Занавес.

 

 

 

Пожар

 

Темнота. Затем тусклое освещение, обнаруживающее в центральной части сцены одетого в потрепанный халат Старика, сидящего в кресле (лицом к залу). На заднике Ч схематично начерченные мелом окна, прикрытые шторами из темной материи. Слева Ч шкаф, на полках которого расставлены предметы, большинство которых примут непосредственное участие в разворачивающемся сюжете. Правее шкафа, ближе к центру сцены Ч письменный стол и стул. На спинке стула висит пиджак. Зонтик-трость стоит облокотившись о стол. Справа Ч небольшой диван. Рядом с диваном Ч тумбочка, на которой стоит телефон. За тумбочкой на полу Ч швабра.

Старик встает, сдергивает с кресла широкое синее покрывало и аккуратно расстилает его перед креслом. Переворачивает кресло и роняет его на покрывало. Неторопливо подходит к шкафу и, доставая с полок предметы, начинает по одному швырять их на покрывало. Стаканы, книги, граммофонные пластинки, сумки, вывалившаяся из рамы картина с изображением сельского пейзажа, очки, шляпа, Ч все это летит на пол в сторону кресла. Затем старик подходит к столу. Достает по одному ящики и выбрасывает на покрывало хранившееся в столе конверты, блокноты, ручки, смятые газеты, ножницы, катушку ниток с иголкой в боку, немногочисленные конверты и фотографии. Подходит к тумбочке и вытряхивает на покрывало содержимое ее ящиков (стаканчик для бритья, упаковки таблеток, пузырьки с лекарствами, вставная челюсть). Туда же летят сорванные с карнизов шторы, стул, зонтик, затем сверху нагромождаются шкаф, стол и диван (это требует от героя особых усилий). Все это постепенно образует на полу внушительную груду хлама (по возможности пирамидальной формы). Берет швабру и сметает к покрывалу все, что было отброшено слишком далеко (затем добавляет к груде мусора и саму швабру). Среди предметов в какой-то момент появляются детские игрушки, они должны оказаться на самом верху Ђпирамидыї (например, старик может высыпать их в последний момент из ящика стола или достать из раскладывающегося дивана припрятанную коробку). Среди игрушек, венчающих изломанную конструкцию Ч пластмассовые модели самолетов и кораблей, воздушный змей с оборванным хвостом и сдутый резиновый мячик, найденный под диваном.

Старик снимает с себя всю одежду, приносит из-за кулис канистру с керосином (или разбивает большую керосиновую лампу) и накидывает на пирамиду полотнище ветоши и лохмотьев. Затем, чиркнув спичкой, начинает любоваться величественным зрелищем пожара, постепенно охватывающего сцену.

 

Занавес.

 

 

Суфлер

 

В темноте мерцает серебристая суфлерская будка на самом краю сцены. Постепенное высветление подмостков. Из-за кулис появляются два комментатора, встающих слева и справа в глубине сцены. П е р в ы й  к о м м е н т а т о р (стоящий слева) Ч в черном костюме, В т о р о й  к о м м е н т а т о р (справа) Ч в белом. Первый комментатор говорит нарочито безэмоционально, Второй комментатор Ч сопровождая восклицания гротескными жестами.

 

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Из-за кулис появляются две героини и останавливаются в центре сцены.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Та, что справа, Ч в черном платье!  Та, которая слева, Ч в белом!

 

Две г е р о и н и  останавливаются перед суфлерской будкой (слева и справа).  Их внешний вид и поведение вполне соответствуют пояснениям комментаторов.

 

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Пытаясь завести светскую беседу.

П е р в а я  г е р о и н я. Вам что-нибудь снилось сегодня?

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Вторая героиня. Мрачно!

В т о р а я  г е р о и н я. Фигуры, в ярких одеждах, каких-то накидках или плащах, сплошь рыжих и пурпурных, прыгали по камням, разбросанным в воде у самого берега, огромные булыжники, словно обломки скалы. И я была одной из них, одетая в восхитительно-рубиновое платье, перескакивала с одного скользкого утеса на другой, отдавшись этой опасной игре. Но вдруг в какой-то момент я заметила, что это не просто бесформенные валуны, а высеченные из камня головы.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня смотрит в изумлении, пытаясь подобрать слова.

П е р в а я  г е р о и н я. Головы, какой ужас! Как они выглядели?

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Вторая героиня. Меланхолично!

В т о р а я  г е р о и н я. Ну как могут выглядеть каменные головы?.. Обычные изваяния, вроде бюста Нефертити. Только огромные, некоторые Ч величиной с небольшой легковой автомобиль.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Корчась в отвращении. Очевидно, что ей кажется странным то спокойствие, с которым собеседница излагает свое в некотором роде непристойное сновидение.

П е р в а я  г е р о и н я. Какая мерзость! Никогда не стала бы прыгать по ним, как вам такое в голову пришло?

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Вторая героиня. Словно не обращая внимания, на эмоциональный выпад подруги!

