Ist.Vostora_6 / Том 4. Восток в Новое время. Кн.1
..pdfсожженный, вскоре превратился в джунгли. Анулуттхалат с семьей попытался найти убежище в Китае, но был выдан Сиаму, доставлен в 1829 г. в Бангкок, где и скончался.
Правобережные лаосские мыанги вновь стали внешними провинциями Сиама.
В 30-е годы XIX в. из трех крупных лаосских государств политическую независимость сохранил только Луангпхабанг, но и в его столице был размещен сиамский гарнизон. Правитель Луангпхабанга Мангхатулат (ок. 1817— ок. 1836) в 30-е годы попытался восстановить даннические отношения с Вьетнамом в духе
222
традиционной политики защиты слабого государства более сильным, но не имел успеха. Сын Мангхатулата и наследник престола Луангпхабанга принц Суксём с 1826 г. находился в
Бангкоке в качестве «наблюдателя», а затем заложника, которому лишь в 1836 г. было разрешено вернуться на родину. Сиам в 40-е годы упорно добивался от взошедшего на трон Суксёма (18381852) признания «старшинства» Сиама, т.е. признания правителя Сиама покровителем Луангпхабанга.
Княжество Пхуан в 1834 г. было захвачено Сиамом, в его столице оставлен сиамский гарнизон. Но соперничество Сиама с Вьетнамом за лаосские княжества продолжалось и в дальнейшем.
Глава 16
КАМБОДЖА:
ПЕРИОД ПОЛИТИЧЕСКОГО УПАДКА (XVIII в.—1840г.)
В XVIII в. Камбоджа занимала области по среднему и нижнему течению р. Меконг, часть его дельты и восточную часть долины р. Менам. Консолидация к западу от Камбоджи тайского государства Сиам, частые вторжения войск последнего в пределы камбоджийской территории, сопровождавшиеся угоном земледельческого населения и разрушением городов, привели к заметному упадку экономики Камбоджи и политической деградации. С востока Камбоджа испытывала экспансию Дайвьета (Вьетнама); в пограничной с ним полосе существовали автономные территории со своими династиями, такие, как Хатиен (династия Мак, формально признававшая власть правителей Камбоджи). Даже после 1715г., когда Маки стали вассалами Нгуенов, они оставались кхмерскими наследственными губернаторами. В западной части Камбоджи известны наместники провинций, назначенные камбоджийским правителем, но тяготевшие к соседнему Сиаму.
Неопределенность границ Камбоджи в XVIII в., разобщенность территории, большая подвижность населения, почти непрерывные войны с соседями, эпидемии приводили к депопуляции страны. Однако численность населения Камбоджи довольно быстро восстанавливалась за счет миграции чамов и насильственно переселяемых лао-военнопленных. Переселенцы осваивали земли, когда-то заселенные, но заброшенные местным кхмерским населением. Освоение земледельческих районов в долинах небольших рек крестьяне проводили самостоятельно, без участия государства, силами семьи и сельской общины. Новой — крестьянской — этике соответствовала и новая религиозная система — буддизм, — сменившая индуизм. Утверждение в Камбодже (с XIV в.) в качестве государственной идеологии буддизма знаменовало демифологизацию восприятия мира кхмерским обществом, десакрализацию политической власти. Жизнь в обществе регулировалась традиционными обычаями, обрядами и ритуалами, санкционированными буддизмом.
Ксередине XVIII в. Камбоджа стала буддийской страной с хорошо развитым земледелием. Еще португальский поэт Камоэнс в своей знаменитой поэме «Лузиа-ды» (1572 г.) восторженно описывал процветающее земледелие этой страны. Рис производился в больших количествах, потреблялся внутри страны, а также выво-чился наряду со скотом и рыбой.
Кконцу XVIII в. — началу XIX в. материальное положение свободного земледельческого населения ухудшилось, развились «должничество» (заклад в знатные семьи младших членов семей) и ростовщичество под очень высокий процент. Долговые зависимые, клиенты, «рабы», кньомы находились в услужении у
224
кредитора, выполняли работы в поле и по дому в качестве слуг, торговали, были воинами в его отряде. Но в массе земледельческое население оставалось свободными подданными правителя Камбоджи и, как «свободное», противостояло «рабам», купленным на рынке, и военнопленным — кнъом кра. Последние селились обособленно, вдали от мест проживания коренного населения.
Отношения между земледельческим населением и правящим слоем по поводу земли строились не на экономической основе, а определялись моральным долгом религиозного, буддийского характера, в
силу чего земледелец занимал землю и обрабатывал ее, лицо из знати получало над ним власть. Но обязательства между этими социальными группами не были законодательно оформлены и закреплены. При таком типе зависимости не возникало слоя крупных феодальных земельных собственников, не было классово-сословной сплоченности феодалов, противостоящих крестьянству.
Состав правящего слоя в XVIII в. оставался аристократическим, не отмечено включения в него ни верхов сельских или торговых общин, ни выходцев из торговых городских слоев.
Вкхмерском обществе не была оформлена социальная иерархия «достоинств», как в соседнем Сиаме, выделявшая и включавшая в состав правящего слоя наиболее активные социальные группы. Социальная иерархия Камбоджи сохраняла в своей основе принцип внутрисемейных, а не служебных (служба государю) отношений.
