- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава VIII
- •Глава IX
- •Глава XI
- •Глава XII
- •Глава XIII
- •Глава XIV
- •Глава XV
- •Глава XVI
- •Глава XVII
- •Глава XVIII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXI
- •Глава XXII
- •Глава XXIII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVI
- •Глава XXVII
- •Глава XXVIII
- •Глава XXIX
- •Глава XXX
- •Глава XXXI
- •Глава XXXII
- •Глава XXXIII
- •Глава XXXIV
- •Глава XXXV
- •Глава XXXVI
- •Глава XXXVII
- •Глава XXXVIII
- •Глава XXXIX
- •Глава xl
- •Глава xli
- •Глава xlii
- •Глава xliii
- •Глава xliv
- •Глава xlv
- •Глава xlvi
- •Глава xlvii
- •Глава xlviii
- •Глава xlix
Глава xlviii
ИГРА ПРЕРВАНА
Первые две или три партии мы играли по маленькой -всего по доллару. Это предложение исходило от Хэтчера и торговца свининой, которые не желали рисковать, ибо давно не играли в вист. Зато оба усиленно бились об заклад с моим партнером Чорли и любым желающим. Спорили, на какой будет открыт козырь, на масть, на "онер" и на "решающую взятку".
Первые две партии мы с Чорли выиграли без труда. Я заметил, что наши противники допустили несколько грубых промахов, и решил, что мы их заткнем за пояс. Чорли не преминул заявить об этом, словно мы играли не на интерес, а ради того, чтобы отличиться друг перед другом. Немного погодя, когда мы выиграли еще одну партию, он снова стал бахвалиться.
Торговец свининой и его партнер начинали мало-помалу злиться.
- Не идет карта, и все! - с обиженным видом оправдывался последний.
- Что это за карта!-подтвердила касторовая шляпа.- Хоть бы раз сдали что-нибудь путное. Ну, вот опять!
- Опять дрянь?-с мрачным видом осведомился его партнер.
- Хуже нельзя! Тут и на картофельные очистки не выиграешь.
- А ну, джентльмены! - вмешался мой партнер Чорли.- Нельзя ли без разговоров? Неудобно все-таки!
- Эх! - воскликнул торговец свининой.- Если на то пошло, хотите, я вам свои карты открою? Все равно ни одной взятки.
И опять выиграли мы!
Это еще больше раздосадовало наших противников, и они предложили удвоить ставку. Мы согласились, и игра продолжалась.
Снова мы с Чорли оказались в выигрыше, и торговец свининой спросил своего партнера, согласен ли он повысить ставку. Тот поколебался немного, словно сумма показалась чересчур уж высокой, но в конце концов согласился. Нам, выигрывавшим раз за разом, тем более неловко было отказываться, и мы снова, по образному выражению Чорли, загребли всю казну.
Ставку опять удвоили и, возможно, продолжали бы и дальше увеличивать в той же пропорции, если бы я наотрез не отказался играть на таких условиях. Я знал, сколько у меня денег, и понимал, что, если ставки будут расти с такой головокружительной быстротой, а счастье вдруг переменится, я сяду на мель. Все-таки я согласился увеличить ставку до десяти долларов, и мы продолжали игру.
Хорошо, что мы вовремя остановились, потому что с этой минуты счастье от нас отвернулось. Мы чуть ли не всякий раз проигрывали, и это при ставке в десять долларов! Кошелек мой заметно съежился. Еще немного, и я проигрался бы в пух.
Мой партнер, который до сего времени играл хладнокровно, вдруг начал горячиться, проклинал карты и ту несчастную минуту, когда сел за этот паршивый вист. То ли от волнения, то ли по другой причине, но играл он теперь из рук вон плохо. Несколько раз с непонятной опрометчивостью скидывал не ту карту и делал неправильные ходы. По всей видимости, наши неудачи так обескуражили его, что он зарывался, играл все небрежнее и, казалось, совсем не думал, к каким плачевным результатам может привести подобная невнимательность. Признаюсь, я удивился, так как всего час назад он на моих глазах с завидным спокойствием проигрывал в юкр куда более значительные суммы.
Я бы не сказал, что нам не везло. Карта нам шла неплохая, и несколько раз мы, несомненно, могли бы выиграть, если бы мой партнер проявил большее искусство. Но из-за его промахов мы продолжали проигрывать, и вскоре более половины имевшихся у меня денег благополучно перекочевало в карманы Хэтчера и торговца свининой.
Вероятно, туда последовали бы и остатки моих капиталов, если бы наш вист не был прерван, и притом весьма загадочным образом.
Мы услышали вдруг какие-то возгласы, идущие, по-видимому, с нижней палубы, потом два пистолетных выстрела, словно на выстрел ответили выстрелом, и секунду спустя кто-то закричал:
- Господи, человека застрелили!
Карты выпали у нас из рук, каждый, вскакивая из-за стола, схватил свою ставку, и игроки, и те, кто ставил на на них, и просто зрители - все повалили к передним и боковым дверям салона. Одни побежали вниз, другие полезли на штормовой мостик, кто кинулся на корму, кто на нос, и все наперебой кричали: "Что такое? Что случилось? Кто стрелял?.. Убит?" А в этот шум еще врывался отчаянный визг дам, забившихся в свои каюты. Тревога, вызванная криком "Женщина за бортом", не шла ни в какое сравнение с теперешним переполохом. Но странно: ни убитого, ни раненого так и не удалось обнаружить. Не удалось отыскать и того, кто стрелял или хотя бы видел стрелявшего. Выходило, что никто не стрелял и никого не застрелили!
Что все это могло означать? И кто же тогда крикнул, что кого-то застрелили? Никто ничего не знал. Чудеса, да и только! Осмотрели с фонарем все уголки и закоулки парохода, но нигде не нашли ни убитого, ни раненого, ни даже следов крови. Кончилось тем, что пассажиры посмеялись и решили, что кто-то над ними подшутил. Во всяком случае, так уверял торговец свининой, довольный, что на этот раз всех всполошил не он.