МПП / 66Договор о запрещении испытаний ядерного оружия 1963 в атмосфере

66Договор о запрещении испытаний ядерного оружия 1963 в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, международный договор, подписанный в Москве 5 августа 1963 представителями СССР, США и Великобритании. Вступил в силу 10 октября 1963 (после его ратификации всеми первоначальными участниками, т. е. СССР, США и Великобританией, и сдачи ими на хранение ратификационных грамот). Известен под названием Московский договор.Договор открыт для подписания его всеми государствами. К 1 февраля 1972 участниками договора являлись 118 государств. Состоит из преамбулы и 5 статей, в которых провозглашены цели участников договора (скорейшее достижение соглашения о всеобщем и полном разоружении под строгим международным контролем, которое положило бы конец гонке вооружений и устранило бы стимул к производству и испытаниям всех видов оружия, в том числе ядерного) и определены их права и обязанности. Договор предусматривает, что каждый из его участников обязуется запретить, предотвращать и не производить любые испытательные взрывы ядерного оружия и всякие др. ядерные взрывы в любом месте, находящемся под его юрисдикцией или контролем. Испытание ядерного оружия запрещено в атмосфере, за её пределами, включая космическое пространство, под водой, включая территориальные воды и открытое море. Помимо запрещения испытаний ядерного оружия в этих трёх сферах, договор устанавливает запрещение ядерных взрывов также в любой др. среде, если такой взрыв вызывает выпадение радиоактивных осадков за пределами территории границ государства, под юрисдикцией или контролем которого проводится взрыв.  Договор является бессрочным, однако в ст. IV предусматривается право каждого участника, если он решит, что связанные с содержанием настоящего договора исключительные обстоятельства поставили под угрозу высшие интересы его страны, выйти из договора, уведомив об этом за 3 месяца всех других участников договора.  Подписание договора явилось важным шагом на пути создания предпосылок для более успешных переговоров по вопросам прекращения гонки вооружений и достижения соглашения о разоружении. Советский Союз продолжает добиваться также запрещения подземных ядерных испытаний. Правительства Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Соединенных Штатов Америки, ниже именуемые как "Первоначальные Участники", провозглашая своей главной целью скорейшее достижение соглашения о всеобщем и полном разоружении под строгим международным контролем в соответствии с целями Организации Объединенных Наций, которое положило бы конец гонке вооружений и устранило бы стимул к производству и испытаниям всех видов оружия, в том числе ядерного, стремясь достичь навсегда прекращения всех испытательных взрывов ядерного оружия, исполненные решимости продолжать переговоры с этой целью и желая положить конец заражению окружающей человека среды радиоактивными веществами, согласились о нижеследующем: Статья I 1. Каждый из Участников настоящего Договора обязуется запретить, предотвращать и не производить любые испытательные взрывы ядерного оружия и любые другие ядерные взрывы в любом месте, находящемся под его юрисдикцией или контролем: a) в атмосфере; за ее пределами, включая космическое пространство; под водой, включая территориальные воды и открытое море; и b) в любой другой среде, если такой взрыв вызывает выпадение радиоактивных осадков за пределами территориальных границ государства, под юрисдикцией или контролем которого проводится такой взрыв. При этом имеется в виду, что положения настоящего подпункта не должны наносить ущерб заключению договора, ведущего к запрещению навечно всех испытательных ядерных взрывов, включая все такие взрывы под землей, к заключению которого Участники, как они заявили в преамбуле к настоящему Договору, будут стремиться. 2. Каждый из Участников настоящего Договора обязуется далее воздерживаться от побуждения, поощрения или какого-либо участия в проведении любых испытательных взрывов ядерного оружия и любых других ядерных взрывов, где бы то ни было, которые проводились бы в любой из сред, названных в пункте 1 настоящей статьи, или имели бы указанные в этом пункте последствия. Статья II 1. Любой Участник настоящего Договора может предложить поправки к этому Договору. Текст любой предложенной поправки представляется правительствам - депозитариям, которые рассылают его всем Участникам Договора. Затем, если этого потребует одна треть или более Участников Договора, правительства - депозитарии созывают конференцию, на которую они приглашают всех Участников Договора для рассмотрения такой поправки. 2. Любая поправка к настоящему Договору должна быть утверждена большинством голосов всех участников Договора, включая голоса всех Первоначальных Участников Договора. Поправка вступает в силу для всех Участников Договора после сдачи на хранение ратификационных грамот большинством всех Участников Договора, включая ратификационные грамоты всех Первоначальных Участников Договора. СтатьяIII 1. Настоящий Договор будет открыт для подписания его всеми государствами. Любое государство, которое не подпишет настоящий Договор до вступления его в силу в соответствии с пунктом 3 данной Статьи, может присоединиться к нему в любое время. 4. Для государств, ратификационные грамоты или документы о присоединении которых будут сданы на хранение после вступления в силу настоящего Договора, он вступит в силу в день сдачи на хранение их ратификационных грамот или документов о присоединении. Проблема запрещения ядерных испытаний. Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний был принят 50-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН (10 сентября 1996 года) и открыт для подписания 24 сентября 1996 года.Данный договор расширяет до безусловных рамок ограниченный режим запрещения испытаний ядерного оружия, введённый Договором о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой 1963 года.

