Ist.Vostora_6 / Том 4. Восток в Новое время. Кн.1

Захваченные в 1795 г. Францией Нидерланды1 оказались вовлеченными в англо-французскую борьбу, что немедленно сказалось на положении их колоний. Англичане после 1795 г. заняли Малакку, о. Амбон, о-ва Банда и голландские форты на Западной Суматре, но по Амьенскому миру 1802 г. Голландия должна была получить назад все захваченные Англией колонии (кроме Цейлона). Возобновившаяся в 1803 г. англо-французская война привела к новой оккупации Англией многих нидерландских колониальных владений. Голландский флот, прибывший на Архипелаг после заключения Амьенского мира, был уничтожен англичанами. Ситуация в голландских владениях на Архипелаге была тяжелой: слабая армия, отсутствие военного флота, нежелание многих голландских офицеров и чиновников служить французским интересам. Ликвидация НОИК 31 декабря 1799г. не привела к заметным переменам в методах управления и эксплуатации. В 1802 г. нидерландское правительство назначило комиссию для выработки принципов управления колонией. Взгляды, высказанные в комиссии, отразили мнения по вопросам колониальной политики, которые продолжали существовать на протяжении почти всего XIX в. Большинство комиссии во главе с бывшим адвокатом НОИК С.К.Недербюрхом стояло за сохранение прежней системы принудительных поставок и принудительного труда. Оппонентом выступил бывший губернатор Северо-Восточного побережья

Первоначально была провозглашена Батавская республика, с 1806 г. она превратилась в королевство во главе с Людовиком Бонапартом, ас 1810г. страна стала частью наполеоновской империи.

240

Явы Дирк ван Хогендорп, который защищал свободу торговли и предпринимательства в колонии, предлагал заменить барщину денежным налогом и закрепить за крестьянами обрабатываемую ими землю.

Результаты работы комиссии (Хартия Азиатских владений 1803 г. и Административный акт 1804 г.) не были впоследствии востребованы, когда стал править генерал-губернатор Х.В.Данделс (1808-1811). Основой голландских колониальных владений оставалась Ява с центром в Батавии. Они включали Батавские и Прианганские резидентства, а также тянувшееся вдоль северного побережья Явы, от Чиребона до Балийского пролива, губернаторство Северо-Восточное побережье с центром в Семаранге. За Сурабаей и Малангом располагалась Восточная оконечность (Тенггер и Баламбанган). В центре острова находились формально независимые, но реально находившиеся под контролем Батавии княжества— осколки некогда могущественного Мата-рама: Суракарта, Джокьякарта, Мангкунегаран (в 1813 г. к ним присоединилось княжество Пакуаламан, выкроенное из джокьякартских владений). Западную оконечность Явы занимал султанат Бантен, а к востоку от Батавских резидентств располагались небольшие Чиребонские султанатства, как и Бантен, вассалы колониальной администрации.

Социально-экономический строй Явы в описываемый период не претерпел значительных изменений

оставил яркий след в колониальной истории Индонезии. В 1811-1815 гг. он осуществил три основных комплекса мероприятий: изменил политику в отношении местных владетелей; реорганизовал административную и судебную системы; провел налогово-земельную реформу. Голландские владения в Нусантаре, захваченные англичанами, были разделены на четыре единицы: Малакка на Полуострове, Бенкулен на Западной Суматре, Молуккские о-ва и Ява, к которой административно были отнесены Палем-банг, Банджармасин, Макасар и Тимор. Раффлз поставил целью создать систему прямого управления, отстранив местную знать или по крайней мере существенно урезав ее власть и привилегии. Воспользовавшись непрерывными волнениями в Бантене на Западной Яве, он заставил его последнего султана передать в 1813г. свои владения Батавии в обмен на сохранение титула и пенсии. В 1815г. он сходным образом покончил с остатками самостоятельности обоих Черибонских султанатов, усилил контроль над Суракартой и Джокьякартой. После капитуляции голландцев отстраненный Данделсом от власти султан Джокьякарты Хамен-гкубувоно II, или Султан Сепух, вернул себе трон. Тогда Раффлз двинулся на Джокьякарту, летом 1812 г. взял штурмом султанский кратон (дворец), выслал Сепуха и возвел на трон его сына, Хаменгкубувоно III. Затем, в 1813 г. он выкроил из султаната княжество Пакуаламан и назначил его правителем принца Натакусуму, брата султана, т.е. создал Джокьякарте такой же противовес, каким являлось княжество Мангкунегаран в отношении Суракарты3.