Особа монарха возвышалась над обществом и освящалась шиваитским ритуалом, разработанным еще в период средневековья. Но в XVIII-XIX вв. ритуал был не пережитком буддийского общества, а общегосударственным культом, в котором было заложено почитание главы государства как совершенной личности.
Семья монарха и ее родственники до пятого колена — их было несколько сот человек — именовались преах вонгса; они проживали в столице Удонге. Это была придворная знать, имевшая право на «королевский стиль», т.е. право строить дом в дворцовом стиле, иметь слонов, носить богатые одежды с драгоценными камнями, использовать особого вида паланкины и зонты. Их окружала многочисленная свита из рабов, имели они и вооруженные отряды, вместе с которыми вступали в борьбу в моменты династийных кризисов.
ВКамбодже не было традиции прямого наследования власти правителя, преемника избирал из числа преах вонгса совет сановников и священнослужителей. Нередко избрание сопровождалось вооруженной борьбой претендентов на трон.
Преах вонгса могли иметь родовые земли, а также право получать рис из амбаров правителя. В стране соблюдалось традиционное право освобождения членов клана от государственной службы и налогов. Родственники семьи правителя более дальних степеней родства (преах вонг), очень многочисленные, жили в основном в провинции. У них также могла быть земля, сохранявшаяся поколениями в их семьях по наследству. Эту землю обрабатывали земледельцы за оказывавшееся им покровительство. Низшие слои преах вонг (ниже пятого колена) трудились на земле сами. Преах вонг также освобождались от обязательных работ на государство и налогов.
225
Между знатью и земледельческим населением существовала устойчивая социальная группа незнатных семей — намоэнов, находившихся на государственной службе. Посты в государственном аппарате занимали также сыновья и внуки намоэнов. Намоэны в провинции имели собственные земельные участки, освобожденные от налога в рисе.
Основным налогом, который уплачивало земледельческое население, была десятина с урожая риса. Рис, собранный в счет налога, поступал в амбары казначейства, откуда его получали преах вонгса и преах вонг, а также проживавшие в столице высшие должностные лица государства, индуистское духовенство, столичные намоэны, часть буддийских монахов, близких ко двору. Помимо налога земледелец отдавал должностным лицам — сборщикам риса, хранителям амбаров и многим другим — массу поборов в рисе непосредственно, минуя государственные амбары.
В годы хороших урожаев крестьянская семья получала с «обычного» поля (около 3 га) достаточно риса, чтобы прокормиться до нового урожая, уплатив все налоги. Но в случае невысоких урожаев земледельцы, спасаясь от поборов, уходили на новые земли, забрасывая прежние поля.
Очень обременительными для земледельцев были работы на государство, хотя в XIX в. они были уменьшены до 90 дней в году. Для их выполнения сельским населением создавались специальные производственные отряды — комлан-ги. Возглавлявшие их мекомланги жили в столице: они часто помогали крестьянам уклоняться от выполнения государственных работ, используя их труд в своих хозяйствах.
Основной функцией административного аппарата Камбоджи XVIII-XIX вв. был сбор налогов с земледельческого населения; цели же управления были вторичны. Этот аппарат составляли четыре «дома» — «дом» правителя, «дом» отца правителя, «дом» младшего брата правителя, «дом» королевыматери. Каждый «дом» имел свой двор, занимавшийся сбором доходов с кхетов — провинций, — которые к нему были приписаны. Из 50 кхетов страны 35 были приписаны к «дому» правителя, у остальных насчитывалось 7, 5, 3 кхета соответственно.
Кхеты монарха были поделены между пятью должностными лицами, высшими сановниками государства: главным министром; верховным судьей; главным казначеем (а также управителем королевского дворца); калахомом, ведавшим водным транспортом; «министром», ведавшим средствами передвижения. Доходы с подведомственных им провинций частично шли в амбары правителя (казну), частично в амбары этих сановников. Подобную структуру управления имели и три
других «дома».
Управляли провинциями наместники, превратившие свои должности в наследственные. В пограничных с Сиамом и Вьетнамом провинциях наместники стали фактически полунезависимыми. Они опирались на поддержку просиам-ской или провьетнамской группировки провинциальной аристократии. Земледельческое население в подобных полуавтономных провинциях фактически становилось «подданными» наместников, а не центральной власти.
Провинции состояли из сроков (округов) во главе с месроком, ответственным за поступление налогов в казну, а те — из деревень (кхумов) во главе с мекхума-ми. Последние решали на основе обычного права судебные дела, а также собира-
226
ли население на выполнение общих для деревни работ. Главы округов и деревень не получали риса от казны и жили за счет своих земель, которые обрабатывали члены их семей. Последние могли выполнять работы и за покровительство со стороны знатного лица. Сельское население обязано было иметь «патрона» из чиновников, представлявшего каждую крестьянскую семью перед государством. Выбор патрона был добровольным, крестьянин мог поменять патрона и место жительства. Это происходило в том случае, если одна из сторон нарушала принцип взаимных услуг, на котором строились эти отношения. К XIX в. такие группы (патрон-клиент) превратились в значительную политическую силу, даже если переселялись в другую провинцию (а иногда за пределы страны вместе со своим главой).
