Фалин Абраме и его проект «исторической социологии»

В 1982 г. Филип Абраме заявил о необходимости полной интеграции социологии и истории. С его точки зрения, единственный серьезный способ создания социологии - исторический. Для этого существуют и онтологические причины, поскольку и социологи, и историки имеют дело с одной и той же «безумной немеханической машиной» (2; xiii), - человеческим обществом. Как статический, так и традиционный динамический подходы, предлагая «законы и стадии эволюции и развития, где постулируется необходимость самих законов» (2; 8), оказались совершенно неадекватными. «В моем понимании истории и социологии, пишет Абраме, - между ними не может не быть взаимосвязи, потому что у них один и тот же основной предмет изучения. И та и другая стараются понять загадку человеческого действия, и та и другая стремятся сделать это в терминах процессов социального структурирования» (2; х).

262

Идея процесса помогает перекинуть мост между традиционно противопоставляемыми статикой и динамикой, равно как между структурой и действием: «Разделение на диахронию и синхронию абсурдно. Социологи должны быть заняты событийностью, потому что именно так происходит структурирование» (2; х). «Социология процесса» обеспечивает «альтернативу нашим исчерпавшим себя и социологическим теориям действия и системы» (2; xv), «потому что процесс есть связь между действием и структурой» (2; 3). Таким образом, «общество нужно понимать как процесс, исторически творимый индивидами, которых исторически творит общество» (2; 227). Это процесс бесконечный, последовательный и кумулятивный; на каждой его стадии действия предпринимаются в условиях, которые сложились в прошлом, и, в свою очередь, эти действия подготавливают обстоятельства для будущего. Данный «продолжительный процесс конструирования является центральным предметом социологического анализа» (2; 16).

Процесс строится из исторических событий: «Событие есть момент становления, в котором «встречаются» действие и структура» (2; 192). Главные повороты процесса происходят под влиянием великих событий (2; 199).

Конечной движущей силой истории является, таким образом, диалектика человеческой деятельности. Ход истории определяется диалектикой структурирования.

«Проблема действия является проблемой поиска такого способа, с помощью которого можно объяснить человеческий опыт. Это требует того, чтобы, одновременно и в равной мере, история и общества создавались постоянными и более или менее целенаправленными действиями, причем какими бы целенаправленными они ни были, их создают история и общество. Как мы, будучи активными субъектами, создаем мир объектов, которые затем, в свою очередь, становятся субъектами для того, чтобы сделать нас своими объектами?» (2; xiii).

Такова основная загадка, определяющая исследовательскую программу и социологии, и истории, и порожденной ими исторической социологии.

Чарльз Тилли: соединение социологии и истории

Некоторого синтеза социологии и истории сумел достичь Чарльз Тилли, который является одновременно специалистом и по социальной истории, и по исторической социологии. Он выдвинул несколько общих программных положений относительно

263

исторической природы социальной реальности и значения исторического аспекта в социологических исследованиях, тем самым подчеркнув кумулятивность процесса. «Как феномен история представляет собой кумулятивное влияние прошедших событий на события настоящего» (402; 12). Любая текущая ситуация не является необходимой фазой некой предопределенной последовательности развития, она есть «результат длительного, медленного, исторически специфического процесса» (402; 39). Вместе с тем она обеспечивает возможность для его непрерывности. «Каждая структура или процесс состоит из ряда точек выбора. Результат в данной временной точке содержит потенциальные результаты более поздних точек» (403; 14). Актуальный исторический процесс плюралистичен и дифференцирован, в нем сочетаются различные перекрещивающиеся, конфликтные, дополняющие друг друга и параллельные процессы. «Социальных изменений вообще» не существует. Есть множество крупномасштабных процессов: урбанизация, индустриализация, пролетаризация, рост населения, капитализация, бюрократизация. Все они происходят в определенной последовательности, а социальные изменения нет» (403; 33). Конечно, в конкретные периоды истории одни процессы могут быть более важными, затеняя влияние других. «На протяжении нескольких последних сот лет среди всех изменений в мире доминировали рост числа национальных государств и развитие капитализма» (403; 49). Но все это зависит от обстоятельств и вовсе не неизбежно.

Тилли рассматривает социальную реальность не как систему, а как трансформирующуюся сеть «многообразных социальных взаимоотношений, одни из которых полностью локализованы, а другие охватывают весь мир» (403; 25). Так, устройство общества и ход истории в конечном счете зависят от конкретных человеческих действий. Тилли предпочитает сосредоточить внимание на повседневном поведении обычных людей («популистская история»), в частности, на «способах их коллективных действий, которые они предпринимают для реализации своих интересов» (399; 5). Помимо прочего он относит к ним деятельность «групп по интересам», коллективное насилие, социальные движения и революции.

Смысл работы Тилли ясен: социология должна получить «историческое обоснование» (402; 12, 46), т. е. «необходимо, преодолев субстанциальные рамки пространства и времени, взглянуть на общество и увидеть, к чему мы пришли, куда направляемся и каковы реальные альтернативы нашему сегодняшнему состоянию» (403; II). Подобные исследования должны «учитывать, что время и место, в которых оказываются структура или процесс, привносят различия в их характер, что последовательность, в которой происходят аналогичные события, существенно влияют на их результат» (403; 79).