12-02-2013_21-27-50 / Философы о философии

Аристотель

Философия - свободная наука. «... Все науки более необходимы, нежели она, но лучше — нет ни одной». «Она одна существует ради самой себя»; она — занятие, достойное бога.

Для Аристотеля философия не только наука, но и образ жизни, причем наисовершеннейший образ жизни, высший род досуга. В недошедшем до нашего времени сочинении «Протрептик» («Увещевание к философии») он рисует жизнедеятельность философа как идеал человеческой жизни вообще. Полагая по­знание целью человеческого бытия, он утверждал: «Совершен­ная и не испытывающая помех деятельность в себе самой содер­жит наслаждение, поэтому только философы способны вполне наслаждаться жизнью... Приобретение мудрости доставляет на­слаждение. Все люди чувствуют себя дома в философии и стре­мятся проводить жизнь в изучении ее, оставив все другие забо­ты. Философам не нужно ни орудий, ни оборудованного места для работы: где бы ни размышлял во всем свете кто-нибудь, повсюду он окружен присутствием истины».²

Если кратко изложить аристотелевское понимание филосо­фии, то оно сводится к следующему. Специфика философии со­стоит в том, что она есть первая мудрость. Она не равна просто знанию, ибо многознание, как сказал еще Гераклит, уму не научает. Философия: 1) учение о сущем самом по себе, о первых началах и причинах, о боге; 2) это высшая умоз­рительная наука; 3) наука наук; 4) высший род досуга, наибо­лее совершенный образ жизни свободного человека, обладание знанием в общей форме и как таковая есть достояние немногих.

Согласно Платону, философ ревностно занимается тремя ве­щами: он созерцает и знает сущее, творит добро и теоретически рассматривает смысл речей. Знание сущего называется теори­ей, знание того, как нужно поступать, — практикой, знание смыс­ла речей — диалектикой.

Один аспект практической философии — воспитание харак­тера, другой — домоправительство, третий — государство и его благо. Первый называется этикой, второй — экономикой, тре­тий — политикой.

Одна часть теоретической философии — теология — имеет дело с неподвижными и первыми причинами, а также с божеством; другая — физика — изучает движение звезд, их обращение и воз­вращение; а также устройство космоса; математике подлежат то, что рассматривает геометрия и прочие такого рода науки».⁹

Алкиной — греческий философ, представитель платоновс­кой школы, автор «Учебника платоновской философии».

«Философия есть тяга к мудрости, или отрешение и отвра­щение от тела души, обратившейся к умопостигаемому и ис­тинно сущему; мудрость состоит в познании дел божественных и человеческих.

Есть два рода жизни: созерцательная и деятельная. Главное в созерцательной жизни — знать истину, а в деятельной — де­лать то, что велит разум. Жизнь созерцательная хороша сама по себе, а деятельная — поскольку необходима. Что это так, ясно из следующего.

Созерцание есть действие ума, мыслящего умопостигаемое, а деятельность — действие разумной души, происходящее с по­мощью тела. Считается, что душа, созерцающая божественное и мысли божьи, получает удовольствие, и это ее состояние на­зывается размышлением, которое, можно сказать, ничем не от­личается от уподобления божеству. Поэтому созерцание — са­мое важное и ценное, самое желанное и притягательное, всегда доступное и зависящее от нас самих — одним словом, то, ради чего мы стремимся к поставленной цели.

Эпикур (III в. до н. э.) — греческий философ.

«Пусть никто в молодости не откладывает занятия филосо­фией, а в старости не устает заниматься философией: ведь ник­то не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для заня­тия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше, и старцу следует заниматься философией: первому для того чтобы, ста­рея, быть молодым вследствие благодарного воспомина­ния о прошедшем, а второму— для того чтобы быть одновре­менно и молодым, и старым вследствие отсутствия страха перед будущим».

Сенека (1 в. н. э.) — римский философ-стоик, писатель, государственный деятель, наставник императора Нерона.

«Философия — не лицедейство, годное на показ толпе, фило­софом надо быть не на словах, а на деле. Она не для того, чтобы приятно провести день и без скуки убить время, нет, она выко­вывает и закаляет душу, подчиняет жизнь порядку, управляет поступками, указывает, что следует делать и от чего воздер­жаться, сидит у руля и направляет среди пучин путь гонимых волнами. Без нее нет в жизни бесстрашия и уверенности: ведь каждый час случается так много, что нам требуется совет, кото­рого можно спросить только у нее.

Кто-нибудь скажет: «Что мне пользы в философии, если есть рок? Что в ней пользы, если правит божество? Что в ней пользы, если повелевает случай? Мои замыслы либо предвосхищены божеством, решившим за меня, что мне делать, либо фортуна не даст им осуществиться». Пусть одно из этих утверждений верно, Луцилий, пусть все они верны, — нужно быть философом! Связывает ли нас непреложным законом рок, божество ли установило все в мире по своему произволу, случай ли без всякого порядка, швыряет и мечет, как кости, человеческие дела, — нас должна охранять философия. Она даст нам силу добровольно подчиняться божеству, стойко сопротивляться фортуне, она научит следовать велениям божества и сносить превратности случая».

