8.7. Каковы причины активизации политического терроризма в России?

История терроризма в России относится к числу доста­точно изученных тем, хотя имеет обширную историографию. Так, в традиционных подходах марксистской литературы терроризм рассматривался как результат неверия в возмож­ности революции. Поэтому некоторые историки считали, что заговору интеллигентских групп, не связанных с настроени­ем масс, в России существовала «альтернатива организо­ванных действий» (С. Волк). Однако другие историки подчеркивают умозрительность подобной альтернативности (Н. Троицкий).

В либеральных концепциях (от В. Богучарского до Ф. Вентури) отрицается социальная обусловленность тер­роризма в России. Истоки его выводятся из политических условий деспотизма власти. Подчеркивается «вина» прави­тельства в усилении террористической борьбы.

В современной историографии выделяют революционный и правительственный терроризм как проявление духа наси­лия, царящего в российском обществе.

Терроризм — крайняя форма экстремизма — «дитя» пе­реломной эпохи, времени ломки нормативных ценностей пос­ле отмены крепостного права. Переход от тираноборчества к терроризму произошел в 60—70-е гг. XIX в. Террор от­ражал прогрессирующий ультрарадикализм части револю­ционного лагеря в России. Идея цареубийства, выстрел Д. Каракозова, с одной стороны, вдохновил экстремистски настроенных радикалов, а с другой — спровоцировал пра­вительственную реакцию.

Как общественное явление терроризм сложился в Рос­сии в 70-е гг. и прошел в своем развитии ряд этапов: от деятельности «Народной Воли» как удела избранных до мас­сового явления «эпидемии боевизма» в начале XX столетия.

Активизация терроризма в России была неразрывно свя­зана с социально-политическими процессами. Государствен­ная власть во второй половине XIX в. утратила творческие начала осуществления политики реформ. Нежелание вести диалог с обществом, укрепление режима исключительно ре­прессивными методами подталкивало революционеров к на­силию. Терроризм был связан с активностью интеллиген­ции, которая не имела права на личное мнение, свободу слова и действия.

В самом революционном движении стали складываться авторитарные традиции. Это было обусловлено втягивани­ем в революционное движение широкого полуобразованного маргинального слоя, с характерным для него идейным уп­рощенчеством, антиинтеллектуализмом, «вождизмом». Ши­рокий зазор между воспринятыми с Запада теориями и уз­ким полем для их воплощения порождал апелляции к «героям», «критически мыслящим личностям», которые воз­буждали и вдохновляли маргинальную интеллигенцию на радикализм.

Психологическими факторами, расчищающими дорогу по­литическому терроризму, было разочарование революцио­неров в готовности масс к восстанию, желание отомстить за унижения, преследования со стороны правительства, пере­оценка собственных возможностей.

Революционеры рассматривали терроризм как единственно доступную форму диалога с правительством, как реальный способ давления на него. Внешние эффекты политического тер­роризма по-своему «переплавлялись» в эффективность его как средства борьбы при ограниченности сил революционеров (заставлял власть становиться на «конституционный» путь; повлиял на проекты М. Лорис-Меликова, "весну» П. Свя­тополк-Мирского и др.). Терроризм, героизация террорис­тов по-своему идейно воспитывали российское общество. С одной стороны, терроризм сеял иллюзии простоты и дей­ственности насильственных способов борьбы, с другой, за­ставлял власть задуматься о необходимости перехода на кон­ституционный путь политического развития.