Право личности на правдивое информирование о диагнозе и прогнозе

Перед тем, кто работает с безнадежно больными стоит много этических вопросов, одним из которых является правда диагноза и прогноза. ВРоссии, зачастую, не говорят больному об онкологическом диагнозе, и это создает в обществе ореол фатальности над онкологическими больными.

Видимо, преодолеть отчуждение между сознанием такого больного и врачом можно лишь при одном условии: обсуждать с ним прямо тайну смерти и тем самым сказать правду.Именно по такому пути пошлаС.Сандерс, впервые для себя решив не скрывать правду от своего пациента. Только так она помогла ему преодолеть одиночество, примириться со своей участью.

Концепция «Ложь во спасения», хотя и не обрела статуса правовой нормы в Советском Союзе, но воспринимается едва ли не как официальная установка. Приведем характерные выдержки из книги «Деонтология в практике терапевта» Лещинского Л.А.: « По-видимому, при одних заболеваниях больной не должен знать ничего, при других ему сообщается лишь, кое-что, наконец, при третьих его посвящают во все. Диагноз рака внутренних органов, других злокачественных опухолей сообщать больному отечественная клиническая традиция не рекомендует. Такая позиция в отечественной медицине диктуется соображениями гуманизма» (26;373). Иными словами, мы имеем дело с отчетливо выраженной патерналистской установкой, в рамках которой - и это следует специально отметить - вопрос о том, что является благом для пациента, решается не им самим, а врачом.

Еще одна цитата. «В Советской и вообще в отечественной клинике этот вопрос - об информации больного о вероятной смерти - традиционно и однозначно решался и решается отрицательно» (40;373). В качестве довода приводится то, что «горькая правда», палаческая, жестокое действие, отнимающее у больного последнюю надежду и отравляющие остаток его жизни. Врачи обосновывают свою позицию хорошо известными доводами - щадить психику больного, который, узнав о роковом диагнозе, может в исключительных случаях даже решиться на самоубийство. Действительно аргументы серьезны. И примеров таких достаточно много.

Другой причиной принципа «ложь во спасение» частично может считаться то, что мы не умеем сообщать плохие новости. Что можно сказать умирающему? Кто имеет право сказать ему правду? И, наконец, как сообщить плохие новости? Эти этические вопросы решены в хосписах.

Специалисты в хосписах подчеркивают, что весь период терминального состояния у пациентов проходит на фоне мыслей о смерти, и именно это придает особую трагическую окраску тяжелейшим физическим и психическим страданиям умирающих больных. Такова психологическая реальность, с которой имеет дело врач, когда решает дилемму - говорить или не говорить правду.

В 1993 году вступил в силу Закон «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан». С его принятием врачи утратили монополию на право распоряжаться информацией о диагнозе и прогнозе заболевания безотносительно с желанием пациентов. Так, согласно ст. 31 «Основ»,«каждый гражданин имеет право в доступной для него форме получить имеющуюся информацию о состоянии своего здоровья, включая сведения о результатах обследования, наличии заболевания, его диагнозе и прогнозе, методах лечения, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах проведенного лечения». Как видим, теперь наше законодательство, как это принято и в соответствующих международных документах, отстаивает право пациента на информацию.

Практика хосписов вообще внесла серьезные коррективы в ценностные ориентиры профессиональной врачебной этики. Безнравственность, не гуманность лишение всех обреченных больных информации о том, что их ожидает, сначала была этически осмыслена в хосписах, а затем спустя десять - двадцать лет, право пациента на информацию стала универсальной ценностью современной профессиональной этики врачей. Так, по данным американских опросов, если в 1961 году 88 % врачей не сообщали пациенту больному раком, его диагноз, то в 1979 году уже 98 % придерживались противоположной позиции. Правда, нужна умирающему, чтобы вовремя распорядиться наследством, юридически оформить фактически существующий брак, уничтожить документы или письма и т.п.

Таким образом, сам пациент должен решать: желает ли он знать о своем диагнозе и даже о безнадежном прогнозе. В хосписах ни кому не навязывают правду о неизбежности скорой смерти, но в тоже время откровенно обсуждают эту тему с теми, кто готов и кто этого хочет. Опыт хосписов, прежде всего, отрицает «святую ложь» как костный обычай, игнорирующий индивидуальный, личностный подход.