Исследователи истории Камбоджи единодушно отмечают упадок центральной власти к концу XVIII в., тщетность попыток правителей Анг Тонга (1755-1757) и Преах Утей (1759-1775) укрепить ее, упорядочив престолонаследие, назначая преемника не обязательно из правящей семьи. Но борьба придворных и местных аристократических кланов продолжалась и в начале XIX в., ослабляя центральную власть.
На ситуацию в Камбодже, как и в соседних странах, влияло изменение направления торговых потоков на протяжении всего XVIII в.; в это время важным предметом экспорта становится рис, предназначенный для Китая. В результате в Камбодже усиливается китайская торговая община, по-прежнему связанная с китайской торговой общиной соседнего Сиама. Вместе с тем по мере объединения Вьетнама в Камбодже усиливается влияние и вьетнамцев. К началу XIX в. власть в Камбодже фактически была поделена между западными аристократическими кланами, находившимися под влиянием Сиама, и восточными, испытывавшими давление Вьетнама.
Вправление Анг Тяна II (1806-1834) придворные круги Камбоджи попытались ослабить влияние Сиама в западных районах страны и через брак правителя с дочерью главы западных кхетов склонить на сторону престола западные кланы. Правящим кланом Камбоджи была использована и такая традиционная мера, как двойной сюзеренитет Сиама и Вьетнама, оформленный в 1807г., однако с 1810г. наступление на территорию Камбоджи с запада и востока возобновилось.
В1814 г. сиамские войска захватили кхеты Млу-Прей и Тонле-Репу на севере страны, а также Стунг-Тренг. На востоке власти Вьетнама поставили под свой контроль земли на правом берегу Меконга, границей стал канал Хатиен, сооруженный в 1815-1820 гг. кхмерскими и вьетнамскими крестьянами. Контакты с правительством Камбоджи из ведения двора Вьетнама были переданы наместнику юга Вьетнама, т.е. страна фактически стала рассматриваться как зависимая территория.
В1831 г. армия Сиама, ведшая военные действия против Вьетнама, вторглась и в Камбоджу. С помощью вьетнамских войск это вторжение было отбито, столица Удонг и город Пномпень освобождены и Анг Тян восстановлен на троне.
В30-е годы Вьетнам вновь укрепляет свое влияние в Камбодже. Был взят курс на включение Камбоджи в состав вьетнамского государства. Камбоджа была разделена на провинции, которым были даны вьетнамские названия, во главе государства оказались вьетнамские чиновники, столица переименована. В цен-
227
тральной и восточной Камбодже были размещены вьетнамские войска, проведена стратегическая дорога к Сайгону. Номинально же правление страной оставалось в руках правительницы Анг Мей (1834-1841). Во время ее правления официальным языком в Камбодже стал вьетнамский. Буддизм подвергался гонениям со стороны конфуцианцев.
Глава 17
МАЛАЙЯ, СИНГАПУР
И СЕВЕРНЫЙ КАЛИМАНТАН
В КОНЦЕ XVIII в. — 1840-х ГОДАХ
МАЛАККСКИЙ ПОЛУОСТРОВ В КОНЦЕ XVIII в.
Полуостров представлял собой конгломерат султанатов и других владений, истоки которых восходили к Малаккскому султанату, объединявшему в XV в. большую часть полуострова, а также княжества Восточной Суматры и расположенные между Малайей и Суматрой острова. Северная часть полуострова (Пат-тани, Лигор и некоторые другие малайские княжества) прочно вошла в состав Сиама, который, оправившись от бирманского нашествия 60-х годов XVIII в., укрепил власть над своими южными вассалами. Северные султанаты Малайи (Кедах, Келантан, Тренггану) также считались вассалами Сиама, но власть последнего над ними была в значительной степени формальной: малайские султаны ограничивались более или менее регулярной посылкой бунга мае («золотого цветка»), символизирующего признание сюзеренитета.
ВЗападной Малайе, к югу от Кедаха, был расположен Перак, граничивший на востоке с Келантаном и Пахангом. Это княжество, в котором правила династия, ведшая начало от султанов Малакки, усилилось при султане Искандаре (1756-1770), но после его смерти вступило в полосу междоусобиц. Река Бернам отделяла Перак от расположенного южнее султаната Селангор, который, как Кедах и Перак, также выходил к Малаккскому проливу. Селангор непрерывно враждовал с Пераком. В 1804 г. селангорский султан Ибрахим даже захватил Перак и в течение двух лет удерживал его под своей властью.
С Селангором с юга граничил Негри-Сембилан — конфедерация владений, основанных суматранскими минангкабау. В XVIII в. минангкабау в Малайе поддержали суматранского раджу Кечиля, своего соплеменника, в борьбе с бугами, появившимися в Малайе с Сулавеси. Поражение бугов в столкновении с голландцами ускорило складывание государства минангкабау Малайи.
В1773 г. унданги (правители) ведущих минангкабауских княжеств (Рембау, Сунгей-Уджонг, Джохол и Джелебу) избрали ям-туаном (верховным правителем) раджу Мелевара, происходившего из правящей династии Минангкабау на Центральной Суматре. Мелевар обосновался в столичной области Срименанти и сумел объединить вокруг нее мелкие владения — Улу-Муар, Терачи, Гунонг-Пасир и Джемпол. Конфедерация, получившая название Негри-Сембилан («Девять княжеств»), в 1795 г. порвала все формальные узы, которые связывали ее с султанами Риау-Джохора. К югу от НегриСембилана находилось небольшое минангкабауское владение Нанинг, признававшее с XVII в. формальную зависимость от голландской Малакки.
