Мысль об изменчивости морфологического типа языка принадлежит немецкому лингвисту Августу Шлейхеру. Увлекшись дарвинизмом, А. Шлейхер провел аналогию между развитием языка на протяжении всего его существования и развитием живого организма. Опираясь на работы ряда своих предшественников, А. Шлейхер полагал, что в период своего становления («молодости») язык не имеет специальных средств передачи грамматических значений (аффиксов) и – соответственно – прибегает к технике изоляции. Затем, на стадии «созревания», язык развивает систему аффиксов и переходит к агглютинативной технике. Вполне естественно, расцвет («зрелость») языка А. Шлейхер ассоциировал с флективным строем, когда словоформа становится своего рода единым целым, а морфемные границы стираются. Нарастание аналитизма в новых европейских языках (некое возвращение к изоляции) А. Шлейхер рассматривал как упадок («старение») языка.
Вполне очевидны как отношение преемственности между концепцией А. Шлейхера и взглядами братьев Шлегелей, так и ее европо- и даже германоцентризм (немецкий язык, по преимуществу, – флективный). Тем не менее она была в целом принята главой отечественного языкознания в 20 – 40-е гг. прошлого столетия Н.Я. Марром.
Без какого-либо специального анализа концепции А. Шлейхера дальше в самом сжатом виде приводятся лишь некоторые основные доводы против нее.
ДАЛЬШЕ!
Первое. Для решения вопроса о направлении языкового развития недостаточно данных лишь морфологической классификации. Языки можно классифицировать по разным основаниям. Существует даже утверждение о неприменимости понятия развития к строю языка. В этом случае предпочитают говорить об изменчивости языка, полагая, что о развитии языка речь может идти только при учете внеязыковых факторов (то есть в связи с жизнью общества) и обнаруживается это развитие прежде всего в динамике лексики и системы форм существования языка (в частности: наличие письменности, наличие литературного языка, использование языка в сфере науки), а также системы стилей и т. п.
Второе. О развитии строя языка трудно судить в связи с фактами политипологичности и «разнонаправленности» динамики отдельных систем языка. Так, в рус. языке аналитическая форма перфекта, состоявшая из формы причастия и глагола-связки (напр., др.-рус. Книгоу читалъ ѥcмь), превратилась вследствие выпадения презенса глагола-связки в синтетическую форму прош. времени, тогда как в структурно аналогичном сочетании причастия смыслового глагола со связкой в форме аориста последняя подверглась редукции и дала частицу бы, которая в форме так наз. рус. аналитического сослагательного наклонения передает значение гипотетичности события.
ДАЛЬШЕ!
Политипологичность языков побудила Дж. Гринберга к разработке особых приемов измерения языковых типов (структурных признаков языков). Это составило содержание так наз. квантитативного подхода в типологии, позволившего более строго определить, к примеру, в какой степени данный язык является агглютинативным, а в какой – флективным или изолирующим. Например, при почти стопроцентной флективности русского существительного русский глагол имеет ряд агглютинативных форм (прош. время и сосл. наклонение на -л, мн. число повелит. наклонения на -те, возвратные формы на -ся), по существу изолирующий строй демонстрируют неизменяемые имена-глаголы типа топ, скок, бах.
ДАЛЬШЕ!
Третье. Помимо указанных для русского языка фактов разнонаправленного развития отдельных систем языка существуют и случаи разнонаправленного развития системы языка в целом. При этом они отнюдь не соответствуют схеме языкового развития А. Шлейхера. Так, китайский язык, действительно, эволюционирует в сторону агглютинации, тогда как английский – напротив – эволюционирует как в направлении агглютинации, так и в направлении изоляции. Н.С. Трубецкой в свое время высказал мысль о движении всех индоевропейских языков к агглютинативному строю как в известном смысле слова «оптимальному». В качестве одного из аргументов в пользу этого он указал на грамматику искусственного языка эсперанто [1958, 76 – 77]. В современной типологии, в отличие от создателей морфологической классификации языков и А. Шлейхера, вообще распространено мнение об устойчивости агглютинативного строя.
ДАЛЬШЕ!
Четвертое. Развитие языка отнюдь не обязательно связано с изменением его морфологического типа. Так, английский превратился из синтетического флективного языка, каким он был в древний период своей истории, в аналитический агглютинативный язык с немногочисленными реликтами внутренней флексии. Напротив, русский язык, как и древнерусский, использует в основном флективную технику. Флексия сохраняется остаточно во всех индоевропейских языках, хотя иногда и в очень малой степени (напр., язык африкаанс).
ЗАКРЫТЬ!