Глава XI «Аномальная психология » и глава XII «Психотера­пия» рассматривают некоторые формы патологий психической жизни и способы коррекции личностного развития.

Сравнивая оба учебника, можно заметить, что при отсутствии различия в объеме печатного текста существует различие в со­держании и способах подачи информации. Так, в учебнике «Psychology Understanding» отсутствует (философско-психологический материал и делается акцент на естественнонаучные основы психики. Дидактически учебник «Psychology» удачно выстроен, как и «Psychology Understanding», снабжен массой всевозможных картинок, фотографий и схем, имеет упражне­ния и задания по каждой теме.

Предложенная традиционными курсами система психологи­ческих знаний дает ясное представление о том, что человек име­ет. Так, у него есть нервная система, потребности и рефлексы, которые можно описать, есть интеллект и способности, кото­рые можно измерить, есть скрытые и очень большие личност­ные ресурсы, которые можно обнаружить. Можно заметить, что в подобном построении материала о человеке отсутствует сам человек как субъект, действующий в пространстве собственных взаимоотношений с окружающим миром. Таким образом, пред­лагаемый авторами вариант предполагает не сообщение учени­ку знаний о человеке как о нем самом, а передачу знаний, важ­ных по отношению к нему и остающихся, несмотря на всю свою важность, чем-то отдельным от него.

Сходство также заключается в том, что оба учебника заверша­ются главой о психотерапии, важность и не случайность присут­ствия подобного материала в учебниках определяется, по-види­мому, тем, что он иллюстрирует несколько достаточно глубоких идей. Например, знакомство с результатами психотерапевтичес­кой практики, с одной стороны, показывает, насколько велик и разнообразен диапазон проявления человеческих возможностей, поскольку корреляционная работа в психотерапии основана на актуализации личностных ресурсов. С другой стороны, это по­казывает целительское могущество психологического метода как такового. Кроме того, информация главы о психотерапии под­черкивает идею о самом непосредственном влиянии явлений пси­хической жизни на судьбу конкретного человека,, т.е. об объективности психологической реальности, и подводит к осознанию того, что так называемая «душа» человека живет по определен­ным законам, которые можно и нужно знать.

§6. Опыт дореволюционной России

Началом истории введения психологии в российскую сред­нюю школу можно считать появление в 1899 г. в «Вопросах Фи­лософии» статьи П. Д. Боборыкина о необходимости введения философии, главным образом психологии, в число предметов средней школы. С 1906 года «Психология» была включена как самостоятельный общеобразовательный предмет в учебные пла­ны средних школ, предназначаясь для учащихся старших клас­сов, т. е. 16—18 лет.

«Сознание того, что психология стала действительно самосто­ятельной наукой —и по содержанию и по методам—проникает, теперь и у нас в России, все в более и более широкие: круги общества, — писал в 1906 году К. Н. Корнилов. —Психология стала отдельной, самостоятельной наукой, такой она должна быть и в школьном преподавании. Она изучает конкретные ре­альные (курсив мой—М. П.) душевные явления, подобно тому, как физика изучает конкретные реальные физические явления. Этим определяются содержание и методы психологии. Только то имеет в ней значение, только те теории должны найти в ней применение, которые основаны на изучении, на наблюдении самих душевных явлений и которые имеют в виду, как во вся­кой другой науке, открытие здесь новых фактов, причинных отношений и новых законов».

Ученые круги направили внимание на то, «чтобы поставить преподавание психологии в такие условия, при которых важ­ное образовательное значение психологии сделалось бы для всех очевидным и чтобы возврат назад сделался невозможным».

Предметом обсуждения стал вопрос: как следует наиболее целесообразно поставить преподавание психологии в средней школе?

Но прежде чем ответить на этот методический вопрос, психо­логи поставили перед собой три исследовательских вопроса:

1. Доступна ли психология пониманию учащихся средней школы?

2.Какой материал должен быть предложен для обучения?

3.Отвечает ли психология умственным запросам учащихся?

За ответом на поставленные вопросы- некоторые ученые (К. Н. Корнилов, А. П. Нечаев, Г. И. Челпанов) отправились прямо в школу, чтобы в процессе преподавания уяснить для себя все необходимое для решения данной проблемы.

Рассмотрим подробнее на примере содержания нескольких школьных учебников, какое именно психологическое знание и/ в каких взаимосвязях предлагалось ученикам.

