кур / Черновик

Актуальность темы исследования

Социокультурная динамика современного мира, противоречивость в эволюции ментальных установок, негативные тенденции в духовном развитии — все эти процессы усиливают интерес к исследованию не только перспектив развития человечества, но и к его истории, историческим ценностям. Одной из таких проблем является проблем исторической науки стало историческая память т историческое сознание, самоопределение и самоидентификация культурно-исторического общества. Эта проблема приобретает особую значимость для российского общества, переживающего глубокий системный кризис, который все глубже охватывает и духовные основы жизнедеятельности человека.

Современная ситуация ставит под вопрос само существование исторической памяти и исторического сознания, особенно на индивидуально-личностном уровне. Все это выдвигает задачу дальнейшего исследования сущности и значимости исторической памяти и исторического сознания, его структуры, механизма формирования, закономерностей функционирования.

Цели и задачи исследования. Направления анализа проблемы и степень ее разработанности определяют цель и задачи исследования. Цель данной работы состоит в ______________________________

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

— уточнить, исходя из анализа различных точек зрения, содержание понятия «историческая память» и «историческое сознание»;

— выявить закономерности существования и основные тенденции эволюции форм исторической памяти и исторического сознания;

—— исследовать состояние исторической памяти и исторического сознания в Омской области, выявить причины девальвации его ценностей, качественные изменения в его содержании, перспективы его возрождения.

Теория память и историческое сознание.

Сегодня в быстро меняющемся мире наблюдается постоянный поиск «новых путей», постоянное изменение вопросов, которые мы задаем прошлому из нашего настоящего. В конце XX века проблематика памяти и идентичности выдвинулась на первые позиции. Вопрос исторической памяти, исторического сознания, самоидентификации культурных сообществ, стали одними из ведущих.

«Память- это сложный психический процесс, способность мозга хранить и воспроизводить информацию». Все люди рождаются с заложенной возможностью запоминать различные события, явления.(Некрылова В.В).

Человеческая память, основанная на процессах повторения, запоминания и воспроизведения, подвержена многим факторам. Прежде всего, с одной стороны, это субъективность образа памяти. С другой стороны на человеческую память действует массовое сознание, официальные установки, пристрастия средств массовой информации.

Во всем многообразии проявлений памяти в литературе существуют разные классификации памяти.

А. Бергсон в своей работе выделил три вида памяти:

- «память материи» - такова геологическая летопись Земли, распрямление сжатой пружины и т.п.;

- «память-след» - материальные следы действия стихийных или сознательных сил, памятники материальных культур и др.;

- «память-длительность» - последовательность и обратная связь актов и образов сознания в ее взаимодействии с реальностью.

В отношении последнего вида А. Бергсон подчеркивал, что применительно к культурно-историческим изменениям длительность модифицируется в память. В этом смысле память – это такое сущностное свойство изменения, которое связывает моменты «перед» и «после», не позволяя им быть только чистыми мгновениями, появляющимися и исчезающим в виде постоянно возобновляющегося настоящего.(ПриходькоЕ.А., Лебедева С.О. «Историческая память и историческое сознание».// исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики., Тамбов: Грамота., 2010. №1 (5). С. 132-135).

Двигаясь постоянно во времени, сознание испытывает воздействие памяти, которое выталкивает что-то из прошлого в настоящее. Такое сохранение прошлого в настоящем обуславливает постоянные изменения, усиливающие и актуализирующие значение памяти и его влияние на время.

Необходимо видеть, что историческая память (как и всякая память) выборочна: она оперирует иерархией фактов. Таким образом, отбор в каком-то смысле есть всегда естественный процесс памяти.

Л.П. Репина, В.В. Зверева, М.Ю. Парамонова, рассматривают «память, как одно из важ­нейших качеств человека, отличающее его от животных; это осмысленное отношение к собственному прошлому, важнейший источник личного самосознания и самоопределения. Человек, ли­шенный памяти, утрачивает возможность понять себя самого, определить свое место среди других людей. Память аккумулиру­ет знание человека о мире, различных ситуациях, в которых он может оказаться, его переживания и эмоциональные реакции, информацию о должном поведении в обыденных и чрезвычай­ных условиях. Память отличается от абстрактного знания: это знание, лично пережитое и прочувствованное человеком, его жизненный опыт».

