6.2. Общественные движения в России

Возникновение общественного движения относится к началу XIXв. Отличаясь на протяжении века поразительным разнообразием по содержанию, методам, оно превратилось в заметный фактор модернизации. Однако влияние этого явления на модернизацию вряд ли можно оценить однозначно.

В российском общественном движении, как и повсюду, были правительственные и оппозиционные направления. Первое представлено такими именами, как Н. Карамзин, К. Победоносцев, И. Катков и др. Стержнем, объединяющим все общественные группы правительственного движения, была идея неограниченного самодержавия, в 30-е гг. трансформировавшаяся в известную формулу «самодержавие, православие, народность».

Оппозиционное движение в России почти сразу разделилось на либеральное и революционное. Либеральное, как известно, это идеологическое и политическое движение, в основе которого такие ценности, как свободы и права человека, парламентаризм. Философской основой либерализма является Просвещение XVIIIв. Либерализм отличается приверженностью к реформистским способам преобразований.

Вызревание российского либерализма происходит в недрах движения декабристов, в московских кружках А. Герцена, Н. Станкевича в 30-е гг., в спорах и дискуссиях западников (Т. Грановский, К. Кавелин, Б. Чичерин и др.) и славянофилов (А. Хомяков, братья Аксаковы, братья Киреевские и др.). В 40–50-е гг. своеобразным толчком к возникновению этих дискуссий стала публикация «Философского письма» оригинального русского мыслителя П. Чаадаева. В спорах, дискуссиях 30–50-х гг. идет поиск ответов на такие вопросы, как: что такое Россия, как избавить ее от крепостничества и деспотизма?

Оказавшись, по существу, невостребованным в период реформ 60-х гг., либерализм во второй половине XIXв. нашел пристанище в земствах, приобрел земскую окраску. Земства были островками народного представительства. Будучи близкими к народу, они открывали широкие возможности для позитивной работы на ниве здравоохранения, образования. Земские врачи, учителя остаются в исторической памяти символами беззаветного служения долгу, подвижничества во имя народа, его блага.

Другой особенностью пореформенного либерализма была узость социальной базы – в либеральном движении преобладали представители дворянства. Это обстоятельство логически порождало еще одну черту российского либерализма – робость, нерешительность действий. Лишенное социального оптимизма дворянство – сословие прошлой эпохи – не могло бросать вызова власти. Более того, русские либералы были глубоко убеждены в творческой силе государственной власти, монархии. Не случайны их попытки подвигнуть власть к реформам посредством петиций, прошений с изложением своих программ.

При всем том, значение деятельности либералов во второй половине XIXв. велико: благодаря их усилиям через печать, земские учреждения, петиции в общественное сознание проникали идеи свободы совести, слова, собраний, всероссийского земского собрания (парламента), расширения прав земского самоуправления и т. д. Прекрасным образцом пропаганды этих идей является журнал «Вестник Европы», созданный в 1866 г. группой либеральных профессоров Петербургского университета и просуществовавший до 1918 г.

В конце XIX–началеXXв. произошло организационное оформление либералов во всероссийском масштабе. В Москве создан кружок «Беседа», объединивший активистов земского движения (кн. Долгорукие, кн. Шаховской, граф Шереметев и др.). В 1903 г. на платформе журнала «Освобождение» возник «Союз освобождения». Тон в этой организации задавала интеллигенция – П. Струве, Н. Бердяев, В. Вернадский и др. Освобожденцы-конституционалисты отличались большим радикализмом по сравнению с земцами-либералами: они выступали с требованиями политических свобод, парламента, ставили социальные вопросы (о рабочем законодательстве, аграрный), часть освобожденцев выступала за сближение с революционно-демократическим лагерем. Таким образом, в российском либерализме достаточно четко обозначились два крыла, отличающиеся по степени радикализма.

Революционное движение в XIXв. открывают декабристы. Неудовлетворенность реформаторством сверху привела их, «детей 1812 г.», к восстанию 14 декабря 1825 г. Оно потерпело поражение. Последствия восстания можно оценивать по-разному, но очевидно одно: оно подчеркнуло неотвратимость перемен и побудило общественное движение последующих десятилетий к поиску своих решений российских проблем.

