А.В. Дружинин Из дальнего угла Петербургской губернии

Несмотря на сговорчивость и развитость крестьян нашего края, уставных грамот у нас изготовлено менее, нежели во многих центральных губерниях. Причин тому очень много: в имениях на издельной повинности помещики не торопились, потому что вольный труд у нас и плох, и страшно дорог, крестьяне же все идут на оброк с большой радостью, стало быть, промедлив с грамотой и сохранив прежний порядок, можно на несколько месяцев отложить расходы, а, главное, – невыносимые хлопоты по найму рабочих. Конечно, он идет неблистательно: да блистателен ли окажется и вольный труд, если над ним не будет ежечасного наблюдателя? А о том, годимся ли мы, землевладельцы старого покроя, на ежечасное наблюдение, кажется много говорить не стоит. В имениях оброчных помещики большею частью не живут, да и вообще абсентеизм очень развит в Петербургской губернии, он даже принимает в ней оригинальные виды: так многие из наших помещиков, даже проживая летом у себя усадьбах, ведут себя совершенными дачниками, не входя в хозяйство. Кажется, отчего же бы тут не составляться грамотам? Нетрудно съездить в свое имение, на неделю или на неделю же перестать быть дачником. Но на практике выходит противное. Где сами помещики не живут или живут как на даче, там, во-первых, имеется мало данных для успешного составления грамот (как-то подробных планов и пр.), а, во-вторых, крестьяне раскинулись по всем угодьям так, что, при всей уступчивости помещиков, весьма трудно с ними разделиться владениями. Где земля хороша и где помещик – хозяин, там всякая десятина приведена в известность, планы в порядке, обе стороны знают имение, как свой огород, стало быть, вся нужная подготовка на лице, а дело не может остановиться от причин материальных. У нас не так. Приведу в пример хотя мое имение, где, конечно, не происходило несогласия при наделе, но где нельзя было приступить к наделу без большой предварительной подготовки. План я имею очень подробный и отлично раскрашенный, но плану тому без двух или трех годов пятьдесят лет, и со времени его начертания он остался таким же, и новых планов никто не снимал. С той поры произошло вот что: неудобные места оказались отличными покосами, пашни выпахались и превратились в дрянь; где красовался лес, там благоденствует пашня, а новые деревни выдвигаются в местах, куда прежде боялись ходить по причине медведей. Если б за переменами этими кто-нибудь следил и обозначил их, хотя на клочке дрянной бумажкам – половина хлопот устранилась бы: но ничего подобного не делал никто, и выходит, что без землемера, да еще и опытного, никак не обойдешься, а в прошлом году в нашем уезде почти не было землемеров, а те из них, которые наезжали изредка, ломили такую цену, что почти никто с ними и не торговался.

По составлению и подаче уставных грамот в нашем крае произошло следующее обстоятельство, которого, впрочем, должно было ожидать, зная российские нравы. Самые прыткие помещики остались позади людей непрытких и неторопливых. Половина имений, которых еще прошлого года, с началом лет, ревностные владельцы хлопотали, отрезывали надел, не забывая подшучивать над байбаком-соседом, до сей поры остается без уставных грамот. Дело, поднятое сгоряча, там засело из-за того, что помещик поспешил на службу, не согласившись с крестьянами окончательно; в другом месте зацепились из-за неподатливости крестьян, одуренных переменою; в третьем увязал по той причине, что наскоро нанятый бестолковый землемер все перепутал. Неспособность наших рьяных и передовых людей ко всему, что требует так называемой выдержки, тут вполне сказалась. Смешно припоминать, с каким величественно-заботливым видом наезжали сюда эти особы, часто весьма сановные и ретивые; как отечески упрекали они всякого соседа, виновного в лености, и как выходили они сами на поля только затем, чтоб еще боле запутать межевание. Теперь жар их до того остыл, что многие из них и носа не показали в свои владения, и собираются приехать лишь к глухой осени, что весьма естественно стесняет посредников, которые и без них могли бы заготовить уставные грамоты скорее проще. Взамен того лица, прошлый год не выказывавшие ни малейшей ретивости, теперь делают дело, опять-таки не дозволяя себе торопливых распоряжений. Уставная грамота есть по преимуществу условие, при заключении которого необходимо полное спокойствие в землевладельце. Где помещик, принявшийся за нее, юлит, выбивается из сил и спорит с азартом, там самые добрые крестьяне теряют сговорчивость. Видя в своем бывшем властелине торопливость и тревогу, они рассуждают так: «Должно быть, что-нибудь хитрое задумал» и решают по-своему: «Коли его так приспичило, значит можно с него и стянуть кое-что лишнее».

