§ 4. Белое дело Рождение Добровольческой армии, 1-й Кубанский («ледянои»)поход.

К моменту Октябрьского переворота большевиков в Быховской тюрьме оставалось 19 офицеров и 5 генералов: Л. Корнилов, А. Деникин, А. Лукомский, И. Романовский и С. Марков. Побег из заключения не представлял особых трудностей, тем более, что охраняли уз­ников сочувствующие им войска. Недавно назначенный вме­сто М. Алексеева новый начальник штаба Верховного глав­нокомандующего генерал Н. Духонин также не скрывал сво­его расположения к Корнилову и его соратникам. Утром 19 ноября 1917 г. он распорядился освободить арестованных, и в ночь на 20 ноября будущие вожди белого движения разны­ми дорогами направились на Дон.

Сам же Духонин прекрасно понимал, что своим решением подписал себе смертный приговор. Однако, имея возможность скрыться, но будучи верным воинскому долгу, остался в Став­ке. Сюда на следующий день приехал большевистский Глав­коверх прапорщик Н. Крыленко, заявивший о вступлении в должность. Сдав дела, Духонин на автомобиле Крыленко по­ехал на вокзал, где толпа разъяренных матросов растерзала генерала и жестоко надругалась над его трупом.

В это время на Дон со всех концов России съезжались офи­церы, юнкера, студенты, гимназисты - будущие доброволь­цы - для того, чтобы здесь, в казачьей области, поднять зна­мя борьбы с «германо-большевизмом», за честь и достоин­ство Родины.

В Новочеркасске, столице Всевеликого войска Донского, уже находился генерал М. Алексеев, прибывший сюда из Москвы в начале ноября 1917 г.

Михаил Васильевич Алексеев (1857-1918) родился в семье солдата. Свыше сорока лет он отдал военной службе, пройдя путь от прапорщика до генерала от инфантерии. За его плечами были учеба в Московском юн­керском училище и Николаевской академии генерального штаба, участие в войнах: русско-турецкой (1877-1878) и русско-японской (1904-1905). В первую мировую войну он был начальником штаба Юго-Западного фронта, а с 18 августа 1915 г. стал начальником штаба Верховного главнокоманду­ющего императора Николая II. В дни Февральского переворота генерал Алексеев был одним из главных сторонников отречения царя от престола и оказывал на него с этой целью прямое давление. Вину и ответственность за это Алексеев не снимал с себя до конца жизни - он умер от болезни сердца в Екатеринодаре осенью 1918 г. С 11 марта по 22 мая 1917г. Алек­сеев являлся Верховным главнокомандующим русской армии и отрицательно относился к ее вовлечению в политическую жизнь. После провала корни-ловского выступления по просьбе Керенского он вновь на несколько дней возглавил штаб Верховного главнокомандующего. По его приказу был аре­стован Л. Корнилов и его товарищи. После своей вторичной отставки уехал к семье в Смоленск и вернулся в Петроград лишь 7 октября для участия в работе Предпарламента, куда он был избран Московским совещанием об­щественных деятелей. Тогда же он возглавил военную организацию, став­шую известной как «Алексеевская».

М. Алексеев рассчитывал собрать на Дону не менее 30 тыс. офицеров, которые должны были составить ядро антибольше­вистской армии. Однако к началу зимы 1917 г. в Новочер-касск съехалось не менее 2 тыс. чел. Сюда же прибыли и пред­ставители «Московского центра», известные политики и об­щественные деятели П. Милюков, П. Струве, М. Родзянко, князь Г. Трубецкой, М. Федоров. Неожиданным для многих оказался визит бывшего эсера Б. Савинкова, который со свой­ственной ему энергией отдался новой идеи создания добро­вольческих дружин.

6 декабря, пройдя в течение нескольких недель после побе­га через вражеские тылы, в Новочеркасске появился Л. Кор­нилов. Однако его приезд был воспринят неоднозначно. Если рядовые добровольцы восторженно приветствовали своего кумира, то со стороны Алексеева Корнилову был оказан весьма холодный прием. Неприязненные личные отношения между двумя вождями нарождавшегося движения имели давние корни. Корнилов безусловно помнил, кому он обязан был своим арес­том после неудачного августовского выступления. В представ­лении боевого генерала поведение бывшего начальника штаба Верховного главнокомандующего далеко не всегда было безуп­речным, а подчас и двусмысленным, если не вероломным. Алексеева же явно раздражала стремительная карьера Корни­лова, выдвинувшегося только в годы войны и революции. Ве­роятно, он испытывал к нему некое чувство, близкое к ревнос­ти за невероятную популярность и громкую славу, сделавшую его имя символом Белого дела.

