Тема вторая. Пол, гендер и общество

Ключевые понятия: пол, гендер, гендерная идентичность, гендерные роли, маскулинность, феминность, половой диморфизм, биологический детерминизм, теории социальной конструкции гендера (структурно-функциональный анализ и драматургический интеракционизм), теория гендерной системы.

Нам следует далее провести одно важное разграничение, между полом и гендером. термином «пол» сегодня принято обозначать набор биологических (точнее, анатомо-физиологических) признаков, по которым различаются и репродуктивно дополняют друг друга особи одного биологичес­кого вида. К этим признакам относятся: 1) хромосомный набор; 2) гениталии; 3) эндокринная система; 4) степень оволосения тела, мышечная масса и распределение жировой ткани (телесные при­знаки), функция в процессе размножения (осеменение или вына­шивание плода).

Если пол имеет отношение к физическим, телесным различиям между женщиной и мужчиной, то понятие «гендер»¹⁷затрагивает ихпсихологические, социальные и культурные особенности. Разграничение пола и гендера является фундаментальным, так как многие различия между женщиной и мужчиной обусловливаются причинами, не являющимися биологическими по своей природе.

В русском языке, в отличие от английского (но подобно немецкому!), понятие пол не идентично понятию секс. В современном русском языке используются все три лексемы (пол, гендер и секс). Все мы знаем, что заимствованная лексема секс отражает лишь область взаимодействия полов, связанную с репродуктивной функцией. Русский язык, несмотря на все свое богатство, не найдя аналога английскому термину «гендер», по-прежнему вынужден принимать в свое семантическое поле и это, по первоначалу кажущееся неблагозвучным для русского уха слово. Пользуясь случаем, повторю — отвечая на поставленный вопрос — кажущееся мне наиболее приемлемым определение «гендера», сформулированное мною самой и несколько отличное от дефиниций гендера, существующих в науке (гендера как социально-демографической категории, как социального конструкта, как субъективности, как идеологического конструкта, как сети, как культурной метафоры).

Хотя социологи используют термин «пол» для обозначения анатомических и физиологических различий, определяющих тела мужчин и женщин, однако пол в социологии, рассматриваемый в контексте социальных отношений и процессов, есть «гендер» (от латинского gender – «пол»). введенный в научный оборот американским сексологом Джоном Мани (1921–2006) в ходе исследований социальных ролей маргинальных групп (трансвеститы, транссексуалы) в современном обществе¹⁸.

В английском языке понятие «гендер», обозначающее грамматический род, существовало с XVI века. И так бы это слово и оставалось узким термином филологов, если бы в 1958 г. в университете Калифорнии не открылся центр по изучению гендерной идентичности, занимавшийся проблемами трансекссуализма. Сотрудник этого центра психоаналитик Роберт Столлер (1924-1991) обобщил результаты многолетней работы в нескольких книгах, и он же впервые ввел в научный оборот понятие «гендерной идентичности» в 1963 г. на международном конгрессе психоаналитиков в Стокгольме. Концепция гендерной идентичности строилась на разделении биологического и культурного. Р. Столлер предложил различать понятия пола, рода и ядра родовой сущности. В его понимании слово «пол» («sex») относится к биологии, для его определения требуется анализ хромосом наружных и внутренних половых органов, половых желез, соотношения гормонов и вторичных половых признаков; «род» («gender») предполагает определённые психологические и культурные нюансы; «родовая сущность» возникает с пониманием принадлежности к тому, а не иному полу; «ядро родовой сущности» означает убеждённость в том, что человек правильно обозначил свой пол. Столлер считает, что легче изменить пол хирургическим путем, чем психологическими методами изменить «гендерную идентичность», то есть пол, который человек сам себе избрал.

Концепция пола и гендера произвела эффект разорвавшейся бомбы. Ведь долгое время половая принадлежность индивида казалась унитарной и однозначной.¹⁹Однако в ХХ в. выяснилось, что пол - сложная многоуровневая система, элементы которой формируются разновременно, на разных стадиях индивидуального развития, онтогенеза. Отсюда - расчленение категории пола на ряд более дробных понятий:

Биологический пол — это совокупность анатомических, физиологических, биохимических и генетических характеристик, отличающих мужской организм от женского и применяемых (по отдельности или в комплексе) для идентификации и различения мужчины от женщины. Биологический пол — это также один из пяти компонентов человеческой сексуальности (наряду с сексуальной ориентацией, сексуальной идентичностью, гендерной идентичностью и социальной гендерной ролью).

Гражданский (паспортный) пол определяется на основании генитальной внешности новорожденного, в соответствии с которым ребенка воспитывают (пол воспитания). При этом действует сформулированный Джоном Мани «принцип Адама», или «принцип маскулинной дополнительности»²⁰: на всех критических стадиях развития, если организм не получает каких-то дополнительных сигналов или команд, половая дифференцировка автоматически идет по женскому типу, для создания самца на каждой стадии развития необходимо «добавить» нечто, подавляющее женское начало.Другими словами, на всех уровнях половой дифференциации формирование самца/мужчины требует каких-то дополнительных усилий, без которых развитие автоматически идет по женскому типу.

Пол воспитания — это пол, в котором воспитывают ребенка в семье, включая выбор одежды, прически и игр, применение наказаний за неконформное сексуальное поведение. Ребенок с женскими половыми органами обычно воспитывается как девочка. Ребенок с мужскими половыми органами воспитывается как мальчик.

Но не всегда — известны случаи, когда родители или опекуны воспитывали ребенка по тем или иным причинам не в том поле, который был определён акушером и/или закреплен юридически в документах. Иногда это бывает связано с рано проявившейся транссексуальностью ребенка и готовностью родителей пойти навстречу желаниям и чувствам ребенка. Иногда же, наоборот, это бывает следствием сильного желания родителей иметь ребенка не того пола, который определен акушером и оформлен юридически в документах, и идеи о том, что ребенка можно воспитать в нужном и желаемом родителями поле, каков бы ни был его истинный пол. Пример: Оскар Уайльд.

«Гендер» служит своего рода маркировкой проблемной области, указывая на то, что речь идет о социальных и культурных коррелятах пола.

Что значит быть мужчиной? Что значит быть женщиной? Можно подумать, что быть мужчиной или женщиной связано в конечном счете с полом того физического тела, с которым мы родились. Однако, как и во многих других вопросах, представляющих интерес для социологии, природа мужского или женского начал не так легко поддается классификации. Например, некоторые уверены, что они родились в неправильных телах, и добиваются того, чтобы «поставить все на свое место», сменив свой пол хотя бы на часть жизни.

Люди не рождаются мужчинами или женщинами, а становятся ими, и в этом процессе важную роль играют социальные и культурные факторы. Впервые идея о необходимости различения биологического и социального понятий пола была выдвинута в работе Маргарет Мид «Пол и темперамент в трех примитивных обществах» (1935 г.). Сначала она была принята феминистской теорией, а позднее и в научных исследованиях стали проводить разделение между понятиями пол и тендер. Ощущение человеком принадлежности к определенному социальному полу воспитывается всю жизнь, в течение которой он осваивает те поведенческие нормативы, характеризующие их как мужчину и женщину. Хотя биологические различия действительно существуют, но не они являются решающими в конструировании мужской и женской природы. Мужчины и женщины обучаются в обществе естественному поведению и взглядам, ролям и деятельности. Такое поведение идентифицирует гендер и определяет гендерные роли.

Чтобы избавиться от ложных ассоциаций и преодолеть сведение социальных проблем к биологическим, в науку было введено понятие «гендер».

«Гендер, - замечает Э. Гидденс, - связан с социологическими понятиями мужественности и женственности и не обя­зательно является непосредственным продук­том биологического пола индивида. Различие между полом и гендером является фундамен­тальным, поскольку многие различия между мужчинами и женщинами не являются биоло­гическими по своей природе»²¹.

Социологические интерпретации гендерных различий и неравенств резко расходятся именно в вопросе о поле и гендере.

Гендер с социологической точки зрения — «социальное деление, час­то основанное на анатомическом поле, но не обязательно совпадающее с ним... В социологическом дискурсе гендер должен применяться тогда, когда касается социально созданного деления на тех, кто относится к муж­чинам, и тех, кто — к женщинам. В то время как «мужчина» и «женщина» являются терминами, зарезервированными за биологическими различи­ями между ними, ...«мужское» и «женское» относится к сформированным культурой чертам поведения и видам темперамента, считающимися со­циально соответствующими полам. Эти черты изучаются посредством сложного и продолжительного процесса социализации»²².