Декарт (XVII в.) — французский философ и математик

«Прежде всего я хотел бы выяснить, что такое философ начав с самого обычного, а именно с того, что слово философ обозначает занятие мудростью и что под мудростью понимают не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание всего, что может познать человек; это же знание, которое направляет нашу жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех искусствах. А чтобы оно стало таковым, с необходимо должно быть выведено из первых причин так, чтобы тот, кто старается овладеть им (а это и значит, собственно философствовать), начинал с исследования этих первых причин, именуемых первоначалами. Для этих первоначал существует два требования. Во-первых, они должны быть столь ясны и caмоочевидны, чтобы при внимательном рассмотрении человеческий ум не мог усомниться в их истинности; во-вторых, познание всего остального должно зависеть от них.

Вполне мудр в действительности один Бог, ибо ему свойственно совершенное знание всего; но и люди могут быть названы более или менее мудрыми сообразно тому, как много или к мало они знают истин о важнейших предметах. С этим, я noлагаю, согласятся все сведущие люди.

Далее я предложил бы обсудить полезность этой философии и вместе с тем доказал бы, что философия, поскольку она простирается на все доступное для человеческого познания, одна только отличает нас от дикарей и варваров и что каждый народ тем более цивилизован и образован, чем лучше в нем философствуют; поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов. Действительно, те, кто проводит жизнь без философии, совсем сомкнули глаза и не пытаются их открыть; между тем удовольствие, какое мы получаем при созерцании вещей, доступных нашему глазу, несравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам познание того, что мы видим с помощью философии. К тому же для направления наших нравов и нашей жизни эта наука более необходима, чем пользование глазами для направления наших шагов».⁸

И. Кант (XVIII в.) - немецкий философ, основоположник немецкой классической философии.

«К философии по школьному понятию относятся две вещи: во-первых, достаточный запас рациональных знании; во-вторых, систематическая связь этих знаний, или соединение их в идее целого.

Философия не только допускает такую строго систематичес­кую связь, но и является единственной наукой, которая имеет систематическую связь в собственном смысле и придает всем другим наукам систематическое единство.

Что же касается философии по мировому понятию (in sensu cosmico), то ее можно назвать также наукой о высшей максиме применения нашего разума, поскольку под максимой разумеет­ся внутренний принцип выбора между различными целями.

Ибо и в последнем значении философия есть наука об отноше­нии всякого знания и всякого применения разума к конечной цели человеческого разума, которой, как высшей, подчинены все другие цели и в которой они должны образовать единство.

Сферу философии в этом всемирно-гражданском значении можно подвести под следующие вопросы:

1. Что я могу знать?

2. Что я должен делать?

3. На что я смею надеяться?

4. Что такое человек?

На первый вопрос отвечает метафизика, на второй — мораль, на третий — религия и на четвертый — антропология. Но в сущ­ности все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему.

Итак, философ должен определить:

1. источник человеческого знания,

2. объем возможного и полезного применения всякого знания и, наконец,

3. границы разума.

Г. Гегель

В отличие от других наук, «философия хочет познать неиз­менное, вечное, сущее само по себе; ее цель—истина». Филосо­фия есть учение об абсолютной истине, и поэтому она претендует на роль абсолютной науки. В противоположность эмпирическим наукам, философия — наука о действительности, о в-себе-и-для-себя сущей необходимости. Не философия существует для дру­гих наук, а они для нее. Легко заметить, что в определениях философии Гегель в основном повторяет Аристотеля. Что же ка­сается социальной функции философии, то Гегель прямо говорит о необходимости слияния философии и государства. Он обосно­вывает «необходимость того, чтобы государственная власть, ре­лигия и принципы философии совпали воедино, чтобы произош­ло примирение всей вообще действительности с духом, а государ­ства — с религиозной совестью и с философским знанием».

Если же в обобщенном виде выразить то, как представля­лась философия в самосознании философов, то такое представление резюмируется в следующем: это наука о сущем, о первых причинах бытия, наука наук, абсолютная наука, хра­нительница истины в последней инстанции обладательница прин­ципов, на основе которых, можно построить разумную жизнь.

Карл Ясперс — современный немецкий философ.

«Распространенное общественное мнение считает философию в лучшем случае излишней; ибо полагает, что философия слепа по отношению к настоящему, к его силам и движениям. Спра­шивают: Для чего нужна философия? Философия не помогает. Платон не мог помочь грекам, он не предотвратил их гибель, более того, косвенным образом содействовал этой гибели.

Все отрицания философии исходят из того, что ей чуждо; — либо из твердого содержания веры, для которого философия может быть опасна, либо из целей наличного бытия, для кото­рых философия бесполезна, либо из нигилизма, отвергающего как не имеющее ценности все, в том числе и философию.

Мы осмеливаемся утверждать: философии не может не быть, пока живут люди. Философия содержит притязание: обрести смысл жизни поверх всех целей в мире — явить смысл, охваты­вающий эти цели, — осуществить, — как бы пересекая жизнь, этот смысл в настоящем — служить посредством настоящего од­новременно и будущему — никогда не низводить какого-либо человека или человека вообще до средства.

Постоянная задача философствования такова: стать подлин­ным человеком посредством бытия; или, что то же самое, стать самим собой.

Целью всегда остается обрести независимость единичного че­ловека. Он обретает ее посредством отношения к подлинному бы­тию. Он обретает независимость от всего происходящего в мире посредством глубины его связи с трансценденцией. Что Лао-цзы постигал в дао, Сократ в божественном велении и знании, Иере­мия в Яхве, который изъявлял ему свою волю, что ведали Боэ­ций, Бруно. Спиноза, и было тем, что делало их независимыми».¹³