3. Иноязычные заимствования. Факторы заимствования

В процессе заимствования выделяют обычно з круга проблем:

1. факторы (причины) заимствования;

2. механизмы заимствования;

3. освоение заимствоаний.

Причины (факторы) заимствования слов и оборотов в разные исторические периоды формирования и развития лексико-семантической системы русского языка были различны. Выделяют причины неязыковые и собственно языковые.

К неязыковым относятся разнообразные контакты русского народа с другими народами. Характер контактов определяет и характер заимствований. Этот процесс наиболее характерен для ранних стадий развития русского языка.В дальнейшем этому способствуют внутрисоциальное развитие общества, прогресс науки и техники и т. д. Одной из форм реализации влияний подобных контактов является заимствование слова вместе с заимствованием предмета, явления, понятия, качества, действия и т. д. , и это обусловливает основную функцию иноязычных элементов – называние новых предметов, качеств, трудовых процессов, а также незнакомых ранее понятий, явлений и т. д. Поэтому древние тюркские, греческие, готские, скандинавские и другие заимствования – это, прежде всего, наименования предметов обмена, а в дальнейшем – и торговли, бытовых реалий и др.

К языковым причинам заимствований относится (1) стремление носителей языка пополнить, углубить и расширить представление о предмете, детализировать понятие (признак) посредством разграничения оттенков, а также (2) стремление к стилистически дифференцировать, разграничить слова. Так среди исконных синонимичных и антонимичных лексем возникают заимствованные, которые имеют дополнительные оттенки значения или больше подходят к иной сфере употребления. Ср.: функционально-семантическое различие древнерусского порты → портки – первонач. «платье, одежда» и «холщовое нижнее мужское белье»; штаны из стони, встречающееся в памятниках с XV в. с первоначальным значением «короткое нижнее платье с чулками и башмаками» и голл. broek - брюки, пришедшее в начале XVIII в. со значением «матросское платье», «матросские штаны»; любопытно отметить, что в русском языке существовало слово брюкишь – род сукна. Наблюдается и обратный процесс – уточнение с последующей заменой заимствованного слова синонимичным русским. Так, тюркское заимствование общеславянского периода толмач (см. татарское телмач, где тел – язык) с начала XVI в. вытесняется собственно русским переводчик, чему способствовала и вторичная актуализация семантики слова перевод в связи с распространением уже в XVIII в. французского traduction, которое иногда ошибочно считают первичной основой слова перевод, называя его калькой с французского.

К языковым причинам относят также (3) давно наметившуюся тенденцию к замене расчлененного наименования однословным. Ср. современные: автотрасса – вместо «автомобильная дорога», круиз – вместо «путешествие на пароходе или теплоходе», мотель – вместо «гостиница для автотуристов» и т. д. Этот процесс поддерживается и тенденцией к созданию международных терминов, единых наименований.

4. Механизмы заимствования

Различают следующие механизмы заимствования:

ЗАИМСТВОВАНИЕ

лексическое заимствование

калькирование

словообразовательное

семантическое

полное

частичное

При лексическом заимствовании (собственно заимствовании) происходит перенос лексемы из другого языка целиком (и её формы, и семантики): джемпер, офис, такси и т.д.

При калькировании перенос лексемы осуществляется частично. В результате возникаю два типа калек:

• словообразовательные (собственно лексические) и

• семантические (лексико-семантические).

Словообразовательной калькой называется слово, образованное посредством буквального перевода на русский язык каждой морфемы (приставки, корня, суффиксов и т. д.), т. е. путем точного копирования и способа образования (морфемной модели) и значения. Такими кальками с латинского или греческого являются многие термины, например лингвистические: междометие (лат. Inter + jectio), наречие (лат. ad + verbium), правописание (гр. ōrthos +graphō) и т. д., а также другие слова: благосостояние (фр. bien + être), жизнеописание (гр. bios +graphō), сверхчеловек (нем. über + Mensch) и др.