Река Муар отделяла территорию Малакки от Джохора. Джохор — малонаселенная территория на юге полуострова — превратился в удел джохорских те-менггунгов (некогда высших сановников Малаккского султаната, ведавших поддержанием порядка и сбором пошлин), которые распространяли свою власть также на некоторые острова к югу, в том числе и Сингапур.
230
Центральную часть полуострова занимало выходящее к побережью Южно-Китайского моря княжество Паханг, где правили потомки бендахар, бывших первыми министрами в Малаккском султанате. Формально Джохор и Паханг признавали своими сюзеренами султанов Риау — архипелага к югу от полуострова.
Главным опорным пунктом европейцев была принадлежавшая голландцам с 1641 г. Малакка на западном побережье. К концу XVIII в. она полностью утратила торговое значение и представляла для Нидерландской Ост-Индской компании ценность как военно-морская база на пути из Индии на Архипелаг. Существовали голландские форты на Риау и в Пераке.
Малайские султанаты, именуемые негри (страна), занимали обычно территорию в бассейне одной из главных рек полуострова. Во главе стоял султан, или янг-ди-пертуан бесар («тот, кто является господином»). Султанаты делились на области (даэрах, джаджахан), являвшиеся владениями того или иного знатного рода. Малайское общество четко делилось на две страты — знать (раджи, тунку, дата, ваны) и простолюдины (раяты). Реальная власть султанов в условиях раздробленности была невелика. Крестьяне жили общинами, владея земельными участками, которые
передавались по наследству. Помимо крестьян-общинников в малайских султанатах существовали долговые зависимые (рранг берхутанг, каван) и немногочисленные рабы (абди), жившие в домах знати. Во главе малайской деревни стоял староста (пенгхулу), обычно эта должность была наследственной. Верхушку деревни составляли его помощники-старейшины (мата-мата) и имам
— священнослужитель деревенской мечети.
Определяющими тенденциями социально-экономического развития Малайи в XVIII — первой половине XIX в. стали усиление власти владетельной знати, рост эксплуатации крестьянства, возрастание числа долговых зависимых. Эти тенденции были тесно связаны с появлением европейских анклавов на побережье и вовлечением знати в торговлю с ними . УТВЕРЖДЕНИЕ АНГЛИЧАН В МАЛАЙЕ. ЗАХВАТ ПИНАНГА
В конце XVIII в. более значительный, чем прежде, интерес к Малайе стала проявлять Английская Ост-Индская компания (АОИК). Если в начале XVII в. АОИК стремилась обосноваться на Архипелаге и в Малайе, чтобы получить доступ к торговле пряностями, то со второй половины XVIII в. ее политика в этом регионе определялась в первую очередь проблемами, возникшими в связи с завоеванием Индии. Борьба с Францией за Коромандельское побережье побуждала Англию к поискам удобной гавани поблизости от Бенгальского залива, где происходили основные морские сражения. Создание базы отвечало и торговым интересам АОИК, расширявшей торговлю между Индией и Ки-
' О социально-экономической и политической структуре малайских княжеств подробнее см.: История Востока. Т. III. С. 525-528.
231
таем, а также увеличившей объем своей торговли с государствами Архипелага и Полуострова. АОИК обратила внимание на Кедах, где бывший морской офицер Фрэнсис Лайт, занимавшийся торговлей, вступил в переговоры с его султаном. В 1772 г. Компания направила в Кедах посольство, закончившееся неудачей.
После англо-голландской войны 1780-1784 гг. и успешных действий французского флота в Бенгальском заливе в 1782-1783 гг. вопрос о месте для английской военно-морской базы снова приобрел остроту. В 1786 г. новый султан Кедаха, Абдуллах, вступивший на трон после длительного периода междоусобиц и страшившийся сиамского или бирманского вторжения, поддался на уговоры Лайта, обещавшего, что АОИК защитит Кедах. В 1786 г. Лайт высадился на о-ве Пинанг, близ побережья Кедаха, и поднял там британский флаг. По соглашению с Лайтом султан передавал АОИК остров, а взамен Компания обязалась защищать султанат и выплачивать султану ежегодно 30 тыс. испанских (малайских) долларов.
Пинанг стал новым английским владением — резидентством под юрисдикцией губернатора Бенгалии, а Лайт— его суперинтендантом (1787-1794). Провозглашение Джорджтауна — административного центра новой колонии — свободным портом способствовало развитию торговли и заселению дотоле малолюдного острова малайцами из Кедаха, а также китайскими и индийскими иммигрантами. Пинанг превратился в центр, откуда английские и индийские товары расходились по Полуострову и Суматре и куда стекалась местная продукция — олово, золото, ротанг (испанский тростник), пряности, перец, слоновая кость, являвшиеся предметами вывоза по преимуществу в Китай. В 1789 г. объем торговли Пинанга составил 850 тыс. исп. долл., а через пять лет удвоился. На острове появились плантации пряностей и перца.
Постоянно боровшаяся за сокращение расходов на содержание колоний АОИК, к тому же занятая индийскими проблемами, уже в 1787 г. уменьшила размеры компенсации султану Кедаха и отказалась помочь ему против надвигавшейся сиамской угрозы. Обманутый султан пытался бороться, но Фрэнсис Лайт в 1791 г. напал на кедахский флот и разгромил его. После этого он заставил султана подписать новое соглашение, в котором уже ничего не говорилось об обязательствах Ост-Индской компании, а компенсация за Пинанг уменьшалась до 6 тыс. исп. долл. в год.