Договор состоит из преамбулы, 17 статей, двух Приложений и Протокола. В соответствии со Статьей I Договора:

• Каждое государство-участник обязуется не производить любой испытательный взрыв ядерного оружия и любой другой ядерный взрыв, а также запретить и предотвращать любой такой ядерный взрыв в любом месте, находящемся под его юрисдикцией или контролем.

• Каждое государство-участник обязуется далее воздерживаться от побуждения, поощрения или какого-либо участия в проведении любого испытательного взрыва ядерного оружия и любого другого ядерного взрыва.

Проблемы подписания и ратификацииК настоящему времени Договор подписало 182 государства, в том числе 41 государство из 44, необходимых для вступления договора в силу — не подписали только «молодые» ядерные державы Индия, Пакистан, КНДР.

Ратифицировали Договор 157 государств, в том числе 36 государств из 44, необходимых для его вступления в силу — помимо не подписавших ядерных держав его не ратифицировали другие ядерные державы: США, КНР, Израиль, а также Иран, подозревающийся в разработке ядерного оружия, и Египет.

6 декабря 2006 Генеральной ассамблей ООН была принята резолюция, подчёркивающая необходимость скорейшего подписания и ратификации Всеобъемлющего договора о запрете ядерных испытаний. За принятие резолюции проголосовали 172 страны, против — две: КНДР и США.[1]

В Обзоре внешней политики России (2007) указывается, что договор "завис" "в первую очередь из-за отказа США его ратифицировать"^[1].

Сегодня, когда мировое сообщество вплотную приблизилось к окончательному решению этой проблемы, представляется важным еще раз взглянуть на основные вехи пройденного пути, осмыслить те уроки, которые были извлечены из усилий, вылившихся в подписание Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Со времени появления первых образцов ядерного оружия испытательные ядерные взрывы становятся неотъемлемым и важнейшим этапом процесса создания ядерных боеприпасов. Необходимость их проведения диктовалась потребностью прямого подтверждения того, что ядерное оружие надежно реализует свои «оружейные» поражающие качества, и прежде всего энерговыделение, которое принято выражать через эквивалент химической взрывчатки (в тоннах тринитротолуола). Сложность конструкции современных ядерных боезарядов, многоступенчатость, разнообразие и быстрота протекающих в них процессов, их взаимное влияние друг на друга не позволяли обойтись для этой цели только компьютерным и лабораторным моделированием. Промежуточные этапы новой разработки могли опираться на испытания малой мощности, где реализуется лишь часть процессов, однако окончательным подтверждением, как правило, должно было являться полномасштабное ядерное испытание. Ядерные испытательные взрывы потребовались и для других целей – в частности для подтверждения безопасности нового ядерного боеприпаса в аварийной ситуации.

