8. Кризис в психологической науке, его основные критерии и характеристики

Кризис (др.-греч. κρίσις — решение, поворотный пункт) — переворот, пора переходного состояния,[1] перелом,[2] состояние, при котором существующие средства достижения целей становятся неадекватными, в результате чего возникают непредсказуемые ситуации и проблемы.[3]

Кризис проявляет скрытые конфликты и диспропорции. Яркий пример кризиса — революция. Может рассматриваться как феномен (нечто непознаваемое), экономический фактор (условие деятельности), политическая, социологическая и экономическая категория. Резкие социальные трансформации вызывают утрату традиций и мысли о бессмысленности бытия, что приводит к появлению эсхатологических мифов. ситуация, в которой научное сообщество ставит под сомнение концептуальные и методологические основания парадигмы научного исследования; разрушаются устойчивые стереотипы восприятия научных данных, стандарты оценок, допустимых объяснений, размываются границы научной рациональности. Причиной К. может стать нарастание интереса к аномалиям, их осознание как примеров, противоречащих общепризнанной теории, лежащей в основании дисциплинарной деятельности, и соответственное падение доверия ученых к этой теории; К. научно-исследовательской программы может означать ее переход в стадию «вырождения», когда резко уменьшаются ее эвристические, объяснительные и предсказательные возможности в сравнении с конкурирующими программами.

В когнитивном плане ситуация К. характеризуется быстрым ростом вариантов теории, уменьшением ее продуктивных применений, увеличением числа экспериментов с отрицательным результатом. Психологический аспект К. прежде всего проявляется в том, что изменяется отношение к «головоломкам» — к трудным техническим задачам; в них начинают видеть свидетельства бесперспективности и слабости теории; снижается привлекательность научных направлений, связанных с ее разработкой, повышается интерес к альтернативным концептуальным и методологическим схемам. Социологический аспект К. — распад научных школ, падение авторитета научных лидеров, увеличение числа «еретиков», порывающих с научными традициями и ищущих новые опоры для своих исследований. На усиление или ослабление К. оказывает воздействие социокультурный контекст науки; господствующие идеологические воззрения, политические факторы, состояние экономики и др.

Выход из К. обычно связан с установлением новых прочных оснований научной деятельности (переходом научного сообщества к новой парадигме).

9. Теории типологизации личности ученого

Из всех соображений В.Оствальда наибольшую известность приобрела его попытка классификации ученых по двум разрядам. В своей книге "Великие люди" он разделил ученых на классиков и романтиков. Первые склонны к скрупулезным эмпирическим исследованиям, к индуктивному стилю мышления (латинское слово "индукция" означает "поведение"), т. е. имеется в виду такая обработка данных опыта, которая позволяет установить "общий взгляд относительно сходных предметов" (Аристотель). Классики отличаются обстоятельностью и пунктуальностью, медлительностью, замкнутостью, предпочитают по несколько раз перепроверять свои результаты и выводы, любят работать в одиночку, как правило, не имеют учеников и последователей.

Что же касается ученых, представляющих тип романтика, то их отличает способность к смелому выдвижению гипотез, к целостному видению объектов и проблемных ситуаций. У них доминирует не индукция, а интуиция, благодаря которой они "прозревают" результат без предшествующего дотошного анализа. Романтики эмоциональные, общительные, они не любят долго заниматься одной и той же проблемой и теряют интерес к ней, как только она решена в общих чертах. Они оказывают сильное и непосредственное влияние на современников, обожают возиться с учениками и часто создают собственные школы. Романтик творит "скоро и много", работу же классика можно охарактеризовать словами известного математика Гаусса - "немногое, но зрелое".

Ученые различаются и по манере общения. Этот личностный аспект является весьма существенным с точки зрения создания ученым своей школы. Романтики общительны, являются блестящими педагогами, собирают вокруг себя молодежь, которую способны увлечь идеями, обещающими революционизировать науку. Что же касается классиков, то они, как правило, замкнуты, по своему темпераменту флегматичны и научные школы не создают. Тем самым мир науки виделся Оствальду "двухполюсным". Между "полюсами" размещались "средние типы".