Возьмем, например, учебник профессора В. Ф. Адамова за 1906 год для старших классов мужских гимназий. Содержание распределяется по 4 разделам следующим образом: «Введение», «Общие условия психологических явлений», «Познавательная деятельность души» и «Чувствование».

Уже в самой структуре содержания прослеживается стрем­ление автора выделить некоторые фундаментальные основания для систематизации психологических знаний. Так, логика подачи учебного материала определяется следующим:

• спецификой предмета и методов психологии как определенной области знаний;

• условиями, обеспечивающими существование психической жизни (нервная система, сознание, внимание);

• когнитивной сферой (ощущение, навык, память, воображение, мышление, язык);

• эффективной сферой (чувства, самочувствие),

Практически каждый вопрос в учебнике В. Ф. Адамова пред­ставляется в контексте естественнонаучной ориентации и отражает достижения экспериментальной психологии. Что каса­ется методологии курса, то очевидно, что психологические фе­номены здесь рассматриваются с позиций дуализма. Попытка увязать проблему «души» с проблемой «тела» становится явной не только в общем построении содержания курса, но и в раскрытии конкретных параграфов типа «Нервная система как орган душевной жизни» или «Развитие чувствований удовольствия или неудовольствия в связи с представлениями. В общем же данный учебник демонстрирует желание автора объединить и классифицировать знания, которыми располагала к тому времени психология как наука, раскрыть логику развития самой науки психологии и является отражением современных автору идей. Поэтому, вероятно, здесь так явно чувствуется приверженность экспериментальной психологии.

В курсе «Психологии», разработанном проф. С. П. Автократовым для старших классов гимназии (первое издание датиру­ется 1866 годом), просматривается более синкретичный подход к изложению психологических знаний. Курс психологии есть продолжение и заключительная часть курса философии, и, мо­жет быть, поэтому в нем присутствует момент философского осмысления явлений психической жизни, объединяющий та­кие в общем-то разноплановые темы, как «Воля» и «Скепти­цизм» или «Дарование, талант, гений» и «Материализм». Здесь явно проявляется позиция автора, желающего рассмотреть как можно больше психологических феноменов и с разных сторон.

В основе методологии курса С. П. Автократова лежит, на наш взгляд, идея, хорошо сформулированная Г. И. Челпановым: «Описание или классификация душевных явлений не может осуществляться без каких-либо теорий или вообще каких-либо руководящих идей... Всякое описание требует объяснения. Для объяснения необходимо выходить за пределы того, что дано в посредственном восприятии, т.е. при изучении психических явлений мы должны выходить за пределы непосредственно вос­принимаемых психических процессов».

В учебном материале выражается идея соподчинённости по­нятия «личности, индивидуальности» «высшим задачам чело­века» вообще, общему понятию жизни и «целям познания».

В целом, предложенный автором вариант систематизации пси­хологических знаний является, с нашей точки зрения, попыт­кой рассмотреть человека как проявление «всеобщего» в «особенном». Тем не менее, нельзя сказать, что человек здесь пред­ставлен целостно как действующий субъект. Знания о человеке имеют в этом учебнике скорее характер описания некоторых раз­мышлений о его сущности и особенностях психической жизни.

Основное содержание этих учебников составляли темы: пред­мет и методы психологии, ощущение, восприятие, память, ум, воображение, характер, воля, внимание, чувства. Практически учебный курс психологии для школьников, адресованный уча­щимся только старших классов, был перенесен из университета. Очевидно, что курс не был ни адаптирован, ни модифицирован.

Общее во всех этих курсах одно: в них отсутствует целостная личность, есть отдельные психические функции» и в приобре­таемых знаниях соответственно отсутствует внутренняя целост­ность. Получилась интересная картина; психологических зна­ний много, а человека нет.

Самым популярным, пожалуй, был учебный курс профессо­ра А. П. Нечаева¹. В его учебнике содержание учебного матери­ала имеет принципиальное сходство со всеми другими курса­ми, поскольку все они разрабатывались в соответствии с учеб­ной « Программой по психологии», принятой Министерством об­разования (1906). Однако его отличает, во-первых, большая, так сказать, «психологизация» по сравнению с курсами других ав­торов, а, во-вторых, — хорошая методическая оснащенность.

----------------------------------------

¹ Нечаев А. П. Как преподавать психологию? — СПб., 1911.С. 72; Неча­ев А. П. Учебник по психологии для средних учебных заведений. —СПб., 1911.С. 151.

