1.4. Процесс написания письма

Из всех этапов «жизни» письма сам процесс его написания наименее зафиксирован в источниках (как и большинство повседневных практик в принципе). К сожалению, источники не позволяют восстановить таким образом процесс возникновения личных писем Иоанна Солсберийского, но с написанием одного из писем, составленных схоластом от имени архиепископа Теобальда, произошел «казус», позволяющий, что называется, заглянуть в мастерскую. Но сначала несколько слов о процессе написания средневекового письма в целом.

Чертой, резко отличающей средневековые письма от современных, является тот факт, что чаще всего они диктовались, а не записывались самим адресантом (отсюда название средневекового искусства написания писем ars dictaminis (dico – «говорю»), о котором подробнее будет рассказано в следующей главе). Участие посредника – секретаря (dictator) делало практически любое письмо публичным документом (это касалось даже писем друзьям: см. главу 3).

При этом, как показывают источники, работа секретаря нередко заключалась не в записывании под диктовку, а в самостоятельном написании письма: адресант при этом сообщал своему помощнику лишь общий смысл будущего послания. Так в одном из своих писем Петру Достопочтенному Бернард Клервосский жалуется на писцов (scriptores), которые, «не помня в точности» что он имел в виду, «сверх меры заострили свой стиль», а у него из-за множества дел «не было возможности увидеть» то, что он «приказал записать»²⁰.

Архиепископ Кентреберийский, конечно, был не менее занятым человеком, и, вполне вероятно, что он сообщал Иоанну только общий смысл будущего письма, оставляя прочее на усмотрение своего секретаря. Казус, произошедший с одним из писем Теобальда, подтверждает это предположение и раскрывает некоторые детали, касающиеся практики написания Иоанном писем для своего патрона.

В сентябре 1160 г. Иоанн отправил своему другу и покровителю королевскому канцлеру Томасу Бекету письмо, содержавшее несколько просьб архиепископа Кентерберийского. Среди них было и пожелание уже тяжелобольного Теобальда (архиепископ умер через семь месяцев, 18 апреля 1161 г.) о скорейшем возвращении Томаса в Англию (канцлер в это время находится в Нормандии вместе с Генрихом II). Причина этой странной на первой взгляд просьбы в письме не указана, но, зная о последующих событиях, можно предположить, что Теобальд видел в Бекете своего преемника – вполне логично, что, предчувствуя скорую смерть, он считал необходимым нахождение Томаса в Англии. Напряженная ситуация в преддверии скорой смены власти провоцировала интенсивный обмен письмами между корреспондентами, зафиксированный Иоанном в этом послании.

В частности Иоанн упоминает, что стиль писем к королю и Бекету, содержащих просьбу Теобальда о скорейшем возвращении Бекета и составленных им по распоряжению архиепископа, был изменен по приказанию (iuxta mandatum) канцлера. Очевидно, Бекет и сам стремился вернуться в Англию: Иоанн пишет, что написал послания «в столь серьезном тоне, что обнаруживается необходимость его (Бекета – И.М.) скорейшего возвращения, если только он не предпочтет взять на себя ответственность за неповиновение и, с наказанием анафемой, потерю всех преимуществ, которыми он обладает благодаря церкви Кентербери» (litteras... sub ea austeritate conceperam, ut uobis redeundi festinata necessitas indiceretur, nisi crimen inobedientiae malletis incurrere et, cum poena anathematis, dispendium bonorum quae a Gantuar(iensi) ecclesia habetis sustinere) (ep. 128).

Однако прежде чем письма были отправлены, прибыл королевский посланец с такими указаниями от Генриха II, что Иоанн «был вынужден по срочному указанию моего господина (т.е. Теобальда – И.М.) умерить резкость [тона] и снизойти к неким общественным нуждам» (coactus sum, urgente mandato domini mei, temperare rigorem et necessitati publicae aliquid indulgere). При этом Иоанн начал сомневался (fluctuare coepi), стоит ли теперь отправлять письма, но, в конце концов, так как разрешение на отправку (licentia... egressurus) уже было получено (очевидно, у Теобальда) заранее, то есть, до приезда королевского посланника, сообщения были посланы (ep. 128).

Таким образом, на содержание всего двух однотипных посланий повлияли решения как минимум четырех человек (Теобальда, Иоанна, Бекета и Генриха II). Показательно, что тон письма изначально определялся отнюдь не Теобальдом, хотя текст посланий был изменен по решению архиепископа. И секретарь, то есть Иоанн, играл в этой ситуации отнюдь не последнюю роль: именно от него зависело, будут ли письма написаны в желательном для канцлера тоне и будут ли они отправлены в принципе. При этом ситуация, в которой составлялись эти послания, была отнюдь не рядовой: логично предположить, что в рутинных делах архиепископ предоставлял секретарю еще больше свободы (так, если бы не приезд посланника короля, Теобальд вряд ли бы поинтересовался тоном, в котором были составлены письма, как он, вероятно, так никогда и не узнал, что это было сделано по желанию Бекета).