Пьесы по Купцовой / Толлер - Эуген несчастный
.docСТАЛЬНОЙ ШЛЕМ. Наш отряд тоже никогда не брал пленных. Приказ! На соседний луг… Наступаешь на ногу… тот вскакивает… разочек в зад, потом донесение: «Пытался бежать».
/Со всех сторон сбегаются проститутки/.
ПЕРВАЯ ПРОСТИТУТКА. Гомункулюс будет спать у меня. Относите его ко мне. Я дам ему вина… Он отдохнет…
ВТОРАЯ ПРОСТИТУТКА. Нет… отнесите его ко мне…
ТРЕТЬЯ ПРОСТИТУТКА. Ко мне… ко мне…
ЧЕТВЕРТАЯ ПОСТИТУТКА. Старая шкура… Только уж не к тебе… У тебя даже нет билета. Убирайся.
/Дерутся. На соседней улице раздается военная музыка. Сперва барабаны и кларнеты. Потом – духовая мухыка. «Встречный марш»./
КРИКИ. Солдаты! Солдаты! Ура! Ура!
/Все покидают Несчастного и убегают. Улица совершенно пустеет. Даже фонари по случаю прихода солдат стали меньше и темнее. Военная музыка затихает в отдалении. Несчастный поднимается./
НЕСЧАСТНЫЙ. А надо мною вечное небо… А надо мною вечные звезды.
/Сцена темнеет/
Сцена вторая.
Намечено: жилище Несчастного, Макс Кнач в ожидании у стола. Входит Несчастный, неся в руках завернутый предмет. Его глаза лихорадочно блестят. Движения, в отличии от прежнего, вялы.
МАКС КНАЧ. Я ждал тебя, Несчастный… Хотел объяснить тебе причины, почему…
НЕСЧАСТНЫЙ. Не стоит, сосед. Причины ничего не объясняют. Решает чувство… Знаешь ты, что у меня в руках?
МАКС КНАЧ. Почем мне знать?
НЕСЧАСТНЫЙ. Первопричина! Первопричина! Я проходил мимо витрины, заглянул и не знал, плакать мне или смеяться. Закрываю глаза, думаю, что сплю. Снова открываю, оно все так же лежит в витрине. Вхожу в магазин и спрашиваю, зачем они выставляют такие вещи. Это Приап, отвечает приказчик. И объясняет, что древние греки и римляне поклонялись ему, как богу. А женщины, спрашиваю я? Нет, отвечает он, женщины и мужчины. Продается? А в рассрочку? В рассрочку не продается. Извиняюсь, наш брат рабочий, так уж привык. Я оставил мои часы и купил бога.
/Несчастный достает из бумаги маленького бронзового Приапа. Ставит его на ками. Зажигает свечу и ставит возле./
МАКС КНАЧ. /Ласково/. Ты не здоров, Несчастный… Видно по лицу… Ты болен…
НЕСЧАСТНЫЙ. Я здоров.
МАКС КНАЧ. Знаешь… я дума… я побуду у тебя! Пока не вернется твоя жена.
НЕСЧАСТНЫЙ. Трижды три – нос утри!
МАКС КНАЧ. Ты это о чем?
НЕСЧАСТНЫЙ. Сейчас! Видал ты когда-нибудь людей на улице.
МАКС КНАЧ. Смешной вопрос.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ходишь по улицам, как слепой. И вдруг начинаешь видеть. Кнач, это ужасно, то, что видишь. Видишь душу. Знаешь, как выглядит душа? Она не живая. Одна душа, как кусок зала. Другая – машинка. Третья – счетчик. Четвертая – стальной шлем. Пятая – резиновый стэк. Выкалывал ты глаза скворцу? /Не дожидаясь ответа/. Грехи матерей отмщаются до четвертого колена. Разве не так написано?... Доброй ночи, Клач. Не сердись… Я уж не знаю… я не знаю… Причину…. Причины…
МАКС КНАЧ. Может быть мне лучше остаться?