Конфликт между двумя генералами представлял серьезную угрозу всем антибольшевистским силам на юге России. Для его разрешения вскоре по прибытии Корнилова было созвано со­вещание генералов и общественных деятелей, призванное при­мирить обе стороны и наметить основные принципы создава­емой армии. По словам А. Деникина, «ее хрупкий организм не выдержал бы удаления кого-нибудь из них: в первом слу­чае (уход Алексеева) армия раскололась бы, во втором - она бы развалилась». В результате, по предложению Деникина, был принят компромисс: военная власть должна была перей­ти к генералу Л. Корнилову; гражданская власть и внешние сношения - остаться в ведении генерала М. Алексеева; управ­ление Донской областью - за атаманом А. Калединым. Таким образом, был оформлен военно-политический триумвират Бе­лого движения.

На Рождество 25 декабря 1917 г. Корнилов вступил в коман­дование Добровольческой армией. Этот день впоследствии от­мечался русскими борцами с большевизмом как день рожде­ния этой армии. Формирование вооруженных сил белых на первых порах шло строго на добровольческих началах. Каждый доброволец давал подписку прослужить четыре месяца и обе­щал беспрекословное подчинение приказам командиров. В ноябре-декабре 1917 г. никто из них жалованья не получал. Только с начала 1918 г. стали выдавать денежное довольствие: офицерам - 150 руб. в месяц, солдатам - 50 руб. Финансирова­ние новой армии осуществлялось крайне неравномерно. Пер­вый взнос на вооружение, борьбу с большевиками поступил в ноябре 1917 г. и составил всего 400 руб. Московские предприниматели пожертвовали около 800 тыс. руб. По подписке от деловых кругов Ростова и Новочеркасска удалось собрать еще 8 млн. руб. Затем по соглашению с Донским правительством было решено разделить поровну между казачьей и Доброволь­ческой армиями около 30 млн. руб. - часть российской госу­дарственной казны, хранившейся в местных отделениях Гос­банка. Поначалу большие надежды белые возлагали на своих прежних союзников по мировой войне, но помощь их на этом этапе была чисто символической. Так, французы в феврале 1918 г. смогли выделить лишь 300 тыс. руб. С начала 1918 г. руководители движения решились пойти на самостоятельную эмиссию денег, выпустив купюры собственного образца, зая­вив тем самым о своих общегосударственных претензиях.

К февралю 1918 г. численность всех соединений Добровольчес­кой армии достигла 3-4 тыс. чел. Во главе ее находился Л. Кор­нилов, пост начальника штаба занял А. Лукомский. Ядро ар­мии составляла 1-я Добровольческая дивизия (командир А. Де­никин, начальник штаба С. Марков) и полки Корниловский ударный. Георгиевский, Ростовский добровольческий и 1-й офицерский. Ко времени выступления в свой первый боевой поход против красных в руководстве армии произошли неко­торые изменения. После отъезда на Кубань Лукомского пост начальника штаба армии занял И. Романовский. Деникин стал помощником (заместителем) командующего армией. С. Мар­ков возглавил авангард армии - 1-й офицерский полк.

Цели Добровольческой армии были изложены в двух доку­ментах: декларации от 27 декабря 1917 г. и в так называемой январской (1918) «программе Корнилова». В первом из них говорилось о необходимости создания на юге России базы для борьбы с «немецко-большевистским нашествием». Оно рас­сматривалось белыми как продолжение Великой войны. Пос­ле победы над большевиками предполагалось провести новые свободные выборы в Учредительное собрание, которое и долж­но было бы окончательно решить судьбу страны. Второй доку­мент носил более пространный характер. В нем содержались основные положения Белого движения. В частности, провозг­лашалось равенство всех граждан перед законом, свобода сло­ва и печати, восстановление частной собственности, объявля­лось о праве рабочих на объединение в профсоюзы и стачки и сохранении за ними всех политико-экономических завоеваний Революции; о введении всеобщего начального обучения и отделении церкви от государства. Решение аграрного вопроса оставалось за Учредительным собранием и до издания им соот­ветствующих законов «всякого рода захватно-анархические действия граждан» признавались «недопустимыми». Январс­кая программа требовала полного исполнения всех принятых Россией обязательств по международным договорам и доведе­ния войны до конца в «тесном единении с нашими союзника­ми». За народами, входящими в состав России, признавалась широкая местная автономия, «при условии, однако, сохране­ния государственного единства».

