Социальное становление: сущность исторических изменений Уровни социальной реальности

В этой главе я хотел бы объяснить собственный теоретический подход, который более детально я развиваю в других своих работах (393).

Начнем с различения двух уровней социальной реальности: уровня индивидуальностей и уровня общностей. Первый представляют отдельные люди или члены конкретных коллективов (групп, ассоциаций, общностей, движений и т.д.), второй - абстрактные социальные целостности надындивидуального типа, представляющие своеобразную, специфическую социальную реальность (общества, культуры, цивилизации, общественно-экономические формации, социальные системы и т.д.). Социальные целостности интерпретируются не как простые совокупности или метафизические сущности, а как структуры; социальные индивиды также рассматриваются не как пассивные объекты или полностью автономные субъекты, а как деятели, ограниченные в своей деятельности. Это - первое различие.

Теперь можно добавить второе различие, связанное с двумя способами существования социальной реальности - в качестве потенциальной возможности и в действительности. Под первым мы имеем в виду внутренние тенденции, семена или зародыши будущего, способности, возможности, «силы» и т.д.; под вторым процессы, трансформации, развитие, поведение, деятельность и т.д.

Каждый из названных способов может быть обнаружен в основных компонентах социального мира. Структуры могут рассматриваться как потенциальные возможности, раскрывающиеся в деятельности; деятели (агенты, субъекты) - как потенциальные возможности, реализующиеся в действии. Таким образом, соединяя («скрещивая») обе дихотомии (уровней и способов), мы получаем четыре категории, составляющие четыре краеугольных камня в нашей модели: структуры, деятели (агенты), деятельность, действия. Рассмотрим связь между ячейками этой четырехзвенной струтуры (табл. 15.1). По вертикали мы обозначаем взаимодополняющие друг друга отношения возникновения и автономии. Структуры рассматриваются как эмерджентные (неожиданно возникающие) по отношению к субъектам; даже включая последних, они обладают своими особыми свойствами и регулярностью (повторяемостью). Они представляют собой межсубъектные сети, не сводимые к сумме деятелей-субъектов. Но и субъекты также не сводятся к их структурному местоположению; они обладают некоторой автономией, целостностью, относительной свободой выбора и решения. Это самодостаточные сущности, со своими особыми свойствами и собственной регулярностью, а не просто узловые точки структур.

Точно так же оперирование структур (функционирование общества) должно рассматриваться как эмерджентное по отношению к действиям, предпринимаемым агентами. Пусть даже эти действия создают (подготавливают) конечный продукт социетального (общесоциального. - Ред.) уровня, - этот продукт не сводим к действию, сочетая в себе многочисленные взаимосвязанные действия, его возникновение требует собственного, специфического момента, своих способа или логики следования. Это - более чем сумма действий. Мы определили структуры как статические эмерджентности по отношению к субъектам, даже если бы без их действий не было структур. Соответственно, операции - это также динамические эмерджентности по отношению к действиям, пусть даже без действий не было бы операций. Как писал Блау, «хотя в основе комплексных социальных систем лежат более простые, они имеют свою собственную динамику с эмерджентными (неожиданно возникающими) свойствами» (48; 20). Эти свойства можно проанализировать на их собственном уровне, абстрагируясь от того факта, что конечный субстрат социетальных операций произведен социальными действиями.

Я предложил бы три формы такой независимой динамики структур. Так, первую можно обозначить как «принцип инерции»: обычно предпочтительнее, чтобы функционирование продолжалось в том же режиме, без радикальных поворотов (например, в

269

странах «реального социализма» в течение долгого времени типичной реакцией на экономические трудности было скорее повышение цен и налогов, нежели переход от планируемой к рыночно-ориентированной экономике; смена лидеров воспринимается как нечто гораздо более привычное, чем замена тоталитаризма демократией; а открытие еще одной угольной шахты считалось более приемлемым и стандартным инвестиционным решением, чем использование ядерной энергии). Вторую форму независимой динамики можно обозначить как «принцип момента» (или континуальности): за определенной стадией или фазой чаще всего наступает следующая, т. е. процесс не останавливается и не поворачивает вспять. Если достигается стадия А, то скорее всего за ней последует стадия Б (например, если принята определенная политика, то она будет проводиться хотя бы некоторое время; если сделаны инвестиции в ту или иную сферу экономики, то это влечет за собой вложение инвестиций и в ряд новых сфер, связанных с первой; если в какой-то области социальной жизни наблюдается дезорганизация, то она чаще всего начинает расширяться и захватывать другие сферы; если потребительские запросы людей уже до некоторой степени удовлетворены, то снизить уровень запросов достаточно сложно. Наконец, мы выделили бы «принцип последовательности», суть которого заключается в том, что следующие одна за другой фазы зачастую не могут быть пропущены (например, экономику нельзя модернизировать без предварительного обучения рабочей силы; модели потребления нельзя изменить, не начав производить или импортировать новые, оригинальные продукты). Это - только гипотетические иллюстрации, имеющие целью показать, что эмерджентные структуры могут рассматриваться как раскрывающие себя эмерджентным (неожиданным) образом согласно их собственным принципам (требованиям).

Действия же, напротив, не являются простым воплощением функционирования всего общества, целиком встроенными в момент операции структур. Они обладают определенной самостоятельностью, относительной независимостью от динамики социального контекста, в который они и сами входят как его составляющая, они могут «осуществляться против течения», быть анахроничными или нацеленными в будущее.

Если мы обратимся к горизонтальному измерению нашей четырехзвенной таблицы, то увидим, что отношение между деятелями и действиями весьма интуитивно. Оно может быть объяснено с помощью концепции «мобилизации»: деятели мобилизуют свои потенциальные способности, возможности, потребности, отно 270

шения, склонности для того, чтобы предпринять действия различного типа. Они едят, когда голодны; ссорятся, когда сердиты; составляют симфонии, если талантливы; совершают революции, когда испытывают лишения; развязывают войны, когда вооружены, и т.д. Конечно, существует множество факторов, которые определяют, будут они все это делать или воздержатся от действий, сохраняя свои потенциальные возможности нераскрытыми.

Гораздо менее очевидным является горизонтальное отношение на верхнем уровне - между структурой и ее функционированием (оперированием). Это отношение может быть «схвачено» с помощью такого понятия, как «раскрытие». Структуры раскрываются в операциях, обнаруживая внутренние потенциалы, тенденции, диспозиции (предрасположенности. - Ред.) в процессе функционирования. Например, они могут разрушиться и измениться, если их пронизывают противоречия, и, наоборот, будут спокойно оперировать, если внутренне однородны и гармоничны. Если же они недифференцированы и централизованы, то вероятнее всего их ожидает застой. Конечно, существуют несколько взаимосвязанных переменных, которые определяют, будут потенциалы структур раскрываться или нет.