Раффлз постепенно устанавливал контроль и над территориями вне Явы. В 1812 г. он направил экспедицию против Мохаммеда Бадруддина, султана Па-лембанга, который, узнав о высадке англичан на Яве, напал на голландский форт и вырезал весь его гарнизон вместе с семьями. Султан был свергнут, а новый уступил англичанам оловоносные о-ва Банка и Белитунг (Биллитон). На Калимантане англичане восстановили колониальную власть над Банджармасином, Понтианаком и Самбасом.

Стремясь усилить централизацию, Раффлз разделил Яву на 16 резидентств во главе с европейскими (голландскими и английскими) чиновниками и урезал права регентов-буяаяш. Раффлз также реорганизовал судебную систему, сохранив, однако, одно судопроизводство для иностранцев (европейцев, китайцев и арабов), а другое — для местных жителей. Для иностранцев в крупнейших портах Явы — Батавии, Семаранге и Сурабае — были учреждены апелляционные и полицейские суды, применявшие в гражданских делах законодательство Нидерландской ОстИндии, а в уголовных — английскую систему судопроизводства с судом присяжных. Для местного населения сохранились суды бупати в регентствах-дистриктах, и в каждом из 16 резидентств были созданы суды, где председательствовали резиденты и присутствовали бупати и где дела решались в со-

Княжество Мангкунегаран было выкроено в 1757 г. из Суракарты после раздела Матара-ма (1755 г.) на Суракарту и Джокьякарту.

243

ответствии с адатом, т.е. с местным обычным правом. Для рассмотрения уголовных дел, подпадавших под категорию преступлений, наказуемых смертной казнью, Раффлз учредил выездные суды, действовавшие на месте совершения преступления.

Главным детищем Раффлза была земельно-налоговая реформа, точнее попытка ее проведения. Он и голландец Мюнтингье, сторонник идей Дирка ван Хоген-дорпа, попытались ликвидировать систему принудительного труда и поставок, заменив их единым денежным налогом. На практике эта реформа, не учитывавшая систему землевладения в яванской общине (десе) и сложившийся институт повиновения крестьян традиционной верхушке — феодалам (бупати) и общинным старостам, не смогла изменить старую систему. Не удалось провести земельный кадастр, и деревенские старосты, как и раньше, распределяли земли общины между крестьянами и собирали налоги. Сохранился принудительный труд по ремонту и содержанию дорог, равно как и на плантациях в Приангане (Преан-гере) — кофепроизводящем районе Явы. Поиски средств заставляли губернатора продолжать практику продажи так называемых частных (т.е. государственных) земель с населявшими их крестьянами, сохранять внутренние пошлины и откупную систему. Не было до конца ликвидировано и рабство, искренне ненавидимое Раффлзом.

В марте 1816г. Раффлз, возбудивший недовольство директоров НОИК своими дорогостоящими реформами, был отозван4; его преемником стал Джон Фен-далл, при котором произошло восстановление голландской власти в Индонезии.

ГОЛЛАНДСКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В 1816-1830 гг.

Подписанное в 1814 г. Лондонское соглашение между Англией и Голландией о возвращении последней ее колоний стало частью общей системы международных отношений, складывавшейся

после наполеоновских войн: королевство Нидерландов во главе с вернувшимся домом Оранских, в состав которого вошли и Австрийские Нидерланды (Бельгия), превращалось в союзника Великобритании на европейском континенте.

19 августа 1816 г. в Батавии состоялась официальная передача колоний Нидерландской ОстИндии правительственным комиссарам, назначенным королем Вил-лемом (Вильгельмом) I. Англичане медленно и неохотно уходили из Нусантары, затянув там свое пребывание до 1818г. Особую активность проявил Т.С.Раффлз, ставший в 1818г. губернатором Бенкулена на Западной Суматре, где он пытался утвердить английское влияние. В 1819г. он обосновался на Сингапуре. Лондонский договор от 17 марта 1824 г. означал размежевание сфер влияния Англии и

4 Яванский период открыл миру Раффлза-ученого. Он интересовался историей, этнографией и искусством Архипелага, наметил программу изучения Боробудура, возглавил Батавское общество искусств и наук, уже в Англии написал «Историю Явы» — классический труд в востоковедении.

