Лекция 3. СТРУКТУРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ.
1. Понятие предложения как единицы языка и как единицы речи
1.1. Вопросы, связанные со структурной организацией предложения, его компонентным составом, всегда были объектом пристального внимания исследователей как эпохи классического языкознания, так и современного синтаксиса.
С самого начала формирования синтаксиса как научного направления в языкознании перед учеными стоял вопрос о той функции, которую выполняют образующие предложение словоформы, названные членами предложения. В зависимости от структурной значимости в составе предложения традиционно их дифференцируют на главные и второстепенные члены предложения. К главным членам предложения отнесены подлежащее и сказуемое, которые образуют «грамматическую основу» предложения, то есть ту его часть, которая формирует «ядро» предложения, без которой предложение не может состояться. Второстепенные члены предложения не входят в грамматическую основу предложения, они являются лишь распространителями главных членов. Это так называемый абстрактно-грамматический, или формально-грамматический, анализ членов предложения, опирающийся на их грамматическую форму.
1.2. Начиная с 60-х годов ХХ столетия в русском синтаксисе исследование проблем, касающихся структурной и семантической организации предложения, значительно активизировалось. В научных кругах разгорелась дискуссия о синтаксических знаках. Был поставлен вопрос о том, имеет ли знаковую природу предложение? Если это знак, то чем, какими компонентами он представлен? Что выступает в качестве означаемого этого знака?
Решение этих вопросов тесно связано с определением проблемы статуса предложения: какой единицей является предложение: единицей языка или единицей речи? Первым на эти вопросы попытался ответить чешский ученый Вилем Матезиус в статье «О системном грамматическом анализе [1]. Значительный вклад в разработку вопросов, определяющих грамматическую природу и структурную организацию предложения внесли и другие чешские исследователи: Пршемысл Адамец, Франтишек Данеш и Милослав Кубик, а также такие представители немецкой лингвистики, как К. Гаузенблас, В. Грабе, Р. Зимек. Их идеи были восприняты учёными России и бывшего Советского Союза. Это имена Владимира Григорьевича Адмони, Нины Давидовны Арутюновой, Веры Арсеньевны Белошапковой, Леонарда Арсеньевича Булаховского, Татьяны Вячеславовны Булыгиной-Шмелёвой, Владимира Григорьевича Гака, Галины Александровны Золотовой, Тимофея Петровича Ломтева, Бориса Юрьевича Нормана, Зинаиды Даниловны Поповой, Игоря Павловича Распопова, Наталии Юльевны Шведовой и мн. др.
Результатом многочисленных дискуссий явилось признание за предложением статуса как конкретной речевой единицы, так и единицы, существующей в синтаксической системе языка, т. е. единицей языка.
Закрепление за предложением статуса единицы языка «подводит» к признанию предложения как к нечто имеющемуся в языке в виде знака, не создаваемого, а лишь воспроизводимого, используемого в процессе речи. Таким знаком была признана структурная схема простого предложения. Именно структурную схему (или, в другой терминологии, модель) предложения, лежащую в основе конкретного высказывания стали понимать в качестве синтаксического знака, единицы языка, которая характеризуется лингвистами как построение, не зависящее от вербального контекста и коммуникативной ситуации, «т.е. фактически оно “ничье”, не имеет автора (говорящего) и никому не адресовано» [2]. Понятие структурной схемы не только «получило права гражданства», оно стало «центральным понятием синтаксиса» [3].
Как единица речи предложение представляет собой конкретное, лексически определенное, актуализированное высказывание, непосредственно используемое в процессе общения, предполагающее говорящего (адресанта) и собеседника (адресата). Оно «имеет непосредственное отношение к действительности и к живому говорящему человеку (субъекту). <…> Высказывание – это употребление языковых средств в определенных условиях для определенных целей» [4]. Предложение и высказывание не отрицают друг друга, они взаимопредполагают друг друга, «сосуществуют и, видимо, друг без друга не могут существовать» [5], являясь объектом одной науки.
Признавая тесную взаимосвязь и взаимозависимость между предложением (структурной схемой) и высказыванием (конкретной речевой единицей), Тимофей Петрович Ломтев отмечал: «Синтаксис представляет единую науку, в которой изучение структурных схем предложения служит для употребления познания реальных предложений, а изучение реальных предложений – для углубления познания их внутренней организации» [6]. Василий Семенович Юрченко считал, что граница между предложением и высказыванием «не просто размыта, но, по существу, просто отсутствует: второе есть органическое продолжение первого», однако предостерегал от смешения данных понятий, говорил о необходимости различать предложение и высказывание, являющиеся «центрами различных, хотя опять-таки взаимосвязанных грамматик» [7]. Спецификой предложения и высказывания определяются и предъявляемые им требования: «Предложение как явление языка должно удовлетворять условиям грамматической, семантической и логической правильности», а предложение как «явление речи, как высказывание – «целенаправленности и ситуативной соотнесенности, управляемым мыслью» [8]. Дифференцируя предложение и высказывание, лингвисты тем не менее используют термин «предложение» как по отношению к единице языка, так и по отношению к единице речи, к высказыванию.