Rock5 / 10Прохоров

Эволюция системы «певец – слушатель» в альбомах группы «Новый Иерусалим»

Г.С. ПРОХОРОВ

Коломна

ЭВОЛЮЦИЯ СИСТЕМЫ «ПЕВЕЦ – СЛУШАТЕЛЬ»

В АЛЬБОМАХ ГРУППЫ «НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ»

Система «певец – слушатель», по нашему мнению, является инвариантом модели «автор – реципиент». Естественно, что такая система очень важна для любого текста¹, и тем более для рок-композиции, поскольку дает возможность понять, как членам группы видится их окружение и те, кто в него не входит.

Судя по всему, «Новый Иерусалим» уже «родился» как религиозная группа, а не пришел к этому в ходе своего развития. Участники коллектива стремятся к проповеди, подобно большинству сторонников евангелического направления в христианстве. Поэтому рассматриваемая система прежде всего показывает отношение членов Церкви Иисуса Христа к своим адептам и к тем, кто не является таковыми.

Итак, первый альбом – «Бог Святой» – был записан в 1993 году, всего через год после присоединения участников группы к упомянутому выше христианскому течению². Собственно говоря, мы здесь не найдем детальных портретов ни авторов, ни их слушателей. Первые чаще всего обозначаются через местоимение «я», а вторые – через «ты». Но вот здесь-то и вырисовываются несколько схем, которые свидетельствуют об очень специфическом миропонимании, характерном для участников «Нового Иерусалима». Местоимение «ты» относится к двум объектам текста – слушателям: «Ты в это <Иисуса. – Г.П.> веришь, скажи – Аминь...» (песня «Бог святой» из одноименного альбома), «Начнется утро дыханием зари. / Все пробудились, ты окна отвори / И пой со мной» (песня «Пой Иисусу, пой» из альбома «Бог святой») – и к Богу: «Пой Ему хвалу, / Ты – Бог Святой, Бог Святой» («Пой аллилуйя»; альбом «Бог Святой»), «Иисус, к Тебе молюсь, к Тебе взываю. / Пусть все знают, грядет тот день, / Настанет этот час / И Ты придешь забрать всех нас» («Я воскресну»; «Бог Святой»). Таким образом, существует певец, «я», который разговаривает на «ты» одновременно с Богом и со слушателями. Подобная ситуация может создаться только в одном случае, – когда нет проповеднической «сверхзадачи». В ином варианте в тексте обязательно должно появиться третье лицо, необходимое, чтобы отличить «своих» от «чужих». Кроме того, выявленная схема отражает идею «тотального спасения», уже свершившегося и для автора, и для слушателей, у которых в равной степени произошло познание Бога. Отсюда мотив коллективного воспевания Бога, характерное для этого альбома: «Начнется утро дыханием зари. / Все пробудились, ты окна отвори / И пой со мной» (песня «Пой Иисусу, пой» из альбома «Бог святой»), а также индивидуального славословия. Вообще, служение воспринимается именно как песнь во славу Бога: «Бог – Отец, Сын и Дух Святой, / Куда бы ты ни шел, будет всегда с тобой / Пой Ему хвалу» («Пой аллилуйя»; «Бог Святой»).

Возникает в этом альбоме и местоимение множественного числа «мы». Интересно, что оно выражает ощущение естественного и нераздельного единства певца и слушателя: «Дьявол навеки сражен / И мы, и мы с тобой спасены»³ («Бог святой»). Бог воздействует равно на всех (ср. уже высказанный тезис об отсутствии проповеднической сверхзадачи) членов этого коллектива «мы», но только на них: «Дух Святой послал с небес на нас, / Ждет тебя⁴, прощая преступленья, / Бог Святой, Бог Святой» («Бог Святой»).

Таким образом, альбом возникает «внутри» общины, он – продукт обращения самих певцов, поэтому воплощает систему миропонимания, при которой певец отождествляется со слушателем по уровню Богопознания, а вместе они составляют некое единство; на него и воздействует Бог через Свой Дух.

Однако уже в следующем альбоме – «Возвращайся домой» – происходит значительная деформация данной модели. Отчасти она объяснима специфической – иудео-христианской – окраской этого сборника⁵.

В нем выделяются уже три доминантные субстанции: «я» (певец), «ты» (слушатель) и «Он» (Бог). Причем «ты» только в одном случае употребляется в значении «Ты»: «Я буду воспевать Твою силу, провозглашать милость Твою. / Ты был мне защитой, убежищем всегда, Господь, Мессия, Иешуа» («Я буду воспевать»; «Возвращайся домой»). Следовательно, по отношению к певцу Бог по-прежнему может выступать в качестве непосредственного Собеседника. Однако нетрудно заметить, что здесь ставится проповедническая задача. Естественно, что проповедник, особенно пророк, говорит с Богом напрямую⁶, поэтому в самих текстах между героем (близким к образу автора) и Богом дистанция, по сравнению с первым альбомом, увеличивается: «Открою Богу двери, / Пусть войдет в мой дом, сядет пусть. / Он знает все, чем я живу, о чем я мечтаю...» («Время любить»; «Возвращайся домой»). Итак, общение с Богом идет уже в рамках системы «я – Он», что подчеркивает трансцендентальную природу Бога. Кстати, такое понимание Бога очень важно для Библии (Он ни на что не похож).