244

Голландии в ЮВА. Индонезия была признана сферой голландских интересов. В обмен на устранение Англии (единственной в то время державы, которой Нидерланды могли опасаться на Архипелаге) от борьбы за политическое обладание Индонезией Нидерланды открыли доступ английской торговле в свою колонию.

Основной проблемой, занимавшей умы голландской администрации после возвращения, была выработка такой системы, которая давала бы в сложившихся условиях наибольший эффект для метрополии. Именно этому была подчинена деятельность правительственных комиссаров во главе с К.Т.Элаутом (1816-1819) — генерал-губернатора барона Г.А.Ж.Ф. ван дер Капеллена (18191826) и верховного комиссара Л.П.М. дю Бюс де Жизиньи (1826-1830). Несмотря на распространение среди голландских должностных лиц либеральных идей, на практике они постоянно возвращались к старым методам (никогда, кстати, полностью и не исчезавшим).

По «Положению об управлении 1818 г.» власть в колонии осуществлялась генерал-губернатором, которому помогали главный секретарь и четыре советника. Была формально сохранена административная система Раффлза: рези-дентства (их стало 19), регентства, дистрикты и деревни-общины. Сохранилась в принципе и судебная система. Однако голландцы вернулись на Яве к испытанному методу— управлению через местных регентов, т.е. яванскую знать. «Положение» стало рассматривать их не как чиновников (как было по замыслу Раффлза), а как «младших братьев» резидентов. Регенты продолжали оставаться в глазах населения «отцами» народа, сохраняя, хотя и в урезанном виде, свой традиционный статус.

Поземельный налог, введенный английской администрацией, был сохранен. Единицей налогообложения осталась деревенская община — деса. Хотя регенты устранялись от сбора налога (теперь этим занимались старосты), они все равно продолжали взимать поборы с населения. Сохранялась также система государственных принудительных работ.

Робкие попытки развивать частное плантационное хозяйство на Яве не встретили поддержки голландских властей, и на протяжении 1816-1830 гг. тенденция к сохранению и упрочению государственно-крепостнической системы эксплуатации Явы постепенно брала верх.

Происходило и возвращение к торговой монополии. В 1824г. была создана акционерная компания— Нидерландское торговое общество, одним из главных пайщиков которого стал король Биллем I. В 1825 г. он предоставил Обществу исключительное право на закупку кофе в Приангане. Окончательный поворот к политике государственной эксплуатации колонии был ускорен введением новой администрации, колониальными войнами, английской торговой конкуренцией, т.е. всем тем, что требовало все новых и новых расходов. После неудачного правления бельгийского предпринимателя дю Бюс де Жизиньи, пытавшегося развивать европейскую колонизацию и сдавать земли частным предпринимателям под плантационные культуры, правящие круги Нидерландов окончательно отказались от либеральных замыслов. К тому же они в значительной мере утратили поддержку яванской феодально-бюрократической элиты, которую оттолкнули ограничением ее привилегий и лишением земельных владений, а главное— непоследовательным и мелочным вмешательством в ее

245

отношения с крестьянством без серьезной компенсации имущества и престижа. Большую роль в изменении политики сыграло и грандиозное народное восстание на Яве.

ЯВАНСКАЯ ВОЙНА 1825-1830 гг.

Восстание Дипонегоро, или Яванская война 1825-1830 гг., занимает важнейшее место в истории освободительной борьбы в Индонезии, будучи одним из самых мощных антиколониальных движений в странах Востока, руководимым традиционной элитой.

Усиление системы прямого управления на Яве, сопровождавшееся увеличением налогового обложения, сохранением натуральных повинностей, злоупотреблениями администрации и местной знати, легло тяжким бременем на население. Положение усугубилось наступлением вернувшейся голландской администрации на «самоуправляющиеся» («автономные») княжества— Джокьякарту и Суракарту, где сдача земель в аренду европейцам и китайцам стала важным источником доходов знати. Между тем генерал-губернатор ван дер Капеллен, стремясь утвердить верховную собственность колониальной администрации на землю, обнародовал в 1823 г. декрет, расторгавший арендные договоры в княжествах. В результате местная знать оказалась вынужденной возвращать уже растраченные авансы, увеличивая поборы с крестьян, что вызвало массовое недовольство. Все это наложилось на распри группировок при джокьякартском дворе и на стихийные бедствия (эпидемия холеры, извержение вулкана Мерапи, неурожай 1825 г.), которые, согласно яванским представлениям, были знамениями грядущих перемен. Антииностранную партию возглавил принц Дипонегоро, отстраненный от престола (его мать не принадлежала к высшей яванской знати). Он проживал в деревне Тегалреджо и пользовался славой глубоко религиозного человека.

