Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

ко раз регулировка зажигания помогала завести автомобиль? И сколько раз это не помогало?

Подобные вопросы часто создают базу для выдвижения гипотезы: мы спрашиваем себя, насколько часто случалось то или иное событие, и используем это для определения вероятности того, что произойдет в бу­дущем. Таким образом, гипотезы (и в сфере науки, и в повседневной жизни) зависят от частоты — оценки того, насколько часто мы сталки­ваемся с событием или предметом.

Факты свидетельствуют о том, что мы нередко определяем частоту с помощью простой стратегии: мы пытаемся вспомнить конкретные слу­чаи, имеющие отношение к нашей гипотезе; политиков, сдержавших свои обещания, или друзей, которые были не в настроении после бессонной ночи. Если примеры легко приходят нам на ум, мы делаем вывод, что эта ситуация является распространенной; если примеры вспоминаются только после значительного усилия, мы заключаем, что этот случай ре­док. Эту стратегию можно рассматривать как эвристику доступности, поскольку для вынесения суждения мы используем доступность примеров как основу для оценки вероятности.

Эта стратегия довольно эффективна. Задайте себе вопрос: большин­ство ваших друзей — мужчины или женщины? Если первые шесть чело­век, пришедшие вам в голову, оказались мужчинами (или если это — четыре женщины и двое мужчин), вы сделаете очевидный вывод и, ве­роятно, будете правы. Однако в других условиях эта стратегия может привести к ошибке. В одном из экспериментов участников спросили: учитывая все слова английского языка, в какой позиции чаще встре­чается буква R — в начале слова (rose, robot, rocket) или в третьей пози­ции (care, strive, tarp)? Больше 60% участников ответили, что R чаще находится в начале слова, хотя на самом деле правильно обратное, при­чем разница довольно велика.

Причина этой ошибки кроется в доступности примеров. Испытуе­мые вынесли свое суждение, попытавшись вспомнить слова, где первой буквой была R, и они легко пришли им на ум. Затем они попытались вспомнить слова, где буква R была третьей, и это далось им с некоторым усилием. Эта разница в легкости извлечения информации из памяти по­казала лишь то, что словарь нашей памяти — так же как и печатные словари — организован в соответствии с первым звуком в слове, поэто­му нам легче осуществлять поиск слов, начинающихся с известной пер­вой буквы. Ответы испытуемых отразили ту информацию, которая им более доступна, даже если она, как в данном случае, совершенно не соответствует действительности¹.

¹ См.: Tversky A., Kahneman D. Availability: A heuristic for judging frequency and probability // Cognitive Psychology. 1973. 5. P. 207-232.

Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д Мыслительный процесс. 585

Экстраполирование имеющихся наблюдений

Эвристика доступности используется при анализе широкого круга ситуаций, включая и те случаи, когда мы пытаемся вынести суждение большой значимости. Поэтому неприятно сознавать, что эта полезная стра­тегия может привести к ошибке. То же можно сказать и о еще одной стра­тегии, которую мы используем при обобщении полученной информации.

Множество категорий, с которыми мы сталкиваемся, имеют иден­тичные признаки: люди не сильно различаются по количеству пальцев или ушей, все птицы имеют перья, во всех комнатах в гостиницах есть стулья. Такая идентичность может показаться тривиальной, но она име­ет большое значение: позволяет нам экстраполировать наблюдения, и таким образом мы знаем, чего ожидать, когда в следующий раз увидим птицу или войдем в гостиничный номер.

Такое экстраполирование, основанное на предполагаемой идентич­ности признаков, в общем-то благоразумно, но мы часто переоцениваем эту стратегию, экстраполируя наблюдения даже тогда, когда этого явно не стоит делать. Другими словами, мы становимся жертвами эвристи­ческой репрезентативности — стратегии, которая предполагает, что каждый случай является типичным для всего класса. Использование этой стратегии становится очевидным, когда кто-то приводит в качестве до­казательства следующий аргумент: «Почему вы считаете, что сигареты вызывают рак? У меня есть тетушка, которая курит сигареты и совер­шенно здорова в свои 82 года!». Подобные аргументы часто приводятся в спорах и даже на страницах учебников, они черпают свою силу в на­шей чрезмерной склонности делать общие выводы из единичного случая. Мы действуем так, как будто тетушка рассказчика является типичным представителем всех курильщиков, хотя есть все основания подозревать, что это не так.

В лабораторных условиях участники эксперимента очень часто де­лают обобщения на основе единичного случая, даже когда их предупреж­дают, что этот случай никоим образом не типичен. В одном из исследо­ваний участники смотрели видеозапись интервью с охранником тюрьмы. Одним из них предварительно сообщили, что этот охранник совершенно нетипичен и выбран для интервью только из-за своих крайних взглядов. Другие не получили такого предупреждения. После просмотра видеоза­писи у участников поинтересовались, каковы их взгляды на тюремную систему, и их мнение было напрямую связано с тем, что они увидели: прослушав интервью с озлобленным, жестоким охранником, испытуемые были убеждены, что все тюремные охранники жестоки и бесчеловечны. Примечательно и то, что испытуемые, которых предупредили о нети­пичности интервьюируемого охранника, были склонны сделать такой же

586