Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 2. - 1999

рим более пристально, кем же, в представлении чиновников, были лю­ ди, чье пребывание в городе (в Париже) являлось нежелательным. Вопервых, потенциальными преступниками считались те, кто отказывал­ ся работать и вел разгульный образ жизни, посещая кабаки и публич­ ные дома. Эти лентяи подавали “дурной пример” окружающим, прово­ дя все свое время за азартными играми и выпивкой под предлогом то­ го, что заработная плата недостаточно высока. Во-вторых, большая часть этих людей, по мнению авторов ордонансов, вообще не имела ни­ какой достойной профессии (metier) и могла с полным основанием быть выслана из города на сельскохозяйственные работы. Тем более, что беспорядочный образ жизни, который они вели, бродяжничество повышало возможность совершения преступления.

Важно отметить то обстоятельство, что во всех ордонансах особый упор делается на городском образе жизни этих “преступников”. Как отмечал Конрад Лоренц, “скученность множества индивидов на малом пространстве приводит к притуплению всех социальных реакций... Воз­ растающая готовность к агрессивному поведению является характер­ ным следствием скученности”. Экономические причины насильствен­ ного изгнания нежелательных элементов из Парижа и других европей­ ских городов, таким образом, сочетались со стремлением чиновников свести к минимуму деятельность преступного мира внутри городских стен.

Таково было мнение властей. Гораздо сложнее, но много интерес­ нее, взглянуть на ту же ситуацию глазами самих преступников: попы­ таться выяснить их отношение к собственной противоправной деятель­ ности, к своему образу жизни, в частности, понять причины их привя­ занности к городу.

Город представлял собой идеальное место для создания и сущест­ вования банды. На его улицах можно было встретить кого угодно. Сю­ да тянулись торговцы и ремесленники, разорившиеся в войну крестья­ не и бывшие солдаты (особенно охотно пополнявшие ряды професси­ ональных преступников). Местом встречи будущих компаньонов обыч­ но становилась таверна, церковь или просто улица; один приводил при­ ятеля, другой - брата, у третьего был знакомый слесарь или ювелир - и дело постепенно налаживалось. Здесь же, в городе, легче было най­ ти и сбыт для украденного, и затеряться в случае опасности в толпе. Для того чтобы было проще найти друг друга, члены банды пользова­ лись широчайшей системой опознавательных знаков: метками на оде­ жде и шапках, жестами и, конечно, жаргоном. Так, например, воры из банды Жана ле Брюна, промышлявшей в Париже в конце XIV века, при встрече со знакомыми скупщиками краденого должны были осо­ бым образом почесать нос, если у них имелся “товар на продажу”. А банда Кокийяров, пойманная в 1454 г. в Дижоне, разработала свой соб­ ственный язык (“certain langaige de jargon”).

Союз скрепляла совместная трапеза, стакан вина и клятва - дейст­ вия, имевшие в глазах участников почти магическое значение. Здесь же впервые звучали слова, в которых проявлялось отношение будущих компаньонов к воровству - отношение к нему как к самостоятельной и достойной профессии.

320

Обычно в клятве воровство именовалось “ремеслом”, дающим ста­ бильный “заработок”. Члены банды ле Брюна, в частности, “обещали и поклялись друг другу, что всю свою жизнь они не станут заниматься никаким иным ремеслом (metier), а только заработком (gaigner) везде, где найдут. И под заработком они понимали и понимают воровство (embler)...”. Один из сообщников прямо объяснял судьям, что «слово “зарабатывать” значит - воровать». А сам Жан ле Брюн, призванный дать показания против своих компаньонов, использовал выражение

“ремесло воровства (mestier de larrecin)”.

Таким образом, перед нами предстает весьма специфическое отно­ шение к преступлению. Причем, воровство считают не просто профес­ сией - в нем, как и в любом ремесле, наблюдается определенная специ­ ализация, известная не только самим ворам, но и судьям.