В1800 г. Англия приобрела у Кедаха с обязательством уплачивать по 4 тыс. исп. долл. в год прибрежную полосу напротив Пинанга, которая была названа Провинцией Уэлсли. Султан Кедаха надеялся, что англичане теперь окажут ему помощь в борьбе против Сиама.
В1805 г. Пинанг стал четвертым президентством Индии наряду с Калькуттой, Мадрасом и Бомбеем, т.е. его статус существенно повысился. Английское правительство, в связи с наполеоновскими войнами взяв курс на расширение колониальных владений в ЮВА, хотело превратить Пинанг в свой основной опорный пункт в этом районе.
В1795 г. английским владением стала и Малакка. Оккупировав город, принадлежавший Голландии, тогда союзнице Франции, англичане взорвали форт, рассчитывая лишить соперника
первоклассной крепости, если придется вернуть Малакку Нидерландам.
232
После захвата англичанами голландских факторий и фортов в Малайе местные княжества (прежде всего Риау и Перак), находившиеся под голландским влиянием, вернули себе независимость, ибо английские власти в тот период не вмешивались активно в малайские дела, сосредоточив внимание на захваченных ими территориях на Яве и Молуккских островах. Но англо-голландские противоречия в этом районе продолжали сохраняться.
Желание создать новую базу в Юго-Восточной Азии подогревалось также тем, что Пинанг не оправдал тех надежд, которые на него первоначально возлагались. После создания военно-морской базы на Цейлоне отпала необходимость использовать Пинанг для стоянки английского флота. К тому же начался упадок торговли Пинанга, причем не последнюю роль в этом сыграла ликвидация его первоначального статуса свободного порта.
ОСНОВАНИЕ СИНГАПУРА И ЕГО РАЗВИТИЕ После окончания наполеоновских войн и подписания 13 августа 1814г. соглашения между
Великобританией и Нидерландами о возвращении последним их колониальных владений (кроме Цейлона и Капской земли) Голландия на протяжении 1816-1818 гг. восстановила свои позиции на Архипелаге и Малаккском полуострове. В английских же торговых и колониальных кругах вызревала и укреплялась мысль о необходимости захвата в этом регионе выгодной стратегической позиции и создания там свободного порта для поддержки торговых интересов Англии в Южных морях и для противодействия Нидерландам. Активно поддержали эти настроения торговцы и администрация Пинанга, остававшегося после возвращения Малакки голландцам единственным британским владением в Малаккском проливе. Глашатаем этих настроений выступил служащий Английской ОстИндской компании Томас Стемфорд Раффлз (1781-1826).
Раффлз в 1805-1810 гг. служил в администрации Пинанга, а в 1811-1816 гг. был губернатором оккупированной англичанами Явы. После этого он был назначен губернатором Бенкулена— не очень значительной английской колонии на Западной Суматре. В 1818 г. генерал-губернатор Индии маркиз Хэйстингс, ознакомившись с проектом Раффлза, разрешил последнему возглавить экспедицию для создания английской базы у южного входа в Малаккский пролив, чтобы предотвратить, как было сказано в инструкции, господство голландцев на «путях прямых торговых связей между Китаем и Европой». 28 января 1819г. эскадра из восьми судов бросила якоря у о-ва Сингапур, а на следующий день Раффлз высадился на берег.
Остров Сингапур, отделенный от Малаккского полуострова узким Джохор-ским проливом, к этому времени2 стал прибежищем для нескольких сот человек,
2 Первые достоверные сведения о Сингапуре относятся к XIV в., когда он был известен яванцам, китайцам и арабам как Тумасек (Темасек). В конце XIV в. здесь обосновался один из потомков махараджей Шривиджаи, но был изгнан войсками яванского Маджапахита или малайских вассалов тайской Аютии. В эпоху Малаккского султаната (XV в.) Сингапур был одним из южных форпостов этого государства. После падения Малакки под ударами португаль-
233
принадлежащих к кочевым морским малайским племенам оранг лаут, занимавшимся рыболовством, собирательством, посреднической торговлей и пиратством. В деревне на южной оконечности острова жил владетель Сингапура, претендовавший и на власть над южномалайским Джохором, Даинг Абдуррахман, носивший восходящий к временам Малаккского султаната титул теменггунга.
30 января 1819г. Раффлз заключил соглашение, по которому теменггунг за 3 тыс. малайских долл., выплачиваемых ежегодно, разрешил англичанам создать на острове торговую факторию и обязался не вступать в соглашения с представителями других держав. Чтобы придать большую юридическую силу соглашению, Раффлз использовал отстраненного от трона султаната Риау-Джохор принца Хусейна, привез его на Сингапур и провозгласил султаном. В феврале 1819г. Раффлз подписал с ним и теменггунгом договор, подтверждавший первоначальное соглашение, а в 1823 г. заставил султана Хусейн-шаха и теменггунга Абдуррахмана подписать еще одно соглашение, по которому малайские владетели отказывались от всех прав на Сингапур и близлежащие острова (за исключением участков, где они жили) и устранялись от всех судебных дел, не связанных с мусульманской религией, брачными отношениями среди малайцев и малайским обычным правом (адатом).