Под исторической памятью многие научные деятели понимают обобщенный коллективный опыт социальной группы или общества в целом, который формируется в процессе развития представлений человека о мире, является актуальным для ныне живущего поколения и хранится при помощи системы средств массовой информации и особых социальных институтов, для актуализации и последующего использования накопленного исторического опыта.

В своей работе «Состояние и проблемы формирования исторической памяти», Бойков В.Э. рассматривает историческую память, как интеллектуальным и эмоциональным отражением событий минувших веков, обращена вместе с этим к опыту текущей жизни и будущему народу, страны и государства.

Возрастающая роль исторической памяти и исторического сознания формирует представление о настоящем и будущем.

Историческая память – это определенным образом «сфокусированное сознание», в котором информация о прошлом концентрируется и приобретает актуальность, благодаря её тесной связи с настоящим и будущим. Историческая память по сути дела является выражением процесса организации, сохранения и воспроизводства прошлого опыта народа, страны, государства для возможного его использования в деятельности людей в настоящем или для возвращения его влияния в сферу общественного сознания.

Историческая память глубоко влияет на состояние современного российского социума, на характер важнейших социальных процессов.

Нельзя сказать, что проблема исторической памяти возникла лишь в последнее время. В принципе, сохранение памяти о прошедших событиях для нужд потомков было одной из важнейших задач еще античной исторической мысли, начиная с ее «отца» Геродота¹. Однако – по мере избавления истории от дидактической функции magistra vitae² – постепенно нарастала дистанция между исторической памятью социума и собственно историческим знанием как таковым.

Начиная с первых дней существования человека, прошлое постоянно окружает его в повседневной культуре, находя свое отражение в межличностных отношениях, во взаимодействии социальных групп, в общественном строе; в обрядах, обычаях, традициях, интегрирующих социальный опыт; в фольклоре, произведениях литературы и искусства, способствующих пониманию прошлого через художественные образы и т.п. Благодаря подобной связи между поколениями образуется целостная история человечества. Отражение этой связи и представляет собой историческую память.

Историческая преемственность – одно из основных условий полноценного функционирования социума. Без осмысления сложной истории своей страны, происходивших и происходящих социально-экономических, политических и духовных перемен, общество теряет ориентацию в будущее. Поэтому историческая память является одной из основ национального самосознания и выражается в знании народом своей истории и своих героев, в верном восприятии прошлого своей страны, в следовании национальным традициям и общественным устоям.

Следует отметить, что сохранение традиционных устоев отнюдь не является помехой для движения вперёд в общественном развитии, наоборот, оно представляет собой основание для патриотизма и общественного совершенствования. Народ, потерявший свою историческую память, утративший самобытность, теряет вместе с этим и ту культурную «нишу», которую он исторически занимал в мировой цивилизации.

В то же время, подлинная историческая память не может существовать без личной исторической памяти, без знания того, что связано с личной судьбой конкретного человека, историей его семьи, его предшественников, которые функционировали в истории. Это означает, что человек не может в полной мере ощутить себя гражданином страны, если он не только не знает важнейшие события, вехи ее истории, но и родословную своей семьи, историю своего города, села, своего края, в котором он родился или живет. Без памяти нет личности, без личности нет человека.

Таким образом, историческая память выступает в виде сложного и многогранного духовного образования, фиксирующего состояние устойчивости и изменчивости в общественном развитии и обеспечивающего преемственность, связь времен и поколений, что в целом является основой для правильной ориентации в будущее. Способность исторической памяти воспроизводить прошлое и увязывать его с будущим является фундаментальным свойством человека и человеческого общества. Она представляет собой один из ключевых механизмов соединения людей этническими связями, обеспечивая идентичность исторических предков, общие воспоминания, коллективные гордость и унижения, радость и сожаления, связанные с тем, что случилось в прошлом.

Рассматривая содержание понятия историческое сознание можно сказать, что оно представляет собой относительно устойчивую совокупность идей, взглядов, представлений, чувств, настроений, отражающих восприятие и оценку прошлого во всем его многообразии, характерных как для общества в целом, так и для отдельных людей, различных социально-демографических, социально-профессиональных и этносоциальных групп.

