Первое. Язык социален по существу, он не зависит от индивида; речь индивидуальна, она есть «говорение» отдельного лица. Язык – достояние коллектива, речь – конкретное произведение на базе языка. Однако, в силу объективной диалектики, социальность языка и индивидуальность речи относительны. Язык существует в памяти каждого отдельного индивида, а речь (даже внутренняя речь) всегда предполагает адресата, то есть, по сути своей, – социальна. Поэтому тезис Де Соссюра порой уточняют, указывая, что индивидуальность речи – это ее индивидуальное исполнение, а социальность языка – его общность для всего коллектива, без которой невозможно взаимопонимание.
ДАЛЬШЕ!
Второе. В языке сосредоточено существенное, в речи – побочное. Ср., например, выбор падежной формы подлежащего и дополнения в высказывании Я читал книгу и тембр голоса или скорость речи говорящего.
Поэтому соотношение языка и речи часто интерпретируют, применяя философские категории общего и единичного, сущности и явления. Указывают, что общее (язык) существует лишь в отдельном, то есть лишь в речи и через речь. Вместе с тем, поскольку отдельное существует лишь в связи, ведущей к общему, речь не может существовать вне связи с языком, она есть как бы форма существования языка [Маслов 1987, 13].
Из приведенных рассуждений ясно, что как сущность, как общее язык не дан человеку в непосредственном опыте, но извлекается им из речи. В частности, ребенок усваивает, «извлекает» язык из речи других людей.
ДАЛЬШЕ!
Из изложенного не следует, однако, что язык есть некая фикция. Его объективность, как объективность любого общественного института, состоит в том, что он обнаруживает себя в отдельном, существует в отдельных людях. Это удачно сформулировано Карлом Марксом в его парадоксальном утверждении: общественные институты существуют везде и нигде.
Поскольку отдельное богаче общего, речь как явление по содержанию богаче языка (напр., произведения мастеров слова). Однако как общее язык характеризуется чертами специфической системности, которых нет в речи. Так, например, система стилей (высокий, нейтральный, сниженный) принадлежит языку, тогда как речь обычно протекает в рамках какого-то одного стиля.
В целом язык и речь существуют друг через друга, обладая – в то же время – известной независимостью. Они существуют реально, объективно, вследствие чего всегда можно отнести отдельный речевой акт к некоторому конкретному языку.
ДАЛЬШЕ!
Третье. По отношению к языку человек пассивен, тогда как в речи он активен. Так, южное животное определенного биологического вида, имеющего бивни и хобот, нельзя обозначить именем лев, но вполне возможно назвать его слоник, слонище, слоненок и т. п.
Противопоставляя язык и речь, Ф. де Соссюр подчеркивал их тесную связь, отмечая, что без языка речь не будет понятна и что речь необходима для того, чтобы установился язык. Для этого достаточно вспомнить «безъязычный» лепет ребенка и факты «отмирания» языков при прекращении речи на них. В частности, некоторые лингвисты считают, что «мертвые» языки – это такие языки, которыми не овладевают дети, родившиеся в определенном человеческом коллективе, даже при том условии, что у взрослых данный язык еще сохраняется.
ЗАКРЫТЬ!