Нидерланды, возобновившие в конце 1818г. свой протекторат над султанатом Риау-Джохор, естественно, протестовали против действий Раффлза и даже начали демонстративные военные приготовления с целью изгнания англичан с о-ва Сингапур. Но, хотя ни английское правительство, ни Ост-Индская компания, ни власти в Калькутте не желали конфликта с Голландией, Сингапур они не отдали. Веяли новые ветры: уходила в прошлое колониальная политика времен торговых компаний и на авансцену в Англии выходили торгово-промышленные круги, заинтересованные в свободе торговли, и особенно в расширении торговли с Китаем.
Сингапур быстро начал превращаться в оживленный порт, чему способствовали принципы, установленные Раффлзом со дня его основания: свободная торговля, поддержание порядка и
законности. Вскоре Сингапур отвлек значительную часть торговли Пинанга и Риау, сюда стали заходить суда из Сиама, Камбоджи, Вьетнама, а также европейские корабли из Индии. Но главное — Сингапур стал одним из центров торговли с Китаем.
Сингапур с самого начала был многонациональным поселением, его власти охотно принимали переселенцев, особенно торговцев и ремесленников. Вначале большинство населения составляли малайцы, но постепенно возрастал приток китайцев, а также индийцев и бугов; проживали здесь также арабы, армяне и европейцы.
Начало формированию облика, структуры и характера колониального Сингапура было положено Раффлзом. Он пытался создать колонию на Востоке согласно своим мечтам и принципам: послушное местное население, просвещенная и гуманная английская администрация, законность, образование и предпринимательство по европейской модели. Была осуществлена планировка города, приведена в порядок судебная система, реорганизована полиция, запрещено ношение оружия, упразднены игорные дома, обложена высокими акцизами продажа алкоголя и опиума, введена выдача лицензий на ломбарды, запрещена работорговля.
цев (1511 г.) на Сингапуре, вошедшем в состав султаната Риау-Джохор, была учреждена таможня, которую в 1613г. сожгли португальцы. С этого времени остров обезлюдел.
234
Виюне 1823 г. в Сингапур прибыл новый резидент (первый резидент, Уильям Фаркьюхар (1819-1823), был уволен Раффлзом) — Джон Кроуфёрд, служивший под началом Раффлза еще на Яве. Английская Ост-Индская компания накануне нового соглашения с Голландией решила передать остров из ведения Бенкулена под прямое управление Калькутты. Кроуфёрд, авторитарный, суровый, умный и изворотливый шотландец, скептически отнесся к попыткам Раффлза ввести начатки городского самоуправления, оздоровить моральный климат и положить начало высшему образованию в Сингапуре (Раффлз основал колледж, позже известный как Сингапурский институт, или Институт Раффлза), но зато ревностно следовал программе Раффлза в части сохранения свободы торговли, городского благоустройства, уменьшения влияния малайской знати и борьбы с рабством.
В20-х годах XIX в. Англия и Голландия пошли на урегулирование своих давних противоречий и на раздел сфер влияния в Юго-Восточной Азии. По Лондонскому договору 17 марта 1824г. Нидерланды уступили Англии свои фактории в Индии, согласились на занятие англичанами Сингапура, передали англичанам Малакку и обязывались впредь не создавать владений на Малаккском полуострове и не заключать договоров с тамошними владетелями. Англия, в свою очередь, уступала голландцам Бенкулен и все свои владения на Суматре, а также обещала, что не будет основывать факторий на этом острове и вступать в отношения с его правителями. Англичане отказались от претензий на архипелаг Риау-Линга и все острова к югу от Сингапурского пролива. Обе стороны предоставляли друг другу права наиболее благоприятствуемой нации в своих владениях на Востоке и согласились не облагать товары друг друга высокими пошлинами.
В1824 г. закончился первый этап английской экспансии в Малайе, начавшейся в последней четверти XVIII в. Англия, укрепившись в опорных пунктах вблизи побережья Малайи — Пинанге, Провинции Уэлсли, Малакке и Сингапуре, — стала превращаться в решающую силу в Малайе.
МАЛАЙСКИЕ КНЯЖЕСТВА И АНГЛИЯ
В20-40-х годах XIX в. Англия почти не производила новых захватов на Малаккском полуострове, довольствуясь тем, что держала в своих руках важные пункты на побережье. Ее политика в Малайе определялась прежде всего ситуацией в Индии и борьбой за торговую гегемонию на морских путях в Юго-Восточную Азию и Китай. Великобритания рассматривала Малайю как сферу своего влияния, и администрация колонии Стрейтс Сеттльменте («Поселения на проливах»), объединившей в 1826 г.
Пинанг, Провинцию Уэлсли, Сингапур и Малакку, постоянно вмешивалась в дела малайских княжеств.
Вначале XIX в. окрепший Сиам возобновил свои притязания на контроль над северными малайскими княжествами. В 1821 г. сиамская армия вторглась в Кедах. Несмотря на неоднократные обещания помощи султанам Кедаха, Англия, у которой назревал конфликт с Бирмой и которая была заинтересована в торговле с Сиамом, решила не вмешиваться. Сиамские войска оккупировали Кедах, султан бежал на Пинанг. Результатом английских миссий в Сиаме в 1822-1825 гг.
