КУРСОВАЯ / Тесты / Нартова_психол_простр / СПП_1 / СПП Нарт / 158 Человек суверенный

158 Человек суверенный...

Глава 3. Психология суверенности 159

Вкусы мы понимаем как выражение пристрастности по отноше­нию к объекту, не жизненно важному, но необходимому для поддер­жания идентичности. Стремление настаивать на своих вкусах н может быть объяснено одномерно в контексте производимого чело веком действия, оно предполагает индивидуализированную интер­претацию: например, маленький ребенок не может аргументировав свою нелюбовь к манной каше ее вредоностным воздействием н здоровье; он просто ее не любит и хочет есть овсянку. Если родител все же станут настаивать на своем, это будет переживаться как наси лис над психологическим пространством ребенка. То, что в детств представляет собой просто упражнение, «лишний» элемент взаи модействия, в отрочестве и зрелости становится опытом неконформ ности.

К.Левин отмечал, что, подобно термину «идеология», поняти «ценность» является довольно неясным в психологии, потому что н имеет характера цели, но, тем не менее, руководит поведением чело века. Например, человек не пытается «достичь» честности, по чест ность руководит его поведением, то есть присутствует в силовом пси хологическом поле субъекта.

Согласно психоанализу, ценности — это «интернализованные родители и потому влияют на основные жизненные выборы челове ка. Они могут быть личными, а могут разделяться с другими, но ир-этом также лично приниматься. Мировоззрение как система убежде ний начинает формироваться с умения отстаивать свои вкусы в по вседневных ситуациях — сначала относительно вещей или режим ных привычек, а позже — ценностей. Идентификация с идеям описывалась в гуманистической и экзистенциальной психологи в работах В. Франкла, Э. Фромма, в крайних вариантах одержимое ти сверхценной идеей исследовалась в клинической психологии Человек как субъект мировоззрения и как его раб является предме том пристального внимания культуры Нового времени.

Г. К. Честертон писал по этому поводу так:

«Есть люди — и я из их числа - которые думают, что самое важное, то есть практически — важное, в человеке — это его мировоззрение. Я думаю, что для хозяйки, имеющей в виду жильца, важно знать раз­меры его дохода, — но еще важнее знать его философию. Я думаю, что для полководца, собирающегося дать сражение неприятелю, важно знать численность его, но еще важнее для него знать философию неприятеля. И я думаю даже, что вопрос совсем не в том, оказывает ли мировоззрение влияние на окружающую среду, а в том, может ли в конце концов что-нибудь другое оказывать на нее влияние» (Цит. но (62, 9|).

К. Г. Юнг отмечал:

«...только то общество может считаться живучим и долговечным, ко­торое умеет сохранять свою внутреннюю связь и свои коллективные ценности при возможно большей свободе индивида. А так как инди­вид есть не только единичное существо, но предполагает и коллек­тивное отношение к своему существованию, то процесс индивидуа-ции ведет не к разъединению, а к более интенсивной и более коллек­тивной связанности» [292, 522].

Таким образом, индивид и социум не противопоставлены друг другу, а находятся в состоянии дополнительности: уважение к цен­ностям и взглядам отдельного человека укрепляет общество в це­лом, а насильственная подмена личного мировоззрения коллектив­ным — к протесту против общества и его разрушению. Это положение утверждает необходимость идеологической синергичности человека и мира.

Иначе вкусы и ценности рассматривались в рамках психологии приватности. И. Альтман отмечал в качестве специфически челове­ческой особенности «когнитивную территориальность», или идею. Не только на материальные предметы и территорию заявляет свои права субъект, но также и на ментальные явления: наука, искусство, авторские права, патенты, другие виды авторства на идеи обладают для человека высокой важностью. Очень существенно и первенство в идеях, то есть временной аспект их использования.

Депривация вкусов и ценностей проявляется в том, что близкие не разделяют и не уважают присущих субъекту вкусов, а затем и цен­ностей (на что также обращал внимание К. Лоренц, говоря о нару­шении межпоколенных связей, — понятно, что общие факультатив­ные занятия сближают не меньше, чем общая профессия) [129]. Очевидно, что низкая внутрисемейная толерантность к вкусовым и идеологическим предпочтениям друг друга сопровождается психо­логическими травмами, конфликтами «отцов и детей», что много­кратно описано в психологической практике и мировой художествен­ной литературе¹.

Супружеские и семейные конфликты...могут быть обусловлены различием поли­тических, религиозных взглядов или просто повседневными привычками. «Жа­воронки» и «совы» трудно уживаются друг с другом, существуют и конфликты между любителями открытых и закрытых окон, «Стрекозами» и «Муравьями», путешественниками и домоседами, между сторонниками классической музыки и рока... Многие конфликты связаны с деньгами, с бюджетом и экономическим бессознательным: кто и на что тратит, кто экономит...», — пишет А. А. Шутцен-бергер [290, 189].