философия / ЧАСТЬ 2 БЛОК 1 / 2.Милль Джон Стюарт

Милль Джон Стюарт (1806-1873), английский философ, логик, экономист и общественный деятель. Основатель английского позитивизма. Получил известность как тео- ретик либерализма,

Осн. соч.: "Огюст Конт и позитивизм". 1864: "Система логики силлогической и индуктивной, т. 1 2, 1843; "Основания политической экономии...", т. 1-2, 1848; "Утилитарианизм", 1863; "Опыт о религии. 1874;"О свободе", 1859.

шенно иного рода. Так например, случается, когда контроль общества оказывается недействительным и даже вредным, и люди обыкновенно поступают лучше, если предоставлены самим себе и освобождены от всякого контроля,— или когда оказыва­ется, что контроль общества ведет за собой другое зло, еще большее, чем то, которое желательно предупредить. Но когда подобного рода причины препятствуют подвергать индивидуума ответственности за сделанное им зло, то в таких случаях собст­венная совесть самого индивидуума должна заступать место отсутствующего судьи и охранять те интересы, которые таким образом лишены внешней охраны, и индивидуум должен быть сам для себя в таких случаях тем более строгим судьею, что совершенно свободен от всякого другого суда.

Но в жизни человека есть такая сфера, которая не имеет никакого отношения к интересам общества, или, по крайней мере, не имеет никакого непосредственного к ним отношения: сюда принадлежит вся та сторона человеческой жизни и дея­тельности, которая касается только самого индивидуума, а если и касается других людей, то не иначе, как вследствие их совер­шенно сознательного на то согласия или желания. Совершаю­щееся в этой сфере может и не касаться прямо других людей, а только косвенно, то есть чрез посредство того индивидуума, которого касается непосредственно,— и на этом основании мне могут быть предъявлены некоторые возражения, которые, впро­чем, я рассмотрю впоследствии, а теперь остановлюсь на том, что та сфера человеческой жизни, которая имеет непосредст­венное отношение только к самому индивидууму, и есть сфера индивидуальной свободы. Сюда принадлежит, во-первых, сво­бода совести в самом обширном смысле этого слова, абсолютная свобода мысли, чувства, мнения касательно всех возможных предметов, и практических, и спекулятивных, и научных, и нравственных, и теологических. С первого взгляда может показаться, что свобода выражать и опубликовывать свои мысли должна подлежать совершенно иным условиям, так как она принадлежит к той сфере индивидуальной деятельности, которая касается других людей; но на самом деле она имеет для индивидуума почти совершенно такое же значение, как и свобода мысли, и в действительности неразрывно с нею связана. Во-вто­рых, сюда принадлежит свобода выбора и преследования той или другой цели, свобода устраивать свою жизнь сообразно с своим личным характером, по своему личному усмотрению, к каким бы л о ни вело последствиям для меня лично, и если я не делаю вреда другим людям, то люди не имеют основания вмешиваться и то, что я делаю, как бы мои действия ни казались им глупыми, предосудительными, безрассудными. Отсюда вытекает третий вид индивидуальной свободы, подлежащий тому же ограниче­нию, свобода действовать сообща с другими индивидуумами, соединяться с ними для достижения какой-либо цели, которая не вредна другим людям; при этом предполагается, конечно, что к действию сообща привлекаются люди совершеннолетние, и притом не обманом и не насилием.

Не свободно то общество, какая бы ни была его форма правления, в котором индивидуум не имеет свободы мысли и слова, свободы жить, как хочет, свободы ассоциации,— и только то общество свободно, в котором все эти виды индивидуальной свободы существуют абсолютно и безразлично одинаково для всех его членов. Только такая свобода и заслуживает названия свободы, когда мы можем совершенно свободно стремиться к достижению того, что считаем для себя благом, и стремиться теми путями, какие признаем за лучшие,— с тем только ограни­чением, чтобы наши действия не лишали других людей их блага, или не препятствовали бы другим людям в их стремлениях к его достижению. Каждый индивидуум есть лучший сам для себя охранитель своего здоровья как физического, так и умственного и духовного. Предоставляя каждому жить так, как он признает

58

59

за лучшее, человечество вообще гораздо более выигрывает, чем принуждая каждого жить так, как признают за лучшее другие

Глава пятая. Применения

<...> Всякое расширение правительственной деятельности имеет то последствие, что усиливает правительственное влияние на индивидуумов, увеличивает число людей, возлагающих на правительство свои надежды и опасения, превращает деятель­ность и честолюбивых членов общества в простых слуг прави­тельства. Если бы дороги, банки, страхование, большие акцио­нерные предприятия, университеты, благотворительные учреж­дения, если бы все это было делом правительственным, и в добавок к этому, если бы муниципальные корпорации и местные учреждения, со всеми теперешними их атрибутами, были прос­тыми органами центральной администрации, которые заведывались бы чиновниками по назначению и на жалованьи от прави­тельства, то при таких условиях свобода исчезла бы и вообще свободные учреждения, как у нас, в Англии, так и во всякой стране, могли бы существовать только номинально,— и зло от такого порядка вещей было бы тем более, чем с большим искус­ством и с большим знанием дела была бы устроена админист­ративная машина, и чем способнее были бы те руки и те головы, с помощью которых она бы работала. В последнее время в Англии предлагали ввести такую меру, чтобы все должности по гражданской службе, занимаемые теперь по назначению от правительства, замещались по конкурсу; таким образом полагали приобресть для гражданской службы самых способных и образо­ванных людей. Многое было сказано и написано по этому слу­чаю и за, и против подобной меры. Один из главных аргументов, на который особенно сильно напирали противники этой меры, состоял в том, что государственная служба не дает достаточного

