Стимул ущемления

Природа стимула. Описав стимул человеческого окружения в форме постоянного давления, рассмотрим теперь этот же сти­мул в тех ситуациях, когда он принимает форму социального ущемления.

Природа такого действия может быть понята при сравнении социального явления с физическим. Хорошо известно, что, когда живой организм лишается какого-либо органа или свойства, он отвечает на этот вызов специализацией другого органа или свой­ства, которые, развиваясь, возмещают ущерб. У слепых, напри­мер, обостряется осязание. Представляется, что возникновение некоторого нового свойства с целью компенсации ущерба— явление повсеместное, и нередко физический недостаток является стимулом для мобилизации ума и воли. Аналогичным образом социальная группа, слой, класс, в чем-либо ущемленные собствен­ными действиями, действиями ли других людей либо волею слу­чая утратив нечто жизненно важное, направляют свою энергию на выработку свойства, возмещающего потерю, в чем, как правило, достигают немалых успехов.

Так лоза, подрезанная ножом садовника, отвечает бурным ро­стом новых побегов.

Перекликается с этим сравнением пример из эллинистической истории. Правящее меньшинство эллинистического мира всяче­ски третировало молодую религию внутреннего пролетариата. Рим был достаточно силен, чтобы подавить поборников хри­стианства, но он был не в состоянии ликвидировать само учение. Спасаясь от преследований, христиане ушли в подполье. Настал час, и церковь вышла из подполья, чтобы воздвигнуть на Вати­канском холме собор более величественный, чем Капитолий. У латинского крестьянина, который отвечал на вызов природы при помощи плуга и каждодневного труда, появился соперник— обитатель римских трущоб, который отвечал на вызов со сторо­ны человеческого окружения тайными ночными бдениями. Рим­ская империя была памятником победы латинского крестьянина над природной средой. Памятником победы христианского про­летария стала римско-католическая церковь.

Описывая действие стимула социального ущемления, начнем с самой простой ситуации, когда определенный физический изъян не позволяет индивиду включиться на равных основаниях в жизнь общества. Представим, к примеру, положение слепого или хро­мого человека в варварском обществе, где каждый здоровый взрослый мужчина — прежде всего воин. Какой удел ждет в этом обществе калеку? Хромой человек, естественно, не может прини­мать непосредственного участия в боевых действиях, но он в со­стоянии изготовлять оружие и снаряжение для воинов. Следова­тельно, свой ущерб он компенсирует развитием других качеств и способностей, что делает его полезным обществу. Он может стать искусным кузнецом, отголоски чего мы находим в образе хромого Гефеста. А какова судьба слепого в варварском обще­стве? Положение его покажется безнадежным, но он может ос­воить игру на арфе и услаждать слух соплеменников дивными пес­нями. В варварском мире слепой бард, неспособный держать меч или молот кузнеца, тем не менее, становится столь же могуще­ственным, как и галилейский рыбак-пролетарий, с точки зрения римского имущественного ценза—он обретает старшинство в христианской иерархии. Гомер, как и Петр, наделен властью ра­споряжаться человеческими судьбами. <…>

Если перейти к ущемлению бедностью, то можно наблюдать, что, например, в английских общественных школах ученики из состоятельных семей, как правило, менее склонны к усердной ра­боте, чем ученики из бедных семей. Последние знают, что они должны заслужить право на стипендию, так как родители не имеют возможности поддерживать их материально и, следова­тельно, для продолжения учебы им необходимо добиться незау­рядных успехов. Выходцы из низов, как правило, остро ощущают и переживают ущербность своего положения, что заставляет их постоянно совершенствоваться и развивать интеллектуальные способности. Таким образом, бедность—это постоянно дей­ствующий стимул к преодолению трудностей, если не считать тех случаев, когда стимулирующим фактором являются честолюбие, корпоративный дух или интеллектуальные искания личности. <…>

C. 555-557.