Занавес.

 

 

 

Ничего никогда

 

С самого начала действия сцена равномерно освещена (идеальны были бы Ђмедицинскиеї тона Ч фиолетовый или синий). Сцена пуста, только в самом центре Ч небольшая ширма, за ней некоторое время скрывается Г л а в н ы й г е р о й. Затем он сворачивает ширму и уносит ее за кулисы. Тем временем зрителю открываются единственные элементы реквизита: столик на высоких ножках и стоящая на нем шахматная доска. Судя по нескольким размещенным по обе стороны доски съеденным фигурам партия не то в самом разгаре, не то близка к этому. Слева Ч белые, справа Ч черные. Однако положение фигур на доске неразборчиво для сидящих в зрительном зале, толком нельзя даже понять, соблюдаются ли правила.(Впрочем, законов игры следует придерживаться, чтобы в случае появления на сцене сумасбродного зрителя, желающего проверить честность игроков, его взбалмошная подозрительность была уязвлена полным отсутствием жульничества). Убрав ширму, Главный герой возвращается к шахматной доске, теперь его внешность открыта для любопытных глаз посетителей театра. Это мужчина лет 35, облаченный в перетянутую подтяжками белую сорочку, черные брюки и до блеска начищенные туфли. Он играет в шахматы сам с собой, то и дело обходя столик со стороны, противоположной зрительному залу, и обращаясь к незримому собеседнику. Начинают (вернее Ч продолжают) черные.

 

Главный герой. Ну что ж, на чем бишь мы остановились?.. Ага, а вот ежели по-вот-таковски сходим? (Переходит к белым, продолжает говорить, почти не меняя интонации.) Полагаю, к цугцвангу клоните? (Быстро делает ход, перемещается к черным.)

 

Если на протяжении всей партии интонации игроков меняются, то весьма незначительно.

 

Да ладно вам умничать. Мы, конечно, не великие гроссмейстеры, но все ж повоюем. Бей белых, пока не почернеют, как говорится. (Ход, перескакивает на левую сторону.) Ну-ну, не прибедняйтесь. Исход еще не близко. (Ход, быстро переходит к черным.) Да какой там исход, кур не веселите. Профессионалы Ч у тех все на десять ходов вперед просчитано. А у нашего брата чего? Кто зевнул, тому Ч лови матильду. (Ход, снова очередь белых.)  Не знаю, я всегда ценил в этой игре дух импровизации. Кстати, небанальный вопрос: вы считаете шахматы спортом? (Ход, игрок опять у черных.) Как-то не думал об этомЕ (Ход, снова размышляют белые.) Напрасно. (Ход, очередь черных.) Если на то пошло, ни хрена это не спорт. Подвижности нет. (Ход, белые.) У штангистов тоже движений немного. (Ход, черные.) Ну они все ж мышцы напрягают, думать там почти не надо, пожалуй, даже вредно Ч хватай железяку и дергай кверху. (Ход, снова подходит к белым.) То есть в спорте, по-вашему, вообще думать не надо? (Ход, черные.) Всяко меньше, чем в шахматах. Тут без мозгов так вообще делать нечего. (Ход, белые.) Спорный вопрос. На кольцевых автогонках без мозгов, небось, тоже не обойтись.  (Не делая хода, переходит к черным.) Да не гоните пургу, гоняй по кругу Ч чего там думать? (Не делая хода, переходит к белым.) А знаетеЕ Не буду лукавить. Я во многом согласен с вами. Но дело даже не в том, что среди спортсменов не всегда попадаются интеллектуалы. Я мыслю радикальнее. И потому даже отказываюсь от самой этой оппозиции. Не она первична. Вот как это можно сформулировать: для меня шахматы Ч это то, что оправдывает само существование спорта. И потому Ч да здравствует спорт! (Съедает у черных коня или слона, на худой конец Ч пешку, в зависимости от сложившегося положения, затем быстро переходит на правую сторону.) Вот черт языкастый, не зря ж зубы мне заговаривал! Собака страшная! Ну ничего, еще не вечер!.. Но вообще я всегда думал, что нам с вами лучше вернуться к шашкам. Они, может, существование спорта и не оправдывают, но как-то, знаете ли, больше к лицу таким зевакам, как мы с вами. (Съедает у белых ладью или даже ферзя и перескакивает на левую сторону.) Ничего себе! Это нарушает мои планы! (Переходит к черным.) Простите, хочу отсюда взглянуть. (Переходит к белым.) А я тогда, ежели позволите, отсюда посмотрю. (Переходит к черным.) С чего бы мне возражать? Хотите Ч оставайтесь там насовсем, я не против. (Переходит к белым.) Охотно, но только играть я все равно буду зачерных. (Переходит к черным.) Ну разумеется. (Переходит к белым.) А то кто вас знает, может вы, потеряв ферзя, свои бедствия мне подкинуть задумали? (Делает ход за черных, перемещается на правую сторону Ч то есть на сторону черных.) Вот еще, не в моих свойствах, смею заметить.(Пауза.) Так что вы там про шашки говорить изволили? (Делает ход за белых, перемещается на левую сторону Ч то есть на сторону белых.) Да что уж там, столько воды, как говорится, утекло, какая теперь разница? Шах! (Делает ход за черных, неторопливо перемещается на правую сторону.) От шаха еще никто не умиралЕ (Делает ход за белых, съедая пешку, и перемещается на сторону белых.) Признаюсь, я тоже ценю в этой игре импровизацию. Настолько, что вообще не думаю, как именно буду ходить в следующую минутуЕ

 

Смена стиля речи обоих игроков так или иначе должна быть заметна, по крайней мере внимательным зрителям. Способ привлечь внимание к дискурсивной рокировке Ч полностью на совести актера.

