jur166 / История политических и правовых учений_под ред Нерсесянца В.С_Учебник_2004 -944с
.pdf
562 |
Глава 17. Россия в XIX в. |
но сила никогда не устанавливает и не обеспечивает никакого права».
Первым мероприятием в ряду преобразований, провозглашенных Муравьевым, была отмена крепостного права. «Крепостное состояние и рабство отменяются. Раб, прикоснувшийся к земле русской, становится свободным». В тюремном варианте проекта конституции предусмотрен и порядок ликвидации крепостной зависимости: одновременно с личным освобождением «помещичьи крестьяне получают в свою собственность дворы, в которых они живут, скот и земледельческие орудия... и по две десятины на каждый двор для оседлости их». В случае успешного хозяйствования крестьяне имеют право «приобретать землю в потомственное владение». Никаким выкупом освобождение крестьян в тюремном проекте Муравьева не сопровождалось.
Все сословия, равно как и разделение людей на 14 классов (имеется в виду Табель о рангах), отменяются и «заменяются названием гражданина Рускаго». Все жители России объявляются равноправными, «гражданские чины и классы уничтожаются». Учреждается единая система налогов, которые платят все россияне с 18 и до 60-летнего возраста, провозглашаются равные для всех права и свободы: свобода слова, совести, передвижения и занятия любым делом и т. д. Каждый имеет право заниматься тем промыслом, который «кажется ему выгоднейшим», и «всякий русский имеет право ехать куда ему угодно и делать все то, что не ограничено и не запрещено законом», а также «излагать свои мысли и чувства невозбранно и сообщать оные посредством печати своим соотечественникам». Признать ту или иную книгу «вредной» можно не иначе как по суду.
Граждане имеют право «составлять всякого рода общества и товарищества, не испрашивая о том ни у кого ни позволения, ни утверждения: лишь бы действия оных не были противуказными». Всем гражданам предоставляется полная свобода совести.
Каждый гражданин может обращаться со своими жалобами и пожеланиями в Народное вече, к императору и правителям держав.
Формой правления, наилучшей именно для России, Муравьев
считал конституционную монархию, основанную на принципе разделения властей, которое создает необходимые гарантии для взаимоконтроля органов власти и управления в государстве.
568 |
Глава 17. Россия в XIX в. |
свойствами, своим величием, всем тем, что отличает нас от прочих народов и творит судьбы наши».
Развивая эти мысли, он утверждал в очерке «Апология сумасшедшего» (1837), оставшимся, к сожалению, незавершенным:
«На Востоке мысль, углубившись в самое себя, уйдя в тишину, скрывшись в пустыню, предоставила общественной власти распоряжение всеми благами земли; на Западе идея, всюду кидаясь, вступаясь за все нужды человека, алкая счастья во всех видах, основала власть на принципе права; тем не менее и в той, и в другой сфере жизнь была сильна и плодотворна; там и здесь человеческий разум не имел недостатка в высоких вдохновениях, глубоких мыслях и возвышенных созданиях».
Истолкование особенностей русской истории проникнуто у Чаадаева сочетанием теологических и прогрессистских мотивов и аргументов. Главную причину отсталости и застойного существования России он увидел в отсутствии связи между этапами ее истории, а также в отсутствии прогрессивных социальных и культурных традиций. Все это превращало Россию в общество без дисциплины форм, в частности дисциплины логики, права, социальных условностей. В сравнении с римско-католической семьей народов Россия как бы отпала от человеческого рода. В ней мало что знают об идеях «долга, справедливости, права, порядка». Христианство пришло сюда из Византии, которая только что была отторгнута от всемирного братства европейских народов. Россия оказалась непричастной к этому чудотворному источнику и сделалась жертвой монгольского завоевания. После освобождения та же изолированность мешала воспользоваться идеями, возникшими за это время у западных соседей, и вместо этого мы попали под еще более жестокое рабство крепостной зависимости. В то время как весь мир перестраивался заново, мы по-прежнему прозябали, забившись в свои лачуги, сложенные из бревен и соломы. «Словом, новые судьбы человеческого рода совершались помимо нас».
После критики славянофилами его нелестного отзыва о рабстве на Московской Руси, после обвинений консерваторов в презрительном антипатриотизме Чаадаев признает факт «преувеличения», но с большим достоинством («Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами...») отвергает нападки
на |
избранный |
способ высказывания |
патриотических чувств. |
В |
«Апологии |
сумасшедшего» в этой |
связи было сказано: |
«С жизнью народов бывает почти то же, что с жизнью отдель-
