monografija-etika-professii
.pdf
101
себе не есть решение профессионально-этической зада-
чи.
Разумеется, очень важно представить эту систему в ее полноте, увидеть, что саморегулирование включает в себя множество институциональных механизмов, являясь
системой обеспечения ответственности профессии.
Автор этого термина, К.-Ж. Бертран, пишет: «Проблема состоит не в том, чтобы сформулировать принципы и правила, а в том, чтобы добиться от СМИ и от журналистов (что не одно и то же) их выполнения. Вот почему я решил сконцентрироваться на инструментах, позволяющих обеспечить соблюдение этих правил»83. В своей работе К.-Ж. Бертран перечисляет свыше 30 различных механизмов. Попытка классифицировать их позволяет выделить три группы. В первую группу входят документы: этические кодексы; внутренние меморандумы; колонки в газете, содержащие письма с критикой в адрес СМИ; публичные заявления; теле- и радиоэфир; информационные бюллетени для читателя о том, что происходит в газете и т.п. Вторую группу составляют люди или группы людей – это штатный критик, этическая комиссия, инструктор по вопросам этики, омбудсмен, бюро жалоб, советы по делам прессы, различные фонды и т.п. Третья группа представляет собой процессы, под которыми понимаются обучающие семинары, опросы, исследования и т.п.84. Кроме того, автор предлагает и другую классификацию в зависимости от того, кто участвует в «системе обеспечения ответственности СМИ» (СООС): внутренние СООС (саморегулирование в узком смысле слова), внешние СООС (СМИ можно призывать к ответу и без их согласия) и кооперативные СООС (работники прессы, специалисты и общественность могут работать вместе во имя обеспечения качества).
83 Бертран К.-Ж. С*О*О*С: системы обеспечения ответственности СМИ // Саморегулирование журналистского сообщества. Опыт. Проблемы. Перспективы становления в России. 2-е изд.,
испр. и доп. М.: Стратегия, 2004. С. 36.
84 Там же. С. 41-51.
102
Несмотря на широкий спектр возможных институциональных механизмов саморегулирования, в нашей отечественной практике саморегулирования наиболее известны: из первой группы – профессионально-этические кодексы, из второй – Большое жюри, а обучающие семинары за редким исключением не понимаются как формы саморегулирования.
Правда, в последние годы в России изучается и получает свое теоретическое развитие такая форма саморегулирования профессии, как медиакритика. А.П. Короченский называет медиакритику такой областью журналистики, которая осуществляет «критическое познание и оценку социально значимых, актуальных культурно-творческих, профессионально-этических, правовых, экономических и технологических аспектов информационного производства в средствах массовой информации с акцентом на творческую сторону медийного содержания»85. Очень важна при этом ориентирующая роль медиакритики – как для аудитории, так и для самих СМИ. Для СМИ ориентирующая функция медиакритики проявляется в том, что, как отмечает автор, медиакритика участвует «в постоянном пересмотре, совершенствовании и обновлении подвижной нормативной системы профессиональной этики». В результате чего СМИ имеют возможность переоценки своей социальной функции. Ориентирующее влияние медиакритики на аудиторию выражается в том, что медиакритика способствует формированию у граждан «навыков самостоятельного рационального анализа и оценки медиатекстов, творческой деятельности их создателей, различных проявлений взаимодействия СМИ с социальной средой»86,
85Короченский А.П. «Пятая власть»? Феномен медиакритики
вконтексте информационного рынка. Международный институт журналистики и филологии. Ростов-на-Дону, 2002.
86Короченский А. Регулятивная роль медиакритики // Саморегулирование журналистского сообщества: опыт и проблемы жизнедеятельности. Перспективы становления в России. М.: Издательский дом «Стратегия», 2003. С. 178.
103
что в свою очередь формирует личность читателя, освобождает его от манипулирования СМИ.
Тем не менее и глубокое понимание системы механизмов саморегулирования профессии само по себе еще не является решением профессионально-этической зада-
чи.
Более того, недостаточно просто сказать, что самостоятельное место темы саморегулирования в концепции профессиональной этики связано с тем, что саморегулирование является существенным признаком профессии87.
Важно сказать, что эта задача предполагает прежде всего прояснение этического смысла саморегулирования как признака профессии, своеобразной этической экспертизы идеи и практики саморегулирования. Лишь в этом случае можно говорить о саморегулировании профессии в контексте собственно профессиональной этики.