Одно из таких решений в конце 40-х гг. было предложено замечательным мыслителем, общественным деятелем, писателем А. Герценом. Начав с бурного увлечения европейским либерализмом, он становится социалистом, автором теории «русского» общинного социализма. Основы теории таковы: России не следует выбирать европейский путь развития, ибо он не обеспечивает справедливости, не освобождает народ от произвола и угнетения; Россия может миновать капиталистический строй и сразу шагнуть в социализм, ибо для этого перехода в стране есть готовая ячейка – крестьянская община с ее совместным земледелием и землепользованием, элементами самоуправления, уравнительностью. Община, по мнению Герцена, ограждала Россию от проникновения капитализма.

В предреформенные годы эта теория широкого распространения не имела. Революционно-демократический лагерь только складывался и заметного влияния на политические дела не оказывал. В первые пореформенные годы он ждал всероссийского крестьянского восстания как ответа на тяжелые для масс условия реформы 1861 г. По мере уменьшения числа крестьянских выступлений А. Герцен, Н. Чернышевский и др. перестали говорить о близкой революции, предсказывая долгий период подготовительной работы в деревне и обществе. Однако далеко не всем участникам революционного движения начала 60-х гг. хватало такой трезвости в оценке ситуации. После ареста Чернышевского к руководству движением пришли экстремисты типа Н. Ишутина, Н. Нечаева, целью которых становится тотальное разрушение государства.

Отход правительства во второй половине 60-х гг. от курса реформ, их корректировки, отправление в отставку практически всех творцов реформ, изменение в глазах общества имиджа императора (из символа прогресса он превратился в символ государственной машины, враждебный народу), бурное развитие капитализма, разрушение общины – все это создавало почву для нового всплеска революционного движения в 70-е гг. Теоретическим знаменем революционеров-народников становится герценовская теория общинного социализма.

Народничество 70-х отличалось большим кругом участников – выходцев из различных социальных слоев. Ему также было присуще многообразие идеологических оттенков и практических методов: в их среде были и последователи П. Лаврова (так называемое пропагандистское направление), и П. Ткачева (заговорческое направление), и М. Бакунина (анархистское направление).

Начав со знаменитого «хождения в народ», революционная молодежь приходит к идее создания строго централизованной организации для проведения социалистической пропаганды среди крестьян («Земля и воля», 1876 г.). Программа этой организации – замена монархии социалистической республикой, основанной на крестьянской общине и рабочих ассоциациях. «Земля и воля» в результате разногласий между ее членами в 1879 г. распалась на две организации. Одна из них – «Черный передел» (В. Засулич, Г. Плеханов и др.) – остается на прежних землевладельческих позициях, другая – «Народная воля» (А. Желябов, А. Михайлов, С. Перовская, Н. Кибальчич и др.) – встала на путь террористической борьбы с правительством. Выбор этой тактики революционеры объясняли отказом правительства предоставить населению право политической борьбы с правительством. Выбор этой тактики революционеры объясняли отказом правительства предоставить населению политические права, без которых невозможна мирная политическая борьба. Не случайно, будучи сами террористами, народовольцы в лице своего Исполнительного комитета в 1881 г. осудил покушение анархиста Ш. Гито на американского президента Гарфильда. Политическое убийство как средство борьбы в свободной стране недопустимо, подчеркивалось в заявлении, оно является проявлением деспотизма, уничтожение которого они, народовольцы, ставят своей задачей в России.

Среди программных задач народовольцев были такие: отнять власть у существующего правительства и вручить ее Учредительному собранию, передать землю народу, заводы и фабрики – в руки рабочих, объявить свободу совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и избирательной агитации, ввести всеобщее избирательное право и т. д.

