9.8. Октябрь 1917-го — случайность, неизбежность, закономерность?

В советской исторической науке в условиях господства одной идеологии определяющим было апологетическое на­правление в историографии, восходящее к В. И. Ленину, который считал Октябрь 1917 г. в России неизбежным ито­гом развития капитализма, началом его гибели и победы коммунизма во всемирном масштабе.

В современной публицистической литературе обозначи­лась тенденция рассматривать октябрьскую революцию как явление случайное, не имеющее национальных корней в рус­ской истории. При этом, если публицисты прозападной ори­ентации считают революцию «нонсенсом», тупиком истории, то авторы так называемого национал-патриотического на­правления рассматривают Октябрь 1917 г. как заговор тем­ных сил, явление, навязанное русскому народу междуна­родным сионизмом.

Современные отечественные и зарубежные историки-профессионалы (Ф. Булдаков, П. Волобуев, Г. Иоффе, А. Рабинович) отвергают как тезис о фатальной неизбеж­ности социалистической революции в России, так и утверж­дение о ее случайном характере. Они полагают, что Ок­тябрь 1917 г. был закономерным явлением, порожденным конкретно-историческими внешними и внутренними услови­ями. При этом они исходят из того, что после февральской революции в России возникло три варианта развития ситуа­ции. Первый вариант — победа блока демократических и социалистических сил (демократический капитализм). Вто­рой — реставрация конституционной монархии (консерва­тивный капитализм). Третий — установление большевист­ской диктатуры в результате революционного переворота (социализм). Последний вариант в итоге и был реализован. Какие конкретные внутриполитические и внешнеполитичес­кие факторы этому способствовали?

После свержения самодержавия и установления двое­властия полем противоборства между Временным правитель­ством, с одной стороны, Советами — с другой, и стоявши­ми за ними политическими силами встали острейшие проблемы российской действительности — вопросы власти, войны и мира, аграрный, национальный, выхода из эконо­мического кризиса.

Временное правительство заявило о своей приверженности принципам демократии, отменило систему сословий, нацио­нальных ограничений, осуществило ряд других мероприя­тий. Однако окончательное решение этих и других вопро­сов было отложено до созыва Учредительного собрания. Народу предлагалось довести войну до победного конца. Ге­нералитет, промышленные круги, интересы которых выра­жала партия кадетов, вобравшая в себя к этому времени остатки распавшихся праволиберальных и монархических партий, не хотели упускать тех возможных выгод, которые могли получить страны-победительницы. Ожидалось, что победоносное окончание войны снимет многие политические и экономические проблемы. Эти социальные группы, как и само Временное правительство, игнорировали тот очевид­ный факт, что для России военно-политическое напряжение достигло запредельной черты.

Расплата не заставила себя ждать. Поражения на фрон­те стали причиной апрельского и июльского правительствен­ных кризисов, которые усилили нестабильность в обществе. В значительной степени она усиливалась леворадикальны­ми силами, прежде всего большевиками. В Петрограде про­шли демонстрации рабочих и солдат с требованием переда­чи всей полноты власти Советам, отставки правительства. Демонстрации явно указывали на разрыв настроений наро­да и Временного правительства. Выступления вызвали за­мешательство в рядах умеренных социалистов. В партиях меньшевиков и эсеров наметился раскол, стали формиро­ваться леворадикальные фракции. Правительство, пытаясь стабилизировать обстановку, подавило демонстрации силой оружия, закрыло левую прессу, ввело смертную казнь на фронте, вновь отсрочило выборы в Учредительное собра­ние. Из сферы диалога между различными политическими силами борьба все более переходила в сферу насилия и ожес­точения, поляризуя российское общество.

Ни одна из политических сил не была заинтересована в пробуждении взвешенного, ответственного отношения к тому, что происходит со страной. Никто не стремился развивать основы демократии, искусство компромисса.