Будучи естествоиспытателем, Оствальд не мог ограничиться описанием типов, их феноменологией. Он полагал, что различие между классиками должно иметь естественные причины в свойствах нервно-психической организации ученых. В качестве основного параметра этой организации мыслительных процессов выделялась их скорость. Классики отличаются медлительностью умственных процессов, романтики - быстротой.

После Оствальда свои представления о том, как членить ученых на различные по своим психологическим характеристикам разряды, высказывали многие авторы. Они использовали различные критерии. Для периода классической науки типичен принцип "двухполюсности". Так, например, ученых делят на логистов, которые обходятся без наглядных образов, и интуитивистов, прозревающих решение до того, как оно будет доказано (таково мнение известного французского физика Луи де Бройля); на теоретиков и эмпириков и т. п. Иногда применяется предложенная И. П. Павловым "двучленка", исходящая из различения в высшей нервной деятельности двух сигнальных систем. Те, у кого превалирует первая сигнальная система, передающая информацию в чувственно-образной форме, относятся к художественному типу, тогда как господство второй, знаково-рече-вой сигнальной системы создает тип "мыслителя".

"Идея различия между "художниками" и "мыслителями", - говорил И. П. Павлов, - подсказана самой жизнью". И действительно, склонность одних людей к образному и целостному восприятию вещей, других - к их анализу, логическому членению, абстрактной схематизации говорит о том, что для двухчленной типологии имеются предпосылки в реальных психических свойствах людей, в том числе и людей науки. Житейские наблюдения Павлов надеялся оправдать своей физиологической гипотезой о двух категориях сигналов, поступающих в головной мозг.

Эта версия получила подкрепление с другой стороны. Было открыто различие в функциях левого и правого полушарий. Это открытие относило различие между восприятием образной и восприятием логической информации за счет так называемой функциональной асимметрии полушарий головного мозга. Одно полушарие (правое) выступило в качестве носителя функций, которые Павлов приписал "художественному типу", другое (левое) признано ответственным за аналитическую рациональную работу индивида "мыслительного типа".

Конечно, в повседневных, обычных условиях полушария взаимодействуют, являются, говоря словами одного журналиста, "пожизненными соавторами". Тем не менее возможность того, что у различных лиц одно из них способно играть более влиятельную роль, давала основание использовать это физиологическое открытие для объяснения индивидуальных различий в духе дебройлевского разделения ученых на интуитивистов и логистов.

М. Киртон выделял среди ученых новаторов и адаптаторов. Новаторы, обладающие высоким творческим потенциалом, способны генерировать большое количество продуктивных идей. Они всегда немножко "бунтари", так как не боятся поколебать устои и бросить вызов сложившимся традиционным взглядам на проблему.

Адаптаторы - это, скорее, исполнители, могущие довести до совершенства разработку выдвинутой новатором идеи. Они любят систематизировать, классифицировать материал, вносить упорядоченность в хаос идей, фактов и гипотез.

Наиболее известной является типология ученых, предложенная Г. Гоу и Д. Вудвортом (Gough, Woodworth,1960). На основе тестов и наблюдений они выделили 8 типов научных работников: 1) фанатик; 2) пионер; 3) диагност (ученый, способный увидеть слабые и сильные стороны исследования, хороший критик); 4) эрудит; 5) техник (владеющий техникой, методикой научной работы); 6) эстет (предпочитающий изящные проблемы и изящные решения); 7) методолог; 8) независимый (избегающий коллективной работы, "гуляющий сам по себе").

В основе любой хорошей классификации должен лежать единый для всех выделяемых типов существенный признак (или признаки), изменение которого влечет за собой изменение связанных с ним свойств. Таковым, например, оказывается атомный вес, который Д. И. Менделеев заложил в основу своей классификации химических элементов.