Таким образом, оба документа явились идеологической ос­новой Белого дела, в них нашли свое выражение два главных принципа зарождающегося движения: сохранение единства российского государства и «непредрешенчество» его дальней­шей политической судьбы. Антибольшевистская платформа должна была иметь, как казалось ее авторам, национально-ос­вободительный характер и способность сплотить на борьбу раз­личные силы - от крайне правых монархистов до умеренных социалистов. Это создавало реальные условия для широкого объединения всех противников коммунистического режима. Но в этом заключался и самый большой недостаток белых -внутренняя аморфность и слабость их организации и постоян­ная угроза для раскола.

Между тем обстановка на юге России продолжала меняться. В начале 1918 г. большевики развернули наступление на Рос­тов и Новочеркасск. Казаки отказывались воевать против крас­ных. Рабочие Донбасса открыто выступали против доброволь­цев и заявляли о поддержке Советской власти. 15 января в Ро­стове состоялось последнее совместное заседание «триумви­рата». Каледин пребывал в подавленном состоянии духа, край­не пессимистично оценивая перспективы дальнейшей борьбы на Дону. Алексеев, пытаясь развеять мрачное настроение ата­мана, объявил о планах Добровольческой армии в случае необ­ходимости уйти за Волгу и там собраться с новыми силами, но этим только усугубил тяжелое положение казачьего генерала.

28 января 1918 г. Корнилов, окончательно убедившись в не­возможности пребывания его соединениям на Дону, где им без помощи казачества грозила гибель, решил покинуть область, о чем по телеграфу известил А. Каледина. На следующий день Каледин собрал свое правительство и, прочитав телеграмму от руководства Добровольческой армии, сообщил, что для защиты Донской области на фронте нашлось всего лишь 147 штыков. Объявив затем о сложении с себя полномочий войскового атамана, он поднялся в свой кабинет и застрелился.

Избранный новым атаманом генерал-майор А. Назаров по­шел на решительные меры, ввел всеобщую мобилизацию ка­заков, но задержать продвижение красных войск В. Антоно­ва-Овсеенко к Ростову, где рабочие уже подняли восстание, не смог. В таких условиях в ночь с 9 на 10 февраля 1918 г. добро­вольцы спешно покидали город и уходили за Дон, в степь. Так начинался 1-й Кубанский или «ледяной» поход, воспетый по­зднее его участниками как героический эпос Белого дела.

12 февраля в станице Ольгинская Корниловым был созван военный совет, на котором после долгих обсуждений было при­нято решение о продвижении на Кубань, к ее столице Екатеринодару, еще не захваченную большевиками. Там, в богатом казачьем районе, предполагалось создать новый очаг борьбы с Советской властью и укрепить армию.

Первый боевой поход белых продолжался три месяца. За это время добровольцы прошли около тысячи верст, половина пути проходила в непрерывных боях и ожесточенных столкновени­ях. В них погибло более четырехсот человек, свыше полутора тысяч солдат и офицеров получили различные ранения. Среди погибших были и командир Корниловского полка полковник М. Неженцев и вождь и один из основателей движения гене­рал Л. Корнилов. Он был убит утром 31 марта 1918 г. при осаде занятого красными Екатеринодара. Из-за опасения мести про­тивника тело генерала тайно схоронили в немецкой колонии Гначбау, а могилу сравняли с землей. На следующий день боль­шевики, занявшие селение, обнаружили останки генерала и жестоко надругались над его трупом. Через год А. Деникин, выступая в Екатеринодаре, в своей поминальной речи сказал:

«Русская граната, направленная рукой русского человека, сразила великого русского патриота. Труп его сожгли и прах рассеяли по ветру ».

Новым командующим Добровольческой армии стал А. Де­никин.

