ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

кие к его взглядам высказывания встречаются, например, у

А. Н. Леонтьева, когда он говорит о выделении <идеальной

стороны объектов>, под которой имеется в виду опредмечен-

ное содержание человеческой деятельности (см. [128, с. 30]).

Отсюда установка на примат результата деятельности над ее

процессом и неправомерное, на наш взгляд, убеждение, что

<осуществленная деятельность богаче, истиннее, чем пред-

варяющее ее сознание> [128, с. 129].

В. В. Давыдов интерпретирует опредмечивание образа

<как его переход в объективно идеальное свойство предме-

та> [62, с. 40]. Но тогда возникает вопрос: чем отличается

<идеальное свойство предмета> от его материальных свойств?

Тем, что оно является не естественно-природным, а обуслов-

ленным человеческой деятельностью? Получается, что, напри-

мер, стреловидность крыльев самолета - это его идеальное

свойство, ибо оно есть результат опредмечивания идей кон-

структора. Состав металла, из которого сделаны крылья, тоже

49

является идеальным свойством, так как использованный в

данном случае сплав был заранее спроектирован и рассчи-

тан. Получается, что все основные свойства самолета идеаль-

ны, материальных свойств у него нет (за исключением свойств

атомов, из которых состоят детали и части самолета).

Вряд ли нужно доказывать несостоятельность такого рода

деления свойств социального предмета посредством терми-

нов <материальное> и <идеальное>. Ведь всякое материаль-

ное свойство предмета есть его объективное, реальное свой-

ство. В чем же тогда заключаются его идеальные свойства?

Если речь идет о <готовом> социальном предмете самом по

себе, вне процесса его распредмечивания, отображения в го-

лове человека, то использование категории идеального для

выражения его свойств оказывается неправомерным.

Следует остановиться также на позиции С. Л. Рубинштей-

на, который рассматривал категорию идеального в ее отно-

шении к понятию психического. Весьма часто цитируется

следующее его высказывание: <Идеальность по преимуществу

характеризует идею, образ, по мере того как они, объективи-

руясь в слове, включаясь в систему общественно выработан-

ного знания, являющегося для индивида некоей данной ему

<объективной реальностью>, приобретают таким образом от-

носительную самостоятельность, как бы вычленяясь из пси-

хической деятельности индивида> [178, с. 41].

Однако это высказывание, близкое к точке зрения Э. В. Иль-

енкова, еще не дает полного представления о позиции С. Л. Ру-

бинштейна. По-видимому, не случайно в приведенном выска-

зывании С. Л. Рубинштейн употреблял выражение <по

преимуществу>. Оно устраняет жесткость формулировки и

оставляет возможность приложения категории идеального к

психической деятельности в ее процессуальном аспекте. У

С. Л. Рубинштейна результат и процесс диалектически взаи-

мосвязаны. Об этом свидетельствует его понимание соотноше-

ния психического и логического (весьма важный пункт про-

блемы идеального!). Согласно С. Л. Рубинштейну, мышление

как психический процесс так или иначе несет в себе логичес-

кие структуры, которые обладают по отношению к индивиду

<относительной самостоятельностью>, статусом норм культу-

ры, общественного сознания (см. [178, с. 48-49, 51-52 и др.]).

50

Об этом свидетельствует и решительная критика С. Л. Ру-

бинштейном платонистской абсолютизации мышления, обус-

ловленной отрывом результата мышления от познаватель-

ной деятельности субъекта (см. [178, с. 47]), а также

радикального антипсихологизма, когда он подчеркивает

<субъективность психического>, что означает <принадлеж-

ность всего психического индивиду, человеку как субъек-

ту> [178, с. 61]. Согласно С. Л. Рубинштейну, идеальное

характеризует один из аспектов психического: <В гносеоло-

гическом отношении к объективной реальности психические

явления выступают как ее образ. Именно с этим отношени-

ем образа к предмету, идеи к вещи связана характеристика

психических явлений как идеальных; именно в гносеологи-

ческом плане психическое выступает как идеальное. Это,

разумеется, не значит, что психические явления перестают

быть идеальными, когда они рассматриваются в другой свя-

зи, например, как функция мозга> (курсив наш. -Д.Д) [178,

с. 41,36].

Как видно, С. Л. Рубинштейн не отрицает связи идеаль-

ного с деятельностью мозга, не сводит идеальное к сугубо

гносеологическому отношению и вместе с тем фиксирует

<представленность> логических норм в индивидуальном со-

знании, в психической деятельности реальных индивидов. И

хотя взгляд С. Л. Рубинштейна на проблему идеального вы-

ражен не всегда четко и последовательно, его позиция суще-

ственно отличается от во многом совпадающих мнений

Э. В. Ильенкова, А. Н. Леонтьева и В. В. Давыдова.

Э. В. Ильенков отрицательно относился к любым попыт-

кам интерпретации категории идеального посредством обще-

научных понятий (например, посредством понятия информа-

ции), отвергал любое стремление теоретически связать

идеальное с отражательной деятельностью мозга. Все это

объявлялось <натурализмом>, <псевдоматериализмом> и т.п.

По его мнению, <такая (в данном случае физиологическая)

диверсия в область науки не может принести никаких пло-

дов...> (курсив наш. -Д. Д.) [91, с. 129]. Это сказано в наш

адрес по поводу информационного подхода к проблеме <со-

знание и мозг>. Поскольку такого рода взгляды уже подверга-

лись нами подробному критическому разбору, здесь нет нуж-

51

ды продолжать полемику по этим вопросам (см. [72, ﾧ3, ﾧ12;

75, с. 6-9, 136-143, 147]).