В феминизме «гендер» означает социально детерминированные роли, идентичности и сферы деятельности мужчин и женщин, зависящие не от биологических половых различий, а от социальной организации общества. «Делать гендер означает создавать различия между мальчиками и девочками, мужчинами и женщинами; различия, которые не являются естественными, сущностными или биологическими»²³. Одну из главных ролей в создании теории гендера сыграл именно феминизм. Борьба отдельных эмансипированных женщин за свои права вылилась в уродливые явления, главной осо­бенностью которых стал отказ от продолжения рода или т.н. плани­рование семьи. Подобный эгоизм женщин не мог не привести к падению рождае­мости, которое и произошло во всех странах, где феминизм в той или иной мере одержал победу.

По образному выражению американского антрополога Кэтрин Марч, пол относится к гендеру как свет к цвету. Пол и свет – естественные физические явления, допускающие объективное измерение. Гендер и цвет – исторические, культурно обусловленные категории, с помощью которых люди группируют определенные свойства, придавая им символическое значение.

Появление категории гендера повлекло за собой дальнейшие уточнения терминологии. Важнейшие из этих новаций – понятия гендерной идентичности и гендерной роли.

Одной из первых работ, в которой появилось довольно чётко проговоренное различие понятий «пол» и «гендер», стала работа Гейл Рубин «Обмен женщинами». Используя методы психоанализа и структурной антропологии, Рубин изучала символическое значение факта обмена женщин между мужчинами в так называемых примитивных обществах. В результате она пришла к выводу о том, что именно обмен женщинами между племенами воспроизводит мужскую власть и структуру гендерной идентичности, при которых женщины оцениваются как биологические существа и относятся к семейной сфере. Рубин ввела понятие пологендерной системы «sex-gender-system» и дала определение гендерной системе как «набору соглашений, которыми общество оперирует, чтобы трансформировать биологическую сексуальность в продукт человеческой деятельности, и где эти трансформированные сексуальные потребности удовлетворяются»²⁴. По мнению Г. Рубин, гендерная система конструирует два пола как различные и взаимодополняющие, и фактически она является системой власти и доминирования, цель которой – концентрация материального и символического капитала в руках отцов. Психолог Рода Унгер в статье «О редефиниции понятий «пол» и «гендер» предложила использовать слово «sex» только по отношению к специальным биологическим аспектам человека, а термин «гендер» использовать только при обсуждении социальных, культурных и психологических аспектов, которые относятся к чертам, нормам, стереотипам, ролям, считающимися типичными и желаемыми для тех, кого общество определяет как женщин и мужчин.

Однако, по ее мнению, гендер и его компоненты (гендерные нормы, гендерные стереотипы, гендерные роли, гендерная идентичность) могут «варьироваться в континууме от чрезвычайно маскулинного до чрезвычайно феминного» ²⁵. Более того, гендер следует мыслить как независимый от биологического пола персоны. Например, «мужчина может вести себя, таким образом, который считается немужским в данном обществе, однако это никоим образом не делает его менее мужчиной»²⁶.

Гендерная идентичность – это базовое, фундаментальное чувство своей принадлежности к определенному полу, осознание себя мужчиной, женщиной или существом какого-то другого, «промежуточного» или «третьего» пола. Гендерная идентичность не дается индивиду автоматически, при рождении, а вырабатывается в результате сложного взаимодействия его природных задатков и соответствующей социализации, «типизации» или «кодирования», причем активным участником этого процесса является сам субъект, который принимает или отвергает предлагаемые ему роли и модели поведения. В своей основе гендерные идентичности очень сильны, из их власти практически вырваться нельзя именно потому, что они формируются в процессе первичной социализации, носят изначальный характер. Однако в условиях социальной аномии не исключены довольно обширные периоды размытой гендерной идентичности. Возможны даже случаи «перекодирования» или «переустановки» гендерной идентичности с мужской на женскую или наоборот (в просторечии это называется переменой или сменой пола). Эти явления, разумеется, не охватывают всех женщин и мужчин, но девиантное гендерное поведение распространяется довольно широко, а в обществе ослаблена санкция в отношении него и имеет место то, что Ирвинг Гофман назвал «общественным безразличием».

«Наши гендерно сформированные идентичности, - пишет М. Киммел, - одновременно и доб­ровольные — мы выбираем, кем хотим стать, и вынужденные, потому что на нас оказывают давление, нас вынуждают, нам разрешают или, наоборот, часто физически заставляют выпол­нять определенные правила. Мы не выдумываем правил, которым следуем, но и не скользим гладко и без усилий по предписанным нам маршрутам»²⁷.

Одним из ключевых в гендерной идентичности является вопрос о том, как расовые, классовые различия, этническая принадлежность, сексуальность, возраст, место проживания формируют и изменяют наши определения гендера. Говорить об одной мужской или одной женской половой роли означает сводить огромное разнообразие идеалов нашей культуры в один, и мы рискуем проигнорировать другие факторы, формирующие наши идентичности²⁸.

Столь же подвижными оказались и гендерные роли, то есть нормативные предписания и ожидания, которые соответствующая культура предъявляет к «правильному» мужскому или женскому поведению и которые служат критерием оценки маскулинности/фемининности конкретного индивида. Хотя гендерные роли часто формулируются очень жестко, они, и тем более ориентированное на них поведение, не обязательно бывают однозначными. Нет единой роли мужчины или женщины. Каждый человек выполняет ряд разнообразных ролей, например, жены, матери, студентки, дочери, подруги и т. д. Иногда эти роли не совмещаются, что ведет к ролевому конфликту. Конфликт между ролью деловой женщины и ролью матери всем хорошо известен. Сейчас имеются данные о том, что выполнение многих ролей способствует психологическому благополучию человека.

Гендерные роли зависят не только от культуры, но и от исторической эпохи. И. С. Кон отметил, что традиционная система дифференциации половых ролей и связанных с ними стереотипов фемининности/маскулинности отличалась следующими характерными чертами:

• женские и мужские виды деятельности и личные качества отличались очень резко и казались полярными;

• эти различия освящались религией или ссылками на природу и представлялись нерушимыми;

• женские и мужские функции были не просто взаимодополнительными, но и иерархическими, женщине отводилась зависимая, подчиненная роль.

В них всегда присутствуют элементы игры, театрализованного представления. Взаимодействуя с другими людьми, индивид предъявляет им определенный имидж, «изображает» мужчину, женщину или существо неопределенного пола, используя для этого одежду, жесты, манеру речи. Условный, игровой характер гендерного поведения подчеркивается такими научными терминами, как «гендерный дисплей», «делание гендера» и «гендерный перформанс».

Однако гендерные роли могут меняться в зависимости от ситуации и социокультурного контекста. Во-первых, использование идеи роли имеет любопытное воздействие, реально преуменьшая важность гендера. Теория роли использует в качестве метафоры драму — мы изучаем наши роли через социализацию и затем исполняем их для других. Но говорить так о гендерной роли было бы уж слишком театрально, потому что тогда она легко бы менялась. Гендер - это не роль в том же самом смысле, что роль преподавателя, сестры или друга. Гендер, подобно расе или возрасту, более глубок, менее изменчив и формирует строго обозначенные роли; таким образом, преподавательница отличается от преподавателя по важным социологическим критериям (например, ее зарплата, скорее всего, будет меньше, как нее статус и доверие к ней как к профессионалу). Превращение гендера в роль, подобную любой другой роли, урезает понимание его власти в структурировании наших жизней.

Во-вторых, теория половых ролей устанавливает унифицированные нормативные определения мужественности и женственности. Если значения мужественности и женственности изменяются от культуры к культуре и в течение времени, у людей в рамках одной и той же культуры и в течение жизни человека, то мы не можем говорить о мужественности или женственности как неизменной и универсальной сущности. Исследования должны принять во внимание существование разных определений мужественности и женственности, которые конструируются и выражаются различными группами мужчин и женщин. В этом смысле мы и говорим о маскулинностях и фемининностях во множественном числе. Более того, социологи считают, что различия в типах мужественностей или женственностей выражают отношения, как раз противоположные тем, о которых писали теоретики половых ролей.

В-третьих, теория половых ролей устанавливает две отдельных сферы, словно дифференциация половых ролей является больше вопросом сортировки стада крупного рогатого скота в два соответствующих загона, снабженных табличками. Мальчики будут пастись в мужском загоне, а девочки — в женском. Но такая статическая модель также предполагает, что эти два загона не имеют практически ничего общего друг с другом. Результатом использования ролевого подхода стало абстрактное представление о различиях между полами и их ситуациями, не вытекающее из конкретных взаимоотношений между полами. Но исследования показывают, что мужчины конструируют свои идеи по поводу того, что означает быть мужчиной, в постоянном соотношении с определениями женственности. Быть мужчиной означает быть непохожим на женщину. Действительно, как подчеркивают социальные психологи, различные группы мужчин могут расходиться по другим аспектам и в оценке их значимости для определения гендера, но компонент «антиженственности» в их понимании мужественности остается, возможно, единственной доминирующей и универсальной характеристикой.

В-четвертых, так как гендер множественен и относителен, он также ситуативен. Что значит «быть мужчиной» или «быть женщиной», меняется в различных контекстах. Эти различные институциональные контексты востребуют и формируют различные формы мужественности и женственности. Мальчики могут быть мальчиками, но они выражают свою идентичность по-разному в своих мужских компаниях и при проведении интервью о приеме на работу с женщиной-менеджером. Гендер, таким образом, является не свойством индивидов, некоей «вещью», которой обладает каждый, но определенным набором типов поведения, продуцируемых в определенных социальных ситуациях. Следовательно, гендер меняется по мере изменения ситуации.

По трем главным макросоциальным позициям – общественное разделение труда, политическая власть и гендерная сегрегация – социально-ролевые различия между мужчинами и женщинам резко уменьшились в пользу женщин. Причиной ломки гендерного порядка является не феминизм, а новые технологии, которые делают природные половые различия менее социально значимыми, чем раньше. На протяжении веков основополагающими гендерными технологиями выступали язык, религия, образование и воспитание. История нравов дает обширный материал для анализа, позволяет увидеть в структурах повседневности укорененность мифологии мужского и женского. Разные типы семейного воспитания, способы передачи культурного опыта, соответствующие механизмы инициации, весь ритуально-обрядовый контекст и т. д., - все наполнено соответствующими образами мужского и женского, все это формировало устойчивую политику репрезентации. На смену базовым гендерным технологиям (язык, религия, традиционное обучение и воспитание) приходят более зрелищные и более эффективные с этой т. зр. гендерные технологии, которые можно обобщить термином «социальный дизайн». Это прежде всего экранные технологии - кино, телевидение с его утверждающей клиповой культурой, мода, весь имиджевый поток массовой культуры, реклама. Феминизм лишь отражает (зачастую односторонне) эти сдвиги.

Ослабление поляризации гендерных ролей не устраняет гендерных различий в социальной сфере, особенно в такой чувствительной области, как соотношение общественно-производственных и семейных функций. Отчасти эти различия коренятся в биологии (женский родительский вклад выше мужского, требует больших усилий и временных затрат, если женщины от этих функций откажутся, человечество вымрет), а отчасти – в унаследованных от прошлого социально-нормативных ограничениях и привычных стереотипах массового сознания, как мужского, так и женского.

Однако ведущей тенденцией является процесс индивидуализации, позволяющий людям выбирать стиль жизни и род занятий безотносительно к их половой/гендерной принадлежности, в соответствии с привычными социально-нормативными предписаниями или вопреки им, и общество вынуждено относиться к этому индивидуальному выбору уважительно.

Поскольку движущей силой происходящих социальных перемен являются женщины, мужские реакции на эти перемены часто бывают консервативно-охранительными. Но эти установки, как и сами мужчины, неоднородны, варьируя от воинствующего традиционализма и моральной паники до свободного принятия новых социокультурных и психологических реалий. Это зависит как от социально-групповых, так и от индивидуально-личностных особенностей мужчин.

Маскулинность и феминность

Прежде всего, нужны ли нам эти иностранные термины? Некоторым авторам кажется, что «маскулинность» и «фемининность» вполне можно заменить русскими словами «мужественность» и «женственность»²⁹. Однако русские слова «мужество» и «мужественность» обозначают не просто совокупность специфически «мужских» (не важно, реальных или воображаемых) качеств, но и морально-психологическое свойство, одинаково желательное для обоих полов.

И.С.Кон пишет: «Тот факт, что за описаниями мужского и женского часто скрываются предписания и стереотипы массового сознания, создает большие трудности в изучении индивидуальных различий. Мы должны всегда помнить, что:

1. Конкретные мужчины и женщины отличаются друг от друга по степени маскулинности и фемининности; одинаково здоровые и социально благополучные люди могут быть более или менее маскулинными, фемининными или андрогинными.

2. Все «мужские» и «женские» свойства многогранны и многомерны. В «народной психологии» множество разнообразных физических черт, биологических признаков, занятий, социальных ролей, интересов и черт личности объединяются в некое непротиворечивое единое целое, но на самом деле маскулинное телосложение вполне может сочетаться с фемининными интересами или чувствами, причем многое зависит от ситуации и сферы деятельности – женщина может быть нежной в постели и агрессивной в бизнесе.

3. Наши образы маскулинности и фемининности и измеряющие их психологические тесты основываются не на строгих аналитических теориях, а на житейском здравом смысле и повседневном опыте: мы называем какие-то черты или свойства мужскими просто потому, что в доступном нам эмпирическом материале их чаще или сильнее проявляли мужчины. Происходящие на наших глазах изменения в социальном положении женщин и мужчин подорвали многие привычные стереотипы, побуждая рассматривать эти вариации уже не как патологические извращения (перверсии) или нежелательные отклонения (девиации) от подразумеваемой нормы, а как нормальные, естественные и даже необходимые.

4. За тем, что мы называем индивидуальными чертами, могут стоять как имманентно присущие данному индивиду, интраиндивидуальные, свойства, так и межличностные, интериндивидуальные, отношения. Новейшая психологическая литература не случайно старается «развести» понятия объективно существующих различий (difference) и проводимых людьми различений (distinction).

5. Индивидуальные свойства, стереотипы массового сознания и социальные нормы, как и наши субъективные представления о реальном, желательном и должном, не совпадают и совпадать не могут. Существуют не только разные каноны маскулинности, но и разные парадигмы ее изучения, которые кажутся взаимоисключающими, а фактически дополняют друг друга»³⁰.

Пониманию индивидуальной вариабельности и исторической изменчивости мужских и женских черт препятствует социально-психологический феномен, который известный американский психолог Сандра Бем³¹назвалагендерными линзами:

A) Линза андроцентризма, склонность воспринимать мужской опыт и поведение в качестве универсальной и нейтральной нормы, по отношению к которой женщина выступает как некое отклонение или вариация (типа: мужчина – это человек, а женщина – лучший друг человека).

Б) Линза гендерной поляризации, восприятие всего мужского и женского как универсально разных и полярных начал.

B) Линза биологического эссенциализма, которая логически обосновывает и узаконивает остальные линзы, представляя их естественными и неустранимыми последствиями полового диморфизма³².

Маскулинность (мужественность) представляет собой комплекс характеристик поведения, возможностей и ожиданий, определяющих социальную практику той или иной группы, объединенной по признаку пола. Другими словами, маскулинность - это то, что добавлено к анатомии для получения мужской гендерной роли.

Концепция маскулинности важна как для гендерных, так и для женских и мужских исследований. Изучение моделей маскулинности позволяет лучше понять основные составляющие гендерной идеологии общества и принципы функционирования институтов патриархатного доминирования, а также найти пути изменения существующего гендерного порядка.

Феминность (женственность) - характеристики, связанные с женским полом³³, или характерные формы поведения, ожидаемые от женщины в данном обществе³⁴, или же «социально определенное выражение того, что рассматривается как позиции, внутренне присущие женщине». Традиционно предполагалось, что фемининность биологически обусловлена, и ей приписывались такие черты, как пассивность, отзывчивость, мягкость, поглощенность материнством, заботливость, эмоциональность и т. п. Эти представления находились в соответствии с отнесенностью женщин к частной, а не также к публичной сфере.

Данные многочисленных массовых опросов и иных социологических исследований в развитых странах Европы, Америки и Азии показывают, что ни единого мужского стиля жизни, ни единого канона маскулинности там ныне не существует. Несмотря на противоречивость своих ценностей и взглядов, современные мужчины во все большей степени ориентируются на принцип гендерного равенства. И, несмотря на то что для многих этот выбор вынужденный, а некоторые конкретные проблемы остаются спорными и решений не имеют, никакой ущербности своего социального статуса мужчины не ощущают, тем более что мужской статус все еще остается привилегированным.

Гендер и биология: естественное различие

В какой степени различия в поведении жен­щин и мужчин определяются полом, а в ка­кой — гендером? Иными словами, насколько они являются результатом биологических раз­личий? Ряд авторов считает, что за врожден­ные различия в поведении мужчин и женщин ответственны определенные стороны челове­ческой биологии — от гормонов до хромо­сом, генетики и размеров мозга. Эти разли­чия, утверждают ученые, можно в той или иной форме наблюдать во всех культурах, от­куда следует, что за характерные для большин­ства обществ гендерные различия ответствен­ны естественные факторы. Например, иссле­дователи обращают внимание на тот факт, что почти во всех культурах мужчины чаще женщин занимаются охотой и войной. Не ука­зывает ли это на то, говорят такие ученые, что мужчины обладают имеющей биологиче­ские корни склонностью к агрессии, которая отсутствует у женщин?