Теперь следует сказать несколько слов о введении вольного труда и о наемных рабочих наших. Этих последних надо разделить на три класса:1) иностранцы (более всего мекленбургцы) 2) рабочие из остзейских провинций, т.е. латыши и эстонцы и 3) русские крестьяне, свои или из соседних имений.

Выписка иностранцев обходится дорого, первоначальное обзаведение их тоже требует порядочных издержек, хотя сами рабочие не избалованы и не предъявляют лишних требований. Поэтому в целом уезде, имений пять и шесть имеют этих рабочих, и то в небольшом числе. Вот отзыв о них хозяев. Мекленбургский хлебопашец смирен, трудолюбив и неутомим в деле; про него говорят: заставь его молиться, он себе лоб разобьет. Но, не свыкшись с порядками нашего хозяйства, и вообще более походя на машину, чем на мыслящее существо, он требует за собой непрестанного наблюдения. Ему надо указывать, где и что работать, поэтому у помещика ленивого или у незнающих немецкого языка от иностранца помощи мало. Есть еще одна, по-видимому, незначительная, но на деле крайне неприятная черта у мекленбургцев. Их жены, сестры и иные особы прекрасного пола, выписанные издалека, столь сварливы и несогласны между собой, что помещику, помимо хозяйственных хлопот, приходится беспрестанно разбирать жалобы, мирить рассорившиеся семьи, и иногда сбывать с рук людей, объявивших, что им невозможно ужиться вместе. Вообще говоря, едва ли у нас примутся заграничные полевые рабочие. Другое дело, лица несколько высшего разбора: винокуры, кузнецы, садовники. Ими все довольны, а как их семьи реже соприкасаются с другими, то и вздорят они меньше.

Если б порядочные работники из остзейского края сами приходили наниматься к нам – и им было бы хорошо, и помещики наши получили бы довольно рабочей силы. К сожалению, добывать их тоже не совсем легко, хотя и небольшое пространство отделяет нас и от Эстляндии, и от Лифляндии. Надо иметь знакомых в том крае, или ехать самому, знать по-немецки и уметь выбрать людей; иначе, поручив дело кому-нибудь, получишь артель бродяг, от которых свои земляки рады избавиться. Людям хорошим отлучиться нелегко. Они стеснены этим, и сверх того сами крепко привязаны к земле, на которой их отцы работают. Зато все помещики, добывшие себе так называемых чухон, и не прогнавши их на первой неделе, ими вполне довольны. Это люди не только привычные к полевой работе, но истинно ее любящие. Привыкнув к почве и климату, сходному с нашими, чухны не требуют ежечасного наблюдения и указаний по час работы. Нравом они угрюмы и в обращении нелюбезны, но ценят хорошее обращение, не ссорятся ни с кем, и при достаточном довольстве (к которому не привыкли) не балуются, а удваивают усердие. Со временем из них выйдут отличные поселенцы, даже арендаторы и управляющие, теперь еще об этом думать некогда. Лучшею рекомендацией наемным рабочим из Остзейского края служит то, что крестьяне наши, по соседству тех имений, куда выписаны чухны, становятся сговорчивее в рабочих ценах, и пеняют помещикам за то, что те обходят их при найме. В мекленбургце наш мужик видит не опасного конкурента, а скорее бестолковую, разорительную прихоть; приглядевшись к тому. Скоро сживается чухна с нашим краем, и сообразив его рабочие способности, наш мужик не может не понять, что надо держать ухо востро и не ломаться при таком дельном сопернике.

Русские вольнонаемные рабочие, из крестьян местных, столь плохи, что я, будь посредник, наверное не сказал бы о них одного слова. К счастию, я вполне убежден, что это дурное качество исчезнет с годами, с увеличением количества рабочих рук, с конкуренцией и всего более с окончательным отрезвлением народа. Самые кроткие, самые нетребовательные владельцы не находят достаточно энергических слов для выражения своих жалоб на рабочих, с которыми связались. Это та же барщина, говорят они, только с грубостью и платежом денег. Люди работают лениво, бьют и мучают лошадей, вздорят между собою, и требовательность по части довольства простирают до самых нелепых пределов. О помещении и опрятности они не думают: но пища которою доволен мекленбургец, им кажется недостаточною, каждый хочет непременно водки и говядины в большом количестве. Откуда являются эти прихоти у людей, которые, нанимаясь у самых зажиточных мужиков, по месяцам сидят на одном хлебе с мякиной, а в Петербурге глотают пустые щи и гнилую рыбу, тратя на эту скверную пишу значительную долю своих заработков? Дело объясняется просто. До сей поры наш крестьянин еще не отделавшийся от издельной повинности, не может отделить хорошего члена семьи внаймы: у него довольно работы дома. Оброчники все еще хранят любовь к столице и промыслам, хотя и столица и промыслы награждают их не в пример хуже, чем в прежнюю пору. Стало быть, помещику, ищущему рабочих, приходится выбирать людей между шаткою и дрянною частью сельского населения, имея против себя свое собственное затруднительное положение. Время дорого, дни уходят, рабочей силы нет. Надо довольствоваться тем, что под рукою, а при таких условиях всякий согласится со мною. Трудно установиться разумным отношениям между наемщиком и вольным рабочим.