Семантическими (или лексико-семантическими) кальками называются слова, в которых заимствованным является только значение (а форма остаётся прежней). Например, трогать (фр. toucher) в значении «вызывать сочувствие»; гвоздь (фр. clou) в значении «основа, главное» в сочетании гвоздь программы; рафинированный (фр. raffine) в значении «изысканный, утонченный»; правило в значении «образец, норма» (гр. kanōn – мера, мерило, образец; исконным у общеславянского правило было значение, связанное с понятием ровной поверхности, прямизны); рука (под рукой, в руках) в значении «власть, господство» (раз­вилось под влиянием гр. λpό tás cheiras) и др.

Словообразовательное калькирование происходит при заимствовании слов из греческого, латинского, немецкого, французского, иногда тюркского языков. Лексико-семантические кальки возникают на основе слов разных языков, но чаще всего на базе французского языка.

Кроме полных словообразовательных и семантических калек, в русском языке немало так называемых полукалек, т. е. слов, в которых наряду с точным копированием иноязычных частей имеются исконные русские. К полукалькам относятся, например, слова гуманность (русский суффикс -ость), телевидение (вторая часть – общеславянская, образована от глагола с собственно русским суффиксом инфинитива -ть), радиопередача (вторая часть собственно русское образование на основе общеславянского глагола дать) и т. д.

5. Освоение заимствований

Освоение заимствований в русском языке - процесс непростой и длительный. Это не только восприятие слов из других языков, а их творческое освоение на всех уровнях языковой системы, формальное и семантическое преобразование в соответствии с самобытными, исконными особенностями русского языка и высокой степенью его развития. Иноязычные слова подвергались разного рода изменениям (фонетическим, морфологическим, семантическим), подчиняясь законам развития русского языка, его функционально-стилистическим нормам. Соответственно, принято выделять следующие стадии освоения заимствованной лексики: фонетико-графическая, грамматическая и семантическая.

На фонетико-графической стадии иноязычное слово приспосабливается к русской фонетической и графической системе. Результаты на этой стадии неоднозначны. Большую роль в этом случае играет канал заимствования: письменный или устный. Если лексема заимствуется через письменный канал, то принципом её освоения на этой стадии является транслитерация (передача буквенного состава). Зачастую это приводит к тому, что уважение к «чужому» письму уродует нашу письменность (т. е. наблюдается нарушение принципов и законов русской графики: жюри, парашют, район. майор и т.д.).

При заимствовании через устный канал господствует транскрипция (передача звукового состава) лексемы. В этом случае возможны колебания: гласные звуки, не совпадающие с русскими (или не свойственные им), передаются по-разному: сочетание гласных еи, аи или их долгота ее — как эв, ав, и (эвкалипт из гр. eukaluptos, автомобиль из нем. Automobil, митинг из англ. meeting и т. д.). Русифицируются многие согласные при освоении японских заимствований. Например, в XX в. в русскую лексику пришло слово шимоза (симосэ) – взрывчатое вещество. (Шимозой называли также снаряд или гранату, начиненную этим веществом.). Осовременено наименование рода борьбы при самозащите без оружия дзюдо (или дзю-до) – первоначальное название джиу-джитсу (яп. дзю-дзюцу, восходящее к китайским корням). Претерпели изменение согласные в слове банзай – ура (яп. бандзай – букв. десять тысяч лет), а также в слове Чио-Чио-Сан (яп. Тё-Тё – бабочка, мотылек + сан – госпожа, затем Тьо-Тьо-Сан, наконец, бытующая ныне форма) и т. д.

Произношение в заимствованных словах звуков, отсутствующих в русском языке вообще или не подвергающихся фонетическим процессам, говорит о неполном фонетическом освоении слова: отсутствие редукции в слове боа, мягкий [ж’] в слове жюри и т.д.