За счет изменения вектора общения «ты» – это уже слушатель: «Ты прекраснее многих жемчугов, / Чистая моя. / Ты цветок, ты аромат садов, / Где гуляю я»⁷ («Песня Песней»; «Возвращайся домой»). Но на уровне «я – ты» возможны два типа отношений. Во-первых, как и в предыдущем альбоме, складывается коллективный образ «мы». Однако здесь «мы» – это носители определенной традиции или идеи: «Ты сказал нам...», «Но я знаю, легче говорить / О том, что мы любим, / А в сердце своем гнать и бить» («Время любить»; «Возвращайся домой»), а не объект прямого воздействия Бога. Отметим, что отношения «мы – Ты», характерные для первого сборника, здесь становятся возможными только при молитве: «Дай нам, Боже, сердце мягче воска, / Помоги праведно жить...» («Время любить») или при ретроспективном взгляде (ср. уже упомянутое: «Ты сказал нам: “Ближнего любите”. / На Кресте пролил Святую Кровь»).

Другой тип отношений связан с концептом откровения. Певец превращается в медиума, который связывает «их» с Богом: «Согрешал ты и падал, и не было сил, / Справедливый и Святый поднял и простил. / Знаешь, Он иначе не мог, / Просто, потому, что Он Бог» («Возвращайся домой»; одноименный альбом). В последнем случае образ автора почти совпадает с библейским пророком, выступающим в роли посредника, который объявляет волю Бога.

Таким образом, единая система «Я – ты/Ты» первого альбома претерпела значительную эволюцию. Возникла целая серия условий, делающих возможным объединение в целостное «мы», напрямую общающееся с Богом, да и вообще увеличилась дистанция между Ним и человеком, причем несмотря на то, по отношению к какому лицу упоминается Бог. Так, Бог – «Он» и для певца, и для слушателя. В результате сложился классический мотив пророка. Скорее всего, такая модификация связана с ориентацией на Библию, а не с выделением реципиентов альбома из круга «своих».

Третий альбом – «Ну что ты думаешь об этом?» – был записан в 1997 году и наиболее ярко отражает стремление участников группы к проповеднической деятельности. Интересно, что оно даже формируется в более поздних интервью:

«Корр.: Кто ваша аудитория?

Игорь Копылов: Наши песни предназначены для молодых людей, которые любят рок. Мы не ставим своей целью играть только “для своих”. Александр Патлис: Существует очень много музыки для церкви, для верующих, а для неверующих хорошей музыки, трезвой и, соответственно, качественной – нет. Мы поставили для себя такую цель – достигать именно подростков, именно молодежь, спасать их»⁸.

Указанное стремление не могло не сказаться на системе отношений «певец – слушатель». Однако, несмотря на мнение самих рокеров о несхожести их альбомов между собой⁹, мы считаем, что группа продолжает свою изначальную линию, идущую от первого сборника.

Прежде всего, из-за проповеднической сверхзадачи становится более наполненным конкретной лексикой ряд «ты»: «Но должен только верить ты, что умер лично за тебя Иисус, и искупил он все твои грехи. Ему не важно как одет, какой у человека кожи цвет, какие перед Родиной заслуги, какие у тебя подруги. Особых нет, пред Богом все равны: доцент, рабочий, президент, старый, молодой, здоровый...» («Короче так»; «Ну что ты думаешь об этом?»). Однако здесь ряд предельно расширяется, в результате реципиентами оказываются все. При этом «ты» – уже не «свой», как было в первых альбомах, а «чужой». Естественно, что в тексте ни разу Бог не называется местоимением второго лица (иначе произойдет снижение, чего не желают авторы).

Коренные изменения происходят в сфере «я». Она распадается на три: «я-посвященный», «я-неофит», «я-атеист». В принципе, перед нами три формы эволюции сознания героя, но лишь первая из них соответствует образу автора, тогда как остальные – это уже прежние стадии, которые «вспоминаются» в текстах. В зависимости от того, какая из названных форм «я» ведет диалог с «ты», меняется отношение между ними.

Субстанция «я-атеист» все время подчеркивает свою идентичность с «ты»: «Когда-то был я как все – обычный парень, подруга чумовая у меня была, мы зажимались по углам, я тырил дома сигареты, но регулярно бегал на зарядку по утрам» («Короче так»; «Ну что ты думаешь об этом?»). Благодаря этой форме сознания нынешний певец (образ автора) сохраняет способность понимать своих слушателей: «Я тоже был таким, как ты, и я могу тебя понять» («Послушай, что тебе скажу»; «Ну что ты...»). Естественно, что на данной ступени эволюции отсутствует мотив Бога, так как в мире «я-атеиста» Его нет.

Именно на этом уровне возникает мотив «мы», который призван подчеркнуть типичность состояния Богоотрицания в постатеистическом обществе: «В школе нам долбили много лет <...>, что обезьяны нас родили...» («Короче так»).

