КУРСОВАЯ / Тесты / Нартова_психол_простр / СПП_1 / СПП Нарт / 154 Человек суверенный

154 Человек суверенный...

Глава 3. Психология суверенности 155

переживается как особенно унизительная. Так, например, клиент­ка П., 44 лет, переживающая системный личностный кризис (раз­вод, разлука с ребенком, отсутствие работы, смена профессии), не владеет собственным временем, у нее нарушены сон и распорядок дня, она не способна планировать свои действия и с трудом может представить себя на службе, требующей постоянного присутствия. Все это может быть результатом ее долгой семейной жизни в режиме полной неопределенности и подчинения мужу (П. должна была ждать его с работы, не зная, когда он вернется; должна была готовить дие­тические блюда по его заказу, но нередко оказывалось, что, попросив ее об этом, он тут же шел обедать в ресторан и отказывался есть приготовленную ею пищу). Естественно, способность к временной самоорганизации у П. сильно страдает, отчего она не всегда чувству­ет время. Работа с ней ведется в направлении краткосрочного пла­нирования и тренировки умения «вписываться» в режим и привыч­ки других людей.

Можно выделить функции режимных привычек в жизнедеятель­ности человека:

1. предсказуемость (снижение уровня неопределенности) среды;

2. разграничение сфер территориального влияния по времени;

1. разграничение права пользоваться одними и теми же вещами по времени;

3. защита от фрустраций, связанных с незавершенностью действия;

4. обозначение социального статуса через первенство-подчинение.

Именно эти функции нарушаются в случае временного смещения поведения (когда дети мешают родителям, не отправляясь вовремя спать, или кто-то из членов семьи досаждает близким своим ненорми­рованным рабочим днем, который он проводит дома). Психологичес­ки переживаемая депривация связана с тем, что во всех этих случаях последовательность владения и управления одной и той же ситуацией сменяется одновременностью владения, порождая конфликты.

3.2.6. Суверенность социальных связей

Способность поддерживать, углублять и развивать межличностные отношения как ценность отмечалась всеми ведущими исследовате­лями личности и общения: Р. Бернсом, Ч. Кули, Дж. Мидом, В. В. Сто-линым, Г. М. Андреевой, И. С. Коном [20, 237, 10, 99]. Этот сектор психологического пространства вовлечен в обсуждение нескольких персонологических проблем.

Во-первых, как строятся отношения человека с большим со­циумом и как противостоять этому социуму?

Во-вторых, как человек устанавливает безопасную дистанцию с близкими?

В-третьих, по каким критериям некто включается в круг близ­ких или изгоняется из него?

И наконец, почему человек взаимодействует не с теми людьми, ко­торых он выбрал, и что с ним в результате такого общения происходит?

Значимые люди начинают включаться в психологическое про­странство по мере разделения социального мира на «своих» и «чужих», что, по мнению И. С. Кона, связано и с территориальным инстинк­том: друг — это человек, живущий на той же территории, от которого не нужно защищаться, к которому можно безопасно для жизни по­вернуться спиной [99]. Референтная группа представляет собой дав­но и подробно изученный предмет социальной психологии. Соци­альная среда как подструктура среды выделялась раньше других подструктур, в частности, в работах У. Бронфенбреннера и Дж. Вул-вилла. Надежность отношений с другими предполагает возможность влиять на эти отношения и отвечать за них.

Отсутствие суверенности в установлении социальных отношений приводит либо к отчужденности, либо к симбиотической зависимос­ти (к чему мы еще вернемся в разд. 5.3). Можно выделить несколько форм искаженных социальных контактов, которые свидетельствуют о нарушении дистанции. Так, может иметь место насильственное внедрение, когда ребенок или взрослый вынужденно общается с тем, кого он не выбирал. Ощущение, что все кругом — другие, не-свои, может свидетельствовать о деперсонализации, собственной неумес­тности в социальных обстоятельствах бытия. В психологии среды и психологии приватности социальная депривация изучалась боль­ше всего в связи с особыми условиями изоляции (в госпитале, тюрь­ме) или чрезмерной скученности (иногда там же). В обоих случаях человек не может прерывать или инициировать контакты и оказыва­ется зависимым от среды.

Обращаясь к данным детской психологии, мы можем обнаружить факты, свидетельствующие о том, что личные (не навязанные роди­телями) дружеские отношения у детей возникают на исходе до­школьного возраста, укрепляются в младшем школьном и достигают наивысшего расцвета в подростковом возрасте, когда «горизонтальные» отношения начинают доминировать над иерархическими. На протя­жении всего этого периода ребенок отстаивает право иметь личных (а не общих или семейных) друзей. Неспособность защитить свои привязанности нередко оценивается как предательство.

В исследовании нашей ученицы Т. В. Точилиной показано, что у мальчиков раньше по сравнению с девочками (примерно в 10-11 лет) начинает проявляться стремление к установлению личных отношений