Антон Иванович Деникин (1872-1947) был сыном офицера, выходцем из крепостных крестьян Он окончил Киевское пехотное юнкерское учили­ще и Николаевскую академию генерального штаба (1899) Участник рус­ско-японской войны, за боевые заслуги был произведен в полковники В годы первой мировой войны - начальник 4-й «железной» стрелковой дивизии, командир 8-го армейского корпуса. В 1917 г. - начальник штаба Вер­ховного главнокомандующего и главком Юго-Западного фронта. За под­держку генерала Корнилова во время его августовского выступления был арестован и заключен в Быховскую тюрьму, откуда вместе со своими со­ратниками бежал на Дон и принял участие в организации Добровольчес­кой армии, которую возглавил после гибели генерала Корнилова. С 26 де­кабря 1918 г. - главнокомандующий вооруженными силами юга России, которые под его руководством достигли летом 1919 г. самых заметных своих побед и переживших зимой 1920 г. острую горечь крупных военных неудач. 22 марта 1920 г. в Феодосии сдал командование генералу Вранге­лю и выехал за границу, где отошел от активной политической деятельнос­ти, предпочтя ей увлеченную работу над «Очерками Русской Смуты», став­шими одним из фундаментальных трудов по истории гражданской войны в России. До конца жизни оставался патриотом Родины, призывая бывших соратников отказываться от сотрудничества с фашистами и искренне же­лая победы Красной Армии в войне с Гитлером.

Деникин решил снять осаду с Екатеринодара, отвести войс­ка и вернуться на Дон, где в апреле против большевиков нача­лись массовые выступления казачества, недовольного комму­нистической политикой. 30 апреля 1918 г. войска Деникина завершили свой боевой путь у станиц Мечетинская и Егорлыкская к юго-востоку от Ростова.

1-й Кубанский поход имел важное значение на начальной ста­дии Белого движения. Общая численность выступивших с Дона добровольцев в феврале 1918 г. не превышала 3,5 тыс. чел. В обозе вместе с военными шли около тысячи гражданских лиц. Возвращавшаяся в конце апреля Добровольческая армия име­ла в своем составе 5 тыс. чел., обладавших ценным боевым опы­том и твердо веривших в правоту своего дела. Хотя главную цель не удалось достичь (Екатеринодар белые так и не взяли), но по­следствия похода для всего движения были существенны. Орга­низационно и идейно оформилось и сплотилось ядро антиболь­шевистских сил на юге страны - Добровольческая армия. В ходе боев была выработана новая гибкая тактика ведения гражданс­кой войны: фронтальные атаки в лоб густыми цепями при ми­нимальной артиллерийской поддержке, сочетавшиеся с неожи­данными партизанскими вылазками и стремительными манев­рами. Среди добровольцев выявились свои лидеры, отличавши­еся храбростью и мужеством - полковники Неженцев, Кутепов, генералы Марков, Богаевский, Казанович.

Вместе с тем вполне отчетливо проступили отвратительные черты ужасного братоубийства - невероятная жестокость и бес­пощадность, расстрелы пленных и заложников, насилие над гражданским населением, неприятие любой формы инакомыс­лия, характерные для обеих противоборствующих сторон. Так, напутствуя своих воинов перед боем, Корнилов говорил: «В плен не брать. Чем больше террора, тем больше побед». Ярким при­мером отчаянной тактики белых стал бой 15 марта у станицы Ново-Димитреевская, когда генерал Марков ночью, в снежную стужу, пройдя через покрытую тонким слоем льда реку, повел 1-й офицерский полк в штыковую атаку и, ворвавшись в стани­цу, вступил, не оставляя никого в живых, в рукопашную схват­ку с красными частями, не ожидавшими ночного штурма.

Большевики, в свою очередь, также не отличались милосер­дием. Ими были расстреляны захваченные в плен донской ата­ман генерал А. Назаров и казаки - члены войскового круга. Бывший царский генерал П. Ранненкампф, живший с 1917 г. в Таганроге, отверг предложение Антонова-Овсеенко о перехо­де на службу в Красную Армию и был казнен (изрублен шаш­ками).

Насилие одних только умножало насилие других, порожда­ло крайние формы зверства. Гражданская война прошла через семьи и поколения, искалечила людские судьбы, раскалывая народ. К тому же, в национальную трагедию России с весны 1918 г. все активнее стали вовлекаться внешние силы, исполь­зовавшие внутренние потрясения в стране в своих целях.