Философия движения

Опыт. Еще в древности многими мыслителями в разных странах был отмечен фундаментальный факт всеобщей изменчивости, царящей в чувственном мире. Гераклит выразил этот факт в знаменитом изречении: «Все течет, все изменяется». Не менее известно другое его парадоксально звучащее изречение: «В одну и ту же реку мы дважды входим и не входим». В самом деле, с одной стороны, мы второй раз входим в ту же самую реку. Но, с другой стороны, река – это вода. Та вода, в которую мы входили прошлый раз, протекла. Значит, сейчас мы входим уже не в ту же самую реку. С этой точки зрения правильнее рассматривать вещи не как прочные, косные образования, а как текучие процессы.

Я и изменение. Такая изменчивость касается не только материальных процессов. Гераклит говорил: «души наши текут словно реки».

ГРИГОРИЙ НАЗИАНЗИН:

«Есмь». Но что это значит? Чем был я, уж то миновало.

Ныне – иной и иным буду, коль буду и впрямь

Несть постоянства. Я сам – речной поток замутненный,

Вечно теку я вперед и никогда не стою...

Дважды потока реки не прейдешь того же, что прежде,

Снова, ни смертного ты прежним не узришь вовек.

Фрагменты ранних греческих философов.- Часть 1.От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики.- М.,1989.- С.209 – 213.

Аналогичные мысли о всеобщей изменчивости посещали и восточных мыслителей. Это, прежде всего, представители буддизма, даосизма. Одна из самых известных древних китайских книг называется И-Цзин («Книга перемен»)

В философии движение понимается максимально широко. Движение есть синоним всякого изменения, всякой перемены предмета, всякого процесса.

Аристотель открыл два свойства любого движения или изменения. Во-первых, любое движение есть превращение возможности в действительность. Во-вторых, любое движение происходит между противоположностями. Так, например, нагревание -–это переход от холодного к теплому, усложнение – переход от простого к сложному и т. п.

Этот же мыслитель выделил 4 основных вида изменения. Перемещение – изменение положения тела в пространстве. Качественное изменение – изменение качеств, свойств вещи, например, цвета, твердости, формы и т.п. Если студент из необразованного стал образованным, то произошло качественное изменение. Количественное изменение – рост или убывание чего-либо, увеличение или уменьшение. Например, увеличение стипендии. Наконец, можно отметить также уничтожение или возникновение самих вещей.

Противоположностью движения является покой, неподвижность, постоянство, устойчивость. Поэтому возникает проблема: Как связаны движение и покой, изменчивость и устойчивость друг с другом? На эту проблему есть несколько вариантов ответов.

1. Релятивизм считает, что изменчивость абсолютна, а покоя, постоянства, устойчивости вообще не существует. Но, если все абсолютно изменчиво, то это означает, что ничего от прошлого не сохраняется, и вещь каждое мгновение абсолютно новая. Основоположником такого взгляда был ученик Гераклита Кратил. Он утверждал, что в одну и ту же реку нельзя войти даже один раз. Пока мы входим, вода же течет. Значит, начинаем мы входить в одну реку, а заканчиваем в другой. По преданию, он отказался от использования слов и изъяснялся жестами и свистом. Такое поведение вытекает из идей его философии.

В комедии древнегреческого драматурга Эпихарма эта философия высмеивается. Один человек взял у другого взаймы, но по прошествии определенного времени отказывается вернуть долг, мотивируя это тем, что раз все абсолютно изменчиво, то, тот, кто в прошлом взял долг и он, сегодняшний – разные люди. Тогда кредитор бьет должника палкой. Тот подает на него в суд. На суде обвиняемый заявляет, что поскольку все абсолютно изменчиво, то тот, кто бил должника, и он стоящий сейчас перед судьями – совершенно различные люди. Стало быть, он ни в чем не виноват.

Французский поэт Жан Тардье так иронически выразил точку зрения релятивистов:

Кто скажет, я есть или нет

Сейчас и в любое мгновенье?

Так быстро время уходит.

Что я, когда рассуждаю

(глагол в настоящем времени,

изъявительное наклонение).

Я, право, не тот уж, кем был

В предшествующее мгновенье,

Прошедшее время тоже

Сюда подойти не может.

Здесь нужно, чувствую я,

Наклонение небытия.

В противоположность релятивизму возник фиксизм.

2. Фиксизм считает, что поистине существует лишь покой, постоянство, а движения в действительности не существует, оно иллюзорно. Такой взгляд в древней Греции развивали представители Элейской школы, или элеаты (по названию города Элея). Так, Парменид (ок. 540 – 470 гг. до н. э.) рассуждал следующим образом: Бытие существует и не может не существовать, а небытие, как противоположность бытия, не существует и не может существовать. Но в понятии изменения содержится элемент небытия: нечто было одним и стало другим. Значит, изменения нет. То же самое касается множества. Один член множества (А) не есть другой член множества (В), т.е. А есть небытие В, а В есть небытие А. Но небытия нет, значит, множества не существует. Существует только Бытие с большой буквы, однородное, единое, вечное, а весь чувственный мир, изменчивый и множественный, лишь мнится, кажется.