Мы обладаем весьма скромной (но тем более ценной) информа­ цией о наличии профессиональной специализации в средневековом воровском мире. Уже в XIII веке в Париже существовала банда “гряз­ ных Бобуинов” (“li vilains Baubuins”), которые заманивали просто­ филь в собор Парижской Богоматери и, пока те глазели на скульпту­ ры Пипина и Карла Великого, срезали у них с поясов кошельки. В банде Жана ле Брюна некоторые специализировались на кражах со взломом (“cisel”), другие - на открывании замков (“serourges”), третьи предпочитали скупать краденое. В одном из дел, разобранных в па­ рижском Парламенте в 1408 г., приводится целый список “многочис­ ленных воровских инструментов” для вскрытия “замков, сундуков и замочных скважин”.

Однако наиболее полную информацию о специализации в воров­ ском мире мы можем получить из списка “профессионалов” банды Кокийяров (Coquillards), который прокурор Жан Рабустель составил со слов самих обвиняемых. Происхождение и значение слова “coquillard”, к сожалению, не поддается точной дешифровке. Однако известно, что позднее, в XVI веке, в Германии так назывались нищие, которые выда­ вали себя за паломников, возвратившихся из дальних странствий. При­ зывая не доверять этим попрошайкам, автор описания заявлял, что кокийяры - “наполовину собаки, наполовину кошки, наполовину добрые, наполовину злые, но по большей части - злые”.

В окончательном приговоре по делу Кокийяров упомянуто 62 че­ ловека, но только в 13 случаях судьи смогли установить прежнюю про­ фессию членов банды, в остальных они ограничились упоминанием имени. Этот факт вовсе не случаен, он свидетельствует о том, что су­ дьи затруднялись подобрать название тому ремеслу, которым занима­ лись их “подопечные”, и что эти последние в действительности были только ворами, то есть сделали воровство своей единственной профес­ сией. Они сами раскрыли секреты своего мастерства судьям, назвав им следующие воровские “специальности”:

-“взломщик” (“crocheteur”) - тот, кто умеет открывать замки;

-“сборщик” (“vendengeur”) - тот, кто срезает кошельки;

-“насмешник” (“beffleur”) - это вор (“larron”), который заманивает простофиль (“simples”) играть (в азартные игры - О.Т.)\

-“отправитель” (“envoyeur”) - убийца (с целью грабежа - О.Т.)\

-“грабитель” (“desrocheur”) - тот, кто ничего не оставляет тому, кого он грабит;

-“кидала” (“planteur”) - тот, кто продает поддельные золотые слитки и цепи и драгоценные камни;

-“мошенник” (“fourbe”) - тот, кто продает поддельные золотые слитки или недоброкачественный товар и выдает себя за помощника торговца; или тот, кто принимает на хранение вещи, (украденные) дру­ гим Кокийяром, который ночевал с торговцем, священником или дру­ гим (человеком);

-“совратитель” (“desbochilleur”) - тот, кто выигрывает в кости, карты и другие игры у простофили все, что у него есть, и ничего ему не оставляет;

-“чистый” (“blanc coulon”) - тот, кто ночует с торговцем или дру­ гим (человеком) и крадет у него деньги, одежду и все вещи, выкиды­ вает их в окно своему сообщнику (“compaignon”), который там под­ жидает;

-“гуляка” (“baladeur”) - тот, кто заговаривает зубы священнику или другому (человеку), которому они (Кокийяры - О.Т.) хотят про­ дать поддельный слиток, цепь или драгоценный камень;

-“шулер” (“pipeur”) - это игрок в кости и другие игры, в которые он всегда выигрывает;

-“бретонец” (“breton”) - это вор;

-“напарник” (“confermeur de la balade”) - тот, кто идет следом за

“гулякой”.