Тезис о необходимости этической экспертизы феномена саморегулирования – концепций и реальной практики – опирается на проведенный нами анализ процесса и результатов заметной актуализации внимания к роли саморегулирования в жизни профессий, проявившейся не столько за пределами России, где саморегулирование профессий – сложившийся и устоявшийся институт, сколько в нашей стране, где пока можно говорить скорее о становлении института саморегулирования профессий и, соответственно, его исследований88.
87Это положение не абсолютно. Так, например, полагая, что медицина – лучший пример профессии, Э. Фрейдсон утверждает, что для этой профессии саморегулирование не оправданно
(Freidson E. Professions of medicine: a study of the sociology of applied knowledge. New York, 1975).
88См. о разных аспектах этого процесса: Становление духа корпорации: правила честной игры журналистского сообщества. М.: Прометей, 1995; Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Честная игра: нравственная философия и этика предпринимательства. Т.1, Т.2. Томск: Изд-во ТГУ; Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В., Чурилов В.А. Этика политического успеха. Москва-Тю- мень, 1997; Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Моральный
104
Вто же время, хотя опубликованные за рубежом и в России работы весьма отличаются друг от друга в концептуальном плане, а практика актуализации темы и ее теоретическое осмысление в российском опыте еще только становятся, мы рискнем утверждать, что есть некая общая тенденция: собственно этическая природа саморегулирования профессии остается чаще всего за пределами внимания исследователей.
Вотечественной литературе феномен саморегулирования как атрибут жизни профессии становится предметом профессионально-этической рефлексии весьма редко. Особенно – в работах по общепрофессиональной этике (тогда как в исследовании конкретных профессиональных этик ему «везет» больше). В итоге – свойственная многим работам по конкретным профессиональным этикам невыделенность именно моральных по своей природе ориентиров и регулятивов профессии, в том числе мотивов активизации процессов саморегулирования профессии.
Так ли эта невыделенность значима? На наш
взгляд, для современной российской ситуации тема саморегулирования требует сегодня не просто доказательства ее актуальности – как это было еще несколько лет назад,
– но и осознания необходимости для профессионалов быть нравственно осторожными в освоении этой темы.
Своеобразным эпиграфом к данному тезису может послужить высказывание В. Познера в одной из передач тогда еще живых «Итогов». Он остро отреагировал на инициативу Индустриального комитета по созданию этой инстанцией правил поведения журналистов в чрезвычайных
выбор журналиста. Тюмень: Центр прикладной этики, 2002; Становление духа университета: опыт самопознания. Тюмень, 2001; Казаков Ю.В. На пути к профессионально правильному: российский медиаэтос как территория поиска. М.: Центр прикладной этики, 2001; Саморегулирование журналистского сообщества. Опыт. Проблемы. Перспективы становления в России. 2-е изд., испр. и дополн. М.: Стратегия, 2004; Короченский А.П. «Пятая власть»? Феномен медиакритики в контексте информационного рынка. Ростов-на-Дону, 2002, и др.
105
ситуациях: «Получается такая вот картинка: давайте вместе подумаем, как бы нам ошейник надеть». И действительно: можно ли считать абсолютной ценностью такое «саморегулирование», которое отказывает журналисту в статусе субъекта нравственной свободы, выбора и ответственности, предполагая превращение СМИ из субъекта саморегуляции в объект сверхрегуляции?
Саморегулирование – итог осознания социальной ответственности профессии. Но ответственность бывает адаптивная (реакция как ответ на ситуацию) и неадаптивная (опережающее действие). Скорее всего, сегодня отечественное профессиональное сообщество журналистов живет по версии адаптивной. Отсюда – необходимость «подстраиваться», «реагировать» – так поступил, например, Индустриальный комитет после «Норд-Оста». В итоге – опасность превратить саморегулирование в «добровольный ошейник».
Российским профессиональным сообществам предстоит осознать опасность огосударствления профессиональной морали через придание государственным инстанциям роли высшей моральной инстанции. Эта опасность искушает «духовного иждивенца» соблазном делегировать свою ответственность и может взорвать саму суть профессиональной морали – свободу выбора и принятия профессионалом индивидуальной ответственности.
Важно подчеркнуть, что новый контекст проблемы морального выбора – ситуация становления так называемой «управляемой демократии» – может спровоцировать профессионалов и их ассоциации, и не только журналистов, на предпочтение самоцензуры как реакции на давление «сверху», с одной стороны, на своеволие, вседозволенность самих профессионалов – с другой. Причем самоцензуры как следствия страха перед не знающей над собой контроля «снизу» властью, а не саморегулирования, вытекающего из сознания ответственности профессии.