Используя определение, данное в свое время известным социологом Ю. Левадой: «Этим понятием охватывается все многообразие стихийно сложившихся или созданных наукой форм, в которых общество осознает (воспринимает и оценивает) свое прошлое, – точнее, в которых общество воспроизводит свое движение во времени» ( История и память / Под ред. Л.П. Репиной. М., 2006. ,с. 16).

Историческое сознание выступает как более общее понятие, оно рассматривается, как часть общественного и индивидуального сознания, которая обращена к прошлому. Историческое сознание имеет гораздо более протяжённый временной и пространственный характер, охватывает как важные, так и случайные события. Оно как бы «разлито» впитывает в себя не только систематизированную информацию (в основном через систему образования), но и неупорядоченную (через средства массовой информации, художественную литературу и т.д.), восприятие которой определяется особыми интересами общества, социальной группы или конкретной личности. Немалую роль в функционировании исторического сознания играет случайная информация, часто опосредованная культурой окружающих человека людей, семьи, а также в известной мере традициями, обычаями, которые несут в себе определённые представления о жизни народа, страны, государства.

Следовательно, историческое сознание может использоваться как синоним исторической памяти, однако в целом это более шире, так как включает память как «стихийный» феномен и одновременно научно-историографические представления о прошлом. Историческое сознание предполагает наличие по меньшей мере элементов рефлексии относительно собственных представлений о прошлом. Это глубинная основа человеческой памяти.

Историческое сознание и не совпадают с понятием историческая память. Последнюю квалифицируют как:

• способ сохранения и трансляции прошлого,

• индивидуальную память о прошлом,

• коллективную память о прошлом, если речь идет о группе,

• социальную память о прошлом, если речь идет об обществе,

• метафорическое определение.

Многие научные деятели приравнивают историческое сознание с понятием «коллективная память» - сохранение и ос­мысление исторического опыта общества - представляет собой его «коллективную память». Так же они утверждают, что «историческое сознание, или коллективная память общества, неоднородно, так же как и индивидуальная память человека. Нельзя и без внимания оставить и термин «места памяти». Изучение мест памяти находится на пересечении двух течений, которые придают ему во всем мире большое значение. С одной стороны, это движение чисто историографическое, момент рефлектирующего возвращения истории к себе самой, с другой — это движение собственно историческое, конец определенной традиции памяти.

Отмечены труды наиболее известного историка, работающего в направлении исторической памяти, П. Нора. На протяжении ряда лет он руководил подготовкой многотомного издания «Места памяти», в котором участвовали 45 видных французских историков. (Название труда также переводят как «Территория памяти» или «Пространства памяти») (Нора П. Франция-память. СПб., 1999.). Он представляет собой нечто вроде описи формальных проявлений национальной памяти – коммеморативных монументов и святынь, национальных исторических хроник, гражданских справочников и учебников по истории, публичных архивов и музеев – созданных во имя идентичности Франции. «Места памяти» не являются местами в узком, географическом смысле, они определяются как своеобразные точки пересечения, на которых складывается и концентрируется память общества. Их главная функция – сохранение коллективной памяти: «Местами памяти могут стать люди, события, предметы, здания, традиции, легенды, географические точки, которые окружены особой символической аурой. Их роль, прежде всего, символическая, т.е. напоминание о прошлом, наполняющее смыслом жизнь в настоящем. Важной характеристикой мест памяти является то, что они могут нести разные значения, и эти значения могут меняться. Исследователи изучают не столько материальное или историческое «ядро» места памяти, сколько его отражение в сознании и формы его восприятия. Большинство работ, включенных в изданную Нора антологию, посвящено выяснению, когда определенное место памяти получило свое символическое значение и каким образом оно изменялось с течением времени» (Хмелевская Ю.Ю. О меморизации истории и историзации памяти // Век памяти, память века. Челябинск, 2004. с. 13.).

Места памяти — это останки. Крайняя форма, в которой существует коммеморативное сознание в истории, игнорирующей его, но нуждающейся в нем. Музеи, архивы, кладбища, коллекции, праздники, годовщины, трактаты, протоколы, монументы, храмы, ассоциации — все эти ценности в себе — свидетели другой эпохи, иллюзии вечности. Отсюда — ностальгический аспект проявлений почтения, исполненных ледяной патетики.