Всписке Кокийяров присутствует не только информация о специ­ ализации воров, но и указания на возможность карьеры, так сказать профессионального роста. Как и любое иное ремесло, считали члены банды, воровство является наукой, а потому, естественно, существова­ ли те, кто ею уже достаточно овладел (“ung long... qui est bien subtil en toutes sciences”), и те, кому нужно было еще подучиться j(“ung gascatre ...

qui n’est pas encoir bien subtil en la science de la Coquille”). На самой вер­ шине иерархической лестницы стоял “мэтр” (“maistre”) - тот, кто мог обмануть богача.

Специализация воров не только придавала профессиональный ха­ рактер их деятельности. Она создавала внутри преступного мира свое­ образный неписаный кодекс поведения, нарушив который, вор автома­ тически лишался поддержки своих собратьев. “Когда они спорят, каж­ дый предъявляет своему компаньону претензии (reprouche) в том, что он умеет (de quoy il scet servir) в их науке (en la science)”, - отмечалось в ма­ териалах следствия по делу Кокийяров. Помимо знания своего дела, в жизни настоящего вора-профессионала были важны верность избран­ ному ремеслу и уклонение от других видов преступной деятельности. Пойманный в 1389 году Жан ле Брюн отмечал в своих показаниях, что один из его сообщников, некий Раулин дю Прэ, - “человек, имеющий очень плохую репутацию среди компаньонов, занимающихся ремеслом воровства”, поскольку двое его братьев были казнены в Лаоне за убий­ ства. А свидетель по делу Кокийяров характеризовал их как “работни­ ков в сфере воровства и обмана” (“ouvriers de faire les larrecins et tromperies”) и “не смел сказать наверное, совершали ли они убийства”.

322

Факт свидетельства одного вора против другого вызывает боль­ шой интерес. В принципе, такое доказательство вины не считалось в средневековом суде правомочным: человек, обвиняемый в уголовном преступлении, не мог выступать свидетелем. Однако судьи поступали так каждый раз, когда речь заходила об организованной преступности - например, о банде воров. По всей видимости, они de facto признавали существование в преступном мире профессиональных групп, замкну­ тых и организованных до такой степени, что только их члены могли дать показания против собственных “коллег“.

Однако типичное свидетельство против компаньона выглядело обычно так: “занимается по ночам недозволенными делами в обще­ стве воров и убийц, сам является опасным вором и убийцей, публич­ ным сквернословом, игроком в фальшивые кости... бродягой, кото­ рый ничем не занимается”. Здесь уже нет и намека на “профессиона­ лизм”, скорее, это весьма общая, стереотипная характеристика неко­ его человека, нарушившего определенные общепринятые нормы по­ ведения.

Последнее обстоятельство очень важно для понимания средневе­ ковой преступности и отношения к ней в обществе. Мир преступников выступает здесь как слепок с мира обыкновенных людей, не нарушаю­ щих закон. Разграничение воровского ремесла на отдельные специали­ зации и его внутренняя структура весьма напоминают профессиональ­ ное деление традиционного городского общества, обычного ремеслен­ ного цеха. Но к этой социальной иерархии добавляются и моральнонравственные нормы, нарушитель которых всегда считается преступ­ ником. Наличие таких норм в самом преступном мире позволяет д о с ­ таточной степенью уверенности предположить, что его представители отнюдь не считали себя “исключенными” из общества добропорядоч­ ных граждан. Напротив, они всячески старались подчеркнуть нормаль­ ность своего образа жизни, “ремесленный”, а следовательно “город­ ской” характер деятельности. Они считали себя достойными людьми, а вовсе не маргиналами.

Собственно, ничто и не могло по-настоящему исключить их из жизни общества. Преступники-профессионалы, как точно отметила К. Товар, жили в “симбиозе” с городским населением, они могли даже сотрудничать с властью, особенно со знатью, которой служили в каче­ стве наемников во время войны или в качестве слуг в мирное время. Так же, как и остальные горожане, они обзаводились домами и семья­ ми, имели многочисленных знакомых, которые чаще всего и не подоз­ ревали о преступном характере их занятий. Ярким примером такого “сосуществования” может служить дело Жака Бино, состоявшего на службе во дворце французской королевы. В 1406 г. он и его банда об­ винялись в краже на сумму в 4 тысячи флоринов, были признаны ви­ новными и понесли наказание. В банду, помимо самого Бино, входили его жена, некий Гийом ле Льевр, золотых и серебряных дел мастер, и еще несколько человек, связанных между собой, по их собственным словам, “узами родства и дружбы”. Известность же это дело получило лишь потому, что кража была совершена в “гардеробе королевы” и стоимость вещей была слишком высока. Но до этого момента никто,