НЕСЧАСТНЫЙ. Ступай… ступай… Скоро вернется Грета. Там в трактире – это только водка…
МАКС КНАЧ. Тогда доброй ночи, Эуген…
НЕСЧАСТНЫЙ. Доброй ночи, Макс… Один вопрос. Как долго ты женат?
МАКС КНАЧ. Двадцать третий год.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты не думал разводиться?
МАКС КНАЧ. У меня бывали такие мысли. Но мы привыкли друг к другу. Дети соединяют.
НЕСЧАСТНЫЙ. Соединяют – дети… Развод… это отлучение от стола и ложа? Ведь так?
МАКС КНАЧ. Так говорят.
НЕСЧАСТНЫЙ. И твоя жена набожна?
МАКС КНАЧ. Не пропускает ни одной службы… Что делать? Что ж, пусть ходит в церковь если она доставляет ей удовольствие. /В дверях/. Доброй ночи, Эуген.
/Уходит. Несчастный один/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Нет бога, кроме тебя. Как они себя обманывают и лгут, прикидываясь, что поклоняются Распятому. Тебе поклоняются они. Каждая аллилуя посвещена тебе. Каждое «отче наш» - венок из рос на твою наготу. Каждая процессия – танец во славу теюе. Ты не носишь маски. Не прячешься в лживые речи. Ты альфа и омега, начало и конец. Ты – истина. Бог народов… Ты отверг твоего раба, мой бог, но я твой раб воздвиг тебе алтарь… Ха-ха… Мне кажется, он смеется. Смейся! Смейся! Ты имеешь право смеяться.
/Шаги на лестнице/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Грета вернулась… Наступает ночь, и глаза мои слепнут…
/Входит старуха Несчастная/.
МАТЬ. Добрый вечер.
НЕСЧАСТНЫЙ. Это ты… Добрый вечер, мать. Что тебя привело в такой поздний час? С каких пор ты выходишь по вечерам на улицу? Или теплая летняя ночь соблазнила тебя? Ласточки летали нынче близко. Будет гроза.
МАТЬ. Он возвратился.
НЕСЧАСТНЫЙ. Кто?
МАТЬ. Отец.
НЕСЧАСТНЫЙ. Чей?
МАТЬ. Твой отец.
НЕСЧАСТНЫЙ. Что говоришь ты, мать? Отец мой умер, когда мне было полгода. Как часты ты мне об этом рассказывала.
МАТЬ. Я лгала тебе. Да, он умер. Умер для меня. Тебе было полгода. Я еще кормила тебя вот этой грудью. Теперь такой морщинистой и увядшей. Однажды под вечер он пришел домой. Пьяный. С ним женщина. Ткая, которых находят на улице. «Жена», - крикнул он мне: «Уходи сегодня к родителям, ночуй там. Мне в постель нужна молодая кровь. Я зябну возде тебя с тех пор, как ты родила…». Я широко открыла глаза… и… вот… передо мной не муж мой, а зверь, чужой зверь и хочет обидеть меня, отнять мое дитя. Я схватила кухонный нож и приставила к его груди… Он рассмеялся надо мной, забрав свою девку и ушел. В ту ночь он уже не возвращался. Не вернулся и в следующую. Он бросил меня, как если бы никогда не знал. Я пошла на улицу… чтобы заработать на хлеб для тебя.. Я была не дурна в молодости. И сегодня…
НЕСЧАСТНЫЙ. Сегодня?
МАТЬ. Он вернулся. Оборванный, грязный. Истрепанные лохмотья на вшивом теле. Бессильный, больной, дрожащий, шатаясь он вошел в мою комнату. Я по шагам узнала его, когда он поднялся пол лестнице. Что тебе надо от меня после двадцати девяти лет, српашивала я. «Ты не побьешь меня?» - забормотал он, злой дурак. И потом «Я вернулся чтобы умереть у тебя».
НЕСЧАСТНЫЙ. Что же ты ответила ему, мать?