Это не означает, однако, что в принципе невозможно создать работоспособный ядерный боезаряд без испытательных взрывов. Так, для сравнительно простых устройств так называемого «пушечного» типа можно обеспечить достаточную уверенность в их работоспособности без проведения испытательных ядерных взрывов. Именно такой тип устройства без предварительного его испытания был реализован в урановой бомбе, сброшенной на Хиросиму.

Таким образом, роль ядерных испытаний различна в зависимости от целей, которые ставит перед собой то или иное государство. Те из них, которые намерены сделать первые шаги через «ядерный порог» при условии достаточного научно-технического потенциала и возможностей ведения компьютерного моделирования и лабораторных исследований, могут создать ограниченный по характеристикам ядерный арсенал, не проводя ядерных испытаний (примером такой ситуации является ядерно-оружейная история ЮАР).

Для тех же, кто разрабатывает ядерное оружие современного типа, не говоря уже о такой «экзотике», как лазер с ядерной накачкой, испытательные ядерные взрывы полномасштабного уровня являются жизненно необходимыми.

Это означает, что запрет на ядерные испытательные взрывы наиболее существен для прекращения качественного развития и совершенствования современного ядерного оружия. В отношении «горизонтального» распространения его роль сравнительно менее весома, хотя и ее не следует сбрасывать со счетов.

Разумеется, проведение ядерного испытания является убедительным средством подтверждения ядерного статуса, а следовательно, заявкой на иные, более эффективные, гарантии собственной безопасности (достаточно вспомнить ядерные испытания КНДР в октябре 2006 года и мае 2009 года).

Десятилетие после первого испытательного взрыва ядерного оружия под кодовым названием «Тринити», проведенного США 16 июля 1945 года в пустыне в штате Нью-Мексико неподалеку от городка Аламогордо, было временем, когда неумолимо раскручивалась спираль гонки ядерных вооружений, одним из ключевых элементов которой стали ядерные испытания. 29 августа 1949 года СССР испытал свой ядерный заряд, а 3 октября 1952 к «ядерному клубу» присоединилась Великобритания. В этих условиях, на фоне нарастающего идеологического противостояния, враждебности, первые попытки ограничить накопление и распространение ядерного оружия как, например, известный «план Баруха», были заведомо обречены на неудачу.

Проблема запрещения ядерных испытаний оказалась в центре внимания, в первую очередь, в связи с масштабными негативными экологическими последствиями проведения ядерных взрывов. Эти последствия, наиболее ощутимые для взрывов, проводимых на поверхности земли или вблизи нее, существенно нарастали по мере увеличения числа и мощности испытательных взрывов.

Мощным толчком для постановки вопроса о запрете на ядерные испытания как самостоятельного шага в контексте мер по ограничению ядерных вооружений и ядерному разоружению стал проведенный США 1марта 1954 года на атолле Бикини испытательный термоядерный взрыв «Касл Браво». Тогда в результате 15-мегатонного взрыва радиоактивные осадки накрыли жителей близлежащих островов, подверглись радиоактивному облучению члены экипажа (один из них вскоре погиб) японского рыболовного судна «Счастливый Дракон», к несчастью оказавшегося вблизи зоны испытания.

Уже 2 апреля этого же года премьер-министр Индии Д.Неру призвал к незамедлительному заключению соглашения о прекращении ядерных испытаний («standstill agreement»), а 29 июля это предложение было официально внесено Индией на рассмотрение Комиссии ООН по разоружению. Параллельно в мире разворачивается масштабное движение общественности за предотвращение ядерной угрозы, центром усилий которого становятся требования о прекращении ядерных испытаний.

Существовавшие тогда три ядерные державы (США, СССР и Великобритания) уже не могли просто игнорировать эти требования ни по политическим, ни по пропагандистским мотивам. В июне 1954 года Великобритания и Франция предлагают трехэтапный план ядерного разоружения. Затем в мае 1955 года СССР выдвигает схожие идеи, предусматривающие среди прочего прекращение ядерных испытаний. В 1957 году президент США Д.Эйзенхауэр предлагает установить двухлетний мораторий на ядерные испытания и одновременно прекратить производство расщепляющихся материалов для оружейных целей. В марте 1958 года СССР объявляет односторонний мораторий на ядерные испытания (фактически соблюдался с 23.03.58), а с ноября 1958 года моратории также объявляются США и Великобританией. Одновременно 31 октября в Женеве начинаются трехсторонние переговоры между ядерными державами с конечной целью полного прекращения ядерных испытаний.