ЭТИ РАЗНЫЕ, РАЗНЫЕ, РАЗНЫЕ ГОРОДА-

ФРАЙБЕРГ - ГОРОД РУДОКОПОВ

Празднуя в 1986 г. свой 800-летний юбилей, Фрайберг не мог предъявить “свидетельство о рождении” - документ, подтверждающий факт основания города. Может быть, княжеская грамота просто не дошла до наших дней, но, возможно, ее и не было вовсе. Известно лишь, что после открытия в 1168 г. месторождений серебряной руды в этой лишь недавно населенной области Мейсенской марки стал стре­ мительно развиваться горнорудный промысел. Население быстро при­ бывало, и благодаря этим новым поселенцам из деревни Кристиансдорф в середине 80-х годов XII в. возник город, ставший важным эко­ номическим центром. Первоначально деревня и связанное с ней торго­ во-ремесленное поселение образовали своего рода княжеский пфальц. Маркграф Оттон Богатый повелел для обеспечения управления рудни­ ками соорудить бург, хозяйственное подворье и дома для своих слуг, а также церковь Св. Марии. Обретение поселением статуса города про­ изошло в 1185/86 г., когда ему было пожаловано городское право. То­ гда же он получил и свое впервые документально засвидетельствован­ ное в 1218 г. название - Фрайберг, что означает “свободная гора”. В на­ звании нашел отражение тот факт, что горные разработки велись на “свободной горе”, т.е. в области, где любой мог заниматься разведкой и эксплуатацией рудных месторождений, выплачивая маркграфу и вла­ дельцу горной регалии соответствующие денежные суммы. Во главе города тогда было поставлено специальное должностное лицо марк­ графа - городской фогт.

Быстрое развитие горнорудного промысла, торговли и ремесла привело к тому, что уже к 1225 г. Фрайберг стал не только крупнейшим городом маркграфства, но и одним из важнейших экономических цен­ тров Германии. В 1227 г. он обрел свой первый, выполненный в роман­ ском стиле герб и городскую печать. Наличие печати служило выраже­ нием самостоятельности городской общины, обладавшей правами са­ моуправления. В городском совете, с 1291 г. возглавлявшемся бургоми­ стром, заседали представители патрициата, составлявшего сравнитель­ но небольшую часть населения города. Преобладали средние бюргеры, владевшие собственным домом, обладавшие полными правами граж­ данства, но не имевшие привилегий. В середине XIII в. таких насчиты­ валось 600-700 семей: торговцы, ремесленные мастера, горные масте­ ра, преуспевавшие забойщики, извозчики с собственной упряжкой. Третий, низший слой составляли поденщики, подмастерья, домашняя прислуга и прочий люд, работавший ради куска хлеба. Но и представи-

© В.Д. Балакин

325

тели этого слоя пользовались защитой от произвола феодалов. Многие из них, привлеченные горнорудным бумом, пришли в город, на рудни­ ки и плавильни, еще не обладая никакой специальностью. Поденная работа служила для них своего рода переходной стадией на пути обре­ тения всех прав гражданства. В период, когда горнорудная промыш­ ленность Фрайберга была на подъеме, шанс обзавестись собственно­ стью был вполне реален.

