20.Василий Шуйский и его правление.

Утром 19 мая 1606 г. после расправы над Лжедмитрием I собравшиеся на Красной площади бояре, дворяне, ремесленники и купцы «выкрикнули» нового царя — 54-летнего Василия Ивановича Шуйского. Человек хитрый, привыкший лгать и интриговать, Шуйский боялся всего нового, отличался отсутствием предприимчивости. На недолгое правление этого государя выпало множество тяжелейших испытаний: непрекращающаяся внутренняя усобица, разоренность земель, полная расстроенность государственной системы. Решить все свалившиеся на него проблемы царь Василий был не в состоянии.

Власть в Москве на какое-то время удалось укрепить, но продолжали бурлить окраины. Вспыхнуло крестьянское восстание под предводительством Ивана Болотникова. Еще большую опасность для правительства Шуйского представлял новый самозванец, вошедший в историю как Лжедмитрий II. Ему и его польским покровителям удалось заручиться поддержкой некоторых русских городов и значительной части казачества. Создав собственную армию, летом 1608 г. оп подошел к Москве и остановился в 17 км от Кремля, в местечке Тушино, отчего получил прозвище «тушинский вор». Двадцать один месяц новый самозванец безуспешно осаждал Москву.

Особая роль в планах нового самозванца отводилась обители преподобного Сергия. Польский гетман Ян Сапега должен был занять Троице-Сергиев монастырь, превратить его в главный опорный пункт тушинцев в Замосковье и перерезать наиболее важные для Василия Шуйского северо-восточные тракты. Гетман попытался вступить в переговоры с осажденными и добиться добровольной сдачи, Получив ультиматум, защитники монастыря-крепости оказались перед трудным выбором. Старцы монастыря прекрасно понимали, что захват обители иноземцами грозит «поруганием веры», бесчисленными бедами и полным разорением. Вместе с тем было очевидно, что призыв верно служить Василию Шуйскому, который к тому времени полностью дискредитировал себя в глазах русских людей, не найдет широкой поддержки среди осажденных.

Оцепив обстановку, монахи обратились к защитникам монастыря: «Верно служить государю, который на Москве будет». Этот призыв, сделанный 25 сентября 1608 г. в день памяти преподобного Сергия Радонежского, получил широкий отклик среди защитников монастыря. По свидетельству Авраамия Палицына, в тот день многие монахи и миряне видели знамение — столп огненный, спустившийся с небес на обитель. Для современников это знамение было исполнено глубокого смысла. Оно ясно указывало на Божие покровительство осадным сидельцам. Боевые действия у стен монастыря начались в октябре 1608 года. Длилась осада, сопровождающаяся штурмами крепости и кровопролитными боями, полтора года. 28 июля 1609 г. произошло решающее сражение, когда сами штурмующие колонны иноземцев и тушинцев, в темноте ночи принявшие друг друга за врагов, едва не перебили друг друга. Атаманы и казаки тушинского лагеря, уже давно выражавшие недовольство самоуправством наемников, сочли, что гибель товарищей в ночном бою явилась наказанием Божиим за их грехи. Из уст в уста они передавали друг другу рассказ о видении преподобного Сергия накануне штурма, который предупредил казаков о том, что они участвуют в богопротивном деле и пригрозил жестокой расправой за это. Некоторые атаманы, вняв внушению святого, увели свои войска из лагеря у Троицы. Происшедшее произвело тяжелое впечатление и на солдат наемного войска.

В это время успешно действует северное ополчение под командованием талантливого полководца 28-летнего М.В. Скопина-Шуйского, племянника царя Василия. Духовным вдохновителем его побед явился преподобный Иринарх Затворник, старец Борисоглебского монастыря. Историк И. Забелин писал: «По пророческому слову старца Иринарха князь Скопин-Шуйский отбил Сапегу от Калязина. Затем весь победоносный поход Скопина к Москве и его быстрые поражения польских полков совершились благословением и укреплением преподобного затворника, причем он всегда посылал князю благословенную просфору и святые слова: «Дерзай, не бойся, Бог тебе поможет!» Но сильнейшая благодать, укрепившая воеводу, заключалась в кресте затворника, который он послал князю. С этим крестом Скопин победоносно дошел до самой Москвы, совсем тогда погибавшей. Точно так же старец Иринарх укрепляет позже и Нижегородское ополчение и точно так же на одоление врагов вручает свой крест Минину и Пожарскому. Таким образом, этот медный простой крестьянский поклонный крест затворника возвышается своею благодатью именно над теми людьми и над теми событиями, где народ чувствовал, что дело находится в руках истинной преданности Отечеству, что полагается труд и подвиг только за общее, земское дело».

После того как произошло вступление войск Скопина-Шуйского в Москву, старец отправил своего ученика к князю за крестом. Возвращая крест, победитель тушинцев послал Иринарху Затворнику благословенное послание и дары. Итак, на победы Михаил Скопин-Шуйский и позже Дмитрий Пожарский были благословлены одним и тем же крестом.

Но князь. М. Скопин-Шуйский, пользовавшийся заслуженной любовью народа и поддержкой передового дворянства и имевший, кроме всего прочего, право при бездетном дядюшке претендовать на русский трон, умирает в апреле 1610 г. при весьма загадочных обстоятельствах. Согласно молве, он был отравлен, и скорее всего по приказу царя.

Назначенный после его смерти предводителем русского войска брат царя Дмитрий Шуйский, совершенно не обладавший военными талантами, потерпел поражение от польских войск. Путь на Москву был открыт — началась польско-литовская интервенция. Призванные правительством Василия Шуйского для борьбы с поляками шведские военные силы своих обещаний не выполнили, они стали захватывать северо-западные русские города, реальная угроза нависла над Новгородом.

Участь царя Василия была предрешена. Не владевший более ситуацией, не способный вывести страну из кризиса, не пользовавшийся уважением в народе, летом 1610 он был свергнут с престола и насильно пострижен в монахи.

Казалось, гибель страны неминуема. Лишенную царя, «разбродную» Россию того времени историк И. Тимофеев сравнивал с домом без хозяина, откуда «алчная челядь растаскивает оставленное без присмотра добро».