Уже только несомненная неслучайность попытки Индустриального комитета побуждает подвергнуть активно обсуждаемую идею саморегулирования процедуре этиче-
106
ской экспертизы, направленной на оценку нравственного потенциала этой идеи. Процедуре анализа и оценки этических оснований этой идеи, актуальной уже потому, что их (не)понимание в практике саморегулирования, в том числе в ряде инициатив по созданию профессиональных кодексов, далеко не всегда соответствует духу профессиональной этики.
Полагаем необходимым выделить три направления этической экспертизы идеи саморегулирования. Во-пер- вых, роль мотивов активизации саморегулирования профессионального «цеха» в обеспечении нравственного потенциала идеи саморегулирования. Во-вторых, критерии этической идентичности профессиональных кодексов89. В-третьих, моральные основания деятельности этических комитетов профессиональных ассоциаций.
Учитывая, что ряд параграфов нашей книги специально посвящен таким темам, как кодексы и этические комитеты, остановимся здесь на характеристике роли мотивов активизации саморегулирования профессий в обеспечении нравственного потенциала идеи саморегулирования.
Методом этической экспертизы идеи саморегулирования, материалы которой представлены в этой книги, являются экспертные опросы и модельные семинары по профессиональной этике журналистов90. Для нас важно, что эти опросы и семинары фактически были прецедентом экспертной рефлексии, реализуемой самими журналистами.
89В практике наших исследований есть опыт экспертизы кодификации деятельности предпринимательских, парламентских, образовательных, журналистских корпораций. См. предыдущую сноску.
90См.: Тетради гуманитарной экспертизы. Вып.1-5 / Отв. ред. В.И. Бакштановский. Тюмень: Центр прикладной этики: ХХI век, 1999-2001; Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Моральный выбор журналиста. 2002.
107
2.4.2. Самопознание профессионалов
Основная задача этической экспертизы мотивов активизации саморегулирования журналистского «цеха» заключалась в том, чтобы понять и оценить сам факт распространенности двух типов аргументации в пользу само-
регулирования «цеха» – внешней целесообразностью и внутренним самосовершенствованием – и взвесить по-
следствия от доминирования в отечественном опыте первого типа мотивации, тем более, когда он выражается в подмене моральной природы саморегулирования администрированием.
Гипотеза экспертизы заключалась в тезисе о том, что в ситуации наших дней доминирование мобилизационной мотивации саморегулирования жизни российских СМИ обостряет этические проблемы «цеха». Действительно, если вся проблема саморегулирования сводится к «технике безопасности» для прессы, к осознанию необходимости неизбежной контрдеятельности самого профессионального сообщества в ситуации очевидной угрозы свободе СМИ, к задаче прессы самой выработать для себя некие ограничения прежде всего потому, чтобы их не навязали «извне», «сверху», то много ли в ней от собственно моральной, ценностно-ориентационной проблемы? Воз-
можно, в неких экстремальных ситуациях эти мотивы и неизбежны. Но как быть со стратегическими проблемами профессиональной этики?
Мотивировка активизации саморегулирования сообщества только необходимостью противостояния внешним угрозам свободе слова может, вольно или невольно, породить установку лишь на выживание сообщества, а не на его развитие. И тогда профессиональное сообщество решит сосредоточиться лишь на заботе о «правилах игры», инструменте, регулирующем его деятельность, оставляя в стороне заботу о выработке собственного кредо, т.е. пред-
ставлений о своих ценностных ориентирах.
В этой ситуации весьма важен процесс самопознания самого профессионального сообщества, рефлексия
108
им своих мотивов. Каковы же суждения самих журналистов по поводу этой гипотезы?
Обратившись к эмпирическим материалам, прежде всего отметим характер суждений по поводу самого факта активизации процесса саморегулирования. «Человек или сообщество пришли к мысли, что им необходимо выработать внутренние правила. Мне кажется, что всякая инициативная попытка сообщества формализовать некие ограничители его деятельности – это уже благо. Расставить знаки, как говорят, на реке “обстановку выставить”: сюда не ходить, здесь можно, – это уже хоро-
шо» (Р.Г.).
Много это или мало? С точки зрения прагматической
– немало. С этической – вряд ли достаточно. Поэтому далее стоит выделить суждения экспертов, осмысливающих значимость мотивов активизации саморегулирования, адекватных природе морали.
Одно из таких суждений – частично оно уже было процитировано выше – представляет собой скорее само-
критику сообщества: «Если бы саморегулирование было постоянной заботой журналистского сообщества, то сегодня не было бы поводов для таких регуляторов, которые пытаются создать политические силы. Если бы этический кодекс имел достаточное влияние на поведение журналиста, возможно, у этих сил не было бы повода
“давить” на СМИ» (Е.К.). Более того, автор полагает, что если бы такое давление началось, «общество стало бы на сторону журналиста». Сегодня же общество скорее
«на стороне государства: СМИ во многом утеряли доверие своей аудитории».