Слава города создавалась трудом его бюргеров, прежде всего горняков. В XIII в. на территории, примыкавшей к городу и являв­ шейся собственностью городской общины, насчитывалось до 200 руд­ ников и около 50 плавилен. Работы начинались с разведки месторож­ дения. Свобода занятия горным промыслом не только давала права, но и налагала обязанности: начатую проходку шурфа нельзя было прерывать, иначе разработку передавали другому. Когда находили рудоносную жилу, докладывали горному мастеру, который и прини­ мал решение о предоставлении рудничного участка. Собственником месторождения был владелец горной регалии, а не горняк, который на определенных условиях мог лишь добывать руду. Поскольку раз­ работка рудных залежей требовала значительных материальных за­ трат, создавались товарищества, в которых помимо самих горняков участвовали своими капиталами представители фрайбергского пат­ рициата. Могли иметь свои доли в горном промысле также торговцы и ремесленники Фрайберга.

Наибольшую выгоду от эксплуатации серебряных рудников извле­ кал маркграф, получавший десятую часть всего добываемого серебра

ипользовавшийся весьма прибыльным правом чеканки монеты. Сбор­ щик десятины серебра, одновременно стоявший на страже и других горнопромышленных прав маркграфа, и монетный мастер, исполняв­ ший обязанности княжеского эконома, по рангу были первыми чинов­ никами, к которым позднее добавился горный мастер. О чеканке моне­ ты во Фрайберге источники впервые упоминают в 1244 г. Монетные мастера обычно принадлежали к патрицианской верхушке. Патрициат Фрайберга пытался отвоевать у маркграфа как можно больше уступок

ивесьма преуспел в этом. Городской совет в конце XIII в. обладал большими привилегиями: право производить обмер горнорудных уча­ стков, устанавливать черту города, промысловый суверенитет, рыноч­ ное право, беспошлинный и беспрепятственный провоз товаров по тер­ ритории Мейсенской марки и Тюрингии, налоговый суверенитет, авто­ номия в судебных вопросах и законодательстве, касающемся города и горнорудного промысла на подвластной ему территории. Совет города Фрайберга исполнял функции верховного суда по делам, касающимся горнорудной промышленности.

С1294 г. во Фрайберге началась письменная фиксация городского

игорного права, уже давно действовавшего в качестве обычного пра­ ва. Оно обеспечивало интересы бюргеров и контроль над горнорудной промышленностью. Городское право распространялось на всех зани­ мавшихся горным промыслом - они были гражданами Фрайберга и пользовались правовой защитой от посягательств со стороны местных феодалов.

326

Еще в 1263 г. Фрайберг получил ярмарочную привилегию. Пос­ кольку подобного рода документы зачастую лишь фиксируют старин­ ный обычай, вероятно, так было и в данном случае. Ярмарка во Фрай­ берге начиналась 26 июля и продолжалась две недели, занимая проме­ жуточное положение между весенней и осенней ярмарками в Лейпци­ ге. Таким образом, Фрайберг стал одним из центров региональной тор­ говли. Дефицит продовольствия, вызванный тем, что основная масса населения была занята промыслом и ремеслами, покрывался за счет подвоза зерна и мяса из Чехии.

На рубеже XIII и XIV вв. добыча серебра на фрайбергских рудни­ ках достигла своего первого пика. Со временем самой большой проб­ лемой горного промысла стала все возраставшая потребность в капи­ талах. К середине XIV в., когда истощились месторождения, залегав­ шие на поверхности, горнякам пришлось углубляться на 10-14 метров. Разработка на такой глубине была возможна лишь при условии непре­ рывной откачки воды из шахт, что существенно повышало производ­ ственные затраты. Добыча серебра на фрайбергских рудниках, дости­ гавшая в 1353-1357 гг. около 2500 кг в год, стала стремительно падать, и в период с 1458 по 1485 г. оказалась на низшем уровне - около 170 кг в год. Без материальной поддержки со стороны маркграфов горноруд­ ная промышленность Фрайберга, вероятно, прекратилась бы вовсе.

