Тема 17. Экспериментальные исследования восприятия

Вращения тела: качания, наклоны, повороты

Кроме прямолинейных локомоций, возможны еще и вращательные движения тела, которые могут происходить вдоль поперечной, передне-задней и вертикальной оси. Одним из компонентов того движения, кото­рое совершает ребенок, качающийся на качелях, является поворот вдоль поперечной оси. Такой поворот совершают при выполнении сальто. На­клоны из стороны в сторону представляют собой вращение вдоль пере-днезадней оси. Движение, которое совершает человек, поворачиваясь во вращающемся кресле, и поворот головы являются вращением вдоль вер­тикальной оси. С помощью «невидимо движущейся комнаты» можно вызвать чисто зрительную кинестезию любого из этих вращений. Для этого наблюдателя нужно поместить в комнату так, чтобы он не видел поверхности, на которой он стоит, и вращать комнату соответствующим образом.

Парковый аттракцион под названием «Любимые качели» пользует­ся большой популярностью. Пара входит в комнату, которая выглядит вполне обычно, и садится на качели, свисающие с перекладины. Затем комната (не сиденье!) начинает раскачиваться на этой перекладине. Ког­да в конце концов комната совершает полный оборот, те, кто в ней нахо­дится, чувствуют, что их поставили на голову. Что за ощущение! Нужно отметить, что иллюзия исчезает, если закрыть глаза, — чего и следова­ло ожидать, поскольку иллюзию вызывает зрительная кинестезия. Под­робное описание переживания, которым сопровождается эта иллюзия, а также самое первое упоминание о ней даны у Гибсона и Маурера¹.

Можно сделать и так, чтобы комната наклонялась вдоль передне-задней оси. За последние два десятилетия подобного рода комнаты были созданы во многих лабораториях: описанию проведенных с их помощью опытов посвящено большое количество литературы². Когда такая комна­та невидимо вращается, испытуемому кажется, будто кресло вместе с его телом поворачивается, а комната остается неподвижной. У части ис­пытуемых переживаемый наклон тела обычно частично сохраняется даже после того, как комната останавливается. Такая зависимость ощу­щений собственного положения от данных зрительных и телесных орга­нов чувств представляет большой интерес для экспериментаторов. Рас­суждения на эту тему в терминах ощущений неубедительны. Обсужде­ние проблем, связанных с «феноменальной вертикалью», в терминах стимулов и признаков дано в одной из моих прежних работ³.

¹ См.: Gibson J J., Mowrer О.H. Determinants of the perceived*vertical and horizontal // Psychological Review. 1938. 45. P. 300-323.

² См.: Witkin H. Perception of body position and the position of the visual field // Psychological Monographs. 1949. 63. N» 302.

³ См.: Gibson J J. The relation between visual and postural determinants of the phenomenal vertical // Psychological Review. 1952. 59. P. 370-373.

Гибсон Дж. [Экологический подход к изучению восприятия]

293

И наконец, можно создать экспериментальную комнату, вращаю­щуюся вокруг вертикальной оси. Такая установка, которой располагают многие лаборатории, известна под названием оптокинетического бараба­на. Как правило, предназначение этого устройства видят в том, чтобы изучать движения глаз у животных, однако его можно приспособить и для изучения зрительной кинестезии человека-наблюдателя. Текетуриро-ванное укрытие (чаще всего это цилиндр с вертикальными полосами) вращают вокруг животного. В результате глаз и голова как единая сис­тема совершают те же компенсаторные движения, которые совершались бы при вращении самого животного. Его и в самом деле вращают, но не механически, а оптически. Люди, участвующие в таких опытах, гово­рят, что они ощущают себя поворачивающимися. Однако без настоящей опорной поверхности не обойтись. В своих опытах я обнаружил, что для возникновения этой иллюзии необходимо, чтобы испытуемый не видел пола под ногами или не обращал на него внимания. Если твердо встать на ноги или хотя бы попытаться сделать это, возникает осознание того, что вне комнаты существует скрытое от взора окружение.

То, что извлекается в каждом из трех случаев (при качании, накло­не и повороте), не может быть ничем иным, кроме отношения между объемлющим строем, задающим внешний мир, и краями поля зрения, задающими Я. Как уже отмечалось, верхние и нижние края поля зрения скользят по объемлющему строю при качании; при наклоне поле зрения крутится в строе: при поворачивании боковые выступы поля скользят поперек строя. Эти три вида информации были описаны [ранее].

Следует отметить, что при любом из трех видов вращения тела нет ни динамической перспективы, ни течения объемлющего строя, так как вращения не сопровождаются локомоцией. Информация для восприятия компоновки оказывается минимальной.