 

В идеале Ч даже заставляю себя забыть правила перемещения фигур. Нечто вроде автоматического письма сюрреалистов, перепроецированного на шахматную доску. Для того, чтобы перед ходом не думать о его смысле, я вспоминаю, как именно ходит фигура, за которую взялся. Кстати, давно хотел предложить вам отказаться от правил. Пусть случай решает, будет ли слон в следующую минуту ходить наискосок или буквой ЂГї, как привык прыгать конь. Быть может, стоит даже допустить ход буквой ЂПї или цифрой Ђ4ї. И почему бы, например, королю белых не объявлять время от времени шах королю черных? (Делает ход за черных, перемещается на сторону черных.) Нет, я так не согласен. Это все переусложнит. (Переходит к белым.) А по-моему, так даже проще. (Переходит к черным.) Вот некоторые дилетанты думают, что верлибры писать легче, чем рифмованные стихи. (Переходит к белым.) Некоторые полагают, что пьесы читать скучнее, чем романы. И я, кстати, согласен с этой точкой зрения. Нет ничего более идиотского, чем чтение пьесы. Одна радость Ч благодаря пробелам между диалогами книжка быстрее листается. (Переходит к черным.) Это Ч пустые обобщения. Все зависит от конкретного текста. (Переходит к белым.) Или от читателя... Или даже от случая. (Переходит к черным.) Менять правила я все равно не согласен. И так уже не очень ясно, кто из нас за какие фигуры играет. (Пауза.)  К тому же я вдруг понял, что после того, как мы по обоюдному согласию поменяли свое расположение относительно игральной доски, была нарушена и последовательность ходов. Продолжить тогда должны были белые, а не черные! (Делает ход за белых, перемещается на левую сторону.) Считайте это зевком. Почему бы и нет? Кстати, не таким уж страшным Ч даже фигуры никто не потерял. (Переходит к черным.) Вы уверены? (Переходит к белым.) Абсолютно! Прекрасно помню, как переместил слона с Ђh-6ї на Ђg-5ї. Один из самых бессмысленных моих ходов за всю партию. Поэтому даже горжусь им. (Молча обходит вокруг стола и делает следующий ход за белых, съедая черную пешку, возвращается на левую сторону.) Что за меркантильность? Считаете, это справедливая месть? Вам что, так важно выиграть? Повторю, я в тот раз никаких ваших фигур не брал. Впрочем, не в пешках ведь счастье, сами небось догадываетесь. На гамбитах собаку съели ведь... Хотя пешки тоже не орешки, с другой стороны. (Делает ход за черных, возвращается на правую сторону. Молча делает ход за белых, вновь переходит на левую сторону.) Вы что, мне бойкот объявили?.. Так играть невозможно!.. Еще часы с кнопками поставьте!.. Ботвинник! (Возмущенно делает ход за черных, переходит на противоположную сторону. Молча делает ход за белых, стоя на стороне черных.) Вот что! Если вы собираетесь помалкивать, то я намерен находиться на этой стороне! Я буду, стоя справа, играть за черных, а вы, стоя справа, играть за белых! И мне плевать, даже если вы посчитаете, что это Ч неравные условия!

 

Несколько следующих ходов Ч в полной тишине (перемежаемой пыхтением) и без перемещения от одной стороны к другой, поэтому после возобновления речи уже нет практически никакой возможности разобрать, кому принадлежит нарушившая молчание реплика. За это время доску покидают множество фигур.

 

Я знал одного врача, который играл со своим пациентом в шашки. Думал, что шахматы Ч слишком сложно, но в душе мечтал, что когда-нибудь они дойдут и до них. Коллегам он объяснял, что это новаторская методика лечения. А на самом деле Ч просто заполнял пустоту. Пациент, кстати, в отличие от доктора, всегда молчал. Икал иногда только. Возможно, это была форма речи. Порой врачу казалось, что он способен понять отдельные фразы, частично совпадавшие с кодом Морзе. (Делает ход черными, затем проползает между ножками стола на сторону белых и вновь встает на ноги.)Попаясничали, и хватит. (Пауза.) В конце концов, в симфоническом оркестре вторые скрипки тоже иногда пересаживаются на место виолончелей. (Ход, переползает к черным.) Я устал. (Ход, переползает к белым.) Не ной. (Ход, переползает к черным.) Мне кажется, это никогда не закончится. (Ход, переползает к белым.) Ничего никогда не заканчивается. (Ход, переползает к черным.) Ничего никогда толком и не начиналось. (Ход, переползает к белым.) И то верно. (Ход, переползает к черным.) Похоже, опять пат. (Это заявление должно соответствовать положению фигур на доске.) Хоть соблюдай правила, хоть нарушай. (Ход, переползает к белым.) Вечный шах. (Ход, переползает к черным.) Речь идет о власти, которую невозможно потерять. (Ход, переползает к белым.) Какое страшное проклятие Ч блуждать по геометрической пустыне без всякой надежды на обещанную оседлость.(Ход, переползает к черным.) Ничего никогда толком и не длилось. Ничего никогда толком и не застывало. (Ход, переползает к белым.) Ничего никогда не завязывалось. Ничего никогда не закруглялось. (Пауза). Чем не повод опять начать с середины? (Уходит за кулисы, возвращается с ширмой, разворачивает ее, заслоняя стол.)