Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Doklady_konf_SIBALEKS-12 / Белоконь

.doc
Скачиваний:
15
Добавлен:
20.04.2015
Размер:
56.83 Кб
Скачать

Н.В. Белоконь 

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КОНСТИТУЦИОННОГО ТОЛКОВАНИЯ 

Аннотация: В данной статье рассмотрены проблемы толкования положений Конституции Конституционным Судом Российской Федерации. Проанализированы характерные особенности грамматического способа толкования, использование в процессе такого толкования различных методов лингвистического и юридического анализа (на примере текстов постановлений Конституционного Суда РФ). Выявлена и обоснована необходимость совместного использования методов юридического и лингвистического анализа в процессе толкования. 

This article considers the problem of interpretation of the provisions of the Constitution by the Constitutional Court of the Russian Federation. Analyzed the characteristics of the grammatical method of interpretation, the use in the course of this interpretation of various methods of linguistic and legal analysis (for example, the text of the Constitutional Court of the Russian Federation). Identified and justified the need for joint use of methods of legal and linguistic analysis in the interpretation. 

Ключевые слова: толкование, грамматический способ, лингвистический анализ, юридический анализ, язык, значение, неопределенность, уяснение, разъяснение. 

Interpretation, grammatical way, linguistic analysis, the Legal analysis, language, meaning, uncertainty, understanding, explanation. 

Одним из важнейших требований современного законотворческого процесса с точки зрения юридической техники является лингвистически правильное оформление правовых предписаний. В последние годы активизировалась научная разработка данной проблематики. На стыке юриспруденции и лингвистики проводятся крупные исследования, специалисты обеих наук плодотворно сотрудничают в процессе подготовки проектов законов и иных правовых актов [Калинина, 1997]. И если внешнее оформление правовых актов на данный момент находится на достаточно высоком уровне (грамматическая, синтаксическая, пунктуационная правильность юридических текстов), то с понятийно-терминологическим аппаратом законодательства дело обстоит не настолько хорошо. Его недостаточная упорядоченность, недостаточная систематизация порождают серьезные проблемы в процессе толкования норм закона. И это тем более важно для конституционного законодательства, понятия и термины которого являются основой, базой для всего российского законодательства в целом. Произвольное понимание, несоблюдение в ряде субъектов Российской Федерации конституционных положений при принятии региональных законов – результат неупорядоченной правовой терминологической системы в целом и понятийно-терминологического аппарата отрасли конституционного законодательства в частности. Избежать и устранить подобные противоречия поможет строгое следование в законодательстве смыслу и содержанию конституционных понятий и терминов, иначе в законодательных актах неизбежно будут появляться противоречивые нормативные понятия, что приведет к ошибкам в процессе толкования норм права и в практике правоприменения. Четкое фиксирование конституционных понятий и терминов имеет важное значение. Они приобретают тем самым базовый, обязательный смысл для всего законодательства, подзаконных актов. 

В процессе конституционного толкования (толкования положений Конституции Конституционным Судом Российской Федерации) используются несколько способов, одним из которых является грамматический (в некоторых источниках – филологический, языковой, лингвистический). Он считается исходным, первичным в теории права. Правовая норма – это в первую очередь текст, словесный, грамматически и синтаксически организованный текст, имеющий определенную стилистическую принадлежность. Грамматический способ толкования основывается на анализе буквального текста, на знании языка, на использовании правил синтаксиса, морфологии, словоупотребления. Т.е. по сути, грамматический способ толкования – это средство для устранения языковых видов неопределенности (стилистической, синтаксической, грамматической, лексической, лексико-стилистической). Он заключается в использовании языковых средств, способов и приемов в целях уяснения и разъяснения истинного смысла, содержания правовой нормы. 

Одна из основных целей этого способа – определить значение слова в контексте статьи или нормативного правового акта для достижения большей определенности, конкретности. Чтобы уяснить смысл слова в конкретном контексте, необходимо знать исходное, первичное значение, этимологию, ассоциативные связи, синонимические ряды. «В результате языкового толкования устанавливаются все лингвистически возможные значения нормы, однако, с его помощью никогда невозможно с абсолютной надежностью выявить ее подлинный смысл» [Радомир Лукич, 1981, 153]. Однако распространено мнение, что в чистом виде этот способ Конституционным Судом не применяется, что, очевидно, отражает объективную ситуацию – высший судебный орган подходит к процессу толкования систематизировано, используя для уяснения и разъяснения смысла конституционных норм совокупность различных методов, приемов и способов. И оперирования только лишь языковыми методами для выяснения содержания положений Конституции недостаточно, необходимо оценивать в первую очередь юридическое содержание понятий и терминов, что позволит выявить их истинный конституционно-правовой смысл. Но без учета лингвистических характеристик сделать это не всегда возможно по определенным причинам. При грамматическом толковании нередко бывает необходимо провести не только лингвистический, но и юридический анализ содержания юридических терминов, оценочных понятий, юридических конструкций. Поскольку значение юридических терминов чаще всего не совпадает (либо совпадает частично) с лексическим значением, зафиксированным в словарях, существуют специальные правила грамматического толкования, вытекающие из специфики самого права. 