Террористические действия «Народной воли» сопровождались усилением репрессивной политики властей. Так, в 1878 г. жандармами было предоставлено право ссылать любое лицо, подозреваемое в политическом преступлении. В 1881 г. вступило в действие «Положение», по которому в любой местности могло быть объявлено чрезвычайное положение. Ее администрация получала право высылки «опасных» граждан в любую часть империи, приостановки деятельности земств, закрытия газет, учебных заведений и т. д. Хозяевами положения в подобных ситуациях, по существу, становились полиция, органы политического сыска.

Неадекватность вышеназванных мер масштабам деятельности революционеров очевидна: по данным американского ученого Р. Пайпса, в России в 1880 г. было зафиксировано менее 1000 случаев антиправительственной пропаганды. Репрессивная, негибкая политика властей, с одной стороны, усиливала питательную среду для революционеров, с другой – закладывала фундамент полицейско-бюрократического государства, усиливала его тоталитарную тенденцию.

Определенный отход от однолинейности по отношению к оппозиционному обществу представляла политика Лорис-Меликова (о чем речь шла выше). Существует мнение, что этот наметившийся диалог с обществом, принятие Зимним дворцом его конституционного проекта были сорваны революционерами-народовольцами, совершившими 1 марта 1881 г. убийство Александра II. Основания для такого заключения, безусловно, имеются. Это и то, что народовольцы, следуя принципу «все – или ничего», «просмотрели» «оттепель» Лорис-Меликова. И то, что убийством императора они давали оружие политической реакции 80-х гг. Однако все это не снимает таких вопросов, как: не стала ли «оттепель» Лорис-Меликова следствием действий и народовольцев? Были ли тогда в России шансы для конституционного пути?

Кризис идей народничества, наступивший в 1881 г., заставил революционеров искать новый теоретический фундамент и новые методы своей деятельности. Часть народничества, не отказываясь в целом от теории общинного социализма, пошла по пути корректировки этой доктрины и способов борьбы. В результате чего возникают два течения:

1. Либеральное народничество (Н. Михайловский), отказавшееся от революционных способов борьбы;

2. Неонародничество, из которого в начале XXв. родилась партия социал-революционеров (ПСР).

Часть народников после 1 марта 1881 г. отказалась от теории общинного социализма и перешла под знамена марксизма. Этому переходу способствовало нарастание в России рабочего движения. Первая организация российских марксистов, группа «Освобождение труда» (Г. Плеханов, В. Засулич, П. Аксельрод), возникла в 1883 г. за границей. Группа «Освобождение труда» (и прежде всего ее лидер Г. Плеханов) выступила с критикой теории общинного социализма. Идейный разгром этой теории, пропаганда марксизма плехановским кружком (за 20 лет существования группы было издано более 250 марксистских работ), успехи нового учения в Европе – все это способствовало пробуждению широкого интереса к марксизму в России, возникновению в стране в 80–90 гг. множества марксистских групп и кружков. В 1898 г. Iсъезд марксистских организаций провозгласил создание РСДРП.

История революционного движения XIXстолетия дает множество прекрасных примеров самопожертвования, даже жертвенности, во имя народного блага, глубокого искреннего демократизма его участников, их любви к России, стремления помочь ей в освобождении от произвола, крепостничества. Все это было и остается основанием для сохранения их имен и дел в благодарной памяти потомков.

Но уже в период зарождения революционного движения в нем обозначились и черты другого рода (с большой тревогой отмеченные и осужденные, например, А. Герценом, Ф. Достоевским): абсолютизация своих целей, непримиримость по отношению к другим взглядам, нетерпение, вседозволенность, неразборчивость в средствах (классический пример – «нечаявщина»). Каковы истоки этих явлений? Личные качества революционеров? Безусловно, да. Но этого ответа явно недостаточно, если принять во внимание устойчивость названных черт, их повторяемость в различных поколениях революционеров, их типичность. Корни теневых сторон следует искать в конкретных условиях России: стереотипах господства и подчинения (оно в значительной мере объясняет присущее революционной среде «самодержавие наоборот», по выражению Герцена), упорном сопротивлении верхов переменам, отсутствии у них динамизма в выборе союзников, наконец, остроте социально-экономических, политических проблем и противоречий.