Основные членения языкового факта
Всякий языковой факт (конкретное высказывание) членится по ряду аспектов. Это обеспечивает более глубокое познание языка, позволяет раскрыть внутреннюю диалектику в каждом из аспектов.
Интуитивно многогранность языкового факта ощущали давно, особенно в лингвистике XIX в. Однако четкое осознание этого представлено лишь у Фердинанда де Соссюра, отметившего, что языковой факт распадается на три – четыре совершенно различные вещи [1977, 46 – 47].
Каждое из членений языкового факта должно быть рассмотрено в отдельности.
Язык, речь, текст
Аспектирование языкового факта можно проследить на конкретном примере.
Так, в рус. высказывании Я читал книгу с одной стороны содержатся слова конкретного лица в конкретной ситуации, когда, к примеру, кто-то дает ответ на вопрос Что ты делал вчера вечером? С другой стороны, уже в начальной школе учащиеся узнают, что в высказывании можно выделить члены предложения, построить на этой основе своего рода схему, каркас предложения. В современной лингвистике в данном случае, скорее всего, прибегнут к символической записи типа SVO.
Поставить вопрос Какую книгу? к такой схеме, естественно, невозможно, он может быть отнесен только к конкретному высказыванию.
Такое членение языкового факта с выделением в нем конкретного-индивидуального и общего выступает в лингвистике под именем «соотношение языка и речи». При этом нужно иметь в виду, что термин «язык» имеет в данном случае более узкое значение, нежели в повседневной практике.
На различении языка и речи базируются все другие членения языка, так что оно должно быть основательно усвоено.
Ф. де Соссюр выделил три основных параметра противопоставления языка и речи [1977, 52].
Первое. Язык социален по существу, он не зависит от индивида; речь индивидуальна, она есть «говорение» отдельного лица. Язык – достояние коллектива, речь – конкретное произведение на базе языка. Однако, в силу объективной диалектики, социальность языка и индивидуальность речи относительны. Язык существует в памяти каждого отдельного индивида, а речь (даже внутренняя речь) всегда предполагает адресата, то есть, по сути своей, – социальна. Поэтому тезис Де Соссюра порой уточняют, указывая, что индивидуальность речи – это ее индивидуальное исполнение, а социальность языка – его общность для всего коллектива, без которой невозможно взаимопонимание.
Второе. В языке сосредоточено существенное, в речи – побочное. Ср., например, выбор падежной формы подлежащего и дополнения в высказывании Я читал книгу и тембр голоса или скорость речи говорящего.
Поэтому соотношение языка и речи часто интерпретируют, применяя философские категории общего и единичного, сущности и явления. Указывают, что общее (язык) существует лишь в отдельном, то есть лишь в речи и через речь. Вместе с тем, поскольку отдельное существует лишь в связи, ведущей к общему, речь не может существовать вне связи с языком, она есть как бы форма существования языка [Маслов 1987, 13].
Из приведенных рассуждений ясно, что как сущность, как общее язык не дан человеку в непосредственном опыте, но извлекается им из речи. В частности, ребенок усваивает, «извлекает» язык из речи других людей.
Изложенное не означает, однако, что язык есть некая фикция. Его объективность, как объективность любого общественного института, состоит в том, что он обнаруживает себя в отдельном, существует в отдельных людях. Это удачно сформулировано Карлом Марксом в его парадоксальном утверждении: общественные институты существуют везде и нигде.
Поскольку отдельное богаче общего, речь как явление по содержанию богаче языка (напр., произведения мастеров слова). Однако как общее язык характеризуется чертами специфической системности, которых нет в речи. Так, например, система стилей (высокий, нейтральный, сниженный) принадлежит языку, тогда как речь обычно протекает в рамках какого-то одного стиля.
В целом язык и речь существуют друг через друга, обладая – в то же время – известной независимостью. Они существуют реально, объективно, вследствие чего всегда можно отнести отдельный речевой акт к некоторому конкретному языку.
Третье. По отношению к языку человек пассивен, тогда как в речи он активен. Так, южное животное определенного биологического вида, имеющее бивни и хобот, нельзя обозначить именем лев, но вполне возможно назвать его слоник, слонище, слоненок и т. п.
Противопоставляя язык и речь, Ф. де Соссюр подчеркивал их тесную связь, отмечая, что без языка речь не будет понятна и что речь необходима для того, чтобы установился язык. Для этого достаточно вспомнить «безъязычный» лепет ребенка и факты «отмирания» языков при прекращении речи на них. В частности, некоторые лингвисты считают, что «мертвые» языки – это такие языки, которыми не овладевают дети, родившиеся в определенном человеческом коллективе, даже при том условии, что у взрослых данный язык еще сохраняется.
Извлекая язык из речи, отсекают то, что к языку отношения не имеет. Такой отвлеченный от личности адресанта (говорящего или пишущего) и ситуации общения речевой акт называют текстом. Тем самым все приведенные в настоящем разделе примеры и все примеры, приводимые в учебниках того или иного языка, суть тексты. Перевод речи в текст – непременный момент всякого лингвистического исследования [Мыркин 1970, 106 – 108].