В любом из трех случаев было бы просто бессмысленно говорить о том, что окружение вращается относительно наблюдателя (а не тело вра­щается относительно окружающего мира). Окружающий мир, (постоян­ный окружающий мир) — это то, по отношению к чему движутся объек­ты, животные, деформируются поверхности. Изменения нельзя задать, если не существует чего-то неизменного, лежащего в их основе. К вра­щению тела не применим принцип относительности движения.

6. Предметность восприятия. Виды оптических ис­кажений. Исследования перцептивной адаптации к инвертированному зрению. Феномены псевдоско-пического восприятия: их описание и объяснение. Правило правдоподобия. Создание искусственных органов чувств и формирование у слепых «кожного зрения»

Р. Грегори СМЕЩЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ¹

С целью подробнее рассмотреть проблему перцептивного обучения мы должны обратиться к совершенно иным доказательствам, более опос­редствованным, а именно: к вопросу о том, насколько хорошо может взрослый человек адаптироваться к причудливым изменениям своего зрительного мира.

До Кеплера было принято думать, что сетчаточные изображения перевернуты, так как лучи света преломляются в хрусталике. Леонардо считал, что свет должен пересекаться внутри глаза в двух местах (в зрачке и стекловидном теле), чтобы получилось правильное переверну­тое изображение. Вероятно, Леонардо предполагал, что из-за переверну­того вверх ногами изображения и мир должен казаться нам переверну­тым. Но так ли это?

Эта проблема подробно рассматривалась Гельмгольцем, который доказывал, что несущественно, какого рода изображения дают система­тическую информацию о внешнем мире объектов, так как они известны нам благодаря осязанию и другим органам чувств.

Он был убежден в том, что мы должны учиться видеть мир, свя­зывая зрительные ощущения с тактильными, и что у нас нет специаль­ного механизма, который бы осуществлял инверсию изображений. Ссы­лаясь на случаи, когда взрослые люди, родившиеся слепыми, станови­лись после операции зрячими, Гельмгольц утверждал, что раннее обучение важно для восприятия. Гельмгольц не видел в этих фактах не­посредственного подтверждения необходимости обучения перцептивной системы «перевертывать» сетчаточные изображения, но он думал, что те трудности, которые испытывают многие такие больные при назывании предметов и оценке расстояний, служат доводом в пользу эмпирической теории, утверждающей, что восприятие зависит от обучения. Мы уже

¹Грегори Р. Глаз и мозг. М.: Прогресс, 1970. С. 222-239.

Грегори Р. Смещенные изображения

295

рассмотрели часть тех трудностей, которые возникают при интерпрета­ции подобных случаев.

Мы можем согласиться с утверждением Гельмгольца о том, что для того, чтобы правильно видеть вещи, необходимо обучение; к этому вы­воду мы приходим, в частности, анализируя эксперименты, в которых сетчаточные изображения были намеренно перевернуты вместо их обыч­ного положения вверх дном.

Перевернутые изображения

Эти эксперименты делятся на две группы: эксперименты, в кото­рых изменялись положения или ориентация изображений на сетчатке, и эксперименты, в которых намеренно искажались изображения. Мы начнем с классической работы английского психолога Дж.М.Стрэттона. Он носил линзы, пере-ворачивающие изображение, и был первым чело­веком в мире, который имел правильные, а не перевернутые сетчаточ­ные изображения.

Стрэттон изобрел множество оптических приспособлений для сме­щения и перевертывания сетчаточного изображения. Он использовал си­стемы линз и зеркал, в том числе специальные телескопы, вмонтирован­ные в оправу очков, так что их можно было носить постоянно. Эти сис­темы линз переворачивали изображение как в вертикальном, так и в горизонтальном направлении. Стрэттон обнаружил, что если носить пару таких оптических приспособлений, чтобы обеспечить бинокулярное зре­ние, то напряжение, которое испытывает человек, слишком велико, так как при этом нарушается механизм нормальной конвергенции. Поэтому он носил приспособление, переворачивающее сетчаточное изображение, только на одном глазу, другой же глаз был закрыт. Когда же он снимал переворачивающие линзы, то закрывал оба глаза. Прежде всего он об­наружил, что, хотя перевернутые изображения были отчетливыми, пред­меты казались иллюзорными и нереальными. Стрэттон писал:

«... запечатленные в памяти зрительные впечатления, возникшие при нор­мальном зрительном восприятии, продолжали оставаться стандартом и крите­рием для оценки реальности. Таким образом, предметы осмысливались совер­шенно иначе, чем воспринимались. Это относилось также к восприятию мое­го тела. Я ощущал, где находятся части моего тела, и мне казалось, что я увижу их там, где я их ощущаю; когда же линзы удалялись, я видел их в ином положении. Но и прежняя тактильная и зрительная локализация час­тей тела продолжала восприниматься как реальная».

Позже, однако, предметы иногда начинали выглядеть почти обыч­ными.

296