235
стало признание Бангкоком права Англии на владение Пинангом и Провинцией Уэлсли, а АОИК обязалась не вмешиваться в кедахские дела. В 1825 г. губернатор Стрейтс Сеттльменте Роберт Фуллертон, сторонник «энергичных действий», заключил договоры с Пераком и Селангором, что заставило Сиам отказаться от намерения подчинить и эти султанаты.
В 1826 г. капитан Генри Бёрни подписал договор с Сиамом в Бангкоке, по которому в обмен на торговые уступки Англия признала Кедах сиамским вассалом. В 30-х годах XIX в. в Кедахе постоянно вспыхивали восстания против сиамского гнета. Английские власти заняли по отношению к борьбе Кедаха за независимость двойственную позицию: с одной стороны, они поддерживали надежды
султана Кедаха, продавая ему оружие, а с другой — не желали терять торговые преимущества в Сиаме.
В1831г. племянник султана, Туанку Кудин, провозгласил священную войну против сиамцев и выбил их из Кедаха. Через несколько месяцев сиамские войска жестоко подавили восстание. Тысячи малайцев, спасаясь от резни, бежали на территорию Провинции Уэлсли. История повторилась в 1839 г., когда сиамцы подавили восстание во главе с дядей султана, Туанку Мохаммадом Саадом. В 1842 г. сиамское правительство, напуганное непрекращающимися восстаниями, решило восстановить на троне султана Кедаха в качестве вассала Сиама. Небольшая область на севере — Перлис — была отделена от Кедаха и образовала отдельный султанат. Вассал Сиама Кедах — едва ли не самое процветающее малайское княжество — после сиамской оккупации и восстаний совершенно ослабел. Население, численность которого накануне сиамского вторжения составляла более 100 тыс. человек, сократилось до 25 тыс., а по некоторым сведениям, даже до 10 тыс. человек.
Минангкабауские княжества, находившиеся в непосредственной близости к Малакке, стали одними из ранних объектов английского вмешательства. В начале 30-х годов XIX в. в Негри-Сембилане разгорелись междоусобицы. Часть владений во главе с раджей Али и его зятем Сайидом Сабаном выступила за укрепление центральной власти. Незаинтересованная в этом администрация Стрейтс Сеттльменте поддерживала князей, стремившихся к ослаблению власти центра.
Небольшое минангкабауское княжество Нанинг, не входившее в Негри-Сем-билан, числилось вассалом Малакки еще со времен португальского владычества. В действительности и при португальцах, и при голландцах, и в период первой оккупации Малакки англичанами Нанинг оставался совершенно независимым, уплачивая чисто символическую дань Малакке. В 1825 г. губернатор Стрейтс Сеттльменте Р.Фуллертон предложил распространить на Нанинг фискальную систему и судебные законы Малакки. В 1826г. английские власти потребовали от Нанинга уплаты десятины и объявили пенгхулу (владетеля) Нанинга Абдул Сайида должностным лицом Ост-Индской компании. Абдул Сайид резко воспротивился попыткам вмешательства в его судебные и налоговые права. Летом 1831 г. против Нанинга была послана английская экспедиция. Новый губернатор Стрейтс Сеттльменте Р.Иббетсон полагал, что шеститысячное население Нанинга не окажет серьезного сопротивления. Но малайцы, уклоняясь от открытых сражений, прибегли к партизанским действиям и заставили английскую колонну в беспорядке отступить, причем ее пушки, застрявшие в бездорожье джунглей, достались нанингцам.
236
Вфеврале 1832 г. война возобновилась. Против нескольких сотен ожесточенно сопротивлявшихся малайцев, вооруженных мушкетами и холодным оружием, действовало свыше полутора тысяч солдат английской регулярной армии. В конце 1832 г. Нанинг был покорен и административно присоединен к Малакке.
После окончания Нанингской войны вновь вспыхнули усобицы в Негри-Сем-билане. Князья (унданги) Рембау и Сунгей-Уджонга, недовольные самовластием Сайида Сабана, к тому же посягавшего на главные оловоносные районы их владений, подняли мятеж, и в 1835 г. ям-туан (верховный правитель) раджа Али и Сайид Сабан, потерпев поражение, бежали в Малакку. Англичане не оказали им поддержки, предпочитая иметь дело с разобщенными княжествами.
СЕВЕРНЫЙ КАЛИМАНТАН
До 30-х годов XIX в. Северный Калимантан входил в состав владений султанов Брунея, оставаясь, по существу, вне сферы европейской (голландской и английской) колониальной политики.
Несколько оживилась экономическая жизнь султаната с возникновением Сингапура, где находили сбыт местные товары. В связи с этим обострились противоречия между торговцами-народами (шкиперами) и поддерживающими их местными вождями, с одной стороны, и главами малайских и даякских поселений на побережье и потомками арабских эмигрантов (шерипами)— с другой. Последние предводительствовали пиратскими флотилиями, нападавшими на европейские суда, китайские джонки и малайские прау. Эти противоречия осложнялись борьбой дворцовых клик, восстаниями даякских племен, а также стремлением местных вождей сохранить доходы от торговли и пиратства в своих руках, не делясь с центральной властью.