Многих исследователей такая аргумента­ция не убеждает. Они указывают, что уро­вень агрессивности мужчин меняется в широких пределах от одной культуры к дру­гой, точно так же как в одних культурах женщины более пассивны или нежны, чем в других. Критики отмечают, что теории «естественного различия» часто основаны на данных о поведении животных, а не на антропологических или историче­ских свидетельствах человеческого поведения, которое подвержено изменениям во време­ни и в пространстве. Кроме того, добавляют они, поскольку речь идет о более или ме­нее универсальной черте, ниоткуда не следует, что она биологическая по происхождению. Вполне могут существовать общие культурные факторы, порождающие такие характеристи­ки. Например, в большинстве культур женщи­ны, как правило, проводят значительную часть своего времени, ухаживая за детьми, и поэто­му не могут принимать участие в охоте или войнах.

Гендер изначально использовался для того, чтобы показать, как социальные различия превращаются в природные. Превращаются при помощи сложившихся языковых норм, связанных с ними практик обучения, способов интерпретации отношений и т.п. Так вот, вместо того, чтобы «взрывать» эти практики изнутри языка, гендерные исследователи сказали: нет, мы себе отдельную делянку выстроим и назовем ее «гендер». В России «гендер» - это попытка сказать, что вот отсюда досюда – это биологический пол, а отсюда досюда – социальный. Цель другая у этого «гендера». Его цель – соблюдение приличий.

Хотя гипотеза о том, что биологические факторы определяют характерные черты по­ведения мужчин и женщин, не может быть полностью отвергнута, длящиеся почти сто­летие попытки идентифицировать физиоло­гические причины такого влияния оказались безуспешными. Не существует свидетельств на­личия механизмов, связывающих подобные биологические силы со сложным социаль­ным поведением мужчин и женщин. Теории, приверженцы которых считают, что при формировании человеческого пове­дения индивид подчиняется определенному врожденному предрасположению, пренебре­гают жизненно важной ролью социального взаимодействия.

Половой диморфизм: эволюционная теория Вигена Геодакяна

Почему существуют мужчины и женщины? Почему бы нам не быть, как амебам, бесполыми? Или, как земляным червям, гермафродитами? Почему полов существует два, не три? Ученые затрудняются ответить на этот вопрос. Затрудняются все - кроме одного.

Доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Института общих проблем экологии и эволюции РАН Виген Артаваздович Геодакян вот уже сорок лет разрабатывает теорию, призванную объяснить в чем смысл разделения живых существ на два пола.

Геодакян видит целесообразность наличия двух полов в их специализации по двум главным альтернативным направлениям эволюционного процесса: консервативному (сохранение свойств вида) и прогрессивному (приобретение видом новых свойств). Мужской пол реализует «прогрессивную» тенденцию, а женский — «консервативную», обеспечивая неизменность потомства от поколения к поколению. Женский пол филогенетически более устойчивый (ригидный), но зато онтогенетически более пластичный. Мужской пол — филогенетически менее устойчивый (более пластичный), но онтогенетически ригидный. Мужской пол — это передовой отряд популяции, берущий на себя функцию столкновения с новыми условиями существования. Если они достаточно сильны, то формируются новые генетические тенденции, которые могут быть переданы потомству.

Всю теорию Геодакяна можно выразить в одной фразе - мужчины являются подопытными кроликами природы. Мужчины какое-то время пробуют новые мутации на себе, и, если выживают - передают новый признак женщинам. И вот тут на помощь приходит разделение на два пола. Женщины отвечают за поддержание численности своего вида. Мужчины же постоянно гибнут, но передают потомству новые признаки, которые получились в результате самой жесткой селекции.

Теория взаимодополнительности двух полов подчеркивает положительную функцию дифференциации половых ролей. Придерживающиеся этой теории считают, что в современной семье супруги выполняют две различные роли: инструментальную и экспрессивную.

Инструментальная роль, выполняемая мужчиной, состоит в поддержании связи между семьей и внешним миром; это работа и обеспечение семьи. Экспрессивная роль, выполняемая женщиной, проявляется в установлении гармонии и внутреннего эмоционального климата семьи; она связана в первую очередь с заботой о детях и выполнением домашних дел.

Исследование причин и смысла полового диморфизма показывает, что по­ловой диморфизм, зародившийся в жизни растений, охвативший всю фауну и ставший формой человеческого бытия, обусловлен потребностью открытых, развивающихся систем в двух механизмах:

• один из них имеет стабилизационные функции и призван укреплять систему, обеспечивая сохранение выработанных прежде способов существо­вания;

• другой должен, в условиях изменчивости среды, находить новые способы жизнеобеспечения, способные приводить систему в соответствие с происходящим в ее среде.

Следствием такого распределения функций является то, что женский пол передает потомству широкий спектр более репрезентативной информации о прошлом, а мужской пол - узкий спектр селективной экологичес­кой информации о настоящем.

В конечном счете различие полов оказывается связанным с асимметрич­ным строением человеческого мозга: поскольку «подкорка и правое полуша­рие - консервативные подсистемы, а кора и левое полушарие - оператив­ные», постольку развиваются они у мужчин и женщин неодинаково.

Примеры:

1) мужчины лучше ориентируются в визуальных и тактильных лабирин­тах, лучше читают географические карты, различают левое - правое;

2) мужчины сильно превосходят женщин в шахматах, в музыкальной композиции, изобретательстве и другой творческой деятельности;

3) женщинам свойственна повышенная адаптивность (пластичность), т.е. «восприимчивость к воспитанию и обучению», поэтому женский пол специализировался на адаптации к существующим условиям, а мужской пол - в поиске новых путей в будущее; поэтому мужчины предпочитают и луч­ше решают новые задачи, которые лучше решить «вчерне», а женщины пред­почитают и успешнее решают задачи не новые, но в совершенстве; все профессии, игры, виды спорта, хобби сначала осваивают мужчины, а по­том женщины.

В рамках социального (культурного, этнического и т.д.) имеет место неравенство функций: мужчина представляет собой полюс социального максимума, а женщина – полюс социального минимума. Мужчина социален в максимальной степени, женщина – в минимальной. Однако даже минимальная связь с социальным началом дает женщине основание быть существом социальным по сравнению с теми, кто стоит еще ниже на шкале иерархий – с природой, домашними животными, малыми детьми (до определенной степени). В этих отношениях женщина, напротив, выступает как преимущественный агент социализации. Именно она социализирует природу и передает первичный социальный код младенцам. По отношении к внесоциальному миру женщина выступает как человек. По отношению к мужчине – как природа.

В этом разделении функций сформировавшийся и укрепившийся в жизни человеческого общества половой диморфизм определил роль женщины как носительницы культурной энергии (социальные интроверты), а роль мужчи­ны - разведчика нового, изобретателя, пионера, революционера, «возму­тителя спокойствия» во имя развития нового (социальные экстраверты).

Очевидно, что «бесполые» педагогика, психология и социология создают теоретические и практические тупики, выход же состоит в замене идеи социальной одинаковости и взаимозаменяемости полов идеей их дополнительности.

Что же сегодня происходит? Имеет место глобальный мировой процесс; он протекает при сохранении полового диморфизма, с которым ничего не происходит. А если и происходит, то это не зафиксировано настолько, чтобы можно было о чем-то серьезном говорить. Изменяется общественное разделение труда, в связи с этим происходят многочисленные изменения, социально-психологическая и прочая перестройка. В этом нет никакой катастрофы для человечества, потому что этот процесс открывает простор индивидуальным различиям (И.С. Кон).

Гендерная социализация

Другой путь к пониманию происхождения ген­дерных различий(т.е.половых различий, определяющих набор ожидаемых образцов поведения) — это изучение гендерной со­циализации, т. е. обучения гендерным ролям как процесс усвоения норм, правил поведения, установок в соответствии с социокультурными представлениями семьи о роли, положении и предназначении мужчины и женщины в обществе.

В таком подходе проводится различие между биоло­гическим полом и социальным гендером — младенец рождается, обладая первым, и раз­вивает второй. Благодаря соприкосновению с различными факторами социализации, как первичными, так и вторичными, дети посте­пенно усваивают социальные нормы и ожи­дания, которые считаются соответствующими их полу. Гендерные различия биологически не детерминированы, они создаются культу­рой. Согласно такой точке зрения, гендерное неравенство возникает из-за того, что мужчи­ны и женщины подготавливаются к разным ролям в обществе.