М⁵³.

1863

Е.А. Андреев

Исторические записки и предания

о погосте Доложском, Гдовского уезда

крестьянина Ефима Андреева

Г. Бау-Адъютанту Его Светлости, С.Петербургскага Военнаго Генерал-Губернатора, Князя Суворова, Гвардии Полковнику и Кавалеру П.В. Чебыкину.

Порфирий Васильевич!

В бытность Вашу в селении Выскатке, в качестве Вестника Высочайшаго соизволения на всеподданнейшую просьбу крестьян Выскатской волости, утвердить на вечныя времена ежегодный крестный ход 8 и 9 Сентября из погоста Доложскаго в селение Выскатку с Досточтимой иконой Успения Божией Матери, в благодарность Господу Богу за спасение жизни Его Императорскаго Высочества, Великаго Князя Константина Николаевича и для объявления за то от Его Императорскаго Величества «искреннее спасибо» и для открытия нашей Высочайше наименованной Константиновской школы, я имел счастие поднести Особе Вашей крестьянский труд мой и Воспоминания Торжественнаго Крестнаго хода из погоста Доложскаго в Пещерскую часовню, совершаемаго ежегодно 15 Авг. с благоговейно-чтимою Святой Иконою Успения Божия Матери, Вы изъявили тогда желание Ваше иметь достоверныя сведения о начале сего святаго торжества и о самой местности Доложскаго погоста. Удовлетворяя сему благочестивому желанию Вашему, дерзаю посвятить сей слабый труд мой любознательности Вашей, как любителю всего русскаго святаго, желая тем ознаменовать вечно незабвенное для нас и потомства нашего извещение через Особу Вашу Великих Монарших милостей, и признательности Великаго Князя к крестьянам Выскатской волости.

Имею честь именоваться

Вашим покорным слугою.

Крестьянин Выскатской волости

Е. Андреев.

27 Апр. 1863 г.

С. Выскатка.

В конце XVI столетия, между многочисленными церквами древней Новгородской области, в северозападной части Шелонской пятины, в Залесской половине, на пустынном холме у озера Долгаго, стоял уединенно, малый деревянный храм Св. Архангела Михаила.

Приход его составляли кое-где среди лесов и по живописным берегам озера разбросанныя, уединенныя небольшия деревни; жители оных в простоте нравов провождали жизнь свою и благоговели к заступнику своему, Св. Архангелу Михаилу. По имени Его и приход их назывался Михайловский.

Начало XVII столетия, время всеобщаго бедствия нашего Отечества, было бедственным и для церкви Св. Архангела Михаила: жители прихода его разбежались по лесам; деревни были разорены; храм Божий ограблен. И место святое запустело!

При нашествии врагов, местные жители, чтоб спасти некоторыя церковныя утвари и колокола, опустили все в пучинистую речку, – в последствии один из сохранившихся колоколов пытались достать и уже был он положен в челнок, но челн зашатался, колокол упал в пучину речки, и там остался навсегда.

Неизвестно, была ли возстановлена церковь Св. Архангела Михаила после своего запустения во времена литовския, хотя и упоминается об угодьях ея в древних книгах (Писцовыя книги составлены при Михаиле Феодоровиче в 1617 году). Но в начале XVIII столетия, с 1710 г., погост Михайловский с малым деревянным храмом во имя Св. Архангела Михаила, уже существовал на возвышенном берегу озера Долгаго, в 8-ми верстах на запад от прежняго своего места.

В начале второй половины XVIII столетия, в погосте Михайловском, сооружен обширный деревянный храм в честь Успения Пресвятыя Богородицы, и самый погост переименован в Доложский.

Местность Доложскаго погоста очень живописна; озеро Долгое, которое простирается с востока на запад в длину на 9 верст, в самой ширине своей не более полверсты; против церкви, на высоком противоположном берегу его виднеются разбросанныя деревни, вдали грозныя сопки и живописныя рощи, – западная оконечность озера вдруг загибается за крутой берег и исчезает, образуя собою малые заливы, – на обоих оконечностях озера виднеются холмы, ознаменованные древними военными кладбