Доклады по истории / Медяки с подвохом

Медяки с подвохом.

Царствование Алексея Михайловича примечательно не только принятием Соборного Уложения, утвердившего абсолютное самодержавие и окончательно оформившего крепостное право. В этот период была предпринята попытка провести крупную денежную реформу, что фактически подготовило финансовые преобразования времен Петра I. Что же это была за реформа?

Первоначальный план реформ предусматривал создание новой системы монетных номиналов, выпуск медных денег в качестве полноценного средства денежного обращения. В 1654 году на Московском денежном дворе была начата чеканка серебряных рублей и полуполтин на весовой основе западноевропейского талера (ефимка), а также медных полтин, алтынов и грошевиков.

Вьпуск медных денег сулил казне необыкновенные выгоды, позволял ей без затрат извлекать большую прибыль. На этом начальном этапе реформы соображения казенной выгоды совпадали с потребностями русской экономики. Дело в том, что сохранение архаичной денежной системы, ориентированной только на один вид монетного сырья, объективно способствовало расстройству денежного обращения. Его зависимость от привозного серебра привела страну к серьёзным финансовым затруднениям. Во второй половине XVII века дефицит платежных средств стал хроническим следствием почти непрекращающихся войн с соседними державами и сокращения объёмов внешней торговли. Так, во время войны с Польшей (1634-1656 гг.) количество денег в обращений (особенно самых мелких разменных номиналов -денег и полушек) резко сократилось. Появились денежные суррогаты, которые выступали в роли заместителей настоящих денег. Почти вся серебряная монета, чеканившаяся на государевых денежных дворах, уходила на жалованье войску. Однако и её под конец войны стало не хватать. В 1656 г. казне было нечем выплатить стрельцам жалование. За свою внешнюю политику правительство расплачивалось полнейшим истощением государственных финансов...

Кроме всего прочего, обращение мелких, неправильной формы копеек, денег и полушек затрудняло расчеты. А среднее и крупные номиналы существовали лишь как счетные единицы. Чтобы оплатить покупку в несколько сотен рублей, приходилось отсчитывать тысячи копеек. К тому же проверка их подлинности (путём взвешивания на специальных весах) занимала несколько дней. Нетрудно представить, какое раздолье открывалось для фальшивомонетчиков.

Как видим, денежная реформа давно назрела. Однако проводить её пытались, как это часто случалось в нашей истории, доморощенными средствами не считаясь ни с психологией, ни с законами денежного обращения. Новые монетные номиналы скорее вносили путаницу. Разрушая исторически сложившееся соотношение между весом и номинальной стоимостью монеты, Серебряный рубль по весу соответствовал 64 серебряным копейкам (каждая весила 0, 46-0, 48 г). А по номинальной стоимости он равнялся 100 копейкам, что примерно в полтора раза превышало его реальную стоимость. Медная же полтина по номинальной стоимости ценилась вдвое дороже серебряной полуполтины. Таким образом, денежная реформа вводила небывалое прежде соотношение между медью и серебром. А ведь рыночная цена пуда меди была всего 6-8 рублей.

Правительство надеялось чисто административными предписаниями сделать новые монетные номиналы (которые условно именовались государевыми «долговыми деньгами») таким же полноценным средством платежа, как и дореформенные серебряные копейки, деньги и полушки. Царская грамота от августа 1654 года предписывала торговым и всяких чинов людям, «кто какими товарами торгует и какова чину лошадь или какую животину, и хлеб, и платья, и всякой товар», принимать «ефимки и полефимки, и четвертины ефимочные серебряные вместо денег». Медные полтины были поставлены в один ряд с серебряными рублями и полуполтинами.

Несмотря на «оплату и наказанье», грозившие ослушникам цитированной грамоты, население отказывалось принимать новые деньги. Зато возрос спрос на традиционно оформленные серебряные копейки, чеканившиеся по той же весовой норме, что и до реформы.

В грамоте от 1 марта 1655 г. правительство было вынуждено констатировать, что «... на Москве и Приказы за его государевы долговые деньги в таможнях на Москве и в городах за пошлины рублевых ефимков серебряных и четверок полуполтиных же и медных полтинников... не емлют и торговые люди ими не торгуют».

Осенью того же года чеканку новых номиналов пришлось прекратить. Не желая отказываться от своих планов и стремясь снизить производство мелкой и крупной монеты, правительство принимает компромиссное решение. Начинается выпуск медных копеек, по оформлению и весу похожих на серебряные. Производится надчеканка талеров копеечными штемпелями. Была установлена номинальная стоимость талеров на одном уровне с реальной (64 копейки за талер). Талер, надчеканенный копеечным штемпелем и отдельно вырезанной датой «1655» , назывался в народе «Ефимкой с признаком».

Медные копейки предназначались исключительно для внутреннего обращения; в Сибири и для внешнеторговых расчетов они не применялись. Поначалу их выпуск не вызвал у населения той неприязни, какую оно проявило на первом этапе реформы к медным полтинам, алтынам и грошевикам. Люди привыкли к тому, что наряду с мелкой разменной монетой имели хождение различные денежные суррогаты. Поэтому видели в медных копейках не полноценные деньги, а те же суррогаты, только выпущенные правительством. Свою роль сыграло и идентичное оформление серебряных и медных копеек.