60

вознаграждения и не представляет такой привлекательной перс­пективы, чтобы привлечь к себе лучшие дарования,— что другие профессии, служба в частных обществах и в других частных учреждениях, всегда будут представлять для талантливых людей карьеру, более для них привлекательную. Ничего не было бы удивительного, если бы этот аргумент был приведен защитником обсуждавшейся системы в ответ на главное затруднение, какое она представляет; но нельзя не удивляться тому, что ее про­тивники представляли, как главный против нее аргумент, именно то, что составляет в ней, так сказать, предохранительный клапан. Такая система, которая имела бы своим результатом привле­чение на государственную службу всех лучших дарований, пред­ставляла бы, конечно, серьезную опасность. Если правительство возьмет на себя удовлетворение всех этих общественных потреб­ностей, для удовлетворения которых необходимо организованное действие сообща, широкая обдуманная предприимчивость, и если при этом оно привлечет к себе на службу самых способных людей, то тогда в государстве образуется многочисленная бюро­кратия, в которой сосредоточится все высшее образование, вся практическая интеллигенция страны (мы исключаем из этого чисто спекулятивную интеллигенцию),— вся остальная часть общества станет по отношению к этой бюрократии в положение опекаемого, будет ожидать от нее советов и указаний, как и что ей делать,— тогда честолюбие самых способных и деятельных членов общества обратится на то, чтобы вступить в ряды этой бюрократии, и раз вступив, подняться как можно выше по ступеням ее иерархии. При таком порядке вещей вся та часть общества, которая находится вне бюрократии, сделается совер­шенно неспособной, по недостатку практического опыта, обсуж­дать или сдерживать бюрократическую деятельность. Никакая бюрократия не в состоянии принудить такой народ, как амери­канцы, делать или терпеть что-нибудь, чего он не хочет. Но там, где все делает за народ бюрократия, там ничто не может быть сделано, что противно интересам бюрократии.

61

Политическая организация бюрократических стран пред­ставляет нам сосредоточение всего опыта, всей практической способности народа в одну дисциплинированную корпорацию для управления остальною его частью,— и чем совершеннее эта организация, чем более привлекает она к себе способности из всех слоев общества, чем успешнее воспитывает она людей для своих целей, тем полнее общее порабощение, а вместе с тем и порабощение самих членов бюрократии. В таких странах прави­тели на столько же рабы бюрократической организации и дис­циплины, на сколько управляемые — рабы правителей. Китайс­кий мандарин есть в такой же степени орудие и креатура деспо­тизма, как и самый последний земледелец. Каждый иезуит есть полный раб своего ордена и существует только ради коллектив­ной силы и значения своих членов.

Не надо также забывать, что поглощение всех лучших спо­собностей страны в правительственную корпорацию рано или поздно делается бедственным для умственной деятельности и прогрессивности самой этой корпорации. Будучи крепко спло­чена,— действуя как система, и следовательно, как и все сис­темы, руководясь в своих действиях известными, раз установ­ленными правилами, правительственная корпорация подвер­гается постоянно искушению впасть в беспечную рутину, превра­титься в мельничную лошадь, и когда она раз впадет в такое со­стояние, то если по временам и выходит из него, так разве только увлекаясь какой-нибудь незрелой идеей, успевшей завла­деть фантазиею одного из руководящих ею членов. Эти наклон­ности, общие всем бюрократическим корпорациям, находятся между собой в тесной связи, хотя, по-видимому, и противоречат одна другой. Единственно, что может сдерживать эти наклон­ности, что может служить стимулом для поддержания способ­ностей бюрократии на известной степени высоты, это — если способности бюрократии будут предметом неусыпной критики

со стороны других не менее сильных способностей, находящихся пне ее. Но для этого необходимо существование таких условий, при которых могли бы, независимо от правительства, форми­роваться люди способные и преобретать те качества и ту опыт­ность, без которых невозможно правильное суждение о важных практических делах. Если вы хотите иметь постоянно хорошую корпорацию чиновников, и притом такую корпорацию, которая была бы способна создавать улучшения и имела бы охоту их воспринимать,— если вы хотите, чтоб ваша бюрократия не переродилась в педантократию, то не допускайте, чтобы она сосредоточивала в себе все занятия, которые образуют и воспи­тывают способности, необходимые для управления людьми.

Указать тот пункт, за который коллективная сила общества, управляемая признанными ее руководителями, не должна захо­дить в своем стремлении к устранению препятствий, лежащих на мути к достижению общего блага,— указать тот путь, с которого применение этой силы становится вредным для свободы и прогресса, или правильнее сказать с которого зло от применения этой силы начинает преобладать над истекающим из нее добром сохранить на сколько возможно все выгоды, какие представляет политическая и интеллектуальная централизация, избегая при этом чрезмерного поглощения частной деятельности правительственною, вот один из самых трудных и самых слож­ных вопросов в науке управления. Это — такой вопрос, который не допускает общего абсолютного решения; его решение условливается главным образом практическими подробностями, требует принятия во внимание весьма многочисленных и разнообразных соображений. Впрочем я полагаю возможным признать следующее общее правило, как практический принцип, который можно безопасно принять в руководство, как идеал, который надо иметь постоянно в виду, как критериум, по которому следует обсуждать все мероприятия к преодолению препятствий:

63

62