Нормы Конституции Российской Федерации (далее - Конституции) – нормы общего действия; понятия и термины, используемые в ее тексте, носят, с точки зрения языкознания, общий, абстрактный характер. Помимо этого, нормы Конституции – нормы прямого действия, а, следовательно, понятия и термины, с помощью которых формируются эти нормы, должны быть определены максимально полно, но в то же время четко и как можно более однозначно. Чем четче будут дефинированы общие правовые понятия на конституционном уровне, тем меньше будет дефинитивной дроблености на уровне текущего законодательства и возможностей для различного толкования одного и того же понятия в процессе правоприменения. 

Рассмотрим несколько примеров использования лингвистических приемов в процессе толкования норм Конституции. 

В 1998 году Конституционный Суд дал толкование термина «вхождение», содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции [Постановление Конституционного Суда, 1998] (вхождение автономного округа в состав края, области; правовые последствия такого вхождения). Термин «вхождение» определяется следующим образом: «вхождение – см. войти: 1) вступить, проникнуть внутрь; 2) включиться, стать членом чего-нибудь» [Ожегов, 1995, 93, 107]. 

Заявитель – Тюменская областная Дума исходит из того, что предусмотренное Конституции вхождение автономного округа в состав края, области означает включение территории и населения автономного округа в состав территории и населения края, области. Вследствие этого население автономного округа должно участвовать в выборах законодательной и исполнительной власти края, области; на автономный округ частично распространяется юрисдикция органов государственной власти края, области. Иными словами, Тюменская областная Дума понимает «вхождение» как «слияние» [Ожегов, 1995, 775], пусть частичное, но все же слияние автономного округа с краем, областью, с утратой некоторых элементов статуса автономного округа. 

Законодательные органы автономных округов полагают, что вхождение автономного округа в состав края, области является формой взаимодействия двух субъектов Российской Федерации и не изменяет конституционно-правовой статус автономного округа как равноправного субъекта Российской Федерации, имеющего свою территорию и свое население. Заявители считают, что отношения автономного округа с краем, областью могут регулироваться только на основе взаимного согласия (договором). То есть они понимают термин «вхождение» как «сочетание» [Ожегов, 1995, 775], подразумевая существование после вхождения автономного округа в состав края, области своих собственных полномочий у округа, края, области, возможность передавать полномочия друг другу. 

Таким образом, возникают два различных толкования значения термина «вхождение», не имеющие отношения к прямому его значению, зафиксированному в словарях. Однако, в соответствии со ст. 74 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд при принятии решения оценивает не только буквальный смысл подлежащих толкованию положений, но и смысл, придаваемый им официальными и иными толкованиями и сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из их места в системе норм Конституции. То же следует применять и к терминам, составляющим информативную основу данных положений. Это отнюдь не нарушает требование однозначности терминологии, поскольку, говоря о юриспруденции, мы имеем дело с относительной однозначностью, т.е. однозначностью в пределах одной терминологической системы (в данном случае, правовой). 

В своем решении Конституционный Суд руководствовался нормой ст. 74 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» и оценивал значение термина «вхождение» с точки зрения практики его применения, определяя его как «сочетание», подразумевающее сохранение конституционно-правовой природы автономных округов как субъектов Российской Федерации и элементов их статуса. 

Другой пример – Постановление Конституционного по делу о толковании статей Конституции в части, касающейся использования в них понятия «общее число депутатов Государственной Думы». Потребовалось разъяснить, какой смысл вкладывается в данное понятие: тождественно ли общее число депутатов Государственной Думы ее численному составу (450), либо оно означает число фактически избранных депутатов. Исходя из требований Конституции гарантировать народное представительство в Федеральном Собрании, из требования необходимости реализации конституционных положений об организации палат Федерального Собрания и законодательном процессе, с юридической точки зрения отождествление понятий «общее число депутатов» и «число фактически избранных депутатов» невозможно. Теоретически число фактически избранных депутатов может быть значительно меньше, нежели установлено Конституцией (и, соответственно, меньше «общего числа депутатов»), что поставит под сомнение представительный характер палат Федерального Собрания. 

Сомнения заявителя явились результатом использования в словосочетании прилагательного широкого значения «общее», которым можно характеризовать любое число – и число депутатов, установленное Конституцией, и число фактически избранных депутатов. Конституционный Суд устранил сомнения, истолковав, что понятие «общее число депутатов» следует понимать как число депутатов, установленное для Государственной Думы частью 3 статьи 95 Конституции - 450. В данном случае содержание понятия определяется его правовой спецификой, основанной, тем не менее, на лексическом значении слова «общее». 

