- •Кавказская культура: особенности генезиса и тенденции развития
- •Содержание
- •Предисловие
- •Глава I. Основные этапы и главнейшиe особенности кавказского культурогенеза*
- •K особенностям развития историографии культуры Северного Кавказа
- •Биосфера Кавказа как фактор культурогенеза
- •Культура региона в древнейшую эпоху
- •Кавказская культурная мозаика: истоки ее становления
- •Северовосточный Кавказ: становление историко-культурного субрегиона
- •6. На подступах к соприкосновению русской и кавказских культур
- •Примечания
- •Глава II. Нартский эпос как лoгоc кавказского культурогенеза
- •Эпоc как мир этнической культуры
- •Нартский эпос как форма и пространство диалога культур
- •Нартский эпос в кавказском культурогеиезе
- •Примечания
- •Глава III. Особенности кавказского культурогенеза b эпохи античности и средневековья
- •Гетерогенный характер базисных оснований культурогенеза в регионе
- •Особенности развития культуры Северного Кавказа в эпохи античности и Средневековья
- •Общая характеристика кавказской культуры в Средние века
- •Примечания
- •Глава IV. Кавказский этнокультурный мир как тип локальной цивилизации
- •Проблема типа кавказской локальной цивилизации
- •Пространство и время бытия кавказской локальной цивилизации
- •Примечания
- •Глава V. Кавказский культурогенез в новое время
- •Исторический контекст культурогенеза на Северном Кавказе в эпоху Нового времени
- •Эволюция кавказского культурного пространства в контексте формирования южных рубежей Российской империи
- •Основные итоги развития культуры Северо-Кавказского региона в Новое время
- •Примечания
- •Глава VI. Культурогенетические процессы на юге россии и северном кавказе в XIX веке
- •Исторический контекст формирования нового социально-культурного пространства — Юга России
- •2. Диалог культур Кавказа и России как фактор кавказского культурогенеза
- •К становлению персонализма в культуре Северного Кавказа
- •Примечания
- •Глава VII. Особенности развития культуры кавказа в хх веке
- •К периодизации Новейшей истории культуры Кавказского региона
- •Базисные предпосылки и региональные особенности развития кавказской культуры в советскую эпоху
- •Семиозис кавказской поэзии советской эпони как форма объективации культурного сознания этносов
- •Примечания
- •Глава VIII. Современные культурные процессы на северном кавказе и тенденции их развития
- •Особенности культурных процессов в регионе в постсоветскую эпоху
- •Общая характеристика современных культурных процессов на Северном Кавказе
- •Образование в современных культурных стратегиях региона
- •Примечания
- •Глава IX. Кавказская культура в процессах современной российской социально-культyрной трансформации: парадоксы идентичности
- •Идентичность как мера культурогенетических процессов
- •От «войны» идентичностей к их конвергенции и синтезу: поиск путей
- •3. Конфликтогенный потенциал кавказской социально-культурной идентичности и контексты его проявления
- •Этнофобия как форма кризиса культурного сознания
- •5. Культурный «неосинкретизм» как маркер современной кавказской идентичности
- •Гендерный аспект кавказской культурной идентичности
- •7. Этатизм в системе кавказской идентичности
- •Проблема конструирования социально-культурной идентичности в стратегиях новой России
- •Примечания
- •Библиография
Эпоc как мир этнической культуры
Дело в том, что главные нартские герои, в общем сохраняя одни и те же культурно-cмысловые роли и функции, не всегда сохраняют собственные гена. Они носят различные имена в разных этнических вариантах эпоса имена, характерные для культурной феноменологии, языка и психологии конкретного этноса. Это естественно, имя в мифологии, как известно, имеет особый смысл; оно является символом культуры и ее концентрированного выражения, средством передачи ценностей и устремлений культуры от поколения к поколению. Вот здесь-то c неизбежностью и проявляются отношения ого или иного этноса к миру нартского эпоса. «Герои нартского эпоса носят адыгские имена, они им даны в соответствии c образом их рождения или их ролью и функциями в эпосе». — утверждает один из самых выдающихся собирателей и исследователей нартского эпоса A. Гaдагатль [3]. Это утверждение является частью аргументов, выстраиваемых ученым в доказательство высокого (a