Наиболее интересна вторая стадия – «я-неофит». Сознание героя трансформируется он осознает бытие Бога. Произойти это может под воздействием чьей-то проповеди: «Какой-то парень мне сказал: “Знаешь, друг мой, ведь Бог тебя так любит” <...> Я¹⁰ видел зал, я видел суд. “Ты виноват” – был приговор <...> Но Бог пришел, передо мной открылась дверь. Я слышал, как Он мне сказал: “Иди, свободен ты теперь. Я за тебя пойду на смерть”» («А что если есть»; «Ну что ты думаешь об этом?»). В этой парадигме происходит сближение героя с Богом, который восстанавливает тип общения «Я – ты».

Также обращение может происходить само по себе: «Я теперь только начал жить и начал мечтать. Не вини меня <реплика обращена к любовнице, то есть в системе «я – ты». – Г.П.>, ведь я не такой, как был, ведь сам Бог во мне». При подобном изменении дистанция между Богом и героем тоже уменьшается. Таким образом, выстраивается четкая система «Я-неофит – Он» с переходом (см. первый случай), по воле Бога, в систему «Я-неофит – Ты». Но последнее происходит только путем откровения.

Естественно, что рассматриваемая форма сознания строит свои отношения и с обществом, причем исключительно оппозиционные: «Короче так, – сказали мне, что я дурак...», «Но только слышу я опять из-за спины: “Ненормальный ты”» («Короче так»), «Ну скажи, я сошел с ума...» («Я знаю любовь»), «Мне по-любому то, что будут думать обо мне друзья» («Ну что ты думаешь об этом?»; одноименный альбом)¹¹. В то же время герой молится за общество, которое его отрицает: «Я молюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня понять. Верю я, все равно Иисус найдет и тебя» («Я знаю любовь»).

Наконец, герой переживает трансформацию в «я-посвященный». Тогда ему открываются тайны мироздания, исчезает конфликт с обществом, поскольку у героя появляется тесная связь с Богом, а также осознание своей задачи проповедовать: «Знай, пошел на Крест Бог не за святых. И такой, как есть, нужен Богу ты» («А что если есть»)¹². Интересно, что на данной стадии тоже происходит объединение людей в коллективное состояние: «Те, кто поверили в Него, по-настоящему свободны. И поколение новое сегодня верит во Христа не потому, что это модно!!!» («Ну что ты думаешь об этом?»).

Таким образом, мы видим, что в последнем альбоме происходит расслоение системы «я – ты» на разные сферы по критерию степени Богопознания. Однако в принципе воспроизводится изначальная схема, когда «я» и «ты» – одно и то же, а Бог, который видится как Собеседник, духовно воздействует на всю Церковь («мы»). Следовательно, мы можем говорить об усложнении исконной модели, связаном с проповеднической задачей и необходимостью обращения к неверующим, а также с формированием внутри Церкви Иисуса Христа представления о коллективном искуплении всех членов общины¹³.

1 Кроме того, являясь наиболее суггестивной формой речи, она выстраивает диалог, который очень важен для любого произведения. Ср.: Доманский Ю.В. Веня и Майк: встреча в пригороде: «Ерофеевская трилогия» Майка Науменко // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Вып. 7. Тверь, 2001. С. 124.

2 См.: www.emmanuel.kiev.ua/About/Interview1g.html

3 Обращает на себя внимание тот факт, что местоимение «мы» усилено формулой «мы с тобой» за счет эффекта повторения. Скорее всего, это подчеркивает важность для авторов песни осознание своей принадлежности к общине.

4 Здесь происходит отождествление «мы» и «ты», что очень ярко свидетельствует о растворенности авторов в общине.

5 См.: Прохоров Г.С. Концепт «откровения» в альбоме «Возвращайся домой» группы «Новый Иерусалим» // Русская рок-поэзия: текст и контекст 4. Тверь, 2000. С. 138. Отметим, что в 1993 году состоялась паломническая поездка в Израиль пастора Церкви Иисуса Христа, а возможно, и несколько большей части общины. Известно, что поездка произвела на ее участников огромное впечатление, а в общине стали проводиться «вечера Израиля» (www.cjc.minsk.org/russian/history.html).

6 См. подробнее: Прохоров Г.С. Указ. соч. С. 140-141.

7 Здесь очень важно обращение: «Милая, милая, родная, / Верю я, верю я и знаю...» к героине, до того обозначенной как «ты». Следовательно, «ты» и есть слушатель.

8 Цит. по: www.emmanuel.kiev.ua/About/Interview1g.html

9 Там же.

10 В этой песне наблюдается как бы зеркальное отражение существующей системы отношений «певец – слушатель». Однако оно логично и призвано показать нынешним слушателям, что раньше певец был таким, как они сейчас, а значит, с ними все в порядке.

11 Об отношении христианина к миру см.: Плу Р. Во Христе Иисусе // Символ. №41. Париж, 1999. С. 58-61.

12 Ср.: Абрикосова А. Последние слова Господа нашего на Кресте // Там же. С. 270-274.

13 См.: www.cjc.minsk.org/russian/curch.htnl , www.cjc.minsk.org/russian/index.html

91