Невозможно без использования в совокупности средств и методов лингвистического и юридического анализа определить и содержание таких понятий, как «представленные кандидатуры» [Постановление Конституционного Суда, 1998], «система федеральных органов исполнительной власти» [Постановление Конституционного Суда, 1995], «структура федеральных органов исполнительной власти» [Постановление Конституционного Суда, 1995]. 

В первом примере сомнения, давшие повод для запроса Государственной Думы, вызвало словосочетание «трехкратное отклонение представленных кандидатур Председателя Правительства Российской Федерации». Неопределенность – в данном случае грамматическая – явилась результатом использования в тексте части 4 статьи 111 Конституции формы множественного числа словосочетания «представленных кандидатур», предполагающей, что речь идет о нескольких различных кандидатурах. Государственная Дума сделала вывод, что Президент Российской Федерации не вправе повторно представлять одну и ту же кандидатуру Председателя Правительства (т.е. под «представленными кандидатурами» подразумеваются разные лица), и Государственная Дума может быть распущена только после отклонения ею трех разных кандидатур. 

Однако буквальный смысл части 4 статьи 111 Конституции предполагает и трехкратное отклонение одной и той же кандидатуры на должность Председателя Правительства (а, следовательно, трехкратное представление Президентом одной и той же кандидатуры), и трехкратное отклонение трех разных кандидатур, то есть не исключает ни одного из двух вариантов. Исходя из буквального смысла, с учетом заложенных в данных правовых положениях целей, Конституционный Суд выявил конституционно-правовой смысл части 4 статьи 111 Конституции: после трехкратного отклонения представленных Президентом кандидатур Председателя Правительства – независимо от того, представляется ли каждый раз новый кандидат либо один и тот же кандидат дважды или трижды, - Государственная Дума подлежит роспуску. 

Ценность разъяснения положений Конституции находится в прямой зависимости от правильного и всестороннего уяснения смысла ее норм. Ресурсы для такого уяснения заложены в самой Конституции, в ее тексте. При уяснении смысла интерпретатор имеет дело с определенной знаковой системой, со словесно-документальной формой изложения воли законодателя. Общепризнано, что толкование нормы начинается с грамматического (языкового) способа, с анализа языковой формы выражения правового предписания. Однако наряду с правилами естественного языка при грамматическом толковании норм используются правила, формулируемые юридической наукой. Они учитывают специфику языка права и являются результатом обобщения юридической практики. То есть языковая форма изложения правовых установлений получает особое юридическое выражение; и отделить языковые элементы, составляющие правовую норму, от юридических невозможно (в частности, при определении значения юридических терминов). 

Понятийно-терминологическая неопределенность положений Конституции должна устраняться. Обеспечение правильного толкования Конституции и конституционного законодательства, устранение противоречий – задача, имеющая важнейшее значение для всей системы законодательства, но неразрешимая без применения лингвистических правил оформления правового текста, без семантического анализа понятий и терминов, составляющих основу российского законодательства. Однако невозможно правильно истолковать неопределенный в содержательном отношении термин только с помощью лингвистических приемов и средств, так как существует правовая специфика. Она заключается в том, что правовые понятия, термины, определения, конструкции создаются и развиваются в соответствии с правилами и законами русского языка, но, будучи основными средствами юридической техники, существуют и взаимодействуют в пределах законодательного текста с учетом целей и требований законодательства и права в целом. 

Таким образом, проблема понятийно-терминологической неопределенности очевидна. Она (неопределенность) существует как на уровне Конституции, так и на уровне всего действующего федерального законодательства, переходя в законодательство субъектов Федерации, что существенно сказывается на правоприменительной деятельности. Ситуацию с неточностью, неясностью и неопределенностью правовых норм Конституционный Суд многократно оценивал как неконституционную. Неточность и неясность правовых норм – результат использования неточных понятий и формулировок. Они порождают возможность неоднозначного толкования, а, следовательно, произвольного применения норм права, что нарушает требование определенности, ясности и недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего законодательства. 

Калинина Н.А. Лингвистическая экспертиза законопроектов: опыт, проблемы и перспективы / Н.А. Калинина. – М., 1997; Как готовить законы. Научно-практическое пособие / под ред. Ю.А. Тихомирова. – М., 1993; Рахманина Т.Н. Рекомендации по подготовке и оформлению проектов федеральных законов / Т.Н. Рахманина, В.М. Баранов, Ю.А. Тихомиров, В.М. Сырых. – М. – Нижний Новгород, 1999. 

Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 725000 слов и 7500 фразеол. выражений. - М.: Азъ Ltd., 1995. - С. 93, 107. 

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 1998г. № 28-п «По делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 52. - Ст. 6447. 

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12 апреля 1995 г. № 2-П «По делу о толковании статей 103 (часть 3), 105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть 2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 16. - Ст. 1451. 

Радомир Лукич. Методология права. Пер. с сербохорватского / Под ред. Д.А.

Соседние файлы в папке Doklady_konf_SIBALEKS-12