Места памяти рождаются и живут благодаря чувству, что спонтанной памяти нет, а значит — нужно создавать архивы, нужно отмечать годовщины, организовывать празднования, произносить надгробные речи, нотариально заверять акты, потому что такие операции не являются естественными. Вот почему охрана меньшинствами спасенной памяти в специальных, ревностно оберегаемых центрах способна лишь накалить добела истину всех мест памяти. Без коммеморативной бдительности история быстро вымела бы их прочь. Это и есть главные бастионы мест памяти. Но если бы тем, кто их защищает, ничто не угрожало, то не было бы необходимости их строить. Если воспоминания, которые они заключают в себе, были бы действительно живы, в этих бастионах не было бы нужды. Если бы, напротив, история не захватила их, чтобы деформировать, трансформировать, размять и превратить в камень, они не стали бы местами для памяти.

Места памяти являются местами в трех смыслах слова— материальном, символическом и функциональном,— но в очень разной степени.

         Если пристально вглядеться в большие категории объектов, которые принадлежат к виду «места памяти»,— во все то, что относится к культу мертвых, что принадлежало наследию, что управляет присутствием прошлого в настоящем, — то станет ясно, что некоторые из них, не вошедшие в него из-за узкого определения, могут претендовать на то, чтобы быть включенными в него, и что, напротив, многие, и даже большинство из тех, которые могли бы быть включены в него в принципе, должны на самом деле быть исключены. Места памяти — это наш момент национальной истории.

Историческая память Великой отечественной войны в Омской области.

Великая Отечественная война оценивается исторической памятью как наиболее значимое событие, во-первых, потому, что эта память связана с историей каждой семьи, ибо это событие затронуло самые существенные и сокровенные стороны в личной жизни людей. Во-вторых, это событие определило не только будущее нашей страны, но и всего мира и поэтому его оценка базируется не только на осознаваемом, но и на интуитивном признании роли этой войны в истории всего человечества. В-третьих, Великая Отечественная война, как справедливо утверждает д.и.н., зав. Отделом ВЦИОМ Л.Д. Гудков, стала "символом, который выступает... важным элементом позитивной коллективной идентификации, точкой отсчета, мерилом, задающим определенную оптику оценки прошедшего и отчасти понимания настоящего и будущего" (Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. - Информационный бюллетень. 1997, №5, с. 13.).

В условиях современной идеологической и политической невнятицы победа в Великой Отечественной войне стала фактически единственной позитивной опорной точкой национального самосознания нынешнего российского общества. И хотя в 90-е годы были предприняты многочисленные попытки дезавуирования итогов и событий этой войны, они были отвергнуты исторической памятью. Попытки пересмотра значения битвы под Москвой, Сталинградом, попытки дегероизации подвигов Зои Космодемьянской, Александра Матросова и других были не только не приняты в научной среде, но и отвергнуты массовым историческим сознанием.

В Советском Союзе память о войне была сильно мифологизирована. В мифологизации сознания советских людей не было ничего необычного. Мировая историческая наука сознательно или бессознательно занимается мифологизацией прошлого. Израильский ученый Г. Городецкий пишет: «Все нации вскормлены мифами, но политические системы, порожденные революциями, буквально упиваются ими». По его словам, «в России, в рамках официально созданного культа Великой Отечественной войны, была сформулирована и развита конформистская версия ее истории. В течение полувека созданная официозом память о войне была одной из серьезнейших сил, объединяющих и цементирующих российское общество. Она не была направлена ни на формирование событий прошлого для потомков, ни на увековечивание памяти павших… Коллективную память, травмированную войной, поставили на службу идеологии — и не важно, что это не всегда делалось с умыслом» ( Володихин Д., Елисеева О., Олейников Д. История на распродажу: тупики псевдо-исторической мысли. М., 2005).

Пересмотр истории Великой Отечественной войны, который начался в годы перестройки в исторической науке, практически не затронул память о войне в широких народных массах. Усиленное раскрытие историками белых пятен, «фигур умолчания», «зон, закрытых для мысли» оказывало слабое влияние на историческую память, которая в абсолютном большинстве народа ассоциировалась с понятием «Великая Победа».

Проблемы о влиянии исторической памяти о Великой Отечественной войне на общественное сознание россиян в настоящее время научные деятели выделяют ряд моментов.

Во-первых, нельзя говорить об исторической памяти россиян в целом, ибо современное российское общество, как и любое другое общество, неоднородно. Необходимо отличать историческую память о войне молодого поколения россиян, формирующуюся под влиянием образования, воспитания, мемориальных памятников, средств массовой информации и т. д., и память старшего поколения, прошедшего войну.