Важнейшими механизмами гендерной социализации являются гендерные стереотипы. Они помогают поддерживать существование гендерных ролей через определение моделей, которым родители, являющиеся основными агентами гендерной социализации, благодаря свойственным каждому полу специфическим характеристикам, соответствуют. На современном этапе развития общества ролевые функции мужчин и женщин претерпевают серьезные изменения, вследствие этого в современной культуре отсутствует четкая дихотомия мужского и женского начал, наблюдается поворот к андрогинным ценностям.

Теории гендерной социализации поддер­живаются функционалистами, которые рас­сматривают развитие мальчиков и девочек как изучение «половых ролей», а мужские и жен­ские отличительные черты — мужественность и женственность — как сопутствующие этим ролям. Этот процесс направляет­ся положительными и отрицательными санк­циями — социально направленными силами, которые одобряют или наказывают за опреде­ленное поведение. Например, поведение ма­ленького мальчика можно поощрить («Какой ты храбрый мальчик!») или осудить («Маль­чики не играют в куклы!»). Эти позитивные или негативные закрепления побуждают маль­чиков и девочек к изучению и согласованию своего поведения в соответствии с ожидае­мыми половыми ролями. Если индивид раз­вивает гендерные привычки, не соответству­ющие его (или ее) биологическому полу, т. е. если эти привычки девиантны, объяснение следует искать в неадекватной или нерегуляр­ной социализации. Согласно такой функционалистской точке зрения, социализирующие факторы вносят главный вклад в поддержание социального порядка, осуществляя контроль за мягкой гендерной социализацией новых поколений.

Такая жесткая интерпретация половых ролей и социализации подвергалась критике по многим направлениям. Многие ученые до­казывали, что гендерная социализация не яв­ляется с рождения предопределенным глад­ким процессом; различные факторы, напри­мер семья, школа и группы сверстников, могут противоречить друг другу. Кроме того, тео­рии социализации игнорируют способность индивида отвергнуть или изменить социаль­ные ожидания, связанные с половыми ролями.

Гендерную социализацию можно определить как явную или латентную. В рамках учебно-воспитательного процесса в вузе она, в основном, протекает в латентной форме. Однако такие аспекты, как раздельное обучение на занятиях по физкультуре или военной подготовке, разные программы конкурсов «Мисс вуза» и «Мистер вуза», «А ну-ка, девушки», «А ну-ка, мальчики» и т. п. делают гендерную социализацию явно выраженной.

Современные исследования гендерной социализации в семье детально прослеживают, какие гендерно типичные занятия и интересы родители поощряют у своих детей, какие именно гендерно типичные личные и социальные качества они стараются им привить, какие в семье существуют гендерно ролевые модели, какое влияние на детей оказывают родительские (и отдельно отцовские и материнские) установки и ценности, как происходит гендерная социализация детей в семьях с одним родителем и в однополых семьях, как влияют на гендерное развитие ребенка его братья и сестры (или их отсутствие). Изучение гендерной социализации в школе направлено на познание того, как – одинаково или по разному и в чем именно по разному – учителя относятся к мальчикам и девочкам, какое значение для детей имеет гендерная принадлежность учителя, как влияют на развитие школьников совместные (разнополые) и раздельные (однополые) школы. Очень много исследований посвящено сверстникам: как дети относятся к сверстникам своего и противоположного пола, какие гендерно ролевые модели существуют в детской среде, как происходит социализация детей под влиянием игровой гендерной сегрегации и, наконец, как влияют на детей стереотипные гендерные образы СМИ и массовой культуры.

Само собой понятно, что выводы столь многообразных исследований не могут быть простыми и однозначными. Увеличение числа институтов гендерной социализации неизбежно снижает значение каждого из них в отдельности. Прежде всего это касается родительской семьи. По авторитетному мнению Элеанор Э. Маккоби, автора известной книги «Два пола: растем порознь, живем вместе»³⁵, домашняя социализация играет сравнительно небольшую роль в гендерной сегрегации. Хотя в некоторых аспектах родители по разному относятся к сыновьям и дочерям, дифференцируя в зависимости от этого поощрения и наказания, индивидуальные детские предпочтения, особенно при выборе друзей и товарищей по играм, от этого не зависят. Мальчики становятся тем, чем они становятся, не столько в результате прямого научения со стороны взрослых, сколько в процессе взаимодействия с себе подобными, в том числе в рамках однополых групп, причем здесь неизбежно множество индивидуальных и межгрупповых вариаций. Существующий в мальчишеских группах стиль взаимодействия, включая проявления агрессии и дистанцирование от взрослых, создается и поддерживается в значительной степени помимо и независимо от взрослых.

В 1975 году Элеонор Маккоби и Кэрол Джексон опубликовали фундаментальный труд под названием «Психология половых различий», в котором объединили данные более 1400 исследований. Скрупулезно обозревая исследование за исследованием, сравнивая одну психическую особенность за другой, ученые не нашли статистически значимых различий. Собранные ими данные не подтвердили, что:

- девочки более общительны, чем мальчики,

- у девочек ниже самооценка,

- у девочек лучше механическая память, а у мальчиков

- мыслительные способности,

- мальчики более аналитичны,

- на девочек больше влияет наследственность, а на мальчиков окружение,

- девочкам недостает мотивации к достижениям,

- девочки лучше воспринимают информацию на слух, а мальчики визуально.

Все эти широко распространенные представления оказались мифами! Подтвердились лишь несколько проверяемых различий: в способности к устной речи (выше у девочек), в визуально-пространственной ориентации (лучше у мальчиков), в математических способностях и физической агрессии (и то, и другое выше у мальчиков). Но вот что интересно: именно эти результаты вошли во все учебники и получили широчайшую известность. То, что в большинстве случаев обнаруживалось отнюдь не различие, а сходство, осталось в глубокой тени.

Эффективная социальная педагогика обязана учитывать, с одной стороны, макросоциальные, обусловленные особенностями социальной структуры общества, условия гендерной социализации, а с другой – особенности индивидуального развития конкретного ребенка. Принцип Вороньей слободки – «как захочим, так и сделаем!» – в современной педагогике, как и в политике, не работает и работать не может.

Важно помнить, что люди — не пас­сивные объекты или безмолвные приемники гендерного «программирования», как счита­ют некоторые социологи. Люди — активные действующие силы, создающие и подлажи­вающие роли для себя. Как бы скептически мы ни относились к любому безудержному признанию подхода, основанного па поло­вых ролях, многие исследования показали, что гендерные особенности в определенной степени являются результатом социальных влияний.

Важнейшими составляющими механизма гендерной социализации в семье являются гендерные стереотипы. Они помогают поддерживать существование гендерных ролей через определение моделей родства, супружества и родительства. На современном этапе развития общества ролевые функции мужчин и женщин претерпевают серьезные изменения, вследствие этого в современной культуре отсутствует четкая дихотомия мужского и женского начал, наблюдается поворот к андрогинным ценностям. В современной семье одновременно функционируют как патриархальные, так и эгалитарные гендерные стереотипы. Конструирование гендера в процессе социализации осуществляется основными институтами социализации через межпоколенную трансмиссию сформировавшихся в культуре представлений о том, как следует вести себя мальчику и девочке, юноше и девушке, какими личностными качествами должны обладать мужчины и женщины. Как следствие многих негативных процессов, происходящих в социальной сфере и современной семье, возникает феномен полной и неполной гендерной социализации.

Гендер - категория процесса: обучение, «вхождение» в роль, овладение поведенческими действиями, соответствующих или несоответствующих определенному тендерному статусу. Гендер - структура, особенно структура поведенческих моделей и, в первую очередь, структура господства и подчинения, структура сфер оплачиваемого и неоплачиваемого (домашнего) труда, а также сфер социального пространства - публичного (мужского) и приватного (женского).

Общество оказывает влияние на гендер­ные особенности через множество каналов; даже родители, пытающиеся воспитывать сво­их детей в «несексистском» духе, находят, что очень трудно бороться с существующи­ми методами гендерного обучения. Например, изучение взаимодействий родителей с ребенком показало существен­ные различия в воспитании мальчиков и де­вочек, даже когда сами родители считают, что их отношение к тем и другим одина­ковое. Все используемые маленькими детьми игрушки, книжки с картинками и телевизи­онные программы стремятся подчеркнуть раз­личия мужских и женских признаков. Хотя ситуация несколько меняется, в целом муж­ские характеры численно превосходят жен­ские в большинстве детских книг, сказок, про­грамм ТВ и фильмах. Герои-мужчины играют в основном более активные, опасные, полные приключений роли, в то время как женщи­ны изображаются пассивными, выжидающи­ми, привязанными к дому. Исследователи-феминисты показали, каким образом куль­турные и медийные продукты, обращенные к молодой аудитории, включают традицион­ное отношение к гендеру и тем типам целей и амбиций, которые ожидаются от мальчиков и девочек.