На грамматической стадии иноязычное слово включается в русскую систему частей речи. Тогда наблюдаются следующие изменения:

а) иноязычная лексема приобретает русские аффиксы (суффиксы и окончания): нем. repetieren → репетироваТЬ, фр. patetique → патетичЕСК-ИЙ, нем. Rakete → ракетА;

б) не свойственные русскому языку суффиксы заменяются более употребительными (иногда тоже иноязычными); ср. гр. harmonikOS → гармоничЕСКий, amorphOS → аморфНый, лат. verticalIS → вертикальНый и т. д.;

в) изменяется род заимствованных имен существительных (ср. греч. politica, problema – ср.р., политика, проблема – ж. р.). При отсутствии окончания возникает необходимость присвоить категорию рода.

г) изменяется категория числа: так, слова, заимствованные в форме множественного числа, воспринимаются как формы единственного, и наоборот: англ. cakes, мн. ч. → кекс, ед. ч., исп. silos , мн.ч. → силос, ед. ч.;

д) может изменяться частеречная принадлежность слова; кредо ← лат. credo «я верую», рояль ← фр. royal «королевский»;

е) словосочетание может превратиться в одно слово: лат. res publica «общее дело» → республика, фр. eau de Cologne «кёльнская вода» → одеколон.

Но не все заимствованные слова подвергаются полному грамматическому переоформлению, многие иноязычные существительные и прилагательные не склоняются в русском языке: болеро, кафе, кенгуру, хаки, мини и т. д.

Семантическое освоение может происходить без изменений (форма, формула ← лат. forma, formula) и с изменениями первоначальных (исконных) значений слов: ср.: нем. dеr Ма1еr – «живописец» и русск. маляр – «рабочей по окраске зданий, внутренних помещений»; фр. hazard – «случай» и русск. азарт – «увлечение, запальчивость, горячность»; тюркск. tavar - «скот, домашнее животное» (как объект обмена) – русск. товар – «все, что является предметом торговли».

Нередко семантические изменения тесно связаны со структурно-грамматическими особенностями. В этом случае наблюдается изменение характера соотношения между родственными по происхождению словами. Например, между словами консервы, консерватор и консерватория в русском языке нет никакой связи; тем более, что они пришли разными путями из различных языков: консервы из французского, консерватор из латинского (conservator), а консерватория из итальянского. Однако все три слова восходят к латинскому глаголу conservо – «сохраняю, оберегаю» (от лат. conservare – «сохранять»). В процессе заимствования промежуточные однокоренные образования, характерные для данных слов в тех языках, из которых они пришли, в русском языке были утрачены. Заимствованным оказался только один член ряда, и семантическая связь между родственными образованиями, существовавшая в родном языке, оборвалась, т. е. произошла так называемая «деэтимологизация». Так же нарушена была семантическая и словообразовательная связь между родственными по происхождению словами роман, романский и романс (фр.), аквариум и акварель (лат.), гонор и гонорар (лат.), гимнастика и гимназия (гр.), тральщик и траулер (англ.), канцлер и канцелярия (нем.) и др.

Изменение значения заимствованных слов бывает обусловлено и тем, что в русском языке укореняются не все значения слова, свойственные ему в родном языке. Например, произошло сужение такого многозначного в английском языке слова, как бизнес; ср.: business - 1) «занятие, дело, профессия»; 2) «торговое предприятие; фирма»; 3) «выгодная сделка». В русском языке утвердилось третье значение. И наоборот, значение может расширяться: во фр. языке orangerie – «теплица для выращивания апельсинов», а в русском языке оранжерея – «теплица вообще».