Еще один знаменитый представитель Элейской школы Зенон Элейский сформулировал апории движения. Апория - логическая трудность (дословно «нет пути»). При размышлении о движении мы сталкиваемся с несколькими апориями. Они являются своеобразными тупиками для мысли. Апории показывают, что движение нелогично, неразумно, следовательно, его нет.

Апория Дихотомия (Деление пополам)

Представим себе, что нам надо пройти 1 километр. Прежде чем пройти весь путь, надо пройти его половину. Прежде чем пройти 500 метров, надо пройти половину этого пути и т.д. Это деление пополам может идти бесконечно. Значит, любое расстояние делимо до бесконечности, у него бесконечное число частей и оно само бесконечно. Но бесконечное пространство нельзя пройти за конечное время. Следовательно, движение невозможно.

Апория Ахиллес и черепаха

Допустим, что движение есть. Представим себе соревнование Ахиллеса и черепахи. Пусть черепаха проползет половину дистанции. Затем выбегает Ахиллес. Он пробегает эту половину. Но, пока он бежит, черепаха проползет еще какое-то расстояние. Ахиллес пробежит и это расстояние, но черепаха проползет еще какой-то отрезок. В итоге получится, что Ахиллес никогда не догонит черепаху. Но это абсурдно. Вывод: движения не существует.

Апория Стрела

Запустим стрелу из лука. Она пролетит и опишет какую-то траекторию. Мы говорим, что стрела «переместилась». Это означает, что в момент времени А стрела находилась в точке пространства В, а следующий момент времени А₁ в точке пространства В₁ и т.д. Но если стрела в данный момент времени находится в данной точке пространства, то она покоится. Следовательно. Стрела покоится во всех точках траектории. Движение «исчезло».

Если вы не согласны с Зеноном – попробуйте опровергнуть его апории и доказать, что движение все-таки существует. Но для этого нужны логические, теоретические аргументы. Ссылки на то, что мы видим недостаточно. Это обстоятельство понял еще А. С. Пушкин. Вот его стихотворение «Движение»:

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить;

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день пред нами солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

Возможна и третья позиция по данному вопросу. Информацию о том, как она может формулироваться, можно почерпнуть в пособии. В частности, стоит отметить тот факт, что изменение мыслимо лишь относительно чего-то неизменного.

Русский философ В. В. Розанов попытался проанализировать понятие изменения. И вот что у него получилось: «Познание того, что такое по своей сущности изменение, быть может, удобнее всего начать с отрицательного определения, чтобы затем, превратив его в положительное и, развивая это последнее, – выразить в нем природу изучаемого неизвестного. Таким первым отрицательным определением будет следующее: «изменение есть не сохранение тождества самому себе». И в самом деле, когда что-либо, оставаясь самим собой, т.е. не исчезая и не заменяясь ничем другим, в один из последующих моментов перестает быть тождественным с тем, чем оно было в один из моментов предшествовавших, то мы говорим о нем, что «оно изменилось», называя, таким образом, изменением происшедшее в нем нарушение тождества самому себе. Но тождество есть отсутствие различия, и, следовательно, не сохранение тождества есть возникновение различия. Заменяя этим последним выражением соответствующее ему слово в отрицательном определении, мы получим первое положительное определение изменения: «изменение есть возникновение в чем-либо различия». Различие же есть несовпадение сличаемого в одной из сторон бытия своего (например, белое и черное не совпадают в свойствах, временное и вечное – в формах существования, и пр.), а само несовпадение состоит или в недостатке, или в излишестве. Следовательно, изменение есть возникновение в чем-либо или недостатка в сравнении с тем, что было в нем, или избытка. Но когда появился недостаток в чем-либо, то это значит, что от него отделилось нечто, достававшее ему прежде; а когда появился избыток, то это значит, что к нему присоединилось нечто, чего прежде в нем не было. Итак, сущность всякого изменения состоит в сложении и разложении чего-либо в чем-либо».

Уже буддисты применили представления о всеобщей изменчивости против вещей как субстанций. По их мнению, субстанций нет, поскольку все находится в процессе непрерывного изменения. Все в нашем мире непрочно, хрупко, неустойчиво, а значит, он не является настоящей реальностью. Мир подобен мыльному пузырю. Некоторые буддисты выдвигали теорию о мгновенном существовании вещи. Каждая вещь есть лишь мгновение. Следующее мгновение несет изменение, и значит, вещь уже другая. Но она тоже существует только мгновение и т. д.

В ХIХ- ХХ веках в европейской философии возникло течение актуализма. Актуалисты считают, что есть только события, постоянно возникающие и исчезающие во времени. Существование субстанций на этом основании они отвергают. Это касается и психической субстанции. В самом деле, во внутреннем опыте мы наблюдаем постоянные изменения, вернее, серии изменений. Одно психическое явление сменяется другим, в чем-то похожим, но и в чем-то отличным от первого, потом второе сменяется третьим и т. д. А раз нет в нашей психике тожественности, а есть одни непрерывные серии психических явлений, то психической субстанции нет. В таком рассуждении есть одно уязвимое место.