При соблюдении этого условия достоинством типологии является внутренняя структурированность и взаимосвязанность свойств, приписываемых данному типу. Тогда знание нескольких характерных черт ученого позволило бы воссоздать его целостный психологический облик и в общих чертах прогнозировать поведение в определенных ситуациях. Однако авторы типологий чаще всего нарушают правила их построения. Так, в типологии Гоу и Вудворта не соблюдено требование наличия единого основания. В основе типов 2-6, согласно их классификации, действительно можно усмотреть общий признак - особенности проблемной ситуации, с которой предпочитает работать ученый. Однако характеристики фанатика и независимого не подходят под этот критерий. Описание фанатика делает акцент на уровне мотивации, ничего не говоря о специфике занимающих его проблем. Характеристика независимого отражает его позицию в научном коллективе. Поэтому вполне допустимо, что фанатик может быть одновременно эрудитом, либо пионером, либо кем-то еще, а независимый - методологом, эстетом и т. д.

Данная классификация, по мнению большинства психологов, отражает не столько личностные, сколько социально-психологические особенности ученого: его взаимодействие с другими членами группы, функции, которые он выполняет в коллективной научно-исследовательской работе, вклад в разработку общей проблемы, т. е. социально-научную роль. Этот аспект проблемы - ролевое взаимодействие ученых в научном коллективе - рассматривается социальной психологией науки.

Зачастую типологии составлялись учеными, которые сами не являлись специалистами в области психологии. Заняться же этим вопросом их побуждала практика отбора кадров и организации исследований с тем, чтобы учитывать психологические свойства личности. Руководители исследований испытывали нужду в том, чтобы знать не только свои профессиональные проблемы, но и особенности людей, с которыми им приходится совместно работать. Отсюда и их версии о типах личности ученых. Стоит заметить, что эти версии с изменением характера науки приобрели другую направленность. Показательна в этом плане одна из последних попыток наметить новую типологическую схему, принадлежащая канадскому физиологу Г. Селье, известному не только своими исследованиями стресса, но и успешной работой по руководству крупными научными коллективами. В беседе с М. Г. Ярошевским (Монреаль, 1979 г.) Селье отметил, что его схема сложилась в результате наблюдений за существенными различиями в поведении сотрудников, которыми ему довелось руководить на протяжении нескольких десятилетий.

Он составлял ее постепенно, меняя различные варианты, поскольку в психологической литературе никаких продуктивных соображений на эту тему он не нашел. Свою главную задачу он усматривал в том, чтобы не ограничиваться, подобно авторам большинства типологий, признаками, касающимися интеллектуального облика научных работников (их умственных способностей), но охватить более широкий спектр их качеств и установок (личностных, социально-психологических, отношения к делу, карьере и др.).

Приведем примеры выделенных им типов.

"Большой босс" ("предприниматель"). В детстве он был капитаном спортивной команды. Он мог бы сделать одинаково удачную карьеру в бизнесе, политике, армии и т. п., но обстоятельства привели его в науку, и он не склонен терять "случай". Будучи отличным политиканом и организатором, он быстро становится главой исследовательской лаборатории. Но и в этой должности его главное достоинство в том, что он организует работу других. Его бегающие глаза не смотрят на человека прямо, за исключением тех случаев, когда он отдает распоряжения, в исполнении которых заранее уверен. Он либо вульгарен, либо крайне эрудирован. В зависимости от ситуации.

"Сильный бобр" ("торопыга"). Для него главное - быстрота достижения цели, неважно какой. Он занимается исследованием частных проблем не потому, что они ему интересны, но потому, что надеется найти их быстрое решение. В молодости он торопится подниматься по служебной лестнице, так как впереди еще много ступенек и далеко до вершины. Когда же он достигает служебных "вершин", то продолжает торопиться, потому что осталось мало времени в жизни. Он любит скорость ради нее самой, как спортсмен.

"Холодная рыба". Это показной неэмоциональный скептик. Кредо его жизни: не проси помощи, не оказывай помощи. В конце его жизни мы найдем эпитафию: "Никакого успеха, никакой спешки, никаких ошибок".