В идеологии Яванской войны явно прослеживаются идеи очищения ислама, навеянные влиянием ваххабизма, проникавшего на Архипелаг через паломников, побывавших в Аравии. Еще более заметное место в ней занимало специфически яванское мессианство, причем сама идея появления Мессии, или справедливого правителя — Рату Адиля, или Эручокро, получила еще с начала XVIII в. явное антиколониальное звучание. Сам Дипонегоро, склонный к аскетизму и яванскому мусульманскому мистицизму, человек необыкновенно демократичный по яванским стандартам, давний противник голландцев, как нельзя лучше отвечал идеалу вождя яванского народного движения.

Поводом к восстанию послужил приказ личного врага Дипонегоро патиха (первого министра Джокьякарты) Дануреджо провести дорогу через земли пан-герана (принца), отданный в намеренно оскорбительной форме. Дипонегоро и его дядя, пангеран Мангкубуми, призвали к восстанию. Центром восстания стал район к югу от Джокьякарты — область древнего государства Матарам, откуда оно перекинулось на северо-запад. По настоянию богослова Кьяи Маджи, 15 августа 1825 г., в день, когда по яванским поверьям ожидался приход Мессии, Дипонегоро принял титул Эручокро.

246

Подавить движение одним ударом голландцы не смогли. В 1826 г. Дипонего-ро разгромил джокьякартские войска, и голландский генерал М. де Кок с трудом отбил наступление повстанцев на столицу княжества. Но 15 августа 1826 г. в сражении под деревней Гавок, близ Суракарты, Дипонегоро потерпел поражение.

После Гавока голландское командование изменило тактику борьбы с повстанцами. Оно стало сооружать форты, связанные дорогами, по которым патрулировали мобильные колонны, сужая кольцо блокады вокруг территории повстанцев. Последней крупной вспышкой движения было восстание в Рембанге, на северном побережье, подавленное голландцами в 1828 г.

К этому времени военное превосходство колониальной армии стало очевидным, а крестьянство ощущало усталость от войны. Среди повстанцев рассеивались надежды на быструю победу, к тому же руководство движением не спешило с введением «золотого века» и созданием «справедливого государства». Принц Дипонегоро, человек, воспитанный в традициях яванского кратона, свято веривший в свою избранность, не мог и не хотел предложить ничего, кроме нового Матарама, т.е. воссоздания традиционной яванской социально-политической структуры.

Усилились разногласия в руководстве движением, особенно когда голландцами был отменен декрет от 6 мая 1823 г. о запрете аренды; вместе со знатью от движения стали отходить и крестьяне, привыкшие следовать за своими традиционными лидерами. Не последнюю роль сыграли противоречия между знатью и духовенством, имевшие давние и прочные корни в яванской истории и обострившиеся в обстановке джихада — «священной войны», провозглашенной Дипонегоро. Это нашло яркое отражение в соперничестве Дипонегоро и богослова Кьяи Маджи, который в конце лета 1828 г. стал действовать отдельно от основных сил, а вскоре попал в плен к голландцам.

Всентябре 1829г. погиб один из самых стойких приверженцев Дипонегоро — его дядя, пангеран Бей, а в октябре на сторону врага перешел командующий силами повстанцев на заключительном этапе движения, молодой Сентот Али Басах Правиродироджо. В конце 1829 г. Дипонегоро, скрывавшегося в горах, покинула почти вся знать.

Вянваре 1830 г. голландцы предложили переговоры, и Дипонегоро прибыл в Магеланг для встречи с командующим армией Нидерландской Индии генералом де Коком. Там 28 марта 1830 г. генерал

вероломно арестовал Дипонегоро, после чего остатки повстанческих отрядов были разоружены5. Подавление восстания стоило метрополии жизни восьми тысяч европейских солдат и офицеров и свыше 20 млн. гульденов. Самые же большие жертвы понес яванский народ: обезлюдели целые округа, было сожжено и разграблено множество деревень, разрушены ирригационные сооружения, заброшены поля.