Другое суждение развивает самокритику журналистов пониманием ориентиров изменения ситуации: «Жур-
налист должен думать о саморегулировании не только в смысле защиты от давления государства, но и с точки зрения защиты общества от самого себя и своего сооб-
щества» (В.Г.). Конкретизируя этот подход, еще один эксперт, разделяющий суждения тех, кто призывает к активизации процесса саморегуляции сообщества, предупре-
109
ждает о возможности стать жертвами самообмана. «Коне-
чно, нужна более активная саморегуляция, чтобы над самими же собой приподняться. Но среди мотивов большего внимания к роли наших профессиональных ассоциаций, внутренних кодексов и т.п. должен доминировать мотив самосовершенствования, а не противостояния власти» (Е.Г.).
Уместно проанализировать процесс рефлексии журналистов, обсуждавших оба типа мотивов мобилизации саморегулирования сообщества в рамках специального семинара, посвященного проекту Тюменской конвенции (анализу этого проекта в нашей книге посвящена специальная глава).
Сначала участники семинара ознакомились с суждениями коллег, которые были высказаны на предшествующих семинарах и в экспертных опросах. Среди них – аргументы в пользу как «внешнего», так и «внутреннего мотива». В первом случае эксперты разделяли диагнозы-прог- нозы о внешней угрозе свободе слова, в том числе от режима «управляемой демократии». Е.Г.: «Времена внешней угрозы свободе слова мы уже как бы забыли, но, полагаю, что слишком поторопились». Л.В.: «Увы, сейчас, по-мое- му, подули старые ветры». В.К.: «Одно время казалось, что такой мотив саморегуляции “цеха” через кодексы, как защита от внешней угрозы свободе слова со стороны власти, ушла. Но, возможно, она уже возвращается».
А вот аргументы в пользу мотива внутренней угро-
зы. По мнению Ю.П., «доверие к СМИ со стороны общества падает. В этом неприятном факте большая доля вины самих средств массовой информации, зачастую злоупотребляющих свободой слова». Перекликаясь с ним, С.Ф. «угрозу нравственной жизни журналистского сообщества» видит «в появлении журналистов-беспре-
дельщиков». В свою очередь, А.О. полагает, что «единст-
венным мотивом появления Конвенции является угроза саморазрушения, ибо “цехом” до сих пор не осознается основополагающая природа информации как самодостаточного и самодовлеющего источника».
110
Выделяется суждение Р.Г. «На первое место среди мотивов активизации саморегулирования “цеха” с помощью кодексов я бы поставил нежелание быть в стаде. И общество вообще, и любое сообщество, в том числе и журналистское, без законов, без того, что объединяет,
–дикое стадо. Но что же нас объединяет? Сама по себе профессия или то, что мы все работаем в одной газете? Очень размытое основание, ибо выходит, что любой, кто пришел к нам даже с улицы, – журналист, любой, кто ушел отсюда, – перестал быть журналистом. Я думаю, что объединяет нас свод правил. Вошел в наше сообщество, принял наши правила – стал членом профессионального сообщества. Не принял этих правил – изгой, чужак, разрушитель. Кодекс – способ саморегулирования сообщества, не дающий ему стать стадом».
Вспомним и перекликающееся с этим мнение Е.К., цитированное выше.
На основе анализа этих и подобных суждений появился проект соответствующего фрагмента о мотивах Тюменской конвенции, к обсуждению которого приступил семинар. Первым слово взял консультант семинара А.С. Основной его тезис заключался в значимости обоих мотивов
–«внешнего» и «внутреннего», мотива самосохранения и мотива самоочищения: «к чувству высокого собственного достоинства добавить немножко чувства самосохранения – это не унизительно ни для журналиста, ни для журналистского сообщества». Каковы аргументы? «Мне казалось, – сказал он, – что такой внутренний мотив саморегулирования, как стремление к совершенствованию жизни “цеха”, стремление самим стать лучше, уже настолько ослабел, что единственным серьезным мотивом стало самосохранение (через самоограничение) в связи с внешней угрозой. И я до сих пор убежден, что только угроза полного уничтожения профессии заставит журналистов подумать о том, что происходит с профессией, что происходит с ними самими. С другой стороны, обнаружилось, что когда “гиря до полу дошла”, когда мы уже оказались на самом дне, и в Тюмени, и в