Остановимся лишь на одном моменте. Действительно, если

<идеальность есть характеристика вещей> (см. [92, с. 157]), а

не сознания, то тогда бессмысленно связывать <идеальность>

с функционированием мозга - таков лейтмотив рассужде-

ний Э. В. Ильенкова. Однако и здесь он проявляет непосле-

довательность. Многократно с присущей ему страстностью

повторяя и варьируя мысль о том, что идеальное есть <осо-

бый, абсолютно независимый от устройства <мозга> и его

специфических <состояний> объект...> (курсив наш. -Д. Д.)

[91, с. 136], он вместе с тем утверждает следующее: <Другое

дело - мозг, отшлифованный и пересозданный трудом. Он-

то только и становится органом, более того, полномочным

представителем <идеальности>, идеального плана жизнедея-

тельности, свойственного только Человеку. В этом и заклю-

чается действительно научный материализм, умеющий спра-

виться с проблемой <идеального>> [92, с. 157]. Как будто есть

какой-то иной человеческий мозг, не <отшлифованный> и не

<пересозданный трудом>! Становится непонятным, в чем же

разница между <псевдоматериализмом> с его <диверсией> в

науке и <действительно научным материализмом>. Подобные

контроверзы возникают у Э. В. Ильенкова и по многим дру-

гим вопросам. Например, с его точки зрения чувственно-эмо-

циональное не обладает достоинством идеального, следова-

тельно, это относится и к художественному образу; но тогда

последний должен быть назван материальным. Однако худо-

жественный образ, несмотря на это, полагается им как иде-

альный.

У Э. В. Ильенкова <идеальность> предстает <как закон,

управляющий сознанием и волей человека, как объективно-

принудительная схема сознательно-волевой деятельности>

(курсив наш. -Д. Д.) [92, с. 153]. Возникает вопрос: может

ли сознательно-волевая деятельность совершаться не по объек-

тивно-принудительной схеме? Если да, то такая деятельность

не имеет ничего общего с <идеальностью>. Если нет, то тог-

да не существует творческой деятельности, а свободное во-

ление есть фикция. И уж во всяком случае <идеальность> не

имеет ничего общего с творческой активностью сознания.

52

Именно этот пункт трактовки Э. В. Ильенковым проблемы

идеального вызывает у нас особенно резкое несогласие, ибо

живая творческая личность лишается тут какой-либо автоно-

мии, становится марионеткой, функциональным органом

<объективно-принудительной схемы>.

Остается добавить, что проводившаяся Э. В. Ильенковым

в течение многих лет трактовка проблемы идеального встре-

чала серьезную критику со стороны ряда советских филосо-

фов, отмечавших несостоятельность отождествления идеаль-

ного с внешнепредметными формами деятельности и тем

более с <готовой> социальной предметностью, неправомер-

ность отрицания связи идеального с деятельностью мозга и

т.д. (см. [108, с. 89], [153, с. 106], [176, с. 96], [135, с. 98-

99], [195, с. 69, 73], [38], [207а, с. 47-50] и др.).

Разумеется, в работах Э. В. Ильенкова имеется немало

правильных и интересных мыслей. Это относится прежде все-

го к характеристикам специфических черт культурных цен-

ностей, акцентированию надличностного статуса обществен-

ного сознания, к ряду суждений о функциональной природе

социальной предметности и продуктов духовной деятельнос-

ти, об инвариантности <содержания> многих таких продук-

тов по отношению к индивидуальному сознанию и др. Кро-

ме того, как уже отмечалось, заостренность и эмоциональность

постановки им ряда вопросов о природе идеального, несом-

ненно, стимулировали разработку этой трудной проблемы.

Однако в своих главных установках и заключениях пози-

ция Э. В. Ильенкова по проблеме идеального, на наш взгляд,

необоснованна. В ней особенно ярко проявился тот во мно-

гом типичный для нынешнего состояния разработки данной

проблемы недостаток, когда одни ее аспекты отрываются от

других, не менее важных и ставятся в центре рассмотрения, в

то время как остальные отодвигаются в сторону или вообще

изымаются из проблемы идеального. Это касается обычно

разрыва социально-нормативного и личностно-экзистенци-

ального аспектов данной проблемы, гносеологического и он-

тологического, содержательного и структурного, логико-ка-

тегориального и ценностно-смыслового и т.п. Особенно же

типичен разрыв между четырьмя главными планами пробле-

мы идеального: общефилософским, социально-культурным

53

(включающим тематику исторического материализма, этики,

эстетики, научного атеизма, культурологии и многих других

областей гуманитарного знания), теоретико-познавательным

(в котором идеальное анализируется под углом зрения истин-

ности знания и методологии науки) и генетико-природным,

если его так можно назвать. Последний охватывает широкий

круг вопросов, включающий предысторию сознания и его от-

ношение к психике животных, связи категорий идеального и

психического, идеального и информации, интерпретацию

категории идеального в рамках проблемы <сознание и мозг>

и проблемы искусственного интеллекта, наконец, вопросы,

относящиеся к анализу структуры субъективной реальности,

особенностей ее функционирования и ее статуса в системе

связей материального мира.

Нет сомнения, что указанные основные планы проблемы

идеального так или иначе взаимообусловлены, что разработка

какого-либо из них влечет выходы в другие планы. Однако,

к сожалению, в существующих исследованиях анализ огра-

ничивается, как правило, в лучшем случае лишь общефило-

софским и каким-нибудь из остальных планов.

Задача же состоит в том, чтобы теоретически объединить

в едином концептуальном поле все основные аспекты про-

блемы идеального и вместе с тем последовательно провести

исходное определение идеального как субъективной реально-

сти, в том числе и в ходе рассмотрения социально-культурно-

го аспекта данной проблемы и анализа социальной диалек-

тики материального и идеального.

28