Яванская война была сложным социально-политическим феноменом. С одной стороны, это была попытка воспрепятствовать европейскому влиянию и восстановить политическую систему, существовавшую до Данделса и Раффлза. Окружение Дипонегоро придерживалось традиционной системы ценностей: достиже-

Дипонегоро был сослан на о. Сулавеси, сначала в Менадо, а затем в Макасар, где он скончался в 1855 г., пережив на восемь лет своего друга-врага Кьяи Маджу.

247

ния высоких рангов, получения земельных пожалований, заключения престижных браков и т.п. В определенном смысле для яванской знати это была борьба тех, кто достиг власти, богатства и влияния при голландском господстве, с теми, кто не смог или не захотел приспособиться к новой системе. С другой стороны, впервые в истории Явы (да и вообще в Нусантаре) наблюдается движение, возникшее при дворе, но не по династическим мотивам, а по социальным и религиозным. Важнейшим элементом восстания стала борьба крестьян против налогового гнета. Мессианская идея справедливого правителя (Рату Адиля) объединила самые различные слои общества — от кратона до деревни, — сплотившиеся вокруг харизматического лидера, каким был Дипонегоро.

До сих пор Яванская война остается одной из самых славных страниц индонезийской истории, а ее вождь — героической фигурой.

ВНЕШНИЕ ОСТРОВА:

ГОЛЛАНДСКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

После возвращения на Архипелаг Голландия, сосредоточившись на Яве, сравнительно мало внимания уделяла другим районам Индонезии. Практически все государства и племенные территории Внешних островов6 (за исключением Молукк и нескольких опорных пунктов на Суматре, Калимантане и Сулавеси) обрели независимость и, даже вынужденные возобновлять неравноправные договоры с Батавией, не отказывались от торговли с другими странами, прежде всего с Англией, получившей по договору 1824 г. свободный доступ на Архипелаг.

Восстановление голландских постов и факторий вызвало естественные вспышки сопротивления в различных областях Индонезии. Серьезным антиколониальным движением стало восстание на Молуккских островах, население которых, памятуя о прежнем режиме жесткой торговой монополии НОИК, воспротивилось возвращению голландцев. Вождем этого движения стал Томас Матулесиа, или капитан Паттимура. В мае 1817 г. он захватил голландский форт на о. Сапаруа и провозгласил себя князем. Восстание перекинулось на Амбон и другие острова. Паттимура наголову разгромил карательную экспедицию, после чего власти Батавии снарядили против него целую эскадру. Укрепленные деревни на Амбоне и Сапаруа голландцам пришлось брать штурмом, преодолевая отчаянное сопротивление. В конце 1817г. Паттимура был схвачен и казнен, но колониальный режим пошел на уступки, в частности, прекратив уничтожение посадок пряностей с целью поддержания монопольной торговли ими.

На Суматре на протяжении 1819-1821 гг. голландцы с трудом восстановили контроль над Палембангом, а на Калимантане — над расположенными на западе Понтианаком и Монтрадо, где находились поселки китайских золотоискателей. В княжествах Юго-Западного Сулавеси, которые после возвращения голландцев

6 Термин «Внешние острова» (в колониальную эпоху — «Внешние владения» или «Внешние провинции») обозначает территорию Индонезии вне Явы и Мадуры.

248

не захотели возобновлять старые договоры с колонизаторами, восходящие еще к XVII—XVIII вв., голландцы смогли восстановить свои позиции лишь после экспедиции 1824-1826 гг.

С наиболее сложной ситуацией голландские власти столкнулись на Западной и Центральной Суматре, в Минангкабау, где власть традиционных (адатных) вождей-феодалов оказалась поколебленной в результате религиозного движения. Минангкабау состоял из нагори — объединений нескольких деревень-общин, заселенных членами больших матрилинейных групп (суку) во главе с пенгхулу. Формальным главой деревенских автономных «республик» был раджа Пагар-рюйонга. На побережье (Рантау) существовали местные династии. Постепенно в обществе складывалась прослойка людей, оторвавшихся от матрилинейных общин или недовольных их косными традициями. Противниками этой традиционной структуры был взят на вооружение ислам с его четко выраженным отцовским правом.

