- 405 -

приобретения лично для себя надежного убежища в Малой Азии. Так, рассказывая о захвате в 397 г. крепости Атарнея, расположенного на противоположном Хиосу побережье, Ксенофонт добавляет, что Деркилид "устроил в этом месте склад всевозможных съестных припасов, чтобы Атарней мог служить ему стоянкой¹¹⁵, когда он сюда прибудет" (Hell. III, 2, 11). Если учесть, что городишко был ничейным, то Деркилид вполне мог рассматривать его как свою личную добычу. Но стремление к самостоятельности и независимости от спартанских властей никогда не доходило у Деркилида до откровенно нелояльного поведения по отношению к пославшему его полису. Даже эмиссары, обыкновенно посылаемые из Спарты для наблюдения за деятельностью спартанских военачальников, не нашли в его действиях ничего криминального и продлили Деркилиду (как в свое время Лисандру) полномочия еще на год (Xen. Hell. III, 2, 6).

Краткий очерк развития спартанской гармост-системы позволяет нам прийти к следующим выводам: во-первых, спартанский институт гармостов был порождением исключительной ситуации военного времени. Появившись в начале Пелопоннесской войны как чисто военная магистратура, он и позже не терял своего экстраординарного качества, находясь, по сути дела, вне регулярной спартанской военной организации. Далее, слабость и недолговечность Спартанской державы во многом определялась тем, что основным связующим звеном в ней стали гармосты. Наличие военных комендантов и гарнизонов в союзных городах вполне оправдывало себя в период Пелопоннесской войны. Сохранение и расширение системы гармостов после войны было одной из причин быстрой гибели Спартанской империи. Невозможно было долгое время поддерживать систему, основанную исключительно на насилии. Недаром, по единодушному мнению всего греческого мира, самым ненавистным элементом державной системы Спарты считались именно гармосты. Наконец, для спартанского полиса институт гармостов был во многом чужеродным элементом. Он так и не вписался в общий контекст обычных полисных магистратур. Насколько мы знаем, гармосты назначались и эфорами, и навархами, и царями. Строго не были определены ни сроки их деятельности, ни круг полномочий, ни границы подотчетных им территорий. Так, например, Фиброн, подобно Лисандру в Афинах в 403 г., хотя и назывался гармостом, однако командовал значительной армией и действовал

- 406 -

на большой территории¹¹⁶. Носители этой должности самим ходом вещей скоро теряли связь с пославшей их общиной. Военная и финансовая самостоятельность гармостов неизбежно ставила их вне полиса и нередко приводила к перерождению данной военной магистратуры в тиранию.

Форос

Помимо системы гармостов важную роль в организации Спартанской державы играл форос.

Уже в ходе Пелопоннесской войны самой большой для Спарты проблемой стала проблема финансирования армии и флота, и каждый раз Спарта пыталась разрешить эту задачу только за счет союзников. Так, в начале Пелопоннесской войны среди прочих требований к членам Пелопоннесской лиги Спарта также выдвигала требование финансового обеспечения войны. По словам Фукидида, "города были обязаны иметь наготове определенную сумму денег" (II, 7, 2). Однако в действительности, если Спарте и удавалось получать какие-либо субсидии от своих пелопоннесских союзников, то только незначительные и нерегулярно поступающие, которые никак не могли удовлетворить ее запросы, резко возросшие в связи с войной¹¹⁷. О постоянных попытках Спарты добиться финансовой поддержки не только от своих союзников, но и от всех недовольных правлением Афин, свидетельствует надпись, составленная в Спарте, по-видимому, в первые годы Пелопоннесской войны (IG, V, 1, 1 = Ditt. Syll.³, N 84). Она представляет собой перечень взносов на военные расходы. Среди государств и отдельных