Ясно, что гендерная социализация очень мощна и отказ от нее может быть разрушитель­ным. Как только гендер «присвоен», общество ожидает, что индивиды будут действовать как «женщины» и «мужчины». Эти ожидания реа­лизуются и воспроизводятся в практике повсе­дневной жизни.

- Кого ждешь – мальчика или девочку?

- Не знаю, вырастет, само выберет.

Теории гендерной идентичности

Гендерная идентичность - осознание себя связанным с определениями мужественности и женственности, действующими в данной культуре. Идентифицировать (осознать) себя как мужчину или женщину – это значит принять те психологические качества и модели поведения, которые данное общество приписывает и предписывает людям в зависимости от их биологического пола.

Гендерная идентичность - наше представление о своем поле: чувствуем ли мы себя мужчиной или женщиной. (Н. Смелзер).

Гендер овладел уже умами многих и весьма повлияло на национальные и международные институты. Гендерная идеология планирует создать нового человека, обладающего среди прочих свобод и свободой выбора собственного пола и сексуальной ориентации, то есть правом по своему произволу решать, быть ему или ей мужчиной или женщиной, гетеросексуалом, гомосексуалистом, лесбиянкой, бисексуалом или транссексуалом (ЛГБТ³⁶). Этот взгляд на свободу и сексуальность, по соизволению ООН, ЕС и большинства европейских правительств, будет вдалбливаться в умы детей, начиная с детского сада и далее.

Две ведущие теории, объясняющие формиро­вание гендерной идентичности, рассматрива­ют эмоциональную динамику отношений меж­ду детьми и их воспитателями. Согласно таким взглядам, гендерные различия не есть результат биологической предопределенности, а формиру­ются «бессознательно» в течение самых первых лет жизни.

Теория полового развития по Фрейду

Я нашёл, что сексуальная функция существует с самого

начала индивидуальной жизни, хотя вначале она

связана с другими жизненными функциями и лишь позже

приобретает независимость от них.

Прежде чем стать знакомой нам нормальной половой

жизнью взрослого человека, она должна пройти

долгий и сложный путь развития.

Зигмунд Фрейд

Вероятно, оказавшая самое сильное влияние и в то же время самая противоречивая теория развития половой (гендерной) идентичности как часть процесса индивидуального развития принадле­жит Зигмунду Фрейду (1856-1939). Согласно Фрейду, изучение половых различий детьми в младенческом и ран­нем детском возрасте основывается на наличии или отсутствии пениса. Сказать «у меня есть пе­нис» — то же самое, что сказать «я мальчик»; утверждение «я девочка» равносильно «у меня нет пениса». Фрейд подчеркивает, что в данном случае это не просто анатомические различия; наличие или отсутствие пениса символизирует мужественность или женственность.

«По Фрейду, гендерная идентичность является важнейшим компонентом развития индивидуальной личности, возможно, даже самым важным. Ребенок обретает свой гендер, формирует его во взаимодействиях с членами семьи и с обществом. И это обретение само по себе — нелегкий труд; путь к соответствующей гендерной идентичности весьма рискован и чреват постоянными возможностями ошибок, наиболее наглядной из которых является половой нонконформизм, в особенности гомосексуальность. Конечно, биология действительно играет здесь определенную роль. Фрейд и его последователи полагали, что видимые нам анатомические различия имеют решающее значение в развитии ребенка, и особенно настаивали на том, что сексуальная энергия, заложенная в телесности, воздействует на тот детский опыт, который и определяет гендерную идентичность»³⁷.

Теория психосексуального развития ребенка изложена Фрейдом в «Трех лекциях по теории сексуальности» и других работах. Фрейд утверждает, что детская сексуальность движется от извращенной сексуальности к нормальной генитальной гетеросексуальности через несколько этапов.

Оральная фаза охватывает первый год жизни, когда основным органом удовольствия является для младенца рот (сосание, затем кусание).

Анальная фаза (от 1 до 3 лет) характеризуется повышенным интересом к испражнению; контролируя этот процесс, ребенок получает чувственное удовольствие и одновременно вырабатывает навыки самоконтроля.

Фаллическая фаза (от 3 до 5 лет) означает усиление интереса к гениталиям (половым органам). Это выражается, в частности, в мастурбации. Главный символ этого возраста половой член, а основная психологическая задача - адекватная половая идентификация. Мальчик должен преодолеть бессознательное влечение к матери (Эдипов комплекс) и идентифицироваться с отцом, а девочка - преодолеть влечение к отцу (комплекс Электры) и чувство зависти к мальчикам из-за отсутствия у неё полового члена и идентифицироваться с матерью³⁸.

Латентная фаза (до начала полового созревания) характеризуется временным ослаблением сексуальных реакций и интересов; либидо как бы дремлет, уступая время и место формированию сознательного Я и предметных интересов ребенка.

Ключевой тезис фрейдистской теории — формирование гендерной идентичности и сексуальной ориентации у мальчика должно происходить одновременно и вовремя. В течение эдипальной стадии мальчик желает сексуальной связи с матерью, но также понимает, что становится соперником отца в борьбе за материнскую привязанность. В своем сексуальном желании матери, которому мешает отец, маленький мальчик сексуализирует свои опасения по поводу отца, считая, что, если он будет с ним сексуально конкурировать, отец его кастрирует. Эго мальчика разрешает это состояние ужаса перед возможной кастрацией путем переноса идентификации мальчика от матери к отцу, так, чтобы символически он мог иметь сексуальный доступ к матери. Таким образом, мальчик должен разрушить идентификацию с матерью, отречься от нее и идентифицировать себя с отцом. Все это оказывается большим ударом для мальчика, поскольку именно мать являлась для него источником тепла и любви и объектом его желаний. Отец же выступает более отдаленным источником авторитарной власти и внушает ему страх. Но, идентифицируя себя с отцом, маленький мальчик прекращает быть «фемининным» (идентифицированным с матерью) и становится маскулинным, что одновременно означает — гетеросексуальным, символически способным к сексуальным отношениям с той, кто заменит его мать. С ним происходит буквально то, о чем пели в популярной песенке тридцатых годов: «Он хочет девочку, точно такую же, как та, что вышла когда-то замуж за дорогого старого Папу»³⁹.

Для девочек, полагал Фрейд, путь такой же, но далеко не столь травмирующий. Девочка сохраняет идентификацию себя с матерью, но должна отказаться от сексуального желания своей матери. Это происходит в результате ее признания своей неспособности к сексуальным отношениям с матерью, поскольку ей недостает биологического «инструмента», который делает такие отношения возможными. Поэтому, по мнению Фрейда, женщины испытывают «зависть к пенису». Маленькая девочка понимает, что ее единственный шанс на получение сексуального удовлетворения состоит в сохранении идентификации с матерью и в том, чтобы сексуально принадлежать мужчине, который должен удовлетворить ее так, чтобы она могла зачать ребенка, который и станет для нее источником женского вознаграждения. В этом процессе она перемещает местоположение сексуального удовлетворения от клитора («атрофированного пениса» в терминах Фрейда) к влагалищу. Иными словами, она развивает женскую, пассивную сексуальность. Итак, гендерная идентичность и сексуальная организация снова идут рука об руку.

Следует отметить три аспекта в этой теории гендерной идентичности и сексуальности. Во-первых, Фрейд выводит гендер и сексуальность за пределы царства биологии. Гендерная идентичность и сексуальность формируются в процессе сложного психологического развития, полного трудностей, сомнений и потенциальных ловушек (например, отсутствие отца может оказаться препятствием для мальчика в его стремлении избавиться от идентификации с матерью). Гендер и сексуальность формируются в семье, подчеркивает Фрейд, а не активизированы внутренними биологическими часами. Во-вторых, Фрейд связывает гендерную идентичность с сексуальной ориентацией, делая гомосексуальность проблемой гендерного развития, а не результатом безнравственности, греха или биологической аномалии. Гомосексуал — просто человек, который или не в состоянии отказаться от идентификации с матерью в пользу отца (гей), или не в состоянии разорвать узы, связывающие с матерью (лесбиянка). (Эта идея послужила также основанием для стратегий терапевтических вмешательств, разработанных для «лечения» гомосексуалов путем поощрения «гендерно подобающего» поведения.) В-третьих, Фрейд снабжает новым горючим традиционные гендерные стереотипы, поскольку они как бы остаются знаками успешного преодоления нашего столь рискованного пути. Мальчик должен быть сексуальным инициатором и тщательно избегать всех признаков женского поведения, иначе он не будет признан способным идентифицировать себя с отцом. Девочка должна стать сексуально пассивной, ждать, пока не сможет привлечь к себе мужчину и выполнить свою миссию женщины. Женственность означает исполнение роли не любовницы, но матери. Немаловажно помнить и о том постулате Фрейда, что гомосексуальность является неудачей ребенка в адекватной идентификации с родителем своего пола, и поэтому — проблемой развития гендерной идентичности»⁴⁰. Но Фрейд не был сторонником ни судебныхпреследований, ни психиатрического лечения гомосексуалов. Когда к нему обратилась клиентка, сын которой был гомосексуалом, он терпеливо объяснил ей, почему не считает, что ее сыну надо «вылечиться»:

«Гомосексуальность, конечно, не является преимуществом, но здесь нечего и стыдиться, так как это никакой не недостаток, никакая не деградация; гомосексуальность не может подпадать под классификации болезней. Мы считаем, что гомосексуальность является изменением сексуальной функции... Очень много глубоко уважаемых людей с древних времен до наших дней были гомосексуалами, включая и некоторых великих мира сего... Это большая несправедливость — преследовать гомосексуальность как преступление — и жестокость тоже...