Дьяволизация противника, манипулирование образом вра­га были характерны для всех политических партии того вре­мени. Митинговая демократия несла в себе бациллы само­разложения, укрепляла идеологию нетерпимости. Революцию шаг за шагом заменял русский бунт. Страна медленно впол­зала в хаос.

В этой ситуации любая группа радикальных политиков, готовых действовать по принципу «революционной целесо­образности» , получала преимущество перед любой партией, которая стояла на демократических позициях На своем VI съезде в августе 1917 г. большевики приняли решение о вооруженном восстании, конечной целью которого являлось свержение правительства и завоевание политической влас­ти. В свою очередь правые силы во главе с кадетами акти­визировали усилия по установлению в стране военной дик­татуры с помощью государственного переворота.

Так родилась «корниловщина». Ее поражение имело для страны далеко идущие последствия. Правые силы оказа­лись разбитыми, авторитет партии кадетов среди народа рез­ко упал, усилился разброд в рядах умеренных социалистов, правительство все больше оказывалось неспособным кон­тролировать ситуацию. Наибольшие выгоды из кризиса влас­ти извлекла партия большевиков, укрепившая свои позиций в Советах. Если 2 марта за резолюцию большевиков против передачи власти в руки Временного правительства было по­дано в Петроградском Совете 19 голосов против 400, то 31 августа абсолютное большинство столичного Совета под­держало большевиков и одобрило идею Л. Б. Каменева о со­здании однородного социалистического правительства. 1 сен­тября Временное правительство провозгласило Россию республикой. В этот же день была создана Директория из 5 человек как временный орган для оперативного руководст­ва страной. 2 сентября ЦИК Советов отверг идею создания однородного социалистического правительства и вместо это­го принял резолюцию, одобрявшую идею созыва Демокра­тического совещания, которому и предстояло окончательно решить вопрос о власти, а пока ЦИК призывал к поддерж­ке правительства Керенского.

Но стабилизировать обстановку уже не удалось. К осени 1917 г. Россию охватили крестьянские бунты. Крестьянст­во России надеялось, что революция быстро решит пробле­мы Деревни. Однако вместо земли крестьянство получило лишь смутное обещание о подготовке аграрной реформы. Но оно устало ждать. Захват помещичьих земель и усадеб принял массовый характер. Это были первые всполохи граж­данской войны.

Находившиеся у власти буржуазные радикалы и пред­ставители социалистических партий, которые так остро и убедительно критиковали царское правительство за развал экономики, за рост дороговизны, сами не только не смогли действовать эффективнее старого режима, а напротив, ввер­гли страну в состояние полного хаоса денежная инфляция достигла невиданных размеров, из-за отсутствия сырья и топлива останавливались предприятия, разруха на транспорте грозила парализовать всю хозяйственную жизнь, процветало открытое воровство власть имущих, разгулялась преступ­ность.

Положение стремительно ухудшалось. В осуществлении мер, которые могли привести к стабилизации обстановки, правительство проявило недопустимые и ничем не оправ­данные колебания и нерешительность. Большевики, напро­тив, показали себя самой решительной и организованной силой, они обещали доведенным до отчаяния массам про­стые и понятные решения всех наболевших проблем: «Земля — крестьянам», «Мир — народам», «Фабрики — рабочим».

Вечером 24 октября большевики начали вооруженное вос­стание. В течение ночи и последующего дня все главные объекты столицы оказались в руках восставших. Утром 25 октября Военно-революционный комитет Петроградского Со­вета рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным. Открывшийся II Всероссий­ский съезд Советов, на котором большевикам принадлежа­ло большинство — 507 голосов из 670 — принял «Декрет о мире» и «Декрет о земле», образовал однопартийное прави­тельство — Совет Народных Комиссаров из 13 большеви­ков во главе с В. И. Лениным и сформировал новый Все­российский Центральный Исполнительный Комитет — ВЦИК, в который вошли 62 большевика и 29 левых эсеров. Так октябрьская революция стала закономерным итогом предшествовавшего исторического развития.