В30-х годах XIX в. Сараваком — западной областью султаната —• управлял наместник султана Брунея — пангеран (принц) Макота, злоупотребления которого вызвали восстание местных даякских племен. Султан отправил в Саравак наследника престола Хашима, который так и не смог подавить восстание. В результате малайская знать Брунея сохранила власть лишь над центром Саравака — Кучингом и небольшой округой по соседству с ним.
Втакой обстановке на Сараваке появился Джеймс Брук — бывший военный, из-за ранения покинувший службу в Английской Ост-Индской компании. Авантюрист по натуре, Брук, получив наследство, снарядил яхту и отправился в поисках приключений на Малайский архипелаг.
В1839 г. Брук прибыл в Кучинг и завязал дружеские отношения с Хашимом, предложив ему свою помощь в борьбе с восстанием даяков. Брук, сумевший подавить восстание, в 1841 г. получил от
Хашима титул раджи и пост наместника Саравака.
Английское правительство, исходя из общей линии колониальной политики в середине XIX в. -— нежелания приобретать новые территории (обладание которыми увеличивало расходы на управление), а кроме того, боясь осложнить отношения с Нидерландами, подозрительно следившими за деятельностью Брука, отрицательно отнеслось к предложениям последнего о превращении Саравака в
237
колонию или протекторат. Но с самого начала оно стало оказывать Бруку помощь в установлении власти, поскольку было заинтересовано в подавлении пиратства, угрожавшего торговле Сингапура, и в приобретении станции для пополнения запасов угля пароходов на пути в Китай. Брук, в свою очередь, умело использовал появление британских военных судов для борьбы не только с пиратами, но и с непокорными даякскими племенами и малайскими феодалами.
В1843 г. Брук с помощью капитана английского парохода «Дидона» Кеппела разгромил укрепления племени серебасов, а в 1844 г. сокрушил своих главных врагов в Сараваке — пангерана Макоту и шерипа Сахапа, заодно устроив кровавую резню среди племени секаранов. В 1845 г., воспользовавшись приходом английской эскадры адмирала Т.Кокрэна, Брук добился отстранения от власти своих врагов при брунейском дворе и восстановления позиций Хашима и его брата Бедруддина. Вслед за этим эскадра нанесла удар по Маруду, крепости ла-нунов, возглавляемых другим врагом Брука — шерипом Османом.
Антианглийские настроения, подогретые грубым вмешательством во внутренние дела Брунея и кровавыми экспедициями против даякских племен, усиленные кризисом традиционных форм торговли, связанной с пиратством, привели к новым потрясениям в султанате. Весной 1846 г. в столице Брунея произошел переворот — проанглийски настроенные пангераны во главе с Хашимом и Бедруддином были убиты. К власти пришла враждебная Бруку партия малайской знати, связанная с пиратами побережья. Тогда в августе 1846 г. Брук при поддержке эскадры Т.Кокрэна захватил Бруней и заставил султана Омара Али подписать соглашение, по которому получал суверенные права на Саравак, а о-в Ла-буан становился британским владением. В следующем году Брук по поручению английского правительства подписал с султаном еще один договор: Омар Али обязался не уступать без согласия Великобритании какой-либо территории своего государства и открыл порты для английской торговли.
В1847 г. Дж.Брук с триумфом появился в Англии, где был возведен в рыцарское звание, получил степень доктора права Оксфордского университета. Он был назначен губернатором Лабуана, превратившегося в угольную станцию английского флота, и генеральным консулом Великобритании в Брунее. Вернувшись в Саравак, Брук продолжил покорение даякских племен, используя прежний предлог — борьбу с пиратством. В 1849 г. английские военно-морские силы и сара-вакская флотилия Брука устроили кровавую бойню у мыса Батанг-Мару, потопив в ночном нападении более 90 прау и уничтожив около 400 человек. После сражения даяки, выступавшие на стороне Брука (в соответствии с обычаями «охотников за головами»), обезглавили не менее 120 пленных.
Бойня в Батанг-Мару стала одним из главных обвинений либеральной оппозиции в английском парламенте в начале 50-х годов, критиковавшей действия военно-морских сил Великобритании, которые под предлогом борьбы с пиратством нападали и на мирных торговцев. Парламент под давлением оппозиции назначил в 1854 г. комиссию для рассмотрения обвинений в адрес Дж.Брука. Хотя «белый раджа», как его называли в Сараваке, и был реабилитирован, общественное мнение в метрополии долго не могло успокоиться.
Глава 18
ИНДОНЕЗИЯ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX в.
Первая треть XIX в. в истории Индонезии насыщена бурными и противоречивыми событиями. Произошел переход управления колониями на Архипелаге из рук Нидерландской Ост-Индской компании (НОИК) в руки государства, затем голландские владения были оккупированы англичанами, далее последовало восстановление власти Нидерландов, сопровождавшееся расширением колониальной территории.
В определенном смысле первая треть XIX в. — поворотный пункт в истории колониализма в Индонезии, в первую очередь Явы. Поиски (теоретические и практические) новых или по крайней мере обновленных методов управления, знаменующих разрыв с политикой НОИК, создали базу для преобразований второй половины XIX в. Это был период, когда европейское влияние стало не только ощущаться на уровне взаимоотношений с местной элитой, но и проникать в глубь общества, когда практически вся Ява была поставлена под прямой контроль колониальной администрации. К этому же периоду относится Яванская война — последняя (и самая грандиозная) попытка традиционного общества противостоять колониализму.