13.9. Новый мировой порядок: многополярный мир или «глобальная монополия»?

На протяжении последних полутора десятилетий происходит революционная трансформация самих основ современного миропорядка. Мир становится одновременно и более единообразным, и более разнообразным, одни возможности существенно возрастают, а другие (прежде всего с точки зрения способности регулирования стохастических процессов на международной арене одной сверхдержавой) существенно сокращаются. Информационная и телекоммуникационная революция, раздвигая рамки взаимодействия людей, стран, народов и культур, как во времени, так и в пространстве, способствуют формированию планетарного сознания, в то же время, расширяя возможности индивидуального, группового и национального выбора.

В период холодной войны на первом плане оказались системные, блоковые интересы, во многом пронизанные идеологическим содержанием. Как уже отмечалось, в современных условиях на первый план выходят интересы отдельно взятых стран, наций, народов, групп стран и т.д. Но это вовсе не означает возврата к добиполярному или доядерному состоянию. Как можно убедиться из всего вышеизложенного, в создавшейся ныне ситуации этот расклад имеет качественно иной характер по сравнению как с биполярностью периода холодной войны, так и с предшествующим ей периодом, когда положение дел в мировом сообществе определял более или менее узкий круг европейских держав и США.

Качественное отличие нынешней ситуации состоит в том, что число ведущих акторов мировой политики дополнились новыми державами, региональными группировками, международными организациями и новейшими образованиями в лице транснациональных корпораций, способных оказывать существенное влияние на мировые события. Новизна ситуации состоит также в том, что внешняя политика почти всех ведущих акторов со всех регионов с необходимостью приобретает многовекторную ориентацию во всепланетарном масштабе.

Все это вместе с увеличением проницаемости границ вплоть до их превращения в прозрачные, усилением роли негосударственных акторов, способствующих изменению параметров национально-государственного суверенитета и т.д., существенно затрудняет достижение необходимой дисциплины и упорядоченности, обеспечение сколько-нибудь стабильного распределения сил между взаимодействующими друг с другом странами, блоками стран, регионами. На смену характерной для биполярного мирового порядка преимущественно вертикальной взаимозависимости стран в рамках двух блоков постепенно идут преимущественно горизонтальная взаимозависимость стран, диверсификация их политики и соответствующие ей открытость инновациям и новым партнерам, гибкость организационных форм.

Возникающие на основе экономических приоритетов региональные объединения, как можно предполагать на основе анализа существующих тенденций, не будут некими замкнутыми блоками. Их замкнутости препятствует возрастание экономической взаимозависимости различных регионов, уровня производственной специализации и кооперации, интересы обеспечения безопасности источников сырья, соображения привлечения иностранных капиталов и т.д. В этой сфере возникают новые неопределенности, в результате чего конкуренция между различными экономическими акторами приобретает более сложный, многоаспектный характер.

Очевидно, что переход к многополярному и многомерному мировому порядку приведет к возрастанию свободы действия если не всех, то большинства акторов, при этом их взаимосвязи и взаимодействия будут менее стабильными и устойчивыми. При таком положении вещей весьма проблематично говорить о возможности сколько-нибудь долговременной конфигурации геополитических сил, которая подобно привычной нам биполярной структуре, определяла бы политическую ситуацию на международной арене. Можно ожидать перманентных флуктуаций, формирования такого режима международных отношений, при котором взаимоотношения между странами, регионами, политико-экономическими или иными блоками стран и т.д.(со знаками минус или плюс - соответственно, противоборства или сотрудничества, конфликта или консенсуса) будут подвержены постоянным изменениям. Другими словами, если в биполярной международной системе блоки, объединения, группировки акторов были как бы даны раз и навсегда, то в новой многополюсной конфигурации игры по их формированию будут иметь тенденцию к перманентности.

Результатом подобного развития событий может стать перерождение двухполюсного сдерживания в плюралистическую систему международных отношений. Однако результат может быть и иным - неупорядоченное и неподдающееся контролю взаимное сдерживание, где угроза применения силы может стать хроническим элементом системы международных отношений.

Для того, чтобы избежать подобной альтернативы разрабатываются иные сценарии развития событий и задаются иные параметры нового мирового порядка. Закрепление однополярности нового миропорядка, явившейся во многом результатом стремительного распада СССР, в результате чего США оказались на данный момент единоличным военным и экономическим лидером, рассматривается в качестве панацеи от перманентной «турбулентности» и «хаотизации» сторонниками концепций “глобального управления” и т.д. При этом сама возможность усиления управляемости стохастичными процессами и событиями связывается, как правило, с поддержанием тенденций к консолидации развитых индустриальных стран, этого своего рода pax democratica, вокруг очевидного военно-политического лидера в лице США. В подобном ключе теоретизируют сторонники т.н. Системы Глобального Управления (Global Management System), причем, разумеется, системы глобального управления, возглавляемой США и “атлантическим концертом” держав. Глобализация в этом случае репрезентируется как процесс формирования общепланетарной инфраструктуры международных отношений с неким единым центром глобального управления. Таким образом, несмотря на наличие очевидных тенденций плюрализации международных связей на самых разных уровнях, не исключена возможность замораживания на неопределенное время существующих сегодня контуров однополярного миропорядка с очевидным доминированием в системе международных отношений США и их союзников, прежде всего, по блоку НАТО.

Подобные сценарии получают самую активную поддержку из Вашингтона. На вопросы о том, кто в состоянии заполнить возникший в системе международных отношений вакуум после окончания холодной войны? Кто способен внести определяющий вклад в становление нового мирового порядка? и т.п. от сторонников американского глобального доминирования можно услышать вполне однозначный ответ. Однако анализ реальности, в т.ч. внешнеполитического поведения США в 90-х гг. минувшего века, наглядно демонстрирует, что при склонности к руководящей роли в регулировании как глобальных, так и региональных экономических и политических процессов Вашингтон крайне неохотно берет на себя ответственность за последствия своих действий.

Кроме того, имеет место избирательный подход к оценке ситуации в различных региональных конфликтах и характеру принимаемых мер в зависимости от собственных национальных интересов США или еще более частных преференций тех или иных групп давления в самих Соединенных Штатах. Все большее распространение получает практика «управления конфликтами», вместо активизации попыток их урегулирования. Администрация США тяготеет к тому, чтобы единолично решать кто в этом мире заслуживает поощрения, а кто достоин ярлыка «государства-изгоя», определять какие санкции наложить на последних, какому наказанию подвергнуть того (неважно, союзника или нет), кто эти санкции не поддерживает. Более того, Вашингтон в последнее время тяготеет к радикальному пересмотру основополагающих принципов международного права, создает прецеденты распространения внутренней юрисдикции на международные или даже внутренние дела иных государств. В этом же контексте можно рассматривать и попытки американской администрации самостоятельно, в одностороннем порядке определять, нужно ли ей подчиняться международным организациям и их решениям и если нужно, то при каких условиях.

Однако импульсы, исходящие ныне из США нередко вступают в противоречия с другими, отмеченными выше тенденциями к возрастанию роли и относительного веса отдельных государств и иных центров силы в системе международных экономических и политических отношений. Дальнейшее развитие событий, выбор той или иной модели взаимоотношений, закрепление или трансформация основных контуров нового мирового порядка как многополярного мира или как «глобальной монополии» так или иначе, будет во многом зависеть от характера и направленности внешней политики ведущих мировых держав. Рассмотрению особенностей внешней политики основных центров силы современного мира и будет посвящена следующая глава.