Во-вторых, следует осознавать, что в современной России проблема исторической памяти о Великой Отечественной войне достаточно политизирована. Политизация проблемы исторической памяти проявляется в том, что в условиях реально существующего плюрализма мнений научные и публицистические издания, а также средства массовой информации навязывают населению различные варианты исторической памяти. Немецкий автор Х. Вельцер пишет: «В прежние времена считалось, что споры и конфликты по поводу политики памяти о Второй мировой войне, о Третьем рейхе и о холокосте будут затихать по мере вымирания тех поколений, которым довелось пережить эти события на собственном опыте. Но вопреки этим прогнозам в большинстве европейских стран подобные споры становятся лишь более интенсивными». Причину этого автор усматривает в том, что на Западе «политика памяти превратилась в одну из арен внутренней и внешней политики, где заявление претензий по поводу незаслуженных страданий, причиненных тем или иным группам в прошлом, стало веским аргументом, используемым для обеспечения сегодняшних интересов» ( Вельцер Х. История, память и современность прошлого. Память как арена политической борьбы // Неприкосновенный запас: Дебаты о политике и культуре. 2005. № 2–3. С. 28–35.)

Многие исследователи традиционно рассматривают историческую науку как важнейшее средство сохранения и трансляции исторической памяти.

А. В. Трофимов признает, что в условиях информационного общества меняются механизмы трансляции исторической памяти и способы ее восприятия. По его словам, «сегодня талантливо созданный фильм способен привести к большим подвижкам в общественном сознании, чем несколько научных конференций или фундированных монографий». Но при этом он пишет: «Профессиональные историки не должны отсиживаться в “башне из слоновой кости” и успокаивать себя решением основных научных проблем. Общество нуждается в выверенной, яркой, социально ориентированной информации о месте и роли Великой Отечественной войны в мировой и национальной истории» (Трофимов А. В. Историческая память о Великой Отечественной войне: изменчивость мифологии и стереотипы восприятия // Вклад Урала в разгром фашизма: исторический опыт и современные проблемы национальной безопасности : материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 60-летию победы в Великой Отечественной войне. Екатеринбург, 2005. С. 179–184.).

Ю. Н. Афанасьев указывает на начавшуюся после падения советского режима «все больше углубляющуюся пропасть между историей (знанием о том, что происходило) и памятью, т. е. тем мифологизированным представлением о прошедшем, которое сформировалось в сознании народа, невероятной ценой победившего завоевателей» (Афанасьев Ю. Н. Другая война: история и память // Другая война. 1939–1945 / под ред. Ю. Н. Афанасьева. М., 1996. С. 15–31.). Либеральные авторы указывают, что в России «память о Великой Отечественной войне еще редко осознается как вопрос, не совпадающий с изучением истории войны и признанием ее “государственного значения”. Предлагаемые историками новые трактовки военной истории зачастую воспринимаются как “осквернение памяти”» ( Память о войне 60 лет спустя — Россия, Германия, Европа // Неприкосновенный запас. 2005. № 2–3. С. 4–5).

В качестве вывода хочется обратить внимание на то, что чем дальше будет уходить в прошлое Великая Отечественная война, тем актуальнее и острее будет вставать проблема исторической памяти о ней. Эпохальность этого события в мировой истории настолько велика, что осмысление его значения станет для следующих поколений важной задачей, от которой зависит недопущение повторения подобного события впредь. Наличие внешнеполитического и внутриполитического дискурса по поводу исторической памяти о войне доказывает, что Великая Отечественная война никогда не будет только прошлым, только экстремальным историческим опытом — она присутствует в настоящем. В исторической науке возникают новые интерпретации происшедших событий, а на уровне обыденного сознания — новые чувства, ощущения и т. п.

1 Подр. см.: Немировский А.И. Рождение Клио. У истоков исторической мысли. Воронеж, 1986; Фролов Э.Д. Факел Прометея. Очерки античной общественной мысли. Л., 1991; Суриков И.Е. История как «пророчество о прошлом» (формирование древнегреческих представлений о труде историка» // Восточная Европа в древности и средневековье. Вып. XVI. М., 2004.

2 Цицерон называл историю не только «наставницей жизни», но и «живой памятью».