Что в действительности, помимо мощнейшего, действительно глобального, движения мировой общественности за запрет ядерных испытаний, подвинуло США, СССР и Великобританию приступить к выработке практических договоренностей по этому вопросу? На какие ограничительные меры они реально готовы были пойти?

К концу 1958 года все три ядерные державы в принципе обладали современным на тот момент ядерным оружием (США испытали двустадийный термоядерный заряд в 1954 году, СССР – в 1955, Великобритания – 1958 году). Соединенные Штаты и Советский Союз (в меньшей степени Великобритания) имели достаточный объем экспериментальных данных по проведенным взрывам, чтобы с помощью физико-математического моделирования с применением методик поддержания технологических процессов обеспечивать производство ядерных боеприпасов без натурных испытаний.

Однако качественно и количественно преимущество по этим параметрам было тогда за США. Американцы провели 196 испытаний (из них 22 подземных), имели крупнейший в мире арсенал ядерных боезарядов – около 7300 ед. СССР обладал на порядок меньшим числом ядерных боезарядов, провел 86 испытаний (ни одного подземного). Кроме того, Соединенные Штаты лидировали в области вычислительной техники, что имело важное значение при моделировании процессов ядерного взрыва.

Если рассматривать проблему с точки зрения перспективных планов создания систем ядерного оружия, то недостатка в них ни у одной ядерной державы не было. США и СССР завершали испытания для принятия на вооружение межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок и самих подводных ракетоносцев. На очереди были МБР шахтного базирования, создание разделяющихся головных частей ракет индивидуального наведения. Для реализации этих программ требовались новые ядерные испытания.

Таким образом, объективно ядерные державы не были заинтересованы в полном запрещении испытаний. Для СССР это означало бы замораживание стратегического преимущества США. Для Вашингтона – потенциальную угрозу его растерять в условиях ненадежности мер контроля за непроведением ядерных испытаний и неослабевающих подозрений в неискренности Москвы. Все это приправленное многочисленными пропагандистскими и дипломатическими маневрами причудливым образом сфокусировалось на проблеме контролируемости полного запрета ядерных испытаний, которая в конечном итоге и была признана причиной неудачи начавшихся 31 октября 1958 года и продолжавшихся с перерывами формально до начала 1962 года переговоров в Женеве.

Еще до начала женевских трехсторонних переговоров с 1 июля по 21 августа под эгидой ООН в Женеве по инициативе Д.Эйзенхауэра, поддержанной Советским Союзом, была проведена конференция научных экспертов США, Великобритании, Канады, Франции, СССР, Польши, Чехословакии и Румынии по вопросам обнаружения нарушений возможного соглашения о прекращении ядерных испытаний. В итоговом докладе конференции утверждалось, что запрет на все ядерные испытания можно контролировать при помощи комплексного использования сейсмических инфразвуковых, гидроакустичеких и радионуклидных датчиков, размещенных на 160-170 наземных и 10 морских постах наблюдения. Такая система, по мнению авторов доклада, могла бы обнаруживать атмосферные и подводные взрывы от 1 кт и выше, а подземные - от 5 кт. Все это должно быть дополнено возможностью проведения инспекций на местах подозрительных событий. Однако советские представители настаивали на добровольном характере инспекций в качестве меры укрепления доверия, а американцы и англичане – на обязательном их проведении.

Выводы доклада были поставлены под сомнение результатами подземных ядерных испытаний, проведенных Соединенными Штатами в сентябре и октябре того же года. Они показали принципиальную возможность так называемого декаплинга - существенного снижения сейсмического сигнала от ядерного взрыва, а значит, вероятность необнаружения более или менее значительного подземного испытания.