МАТЬ. Сказала, чтобы он раздевался и ложился в постель. Чистое белье в комоде, горячая вода на плите, мыло в шкафу.
НЕСЧАСТНЫЙ. Значит, ты его простила, мать?
МАТЬ. /Сурово/. Нет. И не прощу никогда. Я буду ходить за ним до его смерти. Это мой человеческий долг. Когда он умрет, я сама закрою ему глаза. Никто из чужих не должен сделать это… Но когда на катафалке его повезут на кладбище, я завешу окна и закрою двери. Я не пойду за его гробом. /С ликованием/. Пусть чужие люди хоронят его! Это моя месть за все, что он мне сделал!
НЕСЧАСТНЫЙ. /после паузы/. Что же было обиднее всего? То ли, что он пропивал заработок в то время, как ты голодала?
МАТЬ. Нет.
НЕСЧАСТНЫЙ. То ли, что он взял сбее уличную девку?
МАТЬ. Нет.
НЕСЧАСТНЫЙ. То ли, что он хотел лечь с ней в твою постель?
МАТЬ. Нет.
НЕСЧАСТНЫЙ. Так это то, что он засмеялся, когда твоя душа разрывалась в великом страдании?
МАТЬ. Да, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты права, мать. Я не хочу видеть отца и, как и ты, не пойду за его гробом. /Тишина/.
МАТЬ. Эуген… мне нужен костюм для отца.
НЕСЧАСТНЫЙ. Вот, возьми мой воскрестный, мать.
/Несчастный достает из шкафа костюм и дает его матери/.
МАТЬ. Это подойдет к нему… Знаешь, отец всегда так заботился о своем костюме… Грета дома?
НЕСЧАСТНЫЙ. Она, вероятно, скоро придет… Мать, у тебя свое горе, у меня свое. Ты можешь рассказать о себе, а я… я не могу даже открыться, или надо мной чудовищно насмеются.
МАТЬ. Каждый несет свой крест. Ничто не прощается. Жизнь сильнее, чем мы, Эуген. Жизнь не щадит нас… мне надо домой. Отец, должно быть, проголодался. Доброй ночи.
/Старуха уходит/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Это было горше всего, что он рассмеялся над ней, когда душа ее извивалась в ранах и нужде. Ты слышишь, великий бог? Ты доволен? Двое принесли себя в жертву тебе… Отец стал твоим пажем перед подолом потаскухи. Жена – твоей воркующей голубкой. Хочешь, чобы мы плясали от радости! Прикажи лишь! Я все могу! Пить крысиную кровь за двадцать пфенингов за вход. Плясать из-за двух человеческих жизней. Ха-ха-ха!
/Несчастный начинает плясать передс статуэткой Приапа, сначала медленно, потом все быстрее, в стремительном ритме перескакивая с ноги на ногу/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Веселее! Веселее! Гоппля! Гоппля! Сюда, кавалеры и дамы! Касса! Вам сюда! Го-го-го! Го-го-го!
/Опускается на скамейку. Через некоторое время проходит Франциска/.
ФРАНЦИСКА. Добрый вечер. Грета дома?
НЕСЧАСТНЫЙ. Нет.
ФРАНЦИСКА. Ты сидишь такой гурстный… А воздух так сладко веет теплым летним вечером… Я иду танцевать… Хочешь со мной?
НЕСЧАСТНЫЙ. Ах! Ты! Прости… я думал о другом.
ФРАНЦИСКА. Эуген…
НЕСЧАСТНЫЙ. Да…
ФРАНЦИСКА. Эуген…
НЕСЧАСТНЫЙ. Говори же…
ФРАНЦИСКА. Ты все еще самый сильный… самый красивый…
НЕСЧАСТНЫЙ. И…
ФРАНЦИСКА. Я только думала…
НЕСЧАСТНЫЙ. И…
ФРАНЦИСКА. Когда посмотришь на Гребу… Она стала такая своенравная.. Она моя пдруга, но я не завидую тебе… /Наклонившись к Несчастному/. Эуген… Эуген… Пойдем же. Скажешь потом Грете, что у тебя было партийное собрание… эх, да пойми же меня.