Поэтому на первых порах медные копейки ходили «с серебряными заровно». Кстати, тридцать лет спустя, в начале царствования Петра I, так же «заровно» будут ходить «кожаные жеребья» -клейменые кусочки кожи или разрезанные на две или три части деньги (их называли «сечеными»).

Для поддержания курсового паритета между серебряными и медными копейками властям следовало бы не ограничивать административными предписаниями сферу расчётов, а поддерживать количество медных копеек на одном уровне с серебряными или хотя бы чеканить равное их количество. Однако в этом случае пришлось бы поумерить казенные аппетиты, чего правительство, ежедневно донимаемое прошениями о выделении денег, сделать не могло, да и не хотело.

Дабы восполнить недостаток серебряной монеты, которая всецело уходила на правительственные нужды, казна активно скупала её у населения на медные копейки. Одновременно уплата налогов и пошлин производилась по царскому указу только серебром. Но этим фискальная политика правительства не ограничивалась. По предложению известного государственного деятеля А.Л. Ордина - Нащокина казна в принудительном порядке скупала у русских купцов на медные копейки экспортные товары (меха, лён, пеньку, юфть и др.), а затем пере продавала их на внешнем рынке за серебряные деньги. Для закупок иностранных товаров купцы пускали в оборот серебро. Но продавать их на внутреннем рынке были вынуждены на медные копейки и таким образом оказывались «беспромышленны», то есть потраченное ими серебро к ним не возвращалось.

Реальная стоимость медных копеек катастрофически падала. В сентябре 1658 г. за одну серебряную копейку давали три медных, в марте следующего года давали уже пять, а в 1663 г. медные деньги обесценились настолько, что один рубль серебром стоил двенадцать медных. Само собой, падение стоимости медных копеек сопровождалось ростом цен и наращиванием объемов чеканки медных копеек. По некоторым оценкам, за пять лет реформы медных копеек было выпущено на 20 млн. рублей.

Чеканка медных копеек оказалась соблазнительным промыслом не только для государства, но и для фальшивомонетчиков. В общении все чаще стали попадаться изготовленные последними «воровские» копейки. «Верные головы» и целовальники, которые были приставлены следить за денежным делом, подбирались из числа торговых людей, известных своей честностью и достатком. Но даже они не смогли устоять перед соблазном быстрого обогащения. Скупали медь «на стороне», привозили её на денежные дворы и там чеканили монету. Фальшивомонетчиков покрывали царский тесть Илья Данилович Милославский и думный дворянин Матюшкин. Делали это, само собой, не безвозмездно: для одного только И.Д. Милославского «воровских» денег было начеканено на 120 тысяч рублей.

Многие фальшивомонетчики за свою страсть к наживе поплатились отсечением рук и ног, ссылкой в дальние города. Но их высокородные покровители, как и следовало ожидать, остались в тени. Матюшкина лишь отставили от должности, а на Милославского, говорят, царь «долго сердился».

Раздражение запутанной денежной реформой, а также полумерами правительства в отношении фальшивомонетчиков и особенно из покровителей, достигло критической точки летом 1662 года. По Москве поползли слухи о готовящемся мятеже. Расклеенные повсюду воззвания обвиняли в измене Милославского, Ртищева и других близких к царю людей. Утром 25 июля 1662 г. пятитысячная толпа с требованиями выдать на расправу всех виновных в измене двинулась в подмосковную резиденцию царя в селе Коломенском. Царь вышел к народу, пообещал лично во всём разобраться и наказать виновных. Александр Михаилович даже ударил с одним из бунтарей по рукам. I ем временем другая толпа мятежников, настроенная более решительно, разгромила дом обвиненного в измене знатного московского «гостя» Василия Шорина. Захватив его пятнадцатилетнего сына, она также направилась в Коломенское. На дороге обе толпы соединились; к мятежникам пристали солдаты и некоторые офицеры. Все вместе они опять направились в царскую резиденцию. Алексей Михайлович снова вышел к народу и повторил своё обещание. В ответ раздались угрозы захватить царский дворец и требования выдать на расправу винновых бояр. Эти слова, прозвучавшие в накаленной до предела обстановке, послужили сигналом для стрельцов и придворных к избиению безоружных людей. По подсчетам очевидцев, входе подавления мятежа более 7 тысяч погибли или были наказаны ссылкой в Сибирь. А ведь настоящих зачинщиков насчитывалось не более 200.

Полная неудача денежной реформы заставила правительство вернуться к тому, от чего оно так долго и безуспешно уходило - к полному восстановлению серебряного обращения. Это произошло сразу после неудавшегося «медного бунта» - в 1663 году. Медные деньги, отныне запрещенные к обращению, переливались в вещи или скупались по одной серебряной копейке за медный рубль.

Серебряные копейки, деньги и полушки вновь стали единственными номинальными русской денежной системы. Это продолжалось вплоть до денежной реформы Петра I, когда новые монетные номиналы прочно вошли в экономический быт России.

Константин БОГДАНОВ Г. Калининград