Психоанализ может сделать для вашего сына нечто другое. Если он несчастен, невротичен, разрываем запретами, наложенными социальной жизнью, анализ может принести ему гармонию, душевный мир, возможность самореализации, независимо от того, останется ли он гомосексуалом или изменится»⁴.

Хотя, по Фрейду, «анатомия – это судьба», она реализуется при посредстве самого ребенка. Ключевой процесс гендерного развития ребенка – идентификация, которая у разнополых детей протекает по разному. Мальчик идентифицируется с отцом, чтобы разрешить Эдипов комплекс⁴¹ и уменьшить страх перед кастрацией, а девочка – с матерью, чтобы разрешить комплекс Электры⁴² и уменьшить свою зависть к пенису. В обоих случаях «правильная» идентификация способствует полодиморфическому поведению. Из этого вытекают и другие различия.

В возрасте от четырех до пяти лет, утвер­ждает эта теория, мальчик якобы испытывает чувство угрозы со стороны отца, требующего по­слушания и дисциплины. Поэтому ребенку кажет­ся, что отец намерен лишить его пениса. Отчасти сознательно, но главным образом на подсозна­тельном уровне, мальчик начинает рассматривать своего отца как соперника в борьбе за распо­ложение матери. Подавляя эротические чувства к своей матери и считая своего отца существом высшего порядка, мальчик идентифицирует себя с отцом и узнает, что принадлежит к мужскому полу. Мальчик отказывается от любви к сво­ей матери из-за бессознательного страха быть подвергнутым кастрации собственным отцом. Де­вочки, с другой стороны, предположительно ис­пытывают «зависть к пенису», поскольку сами не обладают таким заметным органом, который отличает мальчиков. Мать теряет авторитет в гла­зах девочки, так как у нее нет пениса, равно как и шансов на его появление. Когда девочка идентифицирует себя со своей матерью, она перенимает у нее подчиненную жизненную пози­цию, связанную с признанием себя «существом второго порядка».

Когда эта фаза кончается, ребенок уже уме­ет подавлять свои эротические чувства. Согласно Фрейду, в возрасте примерно с пяти лет и до на­ступления половой зрелости ребенок проходит период латентного (скрытого) развития поло­вого инстинкта, во время которого сексуальная активность подавляется, пока вследствие биоло­гических изменений, происходящих в организме подростка, эротические желания не начинают проявляться непосредственно. Именно в латент­ный период, охватывающий начальные и средние годы обучения в школе, однополый круг общения является наиболее важным в жизни ребенка.

Иными словами, формирование гендерной идентичности у мальчиков и девочек идет разными путями: женская идентификация является по преимуществу родительской, а мужская – полоролевой. В отличие от девочек, вырабатывающих гибкие личные идентификации со своими матерями, мальчикам нужна позиционная идентификация с разными аспектами обобщенной мужской роли. В процессе развития личности у мальчика появляются специфические мужские страхи и коммуникативные тревоги, от степени и способа преодоления которых зависит характер и особенно психосексуальные свойства взрослого мужчины.

Против теории Фрейда выдвигались много­численные возражения, в основном феминист­ками, но и многими другими авторами. Во-первых, Фрейд, по-види­мому, ставит гендер в слишком тесную зависи­мость от осведомленности о строении половых органов, хотя наверняка играют роль и дру­гие, более тонкие факторы. Во-вторых, его тео­рия, очевидно, исходит из предположения, что пенис чем-то превосходит влагалище, которое представляет собой лишь отсутствие мужского полового органа. Но почему нельзя рассматри­вать женские половые органы как более важ­ные и значимые, чем мужские? В-третьих, Фрейд рассматривает отца как основного носителя дис­циплины, в то время как во многих культурах мать играет значительно большую роль в воспи­тании послушания. В-четвертых, Фрейд полагает, что гендерное обучение в основном происхо­дит в возрасте от четырех до пяти лет. Многие авторы после Фрейда подчеркивали, что важ­но начинать гендерное обучение ребенка еще с младенчества. Психоанализ З.Фрейда подвергся многочисленным нападкам как проявление сугубо «мужского мышления».

Часто в связи с этим ссылаются на таблицу, составленную Карен Хорни⁴³, создавшую психоанализ женщин и для женщин, и являющуюся, можно сказать, матерью феминистского психоанализа. Хорни взяла существующие в ортодоксальном психоанализе взгляды на представления мальчиков о девочках и сопоставила их с представлениями о женщине в психоанализе и продемонстрировала «маскулинность» психоанализа.⁴⁴

Представления мальчиков о девочках:

1. Исходное предположение о том, что у девочки есть пенис

2. Открытие того, что у девочки пениса нет

3. Открытие того, что девочки - это кастрированные мальчики

4. Вера в то, что девочки понесли наказание, которое угрожает и мальчикам

5. Девочки - низшие существа

6. Невозможно представить, как девочка может пережить свою утрату и преодолеть свою зависть

7. Зависти девочек нужно бояться.

Научные взгляды психоаналитика:

1. Оба пола придают важное значение только мужскому органу

2. Открытие девочкой отсутствия у нее пениса

3. Вера девочки в то, что у нее был пенис, но он утрачен вследствие кастрации

4. Кастрация понимается девочкой как наказание

5. Отношение девочки к себе как к низшему существу, зависть к пенису

6. Девочка никогда не сможет преодолеть чувство собственной неполноценности и должна постоянно бороться с желанием быть мужчиной

7. Девочка всю жизнь хочет отомстить мужчине за то, что он обладает чем-то, чего она лишена

Хорни считала, что зависть к матке у мужчин сильнее, чем так называемая зависть к пенису у женщин, так как мужчинам требуется значительно больше принизить ценность женщин, чем женщинам - принизить роль мужчин.Хорни свидетельствует: «Когда начинаешь проводить сеансы психо­анализа у мужчин после достаточно долгой практики среди женщин, сперва просто поражаешься, как сильна зависть мужчин к беременности, деторождению и мате­ринству, к женской груди и кормлению грудью»⁴⁵.

В работах, написанных в 20-30-хх годах ХХ в. “Женская психология”, “Проблемы женского мазохизма”, “Конфликты с матерью”, “Переоценка любви” и др. одна из основательниц гуманистического психоанализа Хорни уделяла большое внимание культурным факторам и рассматривала их в качестве источника женских проблем и проблем идентичности женщины в целом. Она видоизменила фрейдовскую теорию, которая, по ее мнению, обесценивала все женское.

В своих эссе о женской психологии Хорни стремилась показать, что девушки и женщины имеют присущие им биологическую конституцию и паттерны развития, которые должны быть поняты и осознаны, исходя из женской точки зрения, а не только как производная предполагаемой женской неполноценности по сравнению с мужчинами или как результат отличия женщин от мужчин. Хорни определила ряд социальных условий, делающих женщин более склонными к мазохизму, чем мужчин. Эти условия не универсальны, некоторые общества менее благоприятны для развития женской индивидуальности, чем другие.

В вопросах пола ученик Фрейда Карл Густав Юнг (1875-1961) внес коррекции во фрейдизм, разработав более сложную и комплексную концепцию гендерных фигур, которыми населено бессознательное. Вместо хаотических и слепых промискуитетных импульсов, которыми населено подсознание у Фрейда, бессознательное у Юнга представляет особой несколько архетипических гендерных соотношений, четко структурированных и представляющих собой различные сюжеты отношений полов друг с другом, вполне развитых и самостоятельных. По Юнгу⁴⁶, в коллективном бессознательном царит не хаос, но порядок, однако существенно отличающийся от того порядка, который утверждает логическая рациональность. Это порядок мифа.

Мужчина в гендерной стратегии имеет дело с двумя женскими формами – с социальной женщиной, принадлежащей к обществу, и с психической женщиной, «анимой», душой, «внутренней женщиной». Внутренняя и внешняя женщина делится в свою очередь на три генерационные составляющие – мать, жена, дочь. К каждой из этих женских ипостасей социальный мужчина относится по-разному.