В т о р а я  г е р о и н я. Это не сразу было ясно. Сначала происходящее наблюдалось мной словно издалека, как бывает в кино, когда в эпизоде долго отсутствуют крупные планы и лишь спустя какое-то время Ч внезапно чье-то лицо во весь экран.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Не меняя возмущенного тона, пожалуй даже еще больше акцентируя его.

П е р в а я  г е р о и н я. Так не бывает! Если, как ты рассказываешь, это морды величиной с машину, ты должна была их заметить и на большом расстоянии.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Вторая героиня. Никак не выказывая недовольства очевидной нелепостью претензий собеседницы!

В т о р а я  г е р о и н я. Возможно, те, что лежали у самого берега, были повернуты затылками. Или, может быть, я задумалась о чем-то. Как-то машинально включилась в игру и лишь потом поняла, что прыгаю по отрубленным головам великанов. Да, наверное, детишки не сразу осознали, что скачут по трупам взрослых. У меня было такое странное чувство перетекания радости в кошмар.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Надеясь прервать это невыносимое повествование.

П е р в а я  г е р о и н я. Хватит! Чем все закончилось?

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Вторая героиня. Задумчиво глядя перед собой!

В т о р а я  г е р о и н я. Впрочем, природа ужаса была странной. Меня не столько пугали эти головы, сколько опасность поскользнуться и упасть на какой-нибудь острый выступ, их было полно в шипящей, обволакивающей камни морской воде. Мне казалось, что если я упаду, моя голова окаменеет, увеличится и тоже превратится в помост для чьих-то прыжков. Как будто это и будет взрослением. Кажется, я проснулась оттого, что почувствовала, как теряю равновесие. По-моему, последнее, что я видела в этом сне, Ч это твоя отрубленная голова.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Закипая от возмущения.

П е р в а я  г е р о и н я. Это уже слишком!

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Вторая героиня. Не обращая внимания на разгневанную собеседницу!

В т о р а я  г е р о и н я. Она была расколота, и что удивительно: внутри каменного черепа что-то копошилось. Это, конечно, могли быть крабы, но я была склонна думать, что это Ч твои неродившиеся мысли.

 

Первая героиня подходит ко Второму комментатору и закатывает ему звонкую пощечину.

 

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Второй комментатор. В недоумении.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. За что?

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Готовая разразиться слезами.

П е р в а я  г е р о и н я. Вы мужчина или нет? На его глазах унижают беззащитного человека, а он продолжает паясничать!

В т о р а я  г е р о и н я. Второй комментатор. Пытаясь оправдаться.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Но я просто выполнял свою работу.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Обреченно.

П е р в а я  г е р о и н я. Общество подельников!

В т о р а я  г е р о и н я. Второй комментатор. Недоумевая.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Подельников? Может быть, дельцов?

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. Первая героиня. Взмахивая руками.

П е р в а я  г е р о и н я. Мерзавцев!

В т о р а я  г е р о и н я. Второй комментатор. Возмущенно.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Ну это уже слишком. Я решительно протестую!

П е р в а я  г е р о и н я. Второй комментатор отворачивается. Тем временем вторая героиня обращается к первому комментатору.

В т о р а я  г е р о и н я. Попробуете сыграть одну роль?

П е р в а я  г е р о и н я. Первый комментатор. Все так же бесчувственно.

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р. ПочемуЕ

В т о р о й  к о м м е н т а т о р (перебивая говорящих и удаляясь за кулисы). Нет, не могу больше слышать ее голос!

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р (возобновляя фразу). Почему бы и нет.

В т о р а я  г е р о и н я. Задача не так уж проста. Нужно сыграть мысль.

П е р в а я  г е р о и н я. Итак, входит мысль. Первый герой, то есть первый комментатор в образе мысли, делает два шага по направлению к первой героине.

В т о р а я  г е р о и н я. Мысль, молча.

 

Первый комментатор ложится на пол у ног первой героини.

 

П е р в а я  г е р о и н я. К чему это? Что за молчаливые укоры?

П е р в ы й  к о м м е н т а т о р (приподнимая голову). Я Ч твоя еще не родившаяся мысль. Та, которую ты еще даже не принималась думать.

П е р в а я  г е р о и н я. Черт знает что такое! На студенческих капустниках и то получше сценки бывали!

В т о р а я  г е р о и н я. Да, не ахти. Но, уверяю, у тебя вышло бы еще хуже.

П е р в а я  г е р о и н я (с неподдельным гневом). С каких это пор мы все перешли на Ђтыї?

В т о р а я  г е р о и н я. Считай, что я разговариваю на языке Шекспира.

В т о р о й  к о м м е н т а т о р (внезапно появляясь из-за кулис с широким куском ярко-рыжего сукна). Я понял, как все исправить.

 

Под пристальными взорами остальных участников спектакля накидывает ткань на суфлерскую будку.

 

В т о р о й  к о м м е н т а т о р. Попробуем еще раз, без суфлера.