доклады / Хитрее прочих русских

«Хитрее прочих русских...»

Иностранцы о москвичах

На исходе XV столетия Западная Европа была ошеломлена появлением у её восточных пределов огром­ного государства, которое по инерции ещё долго называли Московией. На Русь, стряхнувшую трёхвековое монгольское иго, устремились и любознательные путешественники, и официальные посланцы западных государей. Бдительное иноземное око не упускало ни малейших подробностей. Сегодня дневники, запис­ки, справки, доносы и мемории чужеземцев служат ценным источником для познания прошлого нашей страны. Русь чужими глазами! Не всегда бескорыстными, часто недобрыми, но, как правило, заинтересо­ванными в объекте изучения, особенно с точки зрения торговли, обмена товарами с теми, кто представ­лялся пришельцами с Запада - восточными «варварами».

Столица

Иностранные наблюдатели, приезжавшие в Москву большей частью из Западной Европы, в первую оче­редь замечали, что город был сплошь деревянным. Раскинулся он на большой территории, почти при каж­дом доме имелись сады и огороды. Улицы перемежались незастроенными пространствами -лугами и пус­тошами. Сигизмунд Герберштейн, дважды побывавший в Москве в первой четверти XVI века, записывал в своём дневнике: «Приводимое ими (русскими) число домов в этом городе вряд ли вероятно. Именно они утверждали, что за шесть лет до нашего приезда в Москву по повелению государя были переписаны все дома, и число их превзошло 41500!»

В русской столице иностранцев привлекал, прежде всего, Кремль, затем его торговая часть -Китай-город и Красная площадь, удивляло обилие церквей.

Москва являлась для иностранцев главным и почти единственным городом, куда их допускали, где про­текала их деловая жизнь, завязывались те или иные связи. Этот город олицетворял для них всю страну, её безбрежные просторы, природные богатства, военную мощь. «Это могущественный город, - утверждал Стефан Гейс в 1593 году, - куда приезжают в большом числе туземные и иностранные купцы из очень далё­ких краев: из Турции, Татарии, Персии, Туркмении, Кабардинской, Грузинской, Сибирской, Черкасской и других земель - и ведут большую торговлю многими и превосходными товарами».

Все другие населённые пункты для иноземных гостей были лишь транзитными, Москва же -вожделенной целью, концом длительных и трудных путешествий. Здесь иностранные купцы и ди­пломаты оседали надолго, поэтому могли наблюдать жизнь москвичей. Те, в свою очередь, имея возможность общения с «басурманами», узнавали их привычки, обычаи/ приёмы торговли, раз­личные уловки и хитрости. Русские вовсе не были периферийными простачками, которых можно дурить за милую душу, обмеривая, обвешивая и обсчитывая без зазрения совести. Москвичи зна­ли истинную цену простецки улыбавшимся заморским негоциантам, и на их уловки отвечали своими. Поэтому вывод иностранных наблюдателей о жителях столицы был неоднозначен. «На­род в Москве, - отмечал С. Герберштейн, - гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств». Ему вторит Эльзевир из Лейдена: «Полагают, что жи­тели Московской области хитрее прочих русских и потому удобнее других обманывают иностран­цев».

По обычаю, всё, что привозилось в Москву, подлежало предварительному досмотру на пред­мет выделения наиболее ценного в сокровищницу великого князя. Без этого ни один иностран­ный купец не мог начать торговлю. Нарушение обычая вело к тяжелейшим последствиям: «Если обнаружится, что продали или утаили, прежде чем предъявить, то весь остаток конфискуется, хотя бы они даже уже заплатили пошлину и все налоги», - свидетельствует французский офицер Жан Маржерет.

Столичный торг

Торговля в Москве шла в основном в Китай-городе. Здесь находилось несколько гостиных дво­ров, купеческие и церковные подворья, множество трактиров и лавок. О последних Самуил Мас- кевич писал: «Трудно вообразить, какое множество там лавок; их считается до 40 тысяч; какой везде порядок; для каждого ряда товаров, для каждого ремесленника, самого ничтожного, есть особый ряд лавок».

Речь здесь, несомненно, идёт о том месте, которое позднее получило название торговых ря­дов: Верхних, Средних и Нижних. То есть о той примыкающей к современной Красной площади территории, которую до конца XV века называли «Торг», так как именно она служила главным ме­стом торговли в городе.

Кремль, великокняжеские и царские покои, храмы и монастыри, Красная площадь, - всё это притягивало внимание иноземцев, но никак не отвлекало от главного, ради чего они чаще всего устремлялись в далёкую Московию, - торговых рядов Китай-города. Их описание - это своего рода оды торговому миру, гимны Меркурию: «На каждой улице (ряду) встречаются особенные и раз­ные товары, так что на одной из них совсем не те, какие на других. На одной можно покупать раз­ные пряности, благовония; на другой разное сукно и полотно всяких цветов и красок, какие только можно назвать, на четвёртой - серебряные и золотые вещи; на пятой - жемчуг, драгоценности и разные украшения...» Здесь продавались узорчатые, шитые шелками сапоги и башмаки, драго­ценные ткани, тесьма, рубашки, вышитые золотом, серебром и шёлком, сабли, ружья, порох и дробь, узды и другие принадлежности конного войска, суконное, полотняное и шёлковое платье, съестные припасы, начиная от мяса и рыбы и заканчивая фруктами.

Московский торг был переполнен товарами, которые надо было продать сейчас, сегодня же, ибо завтра привозились другие, а за ними следовали всё новые и новые. Августин Мейерберг, подводя итоги своим наблюдениям, констатировал их непреложный факт: «В Москве такое изо­билие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да ещё покупаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире, хотя бы и с лучшим климатом, с плодород­нейшими пашнями, обильными земными недрами или с более промышленным духом жителей».

Проводя неуклонный курс на изоляцию иностранцев от населения, правительство выделяло специальные территории для поселения и деятельности приезжих. В Китай-городе находились три обширнейших двора, о которых Яков Рейтенфельс замечал: «Вернее сказать, три укреплённых замка иностранных купцов».

Существовали специальные территории для иноземных переселенцев и под Москвой. «На се­вер от города есть село по имени Кукуй, - писал Ст. Немоевский, - где живут немцы. Построено около полутораста хат московским способом, с чёрными избами над рекою Яузою. На запад, в одной миле от города, другое село - Красное. В этом месте живут агенты английских купцов и не­которых голландских городов. Им не вольно отъезжать по своему желанию, а всегда с дозволения государева, причём они его получают лишь по прибытии на их место других».

Иностранцы были стеснены в своих передвижениях по городу, по стране. Тем не менее, многие из них сумели отразить в своих дневниках и записках бедность простого люда: жизнь в курных из­бах, теснота и грязь, грубая и некалорийная пища, задавленность нуждой, запуганность светской и церковной властями. Уровень жизни простых людей иностранцы называли обычно скотским, бо­лее наблюдательные - рабским. В этом они, кстати, видели и основную причину тяги населения к алкоголю. А. Контарини, сообщая о запрете Ивана III на свободное изготовление напитков из мёда и хмеля, пояснял: «Если бы они пользовались подобной свободой, то ежедневно были бы пья­ны...»

Иностранцев удивляло терпение и смирение народа перед власть предержащими. Они были единодушны в мнении о том, что русские - самые неприхотливые, самые нетребовательные, а потому - самые выносливые и боеспособные люди. Это именно тот материал, из которого гото­вятся лучшие в мире войны, а потому главный вывод гласил: «Не ходи на Русь»!