НЕСЧАСТНЫЙ. Побудем… побудем вместе жту ночь? Ты это хочешь сказать? Вечер такой теплый. На лестницах натыкаешься на влюбленных котов. В городском саду воздух… веет… сладно…
ФРАНЦИСКА. Так тепло, что можно спать на скамейках в городском саду… Эуген…
/Франциска обнимает Несчастного и целует его. Несчастный отталкивает ее и громко смеется/.
ФРАНЦИСКА. /В бешенстве/. Думаешь, я побегу за тобой?
НЕСЧАСТНЫЙ. Беги, беги, самочка! В городском саду бегает столько мужчин. Коты и кошки, кобеля и суки бегают. Воздух веет сладко.
ФРАНЦИСКА. /Со злобой/. Ты еще придешь ко мне!
/Франциска убегает/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ха-ха-ха! Мертвый Эуген еще бог! На рыночной площади стоит голый мужчина из бронзы. Слетитесь к нему, как мухи. Сюда, сюда, кавалеры и дамы! Вы увидите неожиданности!... и это я – законный повод к разводу!
/Несколько секунд тишина. Входит Грета/.
ГРЕТА. Добрый вечер, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. /не глядя/. И сказал господь Каину: где брат твой Авель? И тот сказал: не знаю. Я не сторож моему брату.
ГРЕТА. Это я, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. И сказал господь: что ты сотворил? Голос крови твоего брата взывает ко мне с земли.
ГРЕТА. Я купила тебе цветов, Эуген. Сегодня день нашей свадьбы…
НЕСЧАСТНЫЙ. Бывают люди, с маской на лице. Издеваются и вот уже опять ласковы… Спасибо, Грета. Ты очень мила, Грета. Какие яркие астры. Как радостны их краски! Хорошо было на нашей свадьбе… в нашу свадебную ночь… очень хорошо…
ГРЕТА. Было мирно.
НЕСЧАСТНЫЙ. Да. А потом пришла война. Ты говорила: я горжусь тем, что ты в гвардии. А когда я уходил на войну, ты плакала. Или это от радости, что я служу в гвардии?
ГРЕТА. Какие надежды мы строили!
НЕСЧАСТНЫЙ. Да, надежды, яркие, как эти астры. Но когда на войде встречается садик с астрами и его расстреливают гранатами, тогда конец всей красоте. У растений то же, что у животных, а у животных – как у людей. Разницы нет… Я был молодцом и жил беззаботно. Ты всегда ревновала меня.
ГРЕТА. Да.
НЕСЧАСТНЫЙ. /Жестко/. Но теперь тебе незачем ревновать, теперь ты можешь… смеяться…
ГРЕТА./Плачет/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Да, смеяться. Ты плачешь? Не притворяйся! Смейся, женщина, смейся! Ты научилась смеяться. Ты можешь смеяться, когда человек бросает в уличную грязь свою нагую, раненую душу. Оставь при себе свои слезы. Ах, да… ты хоешь чтобы я запел! /Почти пискливым голосом/. «Тихо качайтесь качели». Почему же ты не смеешься? /Без сил/. Ведь я нажал кнопку.
ГРЕТА. /Закрыва лицо ладонями, с боязливо раскрытыми пальцами/. Как ты глядишь на меня?... Мне страшно…
НЕСЧАСТНЫЙ. Страшно? Вздор… Как ты можешь бояться меня, ведь я вовсе… вовсе не..
ГРЕТА./Быстро, униженно/. Нет, нет. Я не боюсь тебя. Я люблю тебя, чего мн бояться?
НЕСЧАСТНЫЙ. Женщина, правды!
ГРЕТА. Да.
НЕСЧАСТНЫЙ. Когда? Когда я знаю все.
ГРЕТА. Я была дурной, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты не лжешь?