Но еще больше выручала город в этот трудный период транзитная торговля, долгое время находившаяся в тени горнорудной промышлен­ ности, занимавшая подчиненное положение по отношению к этой глав­ ной отрасли хозяйства. Шесть больших и восемь менее значительных дорог пересекались во Фрайберге, делая его перворазрядным транс­ портным узлом. Благодаря наличию привилегий (право складирования товаров, беспошлинный и беспрепятственный провоз их по территории всей Мейсенской марки и др.) Фрайберг стал центром транзитной тор­ говли. Его торговые связи распространялись на Южную Германию, Се­ верную Италию, Юго-Восточную Европу, Польшу, территорию Тев­ тонского ордена, ганзейские города на Балтике, Фландрию и Северную Францию. Фрайбергские купцы занимались в основном транзитной торговлей, так как город не имел ремесла, ориентированного на экс­ порт. Исключение составляли только сукноделие и добыча серебра, находившаяся под контролем маркграфа. Собственное ремесло рабо­ тало на внутренний рынок. Товаров привозилось в город больше, чем вывозилось из него, и торговый баланс был пассивным. Пока процве­ тали фрайбергские рудники и у людей были деньги, торговля тоже на­ ходилась в расцвете. Однако в период продолжительного кризиса гор­ норудной промышленности, вплоть до начала XVI в., Фрайберг в из­ вестной мере утратил значение экономического центра.

В XV в. центр тяжести все больше перемещался от горнорудной промышленности и торговли на цеховое ремесло, которое экономиче­ ски окрепло, и возросла роль ремесленников внутри города. Число представителей цехов (rectores manualium) среди членов городского со­ вета выросло с одного-двух в XIV в. до половины состава совета из 12 человек в середине XV в. Еще полнее были представлены ремесленни­ ки в коллегии городских шеффенов (scabini): в 1459 г. пять из семи. Ли­

327

дировали среди фрайбергских цехов суконщики. Это объяснялось, ви­ димо, тем, что сукноделие было здесь единственной отраслью ремесла, производившей не только для внутреннего потребления, но и на экс­ порт. В середине XV в. цех сукноделов имел 4 цеховых мастера, тогда как в других цехах (а всего их насчитывалось 20) было по 2.

Облик средневекового Фрайберга постоянно менялся из-за опусто­ шительных пожаров XIV-XV вв. Все постройки Старого города возни­ кли после 1500 г. От пригородов также ничего не сохранилось. В XIV-XV вв. Фрайберг насчитывал около 5000 жителей. Его городские стены приобрели законченный вид к концу XIV в. Снаружи город был окружен рвом шириной 10 метров, наполенным водой. 39 крепостных башен придавали городским укреплениям такую мощь, что Фрайберг выдержал все осады вплоть до XVII в. включительно. В этом, возмож­ но, наиболее полно проявился деловой характер его бюргеров, не же­ лавших тратиться на пустяки. Вплоть до начала XVI в. в городе была только одна школа при церкви Св. Марии, в коей обучали чтению, письму, счету и азам закона Божьего. Единственной достопримеча­ тельностью, дошедшей до наших дней, служит романско-готический собор, “Золотые ворота” которого (разумеется, их копию) можно ви­ деть в Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Заверше­ ние средневекового периода в истории Фрайберга ознаменовалось ут­ ратой им своего значения одного из центров горнорудной промышлен­ ности Германии, что не было в полной мере компенсировано успехами в иных областях экономики и культуры.

ЛИТЕРАТУРА

800 Jahre Freiberger Bergbau. Leipzig, 1970.

Geschichte der Bergstadt Freiberg / Hrsg. von H.-H. Kasper. Weimar, 1986.