"Сухая лабораторная девица" - резкая, враждебная, без воображения - женский вариант "холодной рыбы". Обычно выполняет техническую работу. Она умеет дисциплинировать работу других, но имеет тенденцию создавать большее напряжение, чем следует. Некоторые женщины становятся отличными учеными, но женщины такого типа - никогда.

"Нарцисс". Воплощение эгоцентризма, он находится в постоянном страхе за свои таланты и готов ради них на любую жертву. Для "нарцисса" и преодоление трудностей, и "подарок судьбы" - одинаковые свидетельства его исключительности.

"Агрессивный спорщик". В школе был остроумным, находчивым, все знал; в исследовательской лаборатории он остается невыносимо самоуверенным. Это - опасный вариант "нарцисса". Он может создать такое напряжение, которое нарушит гармонию даже наиболее сплоченной группы.

"Потенциальный вымогатель" ("акула "). Для него главное - подписать свое имя под возможно большим количеством публикаций. В лаборатории он постоянно раздражает коллег своими замечаниями о том, что их исследования навеяны его мыслями.

"Святой". Он чист в мыслях, словах и делах. В детстве он клянется сделать не одно, а десять добрых дел в день. Позднее он становится медиком только из своих гуманистических стремлений. Он не играет роль святого, он действительно святой. Однако его альтруизм представляет серьезную помеху его деятельности в лаборатории.

"Под святого". Он подражает подлинному святому. Он улыбается мягко, но с чувством собственной правоты. Этот тип почти так же редко встречается, как и истинный святой.

"Добряк". В школе он был любимчиком учителя, в институте - прилежным студентом. После женитьбы он стал кормильцем семьи, которой принес в жертву свою карьеру. Он любит, главным образом, жену и детей и готов на все ради их счастья. Он умен, но простодушен и не отличается богатым воображением, что делает его неспособным к значительным научным исследованиям.

Селье выделил и некоторые другие типы, в том числе характеризующие склад ума (аналитик, синтетик, классификатор). В целом же, несмотря на подробное и красочное описание типологических различий между научными работниками, нарисованная им схема крайне эклектична. В ней отсутствует внутренняя логика, смешаны признаки, относящиеся к различным планам отношений ученых к коллегам, процессу творчества, своим притязаниям и др. Как позитивный момент можно было бы отметить указание на необходимость рассматривать роль детства в приобретении будущим научным работником стиля мышления, интересов, самооценки. Верно подмечено, что психологическое изучение творческой личности не должно носить характер "среза", но продуктивно лишь в том случае, если охватывает весь его жизненный путь.

В целом разработка типологий личности ученых не получила широкого развития. Во-первых, очень трудно выделить тот существенный признак, который мог бы лечь в основу подлинно научной классификации личности ученого. Пока что каждый автор выбирал этот признак достаточно произвольно, ориентируясь на собственные, подчас интуитивные представления. Кроме того, любая классификация личности ученого описывает "чистые типы, которые в жизни встречаются крайне редко. В действительности большинство ученых располагается между этими полюсами и реализует в своем поведении черты различных типов личности.

Хотя авторы классификаций считают, что тип личности - неизменная характеристика, но вопрос о том, может ли, например, "новатор" в иных условиях превратиться в "адаптатора" и наоборот, никем всерьез не изучался. Вместе с тем имеются данные о том, что научные роли, исполняемые одним и тем же человеком (типа описанных Гоу и Вудвортом), могут очень сильно меняться в зависимости от особенностей коллектива, в котором он работает, и проблемы, над решением которой данный коллектив бьется.

Во-вторых, польза от подобных классификаций весьма ограниченна. Как правило, они базируются на довольно шатком теоретическом фундаменте и в этом смысле не открывают принципиально нового взгляда на ученого и его работу. Областью их практического применения мог бы стать подбор определенного типа ученого для выполнения конкретного вида деятельности (например, ученый-наставник, ученый-организатор), создание оптимального "ролевого ансамбля" группы, т. е. сочетания ученых, функционально дополняющих друг друга в процессе разработки той или иной проблемы, научной программы.