Лексические единицы, не до конца освоенные семантически, называются экзотизмами (гр. exōticos – чуждый, иноземный). Их неполное освоение связано со специфичностью денотата – обычно это слова с четко закрепленной принадлежностью к определенной стране, республике, области и национальности. Они, как правило, поначалу бывают мало известны носителям того языка, в котором употребляются. К ним относятся, например,

наименования государственных учреждений: бундестаг (нем.), меджлис (тур.), риксдаг (шв.), хурал (монг.) и т. д.;

должностей, званий, рода занятий, положения людей: бонза, гейша, самурай, микадо (яп.), клерк, констебль (англ.), ксёндз (польск.), консьерж(-ка), кюре (фр.), лама (тиб.), янычары (тур.) и др.;

селений, жилищ: аул (кавк.), вигвам (индейск.), кишлак (среднеаз.), сакля (кавк.), юрта (южносиб.), яранга (чук.) и под.;

видов одежды: бешмет (кавк.), кимоно (яп.), сари (индийск.), паранджа (аз.), кухлянка (чук.) и др.;

кушаний, напитков: бешбармак, плов, чал (среднеаз.); мацони, лаваш, сулугуни (кавк.) и т. д.;

денежных знаков, монет: доллар (амер.), гуль­ден (голл.), йена (яп.), пфенниг, марка (нем.), лира (т.), франк (фр., бельг.), юань (кит.) и др.

Близки к экзотическим иноязычные слова, не полностью освоенные (или вовсе не освоенные) заимствующим языком из-за особенностей фонетического и грамматического свойства. Они, как правило, употребляются в несуществующих в русском языке формах. Эти слова принято называть варваризмами (гр. barbarismos – pиноязычный, чужеземный). Для них не характерно четкое национально-территориальное закрепление. Они могут быть или переданы средствами заимствующего языка, или употреблены без перевода. Причем их первоначальная языковая закрепленность стирается, т. е. она легко восстанавливается этимологически, но не является различительным признаком только той лексической системы, в которой они исконно употреблялись, например денди, мадам, синьор, сэр, хобби и др.

И те и другие заимствования, кроме функции называния, выполняют особые стилистические функции. Экзотизмы чаще всего придают «местный колорит» описанию или являются средством речевой характеристики: В большом ауле, под горою, близ саклей дымных и простых, черкесы позднею порою сидят... (Л.).

Варваризмы используются для передачи дословно непереводимых на русский язык лексических единиц и оборотов или как средство создания иноязычной характеристики. Нередко они придают юмористический, иронический или сатирический оттенок тексту.

Увлечение экзотизмами и варваризмами нередко наблюдается в языке художественной литературы и в разговорной речи. Избежать таких недочетов помогает активное освоение лексико-семантических возможностей родного языка, уважительное отношение к нему, а также развитие и постоянное совершенствование языкового чутья

6. Классификация заимствованной лексики

Классификация заимствованной лексики осуществляется по двум основаниям:

1. по источнику заимствования;

2. по времени заимствования (с точки зрения эпохи и исторических условий)

				Заимствованная лексика
из конкретных языков														интернационализмы
из неславянских языков							из славянских языков
	из старославянского языка											из других славянских языков

Первая классификация выглядит следующим образом:

Заимствования из конкретных языков делятся на два типа:

1) из славянских языков (заимствования из старославянского языка, а также из других славянских языков: украинского, белорусского, польского, болгарского, чешского и т. д.);

2) из неславянских языков: заимствования из греческого, латинского, а также тюркские, иранские, скандинав­ские, западноевропейские (романские, германские и др.); кроме того, многочисленные заимствования из языков народов всех респуб­лик бывшего Советского Союза.

Неславянские заимствования часто служат базой для формирования так называе­мой интернациональной лексики (не имеющей прикреплённости к конкретному языку), разновид­ностью которой являются разного рода международные термины. Это, пожалуй, одна из основных функций ино­язычных слов. Бурное развитие науки, техники, социально-экономические изменения требуют новых наименований. И в этом случае единая или очень сходная и достаточно понятная носителям разных язы­ков система номинации способствует экономии речевых средств.

По времени появления в русском языке заимствования также неоднородны. Одни из них являются ранними: они осуществлялись в период или общеславянского языкового единства, или восточнославянского, т. е. древнерусского языка, другие - более поздние (они пополняли уже собственно русскую лексику).