Обсуждая вопросы дистрибуции аллофонов, следует заметить, что в большинстве отечественных учебников по введению в языкознание они выступают под именем звуковых процессов (напр., [Реформатский 1996, 195 – 208]).
Классическим примером в данном случае может быть неоднократно упоминавшаяся ранее особенность русской фонологии, известная под именем «оглушение». Само название явления и внедряемый в умы школьников способ проверки написания слов типа луг (поставь «перед гласным»: луга) создает впечатление, что «исходным» согласным выступает звонкий «г», который в конце слова «оглушается». Однако, если помнить, что процесс всегда есть некоторое развитие явления (см. [Ожегов 1988, 511]), которое может происходить только во времени, то вполне очевидно, что по отношению к чередованию русских [г] ~ [к] понятие процесса неприложимо, поскольку это чередование есть факт синхронии и применительно к современному состоянию русского языка речи о «первичности» глухого или звонкого быть не может.
ДАЛЬШЕ!
Скорее наоборот, такие заимствования из немецкого, как бутерброд и зигзаг, показывают, что первичен (представлен в языке-источнике) именно глухой согласный; ср. нем. Butterbrot, Zickzack. Таким образом, реально в истории русского языка в ряде случаев имел место процесс замены глухих согласных на звонкие, но это не была замена звуков и даже аллофонов, но замена фонем как элементов в составе означающих заимствованных корней. Изменений звуковой материи русского языка в данном случае не происходило.
Далее, из-за единичности, уникальности звука как факта человеческой речи, говорить о его изменении просто невозможно. В отличие от диахронии, где речь идет об изменениях языка, о процессах его развития, в синхронии существуют чередования неких единиц. Если такие чередования сводимы к дополнительной дистрибуции участвующих в них звуковых единиц, то наиболее корректно будет называть их чередованиями аллофонов по законам дополнительной дистрибуции.
ЗАКРЫТЬ!