Сторонники движения были известны как оранг Падри, т.е. как «люди из Пе-дира (Пиди)» — по

названию порта на Северной Суматре, откуда паломники отправлялись в Мекку. Под влиянием идей ваххабизма в начале XIX в. паломники начали борьбу за очищение ислама и торжество шариата над адатом. Под оболочкой распрей по религиозным вопросам (проповедники требовали неукоснительного выполнения законов шариата: запрещение курения опиума и табака, азартных игр, петушиных боев, употребления алкоголя и бетеля, а также ратовали за ношение длинных волос и бороды мужчинами и длинных одежд и покрывал женщинами) скрывалась социальная борьба между общинно-родовой, в значительной мере феодализирующейся знатью, с одной стороны, и духовной элитой и крестьянской верхушкой, поддержанными массой населения,

— с другой. В 1803-1820 гг. развернулось широкое социальное движение, в ходе которого падри физически уничтожили значительную часть адатной знати, включая членов дома верховных правителей (янг ди пертуанов, или ям-туанов).

Некоторые адатные вожди бежали в Рантау и обратились за помощью к голландцам, владевшим опорным пунктом на побережье — Падангом. Отдав себя в 1821 г. под их покровительство, они признали Минангкабау голландским владением. Стремясь укрепить свои позиции по соседству с английским Бен-куленом (Бангхулу), голландцы весной 1822 г. вторглись в области, контролируемые лидерами падри во главе с Туанку Имамом Бонджолом. В столице Пагаррюйонг они соорудили укрепление, но вскоре оказались втянутыми в борьбу не только с падри, но и с враждовавшими между собой нагари. Потерпев ряд поражений, командующий войсками на Западной Суматре полковник Хюберт Риддер де Стюэрс подписал в 1825 г. соглашение с вождями падри. Он с трудом удерживал опорные пункты на побережье, не рискуя вторгаться в глубь острова.

Только после окончания Яванской войны голландцы возобновили наступательные действия против падри. Сменивший де Стюэрса подполковник К.П.Элаут совершил мощный рейд во внутренние районы Минангкабау, а в сентябре 1832 г. овладел основной твердыней падри — крепостью Бонджол.

Но уже в начале 1833 г. борьба разгорелась вновь. Попытки ввести налоги, трудовую повинность и опиумную монополию, а также бесчинства голландской

249

солдатни — грабежи, насилия, осквернение мечетей — вызвали новый подъем сопротивления. Лишь в августе 1837 г. был опять захвачен освобожденный падри Бонджол, а в сентябре того же года сдался главный вождь — Имам Бонджол. Сосланный на Амбон, он умер в 1864г. Последние крупные очаги сопротивления в Минангкабау и батакских районах, где также действовали падри, были подавлены в 1838-1839 гг., но отдельные вспышки продолжались до 1845 г.

Глава 19

ВЬЕТНАМ В КОНЦЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX в.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА КОНЦА XVIII — НАЧАЛА XIX в. ВОССОЗДАНИЕ ЕДИНОГО ВЬЕТНАМСКОГО ГОСУДАРСТВА

В начале 70-х годов XVIII в. номинальная империя Дайвьет (совр. Вьетнам) продолжала оставаться разделенной на два государства: на севере — княжество Дангнгоай, на юге — княжество Дангчаунг. Во главе всего Дайвьета формально стоял император (вуа), ставка которого находилась в столице Дангнгоая — Тханглаунге (совр. Ханой). Однако император (за исключением редких всплесков активности), подобно японскому тэта того же времени, фактически не принимал участия в реальном управлении государством. Его роль была сведена к выполнению чисто сакральных функций во время церемоний государственного культа.

Реально всеми государственными делами в Дангнгоае распоряжался «военный правитель» (тюа) из рода Чинь, передававший свою власть по наследству и сумевший подчинить себе наряду со всеми слоями военачальников также и гражданский аппарат.

Аналогичные управленческие функции в Дангчаунге выполняли наследственные военные правители (тоже тюа) из рода Нгуенов, еще в XVII в. отстоявшие независимость своего государства от правителей севера. Формально правители из рода Нгуенов признавали верховную власть императора из династии Ле, но решительно отказывались подчиняться «узурпаторам» Чиням. Впоследствии лозунг «Уничтожим [власть] Чинь, восстановим [власть] Ле!» стал основным идеологическим оправданием для походов южан на север Вьетнама.

