1. Отношение между целым и частями есть непосредственное отношение;

поэтому рефлектированная непосредственность и сущая непосредственность имеют

в нем каждая свою собственную самостоятельность; но так как они находятся в

существенном отношении, то их самостоятельность есть лишь их отрицательное

единство. Это теперь положено в обнаружении силы; рефлектированное единство

есть по существу своему иностановление (Anderswerden) как перевод себя

самого во внешность; но внешность столь же непосредственно принята обратно в

рефлектированное единство; различие самостоятельных сил снимается;

обнаружение силы - это лишь опосредствованно рефлектированного единства с

самим собой. Имеется лишь пустое, прозрачное различие, видимость, но эта

видимость есть опосредствование, которое само есть самостоятельное

устойчивое наличие. Не только противоположные определения снимают себя в

самих себе, и их движение - это не только переход, но, с одной стороны,

непосредственность, с которой начали и от которой был совершен переход к

инобытию, сама дана лишь как положенная непосредственность, с другой

стороны, благодаря этому каждое из определений в своей непосредственности

уже есть единство со своим другим [определением], и переход благодаря этому

есть равным образом просто полагающее себя возвращение в себя.

Внутреннее определено как форма рефлектированной непосредственности или

сущности в противоположность внешнему как форме бытия, но оба составляют

лишь одно тождество. - Это тождество есть, во-первых, изначальное

(gediegene) единство обоих как содержательная основа или абсолютная суть

(Sache), в которой оба определения составляют безразличные, внешние моменты.

Постольку это тождество есть содержание и тотальность, которая есть

внутреннее, становящееся также и внешним, однако в этом внешнем оно не

ставшее или перешедшее [в иное ], а равное самому себе. Внешнее, согласно

этому определению, не только одинаково по содержанию с внутренним, но оба

составляют лишь одну суть. Ho эта суть как простое тождество с собой

отличается от своих определений формы, иначе говоря, эти определения внешни

ей; постольку она сама есть нечто внутреннее, отличающееся от ее внешности.

Но эта внешность состоит в том, что ее составляют сами эти оба определения,

т. е. внутреннее и внешнее. Сама же суть (Sache) есть не что иное, как

единство обоих. Тем самым обе стороны представляют собой по содержанию опять

одно и то же. Но в сути (Sache) они даны как проникающее себя тождество, как

наполненная содержанием (inhaltsvolle) основа. Во внешности же они как формы

сути безразличны к этому тождеству, а тем самым и друг к другу.

2. Таким образом, они разные определения формы, имеющие тождественную

основу не в самих себе, а в чем-то ином, - для себя сущие (die fur sich

sind) рефлективные определения: внутреннее - как форма рефлексии-в-себя,

существенности, а внешнее - как форма непосредственности, рефлектированной в

иное, или как форма несущественности. Однако природа отношения показала, что

эти определения составляют просто лишь одно тождество. Сила обнаруживает

себя в том, что процесс предполагающего определения и процесс

возвращающегося в себя определения - это одно и то же. Поэтому, поскольку

внутреннее и внешнее рассматривались как определения формы, они, во-первых,

лишь сама простая форма, а во-вторых, ввиду того что они этим определены в

то же время как противоположные, их единство есть чистое абстрактное

опосредствованно, в котором одно определение есть непосредственно другое, и

потому оно другое, что оно первое. Таким образом, внутреннее есть

непосредственно лишь внешнее, и оно определенность внешности, потому что оно

внутреннее; и, наоборот, внешнее есть лишь нечто внутреннее, потому что оно

лишь нечто внешнее. - А именно, так как это единство формы содержит оба

своих определения как противоположные определения, то их тождество есть лишь

этот переход, и в этом переходе - лишь другое их обоих, а не их наполненное

содержанием тождество. Другими словами, это удерживание (Festhalten) формы

есть вообще сторона определенности. Положена с этой стороны не реальная

тотальность целого, а тотальность или сама суть лишь в определенности

формы'; так как последняя есть просто связанное вместе единство обоих

противоположных определений, то, когда берут как первое одно из них -

безразлично какое, - следует сказать об основе или о сути, что она именно

поэтому столь же существенно находится и в другой определенности, но равным

образом лишь в другой, так же как сначала было сказано, что она находится

лишь в первой.