ГРЕТА. Я была дурной. Я слабая женщина. Это нашло на меня. Я любила тебя и вместе не любила. Я была не права. Не знаю, можешь ли ты меня еще любить…
НЕСЧАСТНЫЙ. Еще ты хочешь уйти к Паулю, что я могу тебе возразить? Это твое право, если ты его любишь.
ГРЕТА. Нет… нет…
НЕСЧАСТНЫЙ. Но уходи скорее, Грета, скорее… Или нет… Уйду я… Я не требую ничего. Мебель останется тебе. Прощай.
ГРЕТА. Эуген! Ты!... Мой любимый, несчастный муж. Я предала тебя за горсть сребренников… Я обошлась с тобой, как дурная.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты.. ты… Женщина… Кто научил тебя лгать в эти недели? Или я прежде был глух? Не знал, кто живет в моих стенах? Или природа извратилась? Я думал, что приютил бабочку, а из нее выполз червь. Червь с глазами, лживыми, как у уличной шлюхи, лгущей от смертельной нужды! /В бешенстве/. Не прикасайся ко мне! Оставь мои руки! Ты брезгала моим простреленным телом, но теперь, женщина, я брезгаю тобой! Твои руки, как жабы, скользские и отвратительные. Твои груди, твои полные, круглые, маленькие груди, как гниющая тина. Твой рот, твой сладострастный, красный рот, как смердящая яма. Твое тело, твое здоровое тело, твое здоровое, цветущее тело… мне противно глядеть на него – во всем здоровьи своем оно разлагается. Как мертвая падаль оно передо мною.
ГРЕТА. /на коленях/. Брани меня… брани меня… бей меня… бей меня, я это заслужила.
НЕСЧАСТНЫЙ. Вот ты стояла перед ярмарочным балаганом и видела, как мужа твоего выставляют на показ, как дикого зверя… как муж твой перекусывает горло невинным маленьким таварям… чтобы заработать денег для тебя… Перекусывает горло живым тварям… Ты стояла перед балаганом со своим сожителем… и смеялась.. смеялась.
ГРЕТА. Неправда. Видит бог, неправда.
НЕСЧАСТНЫЙ. Я не хочу говорить с тобой… Ты лжешь не как человек… ты лжешь как дьявол. Проащай! /Поворачивается, чтобы уйти/.
ГРЕТА. Говори, Эуген, говори… только останься. Я возьму на себя всю вину. Да, я смеялась там, перед балаганом… я смеялась… Вот так: ха-ха-ха!...
НЕСЧАСТНЫЙ. И за это, женщина, ты должна умереть. Не за то, что ты взяла себе другого, это было твое право… Не за то, что ты мне лгала, ты сделала это своим правом. Ты должна умереть за то, что насмеялась надо мной. Мать может задушить свое дитя, и никто не смеет бросить в нее камень. Но если бы она задушила дитя свое и стала смеяться, видя, как распухший язык свесился из горла ее ребенка… в адских муках должна она гореть тогда на веки веком. Я милсерд с тобой, женщина, я не заставляю тебя страдать на вечные времена… Что ты стоишь передо мной на коленях? Склонись перед этим вот… перед твоим богом… Молись ему, молись…
/Несчастный волочит Грету к статуэтке Приапа. Его дыханье становится хриплым/.
НЕСЧАСТНЫЙ. /Через несколько мгновений/. Чего… чего ты уставилась на меня? Что в твоих глазах? О, я не человек, если в глазах твоих ложь!... Я знаю эти глаза.. Эти глаза я видел на фабрике… Эти глаза я видел в казармах… эти глаза я видел в лазарете.. эти глаза я видел в тюрьме… Это же глаза. Глаза загнанной, забитой, затравленной, замученной твари… Да, Греточка. Я думал, ты богаче, чем я. А ты так же бедна и так же безпомощна. Да, если это так, если это так… Тогда мы брат и сестра. Я – это ты, а ты - это я. Но что теперь будет?