Заключение американских ядерных лабораторий определило дальнейшую позицию Вашингтона на переговорах – частичный (без подземных взрывов) запрет на ядерные испытания в сочетании с мерами контроля. В свою очередь, такой пропагандистки проигрышный подход расширил поле для дипломатических маневров Советскому Союзу, который в первую очередь добивался снятия излишне интрузивных, по его мнению, верификационных мер. На неудобные предложения Вашингтона Москва отвечала требованиями о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, правда при минимальном контроле.

Так, в начале 1959 года американцы предлагают запретить все атмосферные взрывы ниже высоты 50 км без инспекций, но при условии размещения 8 станций дистанционного мониторинга на территории Советского Союза. В ответ СССР выступает за полный запрет и ограниченное число инспекций на месте. В начале 1960 года Вашингтон заявляет о готовности прекратить атмосферные, подводные испытания и те взрывы в космосе, которые поддаются обнаружению, а также ограничить мощность подземных взрывов (не более 4,75 единиц магнитуды производимой сейсмической волны) при одновременной возможности проведения до 20 инспекций на месте в год.

Москва - против каких-либо квот на инспекции и настаивает на запрете всех испытаний в космосе, на введении на 4-5 лет моратория на все подземные взрывы. В марте 1960 года США и Великобритания заявляют о готовности учесть советское требование о моратории на все подземные испытания, но после того как будет подписан договор, запрещающий поддающиеся проверке все другие виды испытаний, и согласована программа совместных сейсмологических исследований по мониторингу подземных ядерных взрывов. Пожалуй, это была высшая точка сближения позиций сторон.

Однако ухудшение советско-американских отношений, сначала в результате инцидента с разведывательным самолетом У-2, очередной берлинский кризис в августе 1961 года и последовавшее возобновление СССР, а затем и США ядерных испытаний значительно осложнили политическую атмосферу для трехсторонних переговоров.

Кроме того, 13 февраля 1960 года Франция провела первое испытание ядерного устройства на полигоне в Сахаре. Это также не способствовало продолжению моратория, да и самих переговоров, по крайней мере, в трехстороннем формате.

В итоге дискуссии начали все больше увязать в проблемах контроля. В начале 1962 года переговоры были бессрочно приостановлены, а дальнейшие обсуждения перенесены в Комитет восемнадцати государств по разоружению. Там продолжалось «перетягивание каната» по тем же вопросам контроля, но уже с попытками привлечения других членов Комитета.

В условиях недостатка политической воли к заключению соглашения о запрещении ядерных испытаний проблемы контролируемости непроведения ядерных взрывов вышли на первый план и, конечном итоге, были формально признаны «камнем преткновения», который не позволил выйти на договоренность.

С одной стороны, взаимное недоверие ядерных держав рождало требования максимально интрузивного контроля соблюдения любого соглашения на этот счет. С другой стороны, четко проявились естественные в условиях противостояния подозрения в том, что такой контроль будет использован для получения чувствительной информации, не имеющей отношения к ядерным взрывам, но важной с точки зрения национальной безопасности.

В частности, непреодолимой преградой оказалось согласование числа автоматических сейсмических станций, которые устанавливались бы на территории ядерных держав для мониторинга, позволяющего обнаружить подземные ядерные взрывы, и числа инспекций на месте, проводимых в случае подозрения в нарушении запрета. СССР допускал не более трех станций и трех инспекций в год, в то время как США настаивали на семи станциях и семи (сначала двадцати) инспекциях.

Другой проблемой была объективная на то время ограниченность технических возможностей контроля – какой бы ни была совершенна система мониторинга. Она не могла гарантировать обнаружение «небольших» ядерных взрывов. Дополнительные возможности выявления нарушений и их сдерживания могла бы дать инспекция на месте, но для эффективного ее проведения необходимо было, прежде всего, иметь данные о факте возможного нарушения и достаточно точно определить его место, что вновь упиралось в вопрос о «пороговом» характере мониторинга.

Третьей проблемой являлось отсутствие каких-либо надежных способов проведения различия между испытательными взрывами ядерного оружия, о запрете которых ставился вопрос, и ядерными взрывами в мирных целях, идея использования которых начинала в то время получать достаточно широкую поддержку.