точнее, зихо-меото-адыгского) происхождения нартского эпоса. А между тем, приводя не менее убедительные аргументы, известный нартовед T. Гyриев утверждает, что нартский эпос уходит своими корнями в индо-иранские мифы и скифско-сарматские легенды, которые в конечном итоге нашли отражение в осетинских (аланских) сказаниях, настаивая, таким образом, на совершенно иной, чем y A. Гадагатля, версии происхождения эпоса [4]. Более того, Т. Гурпев дает трактовку имен практически всех значительных героев эпоса, аргументируя свою версию об их скифско-сарматском происхождении и, по сути, исключая возможность иных интерпретаций. Для полноты картины заметим, что адыг H. Иваноков недавно вновь обратился к этой к проблеме и предложил убедительные, на наш взгляд, трактовки ряда имен главных нартских героев, которые дополнительными аргументами подтверждают версию A. Гадагатля. Существуют и трактовки имен нартских героев, базируюшиеся на тюрко-монгольской версии происхождения [5]. Впрочем, перипетии в трактовке нартских имен этим не исчерпываются, поскольку онн находят расшифровку практически в любом этническом варианте нартского эпоса. Это и объяснимо. Имена героев эпоса адаптированы к культуре каждого этноса не только в плане лингвистическом (языковом), но и в ментальном, т. e. c учетом психологии, традиции, особенностей мышления и уклада жизни конкретного этноса. Соответственно, трактовка имен, как правило, выходит за пределы чисто языковых рамок, обращаясь к сапой культуре (культурной феноменологии) в истории этноса. B итоге каждый или почти каждый этнос может дать и дает свою, наполненную смыслом в данном конкретном культурном пространстве трактовку имен нapтских героев, как бы заявляя: «нарты — это мы и только — мы», хотя при этом имена главных героев — Сатаней, Сосрукo, Озэрмес и т. д. сохраняются в большинстве этнических версий нартского эпоса. Так каждый этнос видит себя в зеркале эпоса.
Более существенными и заслуживающим и самого пристального анализа представляются сюжетно-образные противоречия эпоса. Получается так, что в нартском эпосе соседствуют, перемежаются, a главное — уживаются гармонично сюжеты и образы из очень далеких друг от друга культур Востока и Запада. Круг этих культур поразительно обширен: индо-иранская, тюркo-монгольская, хетто-хуритская, c одной стороны, древнегреческая, скандинавская и даже испанская — c другой [4, 6-12]. У нартского эпоса сюжетно-образные параллели обнаруживаются c угорo-финскими мифами и русскими былинами, Калевалой, Ригведой, Авестой [4,8].
Заметим, что речь идет не только о близости и сходствах ценностного смысла, но o почти прямом сюжетном совпадении и весьма близких образных параллелях, как Прометей — Насрэн, Гефест — Тлепш и т. д. Сюжетно-образные параллели в столь отдаленных мифо-эпических культурах одни исследователи объясняют культурными нашествиями на Кавказ [4], a другие — заимствованием из культуры Кавказа [3].
B частности, А. Гадагатль полагает, что идею — образ Прометея древние греки заимствовали из кавказского (адыгского) эпоса, как и название эпоса «Одиссея». Подобные или близкие суждения высказывались и H.Я. Марром, который рассматривал Кавказ как древний очаг распространения культур — греческой, римской, романской. Кавказские корни, как полагал Н.Я. Марр, просматриваются и в протоантической культуре этруссков, басков и иберов на многочисленных примерах мифологии и быта [13]. Но если рассматривать генезис кавказских культур на историческом фоне тесных контактов c Синдским царством, Пантикапеей, a позже — c Византией, c одной стороны, Передней Азией, страной Скифии, — c другой, пересечение полярных культур и культурно-смысловых пространств становится характерной чертой культурных судеб Кавказа, хотя это не всегда упитывается в традиционных исследованиях нартского эпоса.
Противоречия эпоса не исчерпываются указанными моментами. Его исследователи давно обращают внимание на символизированный, фантастический характер абсолютного большинства сюжетов нартского эпоса и в то же время приземленный, конкретно-адресный характер территории действия мартов. При этом территория действия описывается так, что каждый этнос находит в ней место своего обитания: кабардинцы и балкарцы — Эльбрус (Минги-Тау), осетины — Казбек, адыгейцы — Кубань.