ГРЕТА. Я тебя никогда больше не оставлю.
НЕСЧАСТНЫЙ. Не в этом дело, Грета! Это осталось позади. На что нам это? Все равно, что ты ушла с другим. Все равно что ты мне лгала, все равно, что ты насмеялась надо мной. Даже если бы ты ходила в шелковых платьях и жила бы во дворце, и смеялась бы, не переставая, все равно ты была бы такой же жалкой тварью, как и я. Сейчас это ясно для меня… Оставь меня одного, Грета.
ГРЕТА. Сейчас должна я тебя оставить одного?
НЕСЧАСТНЫЙ. Навсегда должна ты меня оставить одного. И я навсегда должен оставить тебя одну.
ГРЕТА. Что же теперь будет?
НЕСЧАСТНЫЙ. Однажды, лет шесть назад, мне было очень плохо. Слюни текли у меня из горла, когда я видел как кто-нибудь ест на моих глазах. Что я чувствовал, Грета, когда проходил мимо детских площадок в богатых кварталах города, и передо мной мальчишка с довольным лицом уплетал толстый бутерброд! Какая ярость охватывала меня! Я забывал даже о голоде. Жующий мальчишка приводил меня в бешенство. Я готов был сделаться убийцей, чтоб только не видеть, как он жует!
ГРЕТА. Эуген, что значит все это? Я больше ничего не понимаю.
НЕСЧАСТНЫЙ. Я стал смешным по собственной вине. Я должен был сопротивляться тогда, когда великие преступники перед землей, называемые министрами и генералами, подожгли мину. Я не сделал этого. Я смешен, как само наше время. Печально-смешен, как наше время. У нашего времени нет души. У меня нет пола. В чем разница? Пойдем каждый своей дорогой, ты своей, я – своей.
ГРЕТА. Эуген, что значит все это?
НЕСЧАСТНЫЙ. То, что я не знаю, как долго будет владеть то, что сейчас открылось мне. Живая природа человека сильнее, чем его разум. Разум только средство для самообмана.
ГРЕТА. А что будет со мной?
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты здорова. А больному нечего делать на этой земле, пока она устроена так, как сейчас, пока каждый стоит на ней столько, сколько пользы он может принести. Или он здоров, тогда у него здоровая душа. Так говорит здравый смысл. Или у него мозговая болезнь, и тогда ему место в сумасшедшем доме. Это не до конца так, но это и не совсем неверно. Больной человек неспособен ни на что. Кровь его поражена. Его душе, как сломанное крыло у жаворонка, как орел с перерезанными связками, в клетке. Будь здорова, Грета. Желаю тебе счастливой жизни.
ГРЕТА. Что ты задумал?... Что ты задумал?... Ты хочешь оставить меня?..
НЕСЧАСТНЫЙ. Дело не в моей болезни, дело не в моем простреленном теле… Я шел по улицам, и не видел людей… рожи… одни только рожи… Вернулся домой, и там рожи… и боль… Бессмысленная, бесконечная боль слепой твари… У меня нет больше сил. Нет сил, чтобы бороться, нет сил, чтобы мечтать. У кого нет сил к мечте, у того нет сил к жизни. Этот выстрел был плодом с дерева познания… Я знаю все, что вижу. И все, что я знаю – боль. Я больше не хочу.
ГРЕТА. Ты хочешь наложить на себя руки… Эуген… Эуген… Я вовсе не смеялась… Эуген, послушай же… Я не смеялась… Ты… Я останусь с тобой… Навсегда.. Навсегда.. Все опять будет хорошо. Мы двое. Нам будет тепло. Я с тобой, ты со мной…
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты не смеялась… Взгляни на меня… Грета… Я верю тебе, Гретя… О, ты… /Нежно целует ее/. Все опять будет хорошо…Я с тобой.. Ты со мной…
ГРЕТА. /Прижимаясь к нему/.