За этими тремя весьма сложными проблемами подспудно скрывалась еще одна, пожалуй, наиболее важная, - неготовность ядерных держав остановить свои национальные программы совершенствования ядерного оружия. Эта неготовность базировалась как на подозрении, что другая сторона имеет скрытый перевес в ядерных вооружениях, ликвидация которого требует проведения испытаний, так и на надежде обрести перевес на следующем витке гонки ядерных вооружений.

Такая ситуация и предопределила в конечном итоге тот тупик, в котором оказались переговоры о полном и всеобщем запрещении ядерных испытаний.

После октябрьского 1962 года Карибского кризиса, когда мир стоял на грани ядерной войны, лидеры СССР и США осознали необходимость безотлагательных мер по снижению ядерной угрозы. В качестве первоочередной меры ими было признано скорейшее заключение договора о запрещении ядерных испытаний. Они также не могли сбрасывать со счетов и угрозу распространения ядерного оружия, снизить которую мог бы ставший международной нормой запрет на проведение испытательных взрывов ядерного оружия. Так, президент Дж.Кеннеди в марте 1963 года заявлял, что в случае неуспеха в деле запрещения ядерных испытаний к началу 70-х годов в мире может быть 10 ядерных держав, а к 1975 году – 15 или 20.

С учетом предыдущего опыта переговоров единственно продуктивным шагом могло быть сосредоточение усилий на более простых и достижимых целях. Именно это и было сделано в середине 1963 года, когда вслед за предварительными обсуждениями на высоком уровне в течение всего лишь 13 дней на проходивших в Москве переговорах был разработан и 5 августа 1963 года подписан Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах – в атмосфере, в космическом пространстве и под водой.

Такая сфера охвата Московского договора радикально улучшала ситуацию по отношению к негативным экологическим последствиям ядерных взрывов. В этом же направлении действовал содержащийся в Договоре дополнительный запрет на проведение любых ядерных взрывов (то есть на остававшиеся не запрещенными подземные взрывы), при которых происходит выход радиоактивных продуктов за пределы национальной территории. Тем самым существенно снижался накал критики в адрес ядерных держав, связанной с радиоактивным загрязнением при проведении испытаний. Снималась также проблема дифференциации испытательных взрывов ядерного оружия и мирных ядерных взрывов, причем для последних сохранялась возможность реализации с их помощью ряда привлекательных на то время проектов (сейсмозондирование, создание хранилищ отходов и т.д.).

В то же время «переход» испытаний под землю, как показали последующие годы, не препятствовал ядерным державам совершенствовать ядерные арсеналы, создавать и испытывать новые боезаряды для разделяющихся головных частей с индивидуальным наведением, идея которых была реализована уже после вступления в силу Московского договора, ядерные заряды с повышенным выходом проникающего излучения, проводить испытания для создания оружия на новых физических принципах и т.д.

Вполне естественно, что в условиях отсутствия каких-либо количественных или «пороговых» ограничений для подземных ядерных взрывов стороны смогли обойтись и без специальных мер контроля, ограничившись «по умолчанию» национальными средствами контроля.

Таким образом, положения Московского договора явились тем единственным вариантом, который мог быть реализован в сложившихся в 60-х годах условиях. Хотя оказалось невозможным достичь полного запрета на испытательные ядерные взрывы, был сделан крайне важный шаг, без которого был бы немыслим дальнейший прогресс в ограничении гонки ядерных вооружений.

Первоначально заключенный тремя ядерными державами – СССР, США и Великобританией, - Московский договор довольно быстро стал одним из самых универсальных международных соглашений в области контроля над вооружениями. К нему присоединилось более 120 неядерных государств. Индия, Пакистан и Израиль также являются его участниками. Что касается Франции и Китая, то эти более поздние члены «ядерного клуба», не принимая на себя обязательств Московского Договора и начав свои программы с атмосферных взрывов, относительно скоро освоили технологию подземных испытаний и стали де-факто соблюдать эти обязательства.

Заключение Московского договора явилось одним из важных политических факторов, обеспечивших совместное успешное взаимодействие СССР и США по скорейшей разработке Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который был открыт для подписания 1 июля 1968 года.