Экономическая и социальная ситуация в Дангнгоае и Дангнчаунге была во многом различной. В северном Дангнгоае главным политически и социально активным лицом был государственный чиновник, опиравшийся на общинное крестьянство, налогово- и повинностнообязанных податных

Дангнгоае. Основной экономически доминирующей фигурой на юге был крупный частный землевладелец, владевший десятками, а то и сотнями экономически зависимых от него арендаторов и батраков. Очень мощным экономическим потенциалом обладали крупные торговцы и богатые предприниматели, так же как и землевладельцы, претендовавшие на политическую власть регионального уровня. Но и на юге деспотическая власть затрудняла получение экономически доминирующими слоями привилегированного социального статуса, не выделяла «богатых» из «тягловых» и тем самым препятствовала включению их в правящий слой.

Однако реальный контроль верховной власти Дангчаунга в различных районах страны был неодинаков. Если в старых владениях Нгуенов, в исторических областях Тхуанхоа и Куангнам, чиновники действительно управляли подведомственными им территориями, то в удаленной от центра торгово-предпринима-тельской Зядини очень уверенно чувствовала себя местная нечиновная элита, состоявшая из крупных частных землевладельцев, состоятельных торговцев и богатых предпринимателей. Что же касается территорий Куангнгая, Кюиньона и Фуиена, то там периоды относительной свободы местного самоуправления сменялись ужесточением контроля со стороны центральной власти. Государственный контроль над местной нечиновной элитой осложнялся в этих провинциях тем, что значительная часть территории располагалась в горных районах, куда реальные полномочия официальных чиновников фактически не распространялись. В 1771 г. торговец бетелем Нгуен Ван Няк, землевладелец и богатый купец, староста гильдии торговцев, добившийся от властей признания своего привилегированного положения в качестве служащего-секретаря таможни на торговом пути из горных районов в приморье, не подчинился требованию государственного налогового чиновника сдать в казну увеличенную долю доходов своей гильдии и бежал в горный район Тайшон, где стал собирать под свои знамена всех недовольных политикой Чыонг Фук Лоана — жестокого и жадного временщика при тюа Нгуен Фук Тхуане.

Под знамена Нгуен Ван Няка наряду с недовольными фискальными тяготами крестьянами, составлявшими основную массу инсургентов, вставали также вьетнамские и китайские купцы, сельские богачи и состоятельные частные землевладельцы, общинные деревенские и уездные городские интеллигенты, оппозиционные правящему режиму. Именно последние брали на себя разработку военных планов, организацию воинской подготовки, снабжение войска оружием и провиантом. Среди повстанцев было немало и маргиналов: обездоленных бродяг, нищих, попрошаек, а то и просто разбойников. В особую группу можно выделить лиц, терроризировавших и облагавших данью общинные и межобщинные рынки. Эти «рэкетиры» впоследствии сыграли немалую роль в руководстве войсками, которые стали зваться тайшонами (по местности Тайшон, где началось восстание).

Нгуен Ван Няк, так же как и два его младших брата, получил неплохое образование в частной школе. После учебы братья продолжали совершенствоваться в специализированной школе боевых искусств. Младший из братьев, Нгуен Ван Лы, не ограничился этим и ушел в буддийский монастырь, где не только перенял у

253

своих китайских единоверцев секреты прославленной боевой школы монастыря Шаолинь, но и приспособил шаолиньский стиль рукопашного боя к психофизическим данным вьетнамцев: меньшему весу, большей подвижности, взрывному южному темпераменту.

Так появился новый «стиль петуха», с успехом использовавшийся тайшонами в борьбе с противниками. Впрочем, более всего в повстанческом войске был распространен тот боевой стиль, который тайшоны получили в наследство от своих предков, а затем совместно развили в свою личную боевую школу. Многие тайшонские военачальники также использовали для тренировок солдат собственные родовые стили боевых искусств.

Приток малоимущих и неимущих крестьян в войско тайшонов повлиял на формирование идеологии восставших на первом этапе движения: в него был привнесен эгалитарный оттенок. Когда в первой половине 1773 г. укрепившие свои силы тайшоны преодолели перевал Манг и спустились в долинные районы округа Кюиньон, они, занимая деревни и торговые поселения, не причиняли вреда богачам, если встречали с их стороны доброжелательное отношение. Лишь в случае открытого сопротивления они захватывали рис и имущество богатых, деля его между собой и местными бедняками. Лозунг восставших «взять имущество у богачей и разделить его между бедняками» на практике реализовывался только в отношении тех состоятельных людей, которые не признавали новую власть и не желали поступиться частью своего имущества, расцениваемого тайшонами в качестве военного приза.