся интеллигенция пока не в состоянии противопоставить себя классу собственности и богатства.