Мать почитается как главный персонаж первичной социализации, вводящий мужчину в жизнь, семью, общество. Мать – кормилица, воспитательница, отчасти посвятительница, передающая базовый для общества культурный код. Материнское отношение к ребенку мужского пола несет на себе огромную социально гендерную нагрузку: родив существо противоположного поля, сама мать сталкивается с явлением «трансцендентного», того, что социально качественно превосходит ее саму. В каждом сыне для матери есть нечто сверхъестественное. И это частично передается мужчине с молоком матери, он усваивает социальную программу иного пола, нежели мать.

Второй социальной фигурой противоположного пола является жена или возлюбленная. Очевидно, что в этих отношениях мужчин и женщин развивается наиболее богатая оттенками гендерная жизнь. Любовь, брак, страсть, ревность, разлука – эти темы, связанные с отношениями между мужчиной и женщиной составляют гигантский пласт человеческой культуры и лежат в основе многих значимых социальных институтов. Эта тема слишком очевидна, чтобы на ней специально останавливаться.

И наконец, дочь. К ней у мужчин может наличествовать двойная модель отношений – в некоторых культурах рождение дочери воспринимается как неудача, напасть, трагедия. Некоторые архаические племена практиковали даже убийство новорожденных девочек, если их было слишком много, как неполноценных членов общества. С другой стороны, наличие дочери (или дочерей) повышало социальные и экономические возможности мужчины – он мог повысить свой статус через полезный брак и, соответственно, выгодное свойство. С этой точки зрения, дочь могла восприниматься как повышение материального и социального «капитала».

Совершенно симметрично развертывается гендерная стратегия и для женщины. В социальном пространстве она сталкивается с тремя формами мужского начала – с отцом, мужем (возлюбленным) сыном. Отец выступает в форме «высшего начала», носителя авторитета, власти, силы. Он воплощает в себе социум, с его структурами порядка, власти, принуждения, но одновременно, защиты и охраны. Отец в семье играет роль вертикального измерения, в нем сосредоточено упорядочивающая религиозная энергия. Он есть полноценный и активный представитель общества, персона по преимуществу. Социализация по линии отца для девочки есть знакомство с нормативами большого мира, который начинается за пределом семьи. Поведение отца – всегда другое, несколько недоступное, отчужденное, но в то же время указывающее траекторию позднейшей социализации.

Так же как и у мужчин, социальная реализация женщины представляет собой проекцию внутренних архетипов, и отсюда широко распространенная тема ожидания «сказочного принца», а равно как многочисленные предания о «неудачном браке» - Синяя Борода, красавица и чудовище и т.д.

Теория полового развития по Чодороу

Многие авторы, заимствуя подход Фрейда к изу­чению полового развития, как правило, подвергали его значительным изменениям. В качестве примера можно привести работы американского социолога Нэн­си Чодороу (р.1944). Согласно ее теории, ребенок начинает чувствовать се­бя мужчиной или женщиной в очень раннем возрасте, и это обусловлено привязанностью ре­бенка к своим родителям. Кроме того, Чодороу уделяет гораздо больше внимания, чем Фрейд, важности роли матери, а не отца. Ребенок стре­мится к более тесным эмоциональным связям с матерью, так как в первые годы жизни именно мать оказывает на него преобладающее влия­ние. Эта привязанность до некоторой степени ослабляется при формировании личности ре­бенка, когда он становится менее зависимым от матери.

Чодороу утверждает, что процесс разрыва с матерью происходит по-разному у мальчиков и девочек. Девочки дольше сохраняют привязан­ность к матери, они, например, сохраняют при­вычку крепко ее обнимать и целовать, а также подражают ее манерам. Поскольку резкого раз­рыва с матерью не происходит, характер девочки, а затем взрослой женщины складывается так, что она больше связывает себя с другими людьми. Ее характер, скорее, будет связан или будет за­висеть от характера другого человека, сначала матери, затем мужчины. Сточки зрения Чодороу, у женщин это приводит к появлению таких черт характера, как чувствительность и способность к состраданию.

Личность мальчиков формируется благода­ря более радикальному отрицанию их перво­начальной близости к матери, а их понимание мужественности возникает из отрицания жен­ственности. Они учатся не быть «неженками» или «маменькиными сынками». Вследствие этого мальчики оказываются сравнительно неподго­товленными к близким отношениям с другими людьми; они развивают в себе более анали­тический взгляд на мир. Они занимают более активную жизненную позицию, подчеркивая до­стижения, но при этом подавляют способность понимать свои собственные чувства и чувства других людей.

Чодороу в определенной степени ме­няет акцент теории Фрейда. Мужественность, а не женственность определяется как потеря, лишение долгое время существовавшей привя­занности к матери. Личность мужчины форми­руется в процессе отделения от матери. Вслед­ствие этого мужчины на протяжении всей жиз­ни подсознательно чувствуют, что их личность подвергается опасности, когда они завязывают с кем-то слишком тесные эмоциональные отно­шения. Женщины, наоборот, чувствуют, что от­сутствие тесных взаимоотношений с другим че­ловеком угрожает их чувству самоутверждения. Эти образцы поведения передаются из поколе­ния в поколение из-за важнейшей роли, которую женщины играют в ранней социализации детей. Женщины самовыражаются и описывают себя преимущественно в терминах взаимоотношений. Мужчины подавляют у себя эти потребности и за­нимают более активную позицию по отношению к миру.

Феминистский подход

По меньшей мере, два момента являются ключевыми для понимания сущности пола в рамках пост-феминистского подхода. Это концепция фрагментированной, подвижной, множественной идентичности и концепция дискурсивных практик, при помощи которых множественная идентичность реализует себя.

Эта концепция продолжает критику биологического детерминизма, который исходит из эссенциалистской точки зрения: половая дифференциация, проявляющая себя на всех уровнях социальных отношений, обусловлена изначальным биологическим различием мужчины и женщины. В то время как культурный релятивизм (или конструктивизм) настаивает на том, что даже с учетом биологических различий между полами основное значение имеет процесс социального конструирования сексуальности и полового различия.

Отсюда основной подход: гендер – не комплексный социо-био-психологический феномен, а стопроцентно социальный конструкт, обозначающий отношения власти и социальное неравенство мужчин и женщин. Конкретные компоненты и детерминанты индивидуального гендерного развития феминистов(ок) не особенно интересуют, их экскурсы в специальные разделы психологии нередко страдают упрощениями, на что «классические» психологи и биологи отвечают взаимностью. Часто они просто не читают друг друга или судят друг о друге по газетным статьям.

Тем не менее, феминизм – весьма плодотворная интеллектуальная перспектива. Самая сильная ее сторона – критическая. За якобы всеобщими «эволюционными универсалиями» или «имманентными свойствами» мужской и женской психологии феминистки сплошь и рядом обнаруживают вульгарное социальное неравенство, пристрастность и стереотипы массового сознания, которых «мужская» академическая наука в упор не замечает.

Как пишет известный американский социолог-феминист, один из главных мировых специалистов по теории и истории маскулинности, Майкл Киммел⁴⁷, феминизм не отрицает биологических различий между мужчинами и женщинами. Вопрос лишь в том, объясняют ли они существующие в мире гендерные неравенства. В массовом сознании существует «постоянное каузальное допущение того, что причинная обусловленность всегда идет от физиологии к психологии. Если вы обнаруживаете корреляцию между двумя переменными, это еще не позволяет судить о причинной направленности этих связей». В качестве иллюстрации Киммел цитирует известного американского биолога Рут Хаббард:

«Если общество одевает половину своих детей в короткие юбки и не велит им двигаться так, чтобы были видны трусики, а другую половину – в джинсы и комбинезон, поддерживая их желание лазать на деревья, играть в мяч и другие активные дворовые игры; если позже, в юности, детей, которые носили брюки, убеждают, что «растущему мальчишке надо много есть», в то время как дети в юбках предупреждены, что надо следить за весом и не толстеть; если половина в джинсах бегает в кроссовках или ботинках, в то время как половина в юбках ковыляет на шпильках, то эти две группы людей будут отличаться не только социально, но и биологически».

Поэтому, заключает Киммел, мы «не можем говорить о биологической основе гендерного различия и гендерного неравенства», но «можем сказать, что биологические различия обеспечивают сырье, из которого мы начинаем создавать наши идентичности в рамках культуры и общества».

«Категория пола функционирует: 1) как критерий разделения общественного труда; 2) как критерий исключения или, соответственно, включения в определенные функции, роли и сферы деятельности и, наконец; 3) как критерий распределения всех видов возможностей и ресурсов (господства, власти и богатства)»⁴⁸.