Лето придет. И тихо в лесу…
Звезды… Прогулки… Рука в руке…
НЕСЧАСТНЫЙ. /Отталкивая ее/.
Осень придет. Завянет листва…
Звезды… И ненависть!... Кулак на кулак!...
ГРЕТА. /Вскрикивает/. Эуген!
НЕСЧАСТНЫЙ. /Утомленно/. Я знаю слишком много.
ГРЕТА. /Плачет, как беспомощный ребенок/. Не оставляй меня одну… Я блуждаю в потемках… О как больно… Как больно. У меня такой страх перед жизнью! Подумай только: одна, одна в жизни, в лесу, полном диких зверей – одна… Кто добр? Всякий терзает сердца. Не оставляй меня одну. Не оставляй меня одну… Бог определил мою судьбу. Я принадлежу тебе.
НЕСЧАСТНЫЙ. Что противно природе, не может идти от бога. Попытайся, Грета, попытайся… борись… ты здорова. Начни новую жизнь…Борись за новую землю.. за нашу землю…
ГРЕТА. /Дрожа/. Если бы я и хотела, я не могу больше… у меня нет мужества… я сломлена./В отчаянии/. Мой бог, я потеряла себя. Мы в сетях, Эуген, в сетях. В них засел паук и не отпускает нас. Он нас опутал. Я уже едва могу двинуть головой. Я уже не понимаю жизни. Избавь нас от зла, господь наш, Иисус Христос.
/Грета уходит тяжелыми шагами/.
НЕСЧАСТНЫЙ. /Один/. Где начало и где конец? Кто может это сказать о паутине?
/Несчастный берет статуэтку Приапа и бросает ее в огонь/. Ты ложный бог! Ты – жалкий потаскун!... /После паузы/. Когда так, то кто же в праве судить другого? Каждый обречен сам быть своим судьей. Искупленье! Искупленье! На всех улицах мира взывают об искуплении. Француз, сделавший меня калекой, негр, сделавший меня калекой, может быть также взывает об искуплении… Хочет ли он еще жить? И как будет он жить?... Слеп он или без руки, или без ноги? Он обидел меня, а другой обидел его… Но кто же обидел нас всех? Ведь мы единый дух и одно тело. Есть люди, которые не видят этого. Есть люди, которые забыли об этом. На войне они стреляли и ненавидели своих господ, и повиновались им, и убивали… забыли все… снова будут стрелять… и снова ненавидеть господ… и будут снова… повиноваться, и будут снова убивать. Таковы люди… А могли бы быть другими, если бы захотели. Но они не хотят. Они побивают камнями дух. Издеваются. Оскверняют жизнь. Распинают ее… снова и снова. Как это бессмысленно! Погибают в нищите, а могли бы быть богатыми, и без искупления с небес. Слепцы! Или это их рок в слепом водовороте тысячелетий? Или они не могут иначе? Не смеют? Как корабли увлекаемые Мальстремом и гибнущие во взаимоистреблении.
/Шум и голоса за сценой. Открывается дверь, вбегает куча людей. Впереди Макс Кнач/.
МАКС КНАЧ. Из окна.. из окна.. из окна… твоя жена… выбросилась… Не смотри… не смотри на нее… Она ужасна…
/Вносят покрытый скатерью труп Греты/.
НЕСЧАСТНЫЙ. /С остановившимся взглядом/. Оставьте меня одного… оставьте меня одного… оставьте меня одного с моей женой… /С мольбой/. Я прошу вас.
/Все покидают комнату. Несчастный идет к шкафу. Достает моток ниток. С деловым спокойствием свивает из них вереку/.
Она была здорова и разорвала сеть. А я еще стою здесь… стою здесь… огромный и смешной… Всегда люди будут стоять посреди своего времени, как я… Почему же это обрушивается на меня. Именно на меня?... Без выбора… Гибнет этот и этот. А тото избегает гибели… Что мы знаем?... Откуда мы? Куда? Каждый день может принести рай, каждая ночь – потом.
Занавес.