ШТРАЛЬЗУНД - ТОРГОВЫЙ ГОРОД

В конце XII в., после покорения Генрихом Львом племен помор­ ских славян, на юго-западное побережье Балтийского моря устремил­ ся быстро нараставший поток крестьян-переселенцев из Нижней Сак­ сонии, Вестфалии, Гольштейна, Голландии, Фландрии. Вслед за кре­ стьянами на вендские территории потянулись купцы и ремесленники. По соседству с княжескими бургами или в иных особенно удобных для труда и жизни местах стали возникать купеческие и ремесленные посе­ ления, которые вскоре получали городское право. Инициаторами соз­ дания этих городских поселений были, прежде всего, купцы, заинтере­ сованные в торговле продовольствием и сырьем, поступавшими из Прибалтики, которые можно было с большой выгодой продать в стра­ нах к западу от Эльбы. В те годы появился и Штральзунд. Сейчас это - малоприметный город на северо-востоке Германии с населением око­ ло 70 тысяч человек, а 500 лет назад он играл в системе мировых тор-

© В.Д. Балакин

328

гово-экономических связей такую роль, на которую ныне могут пре­ тендовать разве что Гамбург и Роттердам.

Письменные источники и археологические материалы не позволя­ ют с достаточной точностью установить время возникновения Штральзунда. Можно лишь предположить, что он, в отличие, например, от Лю­ бека или Ростока, не имел в качестве предшественника славянское тор­ гово-ремесленное поселение или княжеский бург. Однако вероятно, что на месте города или по соседству существовала славянская деревня при паромной переправе через пролив Штрелазунд, отделяющий о. Рюген от материка (antiquus navalis transitus, как говорится в древнейших гра­ мотах, пожалованных Штральзунду). Эта деревня, видимо, и дала назва­ ние, под которым он фигурирует в своем первом документальном упо­ минании, грамоте князя Вацлава I от 31 декабря 1234 г. о предоставле­ нии городского права, - Штралов. Одно бесспорно: Штралов-Штраль- зунд к этому моменту уже существовал как торгово-ремесленное посе­ ление. Застройка Штральзунда началась вокруг Старого рынка в север­ ной части (так называемый Старый город), к которой примыкала тер­ ритория, первоначально принадлежавшая князю и где в XIII-XIV вв. на­ ходилась резиденция фогтов. Штральзунд быстро разрастался в южном и юго-западном направлениях - так возник Новый город. В 1261 г. на­ чалось строительство городской стены, объединившей Старый и Но­ вый город. Штральзунд в первые десятилетия своего существования об­ ладал большой притягательной силой как для жителей близлежащей округи, так и для переселенцев из далеких краев. Древнейшая городская книга, которая велась с 1270 г., свидетельствует, что в Штральзунде по­ селились выходцы из Мекленбурга, Вестфалии, Гольштейна, Нижней Саксонии, Померании, Нидерландов, Бранденбурга, Дании, Швеции, Пруссии, Новгорода, Норвегии, Чехии и Италии. Однако с самого нача­ ла среди его жителей преобладали немцы.

К концу XIII в. у пролива Штрелазунд уже стоял большой по тем временам город. Через городскую стену, увенчанную многочисленны­ ми башнями, в него вели 10 ворот - 4 со стороны суши и 6 от гавани. Быстрое строительство свидетельствовало о хозяйственном расцвете города. Уже в XIII в. в нем появилось свыше 60 ремесленных специаль­ ностей. Процветали ремесла, обслуживавшие торговлю и судоходство: судостроение, производство карабельных снастей, бочек и ящиков. В 1393 г. в городе было 8 судоверфей.

Сколь бы велика ни была роль ремесленников в развитии Штраль­ зунда, не они доминировали в хозяйственной и политической жизни го­ рода, а купцы. Прежде всего транзитная торговля обеспечила Штраль­ зунду то важное значение, которое он имел на протяжении столетий. Основу своего процветания штральзундские купцы заложили вывозом местной продукции сельского и лесного хозяйства. Ассортимент пере­ возившихся товаров становился все богаче, и вскоре в нем уже преоб­ ладали предметы транзитной торговли: сукна из Фландрии, металлоиз­ делия и полотно из Вестфалии, шерсть из Англии, вяленая треска из Норвегии, сельдь из Сконе, медь и железо из Швеции, зерно и древеси­ на из Пруссии, Польши и Литвы, меха и воск из Новгорода. Штраль­ зундские купцы все больше становились торговыми посредниками, за­

329