Таким образом, нечто, которое есть еще только что-то внутреннее, именно

поэтому есть лишь внешнее. Или, наоборот, нечто, которое есть лишь что-то

внешнее, именно поэтому есть лишь внутреннее. Иначе говоря, так как

внутреннее определено как сущность, а внешнее - как бытие, то суть дела,

лишь поскольку она есть в своей сущности, именно потому есть лишь

непосредственное бытие; иначе говоря, суть, которая лишь есть, именно

поэтому есть еще только в своей сущности. - Внешнее и внутреннее - это

определенность, положенная так, что каждое из этих двух определений не

только предполагает другое и переходит в него как в свою истину, но что оно,

поскольку оно есть эта истина другого, остается положенным как

определенность и указывает на тотальность обоих. - Тем самым внутреннее есть

завершение сущности по форме. А именно, будучи определена как внутреннее,

сущность заключает в себе то, что она недостаточна и дана лишь как

соотношение со своим иным, с внешним; но внешнее точно так же есть не только

бытие или же существование, но и нечто соотносящееся с сущностью или с

внутренним. Однако здесь имеется не просто соотношение обоих друг с другом,

а определенное соотношение абсолютной формы, заключающееся в том, что каждое

из них есть непосредственно противоположность себе, и имеется их общее

соотношение с их третьим или, вернее, со своим единством. Но их

опосредствование еще не имеет этой тождественной основы, содержащей их

обоих, их соотношение есть поэтому непосредственное превращение одного в

другое, и это отрицательное связывающее их единство есть простая,

бессодержательная точка.

Примечание

[Непосредственное тождество внутреннего и внешнего]

Движение сущности - это вообще становление понятия. В отношении между

внутренним и внешним выступает тот существенный момент понятия, что его

определения положены в отрицательном единстве таким образом, что каждое дано

непосредственно не только как свое другое, но и как тотальность целого.

Однако в понятии, как таковом, эта тотальность есть всеобщее - основа,

которой еще нет в отношении между внутренним и внешним. - В отрицательном

тождестве внутреннего и внешнего - в непосредственном превращении одного из

этих определений в другое - недостает и той основы, которая выше была

названа сутью.

Очень важно обратить внимание на неопосредствованное тождество формы, как

оно здесь положено еще без содержательного движения самой сути. Оно

встречается в ней в том виде, в каком она есть в своем начале. Так, чистое

бытие есть непосредственно ничто. Вообще все реальное есть в своем начале

такое лишь непосредственное тождество, ибо в своем начале оно еще не

противопоставило моменты друг другу и не развивало их; с одной стороны, оно

из внешности еще не стало внутренним (sich nochnicht erinnert), а с другой -

своей деятельностью еще не стало внешним (sich entaupert) из внутренности и

не произвело себя, поэтому оно лишь внутреннее как определенность

относительно внешнего и лишь внешнее как определенность относительно

внутреннего. Тем самым реальное есть, с одной стороны, лишь непосредственное

бытие; с другой же стороны, поскольку оно также и отрицательность, которая

должна стать деятельностью развития, оно, как таковое, есть по существу

своему еще только внутреннее. - Это имеет место во всяком природном, научном

и духовном развитии вообще, и очень важно убедиться в том, что первое (das

Erste), когда нечто есть еще только внутренне, или также в своем понятии,

именно поэтому есть лишь его непосредственное, пассивное наличное бытие.

Так, чтобы привести ближайший пример, рассмотренное здесь существенное

отношение до своего продвижения и реализации через опосредствование, через

отношение силы, есть лишь отношение в себе, его понятие или еще только

внутренне. Но именно поэтому оно лишь внешнее, непосредственное отношение -

отношение между целым и частями, в котором стороны имеют безразличное друг к

другу устойчивое наличие. В них самих еще нет их тождества;

оно еще только внутренне, и поэтому они отделяются друг от друга, имеют

непосредственное, внешнее устойчивое наличие. Подобным же образом сфера

бытия - это вообще еще только всецело внутреннее, и потому она сфера сущей

непосредственности или сфера внешности. - Сущность - это еще только

внутреннее; поэтому ее и принимают за совершенно внешнюю, лишенную системы

общность. Говорят, [например], das Schulwesen, Zeitungswesen21, понимая под

этим нечто общее, образуемое посредством внешнего охвата существующих

предметов, поскольку они не имеют никакой существенной связи, никакой

организации. - Или, если обратиться к конкретным предметам, зародыш

растения, ребенок есть еще только внутреннее растение, внутренний человек.

Но именно поэтому растение как зародыш или человек как зародыш есть нечто

непосредственное, нечто внешнее, еще не сообщившее себе отрицательного

соотношения с самим собой, нечто пассивное, предоставленное инобытию. - Так

и Бог в своем непосредственном понятии не есть дух; дух - это не то, что

непосредственно, что противоположно опосредствованию, а скорее сущность,

вечно полагающая свою непосредственность и вечно возвращающаяся из нее в

себя. Поэтому непосредственно Бог есть лишь природа. Иначе говоря, природа -

это лишь внутренний Бог, а не действительный как дух и тем самым не истинный

Бог. - Или, иначе, в мышлении как первом мышлении Бог есть лишь чистое бытие

или же сущность, абстрактное абсолютное, а не Бог как абсолютный дух,

единственно который и составляет истинную природу Бога.