Психологическая ориентация курса выражается прежде все­го в том, что явления и факты психической жизни подаются в контексте развития, в котором существуют определенные закономерности. С одной стороны, из курса становится ясно, что психической жизни человека присуща самостоятельность, с другой стороны, ясно, что психическая жизнь человека не оторвана от самого человека, а, напротив, принадлежит ему и под­лежит изменениям по его желанию и воле.Эта особенность от­ражается и в содержании, где, например, тема «Память» раскрывается в связи с темами «Упражнение и усталость» и «Заучивание». Подобные, казалось бы незначительные, добавления существенно сказываются на восприятии учебного материала, поскольку благодаря этому ученик может уяснить и «значение для себя», и сделать более осмысленным усвоение психологических знаний.

Методическое обеспечение курса А. П. Нечаева заслуживает пристального внимания. Важное значение здесь имеют «конспекты для повторения» и «задачи», которыми снабжены главы учебника для детей, а также замечательные методические приемы, вовлекающие ученика в «рефлексирующую реальность» по поводу изучаемых явлений, описанных в методическом пособии. О дидактической ценности педагогического инструментария, блестяще проработанного в книге «Как преподавать психологию? Методические указания для учителей средних учебных заведений» за 1913 год, спорить не приходится.

Самое важное, как нам кажется, состоит в том, что здесь имеется концепция преподавания психологии как общеобразовательного и развивающего учебного курса для школы. В этой книге профессор А. П. Нечаев предельно четко изложил основные представления по этому вопросу, сформулировал задачи, определил основные методы обучения и описал общий характер уроков по психологии в школе, на которых мы хотели бы остановиться.

Цель преподавания психологии в школе определяется следу­ющими высказываниями из книги «Как преподавать психоло­гию?»: «Самая скромная цель, которую может преследовать средняя школа, заключается в том, чтобы помочь ученику осмысленно пользоваться ходячими выражениями обыденной речи. В нашей речи постоянно встречаются такие слова, как представление, чувство, воля, внимание, настроение, харак­тер и т. д. Выяснить значение этих распространенных психо­логических терминов и будет самой скромной целью препода­вания психологии в гимназиях. Само собой разумеется, что эта цель не может считаться достигнутой, если ученики голослов­но заучат определения этих терминов. Необходимо, чтобы они связывали с ними вполне ясные и отчетливые переживания.

Более глубокой задачей средней школы является проложение первых путей к созданию цельного мировоззрения учащих­ся. Ученики должны приучаться уважать знание, понимать ценность науки, любить осмысленный умственный труд. Поэто­му существенно важно, во-первых, связывать преподавание всех учебных предметов с наличными интересами учеников» а во-вторых, — всячески способствовать объединению знаний уча­щихся, получаемых на уроках отдельных преподавателей». Это возможно и необходимо, поскольку с психологической точки зрения могут быть разобраны многие явления, известные уче­никам из литературы, грамматики, истории и морали, а, кроме того, по мнению автора, для понимания основных методов со­временной психологии необходимо постоянно обращаться к элементам естествознания и математики. И в том, и в другом отношении значение психологии как учебного предмета может быть очень велико. В процессе изучения психологии ученики должны приучаться к постановке вопросов, учиться оценивать значение фактических данных, понимать основные требования научных методов исследования. Важно, чтобы, выйдя из шко­лы, они умели сами учиться, критически относиться к самим себе, вдумываться в значение отдельных стремлений и чувств, возникающих в их сознании, понимать основные пути разви­тия человеческой воли.

Преподаватель психологии должен помнить, что, стремясь вырабатывать в своих учениках способность философски мыс­лить, следует «охранить их от легкомысленной игры в фило­софские термины», доводя до их сознания, что философское мышление предполагает научность метода, критическое отно­шение к отдельным приемам, при помощи которых конструи­руется целостное мировоззрение. Если же мы хотим пробудить в учениках способность к серьезной научной мысли и подгото­вить их к пониманию основных проблем теории познания, мо­рали и эстетики, «то мы прежде всего обязаны дать им возмож­ность познакомиться с теми душевными процессами, на анализ которых неизбежно опирается философствующий ум».

А.П. Нечаевым впервые высказана идея об использовании методов самой науки в качестве методов обучения, в частности, методов наблюдения и эксперимента, что особенно важно при изучения психологии. «Значение методов наблюдения и эксперимента ясно в каждой эмпирической науке, на них основана современная научная психология, они должны найти место в школьной психологии.

Экспериментальный метод имеет огромное дидактическое значение. Он по преимуществу метод самодеятельности, творческой изобретательности и в то же время доказательности, ясности и наглядности. Для психологии все эти качества имеют особенную ценность. Душевные явления не отличаются таким постоянством, как физические объекты, всегда подвижные, изменяющиеся, они получают отчетливое выражение, когда, так сказать, задерживаются, фиксируются в известном эксперименте, материализуются в определенных внешних результатах. Преподаватели также прекрасно знают, какой интерес возбуждают опыты сами по себе, каким действительным стимулом являются они для пробуждения самой живой любознательности».

Здесь же автор предупреждает начинающего преподавателя, для которого в новом отношении к психологии бесспорно скрываются многочисленные опасности, которые он должен иметь в виду: «Изгоняя чисто философские теории, он может изгнать и всякую теорию и собственно психологическую, вводя эксперименты, он рискует загромоздить свой курс внешними опытами, ценность которых останется неясной или прямо отрицательной. Школьная психология рискует таким образам снова потерять единство, снова стать бессвязной и превратиться в хаотическое;

собрание занимательных фокусов». Наконец, сам объект пси­хологии — душевные явления — всегда требует внутреннего анализа, которому внешние условия эксперимента и наблюде­ния только помогают. Должна быть соблюдена мера, чтобы пси­хологические опыты не носили внешнего, случайного характе­ра, чтобы они имели оправдание и объяснение в общих науч­ных теориях.

Общий характер уроков психологии А.П. Нечаев соотносит со следующими требованиями: 1) преподавание этого предмета должно быть поставлено на строго фактическую почву» 2) носить демонстрационный характер и 3) вызывать самодеятельность учащихся, 4) сопровождаться рядом соответствующих практических упражнений, 5) исключать направленность на обширность учебного курса.

В методологическом плане и методическом предъявлении учебного материала заключается большое преимущество курса А. П. Нечаева. В нем он «приводил» ученика к знанию, а не «давал» его. Сотрудничество с учеником, совместный поиск реше­ний поставленных задач, включение ученика в логику анализа психологических ситуаций, а также активное использование демонстративных экспериментов были стержнем методической системы А. П. Нечаева.

Московское Психологическое Общество, интересуясь резуль­татами 4-летнего преподавания психологии в средней школе, поставило себе задачей выяснить, в какой мере введение пси­хологии в круг предметов гимназического преподавания ока­залось целесообразным и какие желательны изменения в поста­новке преподавания этого предмета. Для этой цели в 1909 году было проведено анкетирование преподавателей психологии и разослано 200 опросных листов. 52 преподавателя отозвались на анкету и прислали в редакцию «Вопросов Философии» свои ответы. Материалы анкет показали следующее:

• на вопрос: «Доступен ли предмет «Психология» пониманию учащихся?» 97 % учителей дали положительный ответ;

• учениками отмечаются возникшие под влиянием психоло­гии самоанализ и философски-критическое отношение к действительности;

• ни один из преподавателей не считает высоким процент не­успевающих по психологии, он составляет от 0 у одних до 10—15 % у других;

• почти все преподаватели на вопрос: «Вызывает ли психо­логия интерес у учащихся?» отвергают утвердительно;

• подавляющее большинство ответов (7/8 от общего числа) дает указание на то, что психология весьма способствует умственному развитию учеников;

• почти все учителя (97 %) отмечают благотворное влияние Психологии на изучение словесности, истории, некоторые из учителей называют физику и латинский язык;

• по вопросу о желательности психологии в средней школе все преподаватели единогласно отвечают утвердительно;

• все преподаватели без исключения заявили, что учащиеся считают психологию для себя предметом необременительным, большинство учителей (3/4 всех ответов) утвержда­ют, что психология в глазах учащихся является предме­том важным и необходимым.

Подробный анализ анкет, проведенный П. П. Блонским, позволил ему сделать следующее заключение: «Психология в среднюю школу, если так можно выразиться, только «допущена», в ней она только терпится. Подготовленных учителей--специалистов мало, отведенного на прохождение курса времени, мало, средств на приобретение пособий нет. Теми мерами воздействия на учеников, которыми так богата наша школа и которые или совсем должны отсутствовать или в одинаковой мере быть распределены между всеми учебными предметами, ибо, в противном случае, один предмет будет приноситься и жертву другому, преподаватель психологии не располагает. Его предмет где-то на задворках, какой-то неполноправный, которого «можно не учить». Да и сам преподаватель психологии, в качестве такового, в гимназии также пришлый человек «по вольному найму». П.П. Блонский отмечает», что положение науки о душе человека в средней школе не выдерживает никакого сравнения с положением латыни или математики, истории и физики. Вместе с тем загнанная чуть ли не на самое последнее место официальным планом преподавания, психология, словно по волшебству, гораздо более «главных» предметов гимназии —языков и математики овладела вниманием и интересом учащихся. «Этот предмет уважают, им увлекаются, здесь обычное «гимназическое» отношение к учебным предметам сменяется серьезным и сознательным. Многие ученики желают изучать психологию подробнее, пишут рефераты, делают попытки к организации философско-психологических кружков. Психологии крайне возбуждает самодеятельность учащихся. Ни один преподаватель не жалуется на неус­пешность учеников по психологии, ни один ученик не счита­ет психологию для себя предметом обременительным, все без исключения признают этот предмет желательным в средней школе».

Влияние психологии на учащихся П.П. Блонский называет выдающимся. Таким образом, введение психологии в круг пред­метов гимназического цикла оказалось вполне целесообразным. Многие преподаватели были настолько удовлетворены, что даже не желали никаких реформ в преподавании. Однако ими признавалась необходимость упрочить и возвысить положение пси­хологии, создать преподавателей-специалистов, устраивать съезды преподавателей. Резюмирует П. П. Блонский результаты анкеты следующей фразой: «Психология в педагогическом отношении предмет незаменимый».

К вопросу о благотворном влиянии психологии на учащихся можно добавить и высказывания Г. И. Челпанова: «Как уни­верситетский преподаватель я должен отметить благотворное влияние преподавания в средней школе психологии. Я имею возможность, отметить резкое изменение состава университетских слушателей: между теперешними студентами и студентами бывшими до реформы нет никакого сходства, те усваивали с трудом психологию и логику, теперешние усваивают отчетливо». Г.И. Челпанов отмечал, что уровень философского развития значительно повысился и надо заботиться не о том, чтобы выбрасывать психологию из средней школы, а о том, чтобы вве­сти ещё и философию. «Это бесспорная обязанность Министер­ства, если бы оно понимало жизненные задачи гуманитарного образования. Психология начинает приобретать слишком важ­ное научное значение, чтобы ее отсутствие среди предметов гу­манитарного образования не было замечено».

Несмотря на то что «Психология» как учебный предмет в школе была встречена преподавателями и учащимися с инте­ресом, радостью и энтузиазмом, через 3 года она была выведена из числа обязательных предметов школьного цикла. «Поводом для моего сообщения является известие, что министерство народного просвещения внесло в Государственную Думу проект средней школы в учебном плане которого психология отсут­ствует, другими словами, министерство вычеркивает из спис­ка предметов средней школы психологию, которую 4 года на­зад само ввело в учебный план»— так начал свое выступление Г. И. Челпанов на тему «Место ли психологии в средней шко­ле?» на заседании Московского Психологического Общества 25 сентября 1930 года.

Среди причин, которые, как указывает Г. И. Челпанов, при­вели к такому в общем-то неожиданному решению, можно вы­делить три основных::

1. отсутствие специальной подготовки у преподавателей (известно, что препо- давали психологию в школе историки, фи­лологи или преподаватели семинарий);

2. методическая непроработанность учебного курса (недостаток учебных, на-

глядных пособий и количества учебного времени);

3. непрочное положение самого предмета в учебном плане второстепенного,

экспериментального.

Г. И. Челпанов настаивал не только на том, чтобы ввести преподавание психологии в курс средней школы, но и на том, психология должна иметь место как общеобразовательный предмет в средней школе: «Если мы считаем необходимым, чтобы молодые люди знали природу растений, камней, то отчего же в такой же мере не необходимо для них знание внутренне мира? Отчего научное знание того, что такое память, внимание, воображение, аффекты, не столько же ценно, сколько является ценным знание внешних явлений? Психология нужна всем: психология есть предмет общеобразовательный. Психологии нужна и юристам, и медикам, и естественникам».

* * *