Русская Литература / Третья часть / №39 еще по бунину 1910

Теме капитализма, образам новых хозяев дворянской усадьбы посвящены его рассказы 910-х годов — «Сила», «Князь во князьях», «Хорошая; жизнь», «Последний день». Особенно характерен последний рассказ. Разорившийся вконец помещик продал свое родовое поместье купцу-мещанину Ростовцеву. Свою бессильную злобу к новому владельцу усадьбы он выражает в такого рода поступках: он обрывает на стенах обои, вешает в аллеях сада собак, дабы они не служили «купчишке», и т. д. Для бунинского взгляда на буржуа характерен и такой эпизод рассказа: «А ты, кажись, пристроился лошадь в саду кормить? — говорит один крестьянин другому. — Смотри, — к вечеру новый приедет. У этого, брат, не покормишь» (VI, 68).

В рассказах 910-х годов Бунин идеализирует деревню, дает своеобразную неославянофильскую трактовку темы России и ее судьбы. Отголоски этой трактовки чувствуются и в концепции хроники «Суходол», и в характерах крестьян в рассказах «Забота», «Захар Воробьев», «Я все молчу». Недаром эпиграфом к циклу «крестьянских» рассказов 1911—1913 годов Бунин взял слова Ивана Аксакова: «Не прошла еще древняя Русь». Эта тенденция характерна и для поэзии Бунина этих лет (стихотворения «Невеста», «Песня», «Мачеха»). Фольклорная струя в поэзии Бунина входит в единый план трактовки им темы русского народа и Руси. Русский народ

569

по Бунину, — это крестьянство, а Россия — это деревенская страна. Отсталой, темной страной встает Россия и в цикле его стихотворений «Русь».

В поисках положительного героя Бунин обращается к натурам исключительным, ищет их в прошлом России, в старине. Он противопоставляет какую-то извечную «мужицкую правду» правде мещан-купцов Ростовцевых («Последний день», 1913).

Образ исключительного, необычного мужика Бунин вывел в лице Захара Воробьева в рассказе того же названия («Захар Воробьев», 1912). Бунин откровенно любуется этим богатырем и с первых строк подчеркивает его несовременность: «Он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди, и отчасти так, как взрослый среди детей, держаться с которыми приходится однако на равной ноге. Всю жизнь, — ему было сорок лет, — не покидало его и другое чувство — смутное чувство одиночества: в старину, сказывают, было много таких, как он, да переводится эта порода» (V, 193). Такой тип мужика-богатыря лишь сильнее подчеркивал всю иллюзорность мужицкой силы, которая могла бы, по мысли автора, противостоять «новым хозяевам». Захар, этот богатырь, человек благородной души (он донес до деревни раненную быком старуху), гибнет бессмысленно — пошел с мужиками «на спор», что выпьет за один раз и без закуски четверть водки; водку Захар выпил, но тут же и помер. В письме к одному начинающему писателю Горький так кратко и глубоко оценил этот рассказ: «просто и страшно».1 В рассказах Бунина 910-х годов («Сказка», «Будни», и других) возникают картины социального протеста в деревне (в бунинской интерпретации — «тихого» бунта). Ярче всего это выражено в рассказе «Иоанн Рыдалец» (1913), в котором Бунин нарисовал колоритный образ мужика — стихийного бунтаря. Юродивый Иван, прозванный Рыдальцем, взял на себя своеобразный духовный подвиг — мстить князю, владельцу усадьбы, его бывшему господину. Но месть Рыдальца — месть юродивого, его бунт — бунт пассивный: Рыдалец пугает князя, бросает в него дохлыми мышами, обличает и т. д.; дальше этого он не идет.

Характерно для Бунина, что остальные крестьяне, составляющие массу «нормальных», так сказать, т. е. ничем не выделяющихся людей, не любят своих «исключительных» односельчан; они издеваются над Захаром, избивают до бесчувствия Рыдальца.

В годы первой мировой войны многие поэты-эстеты из декадентского лагеря отказались от принципа «чистого искусства» и начали открыто прославлять империалистическую войну. К ним примкнули и некоторые писатели-реалисты, бывшие знаньевцы, как, например, И. Шмелев. Бунин остался в стороне от шовинистического угара; он сотрудничает в журнале «Летопись», оставаясь, правда, политически очень далеким от Горького.

Война не нашла прямого отражения в творчестве Бунина. Откликом на нее можно считать лишь стихотворения тех лет на фольклорно-исторические темы. Если раньше в стихах Бунина находил отражение преимущественно бытовой фольклор, то теперь на первый план выступают образы древних русских воинов, князей и богатырей («Святогор и Илья», «Князь-Всеслав»), а также образы святых древней Руси («Святой Прокопий»» «Святитель»). Тематически к этому циклу примыкает рассказ «Аглая», в котором Бунин применил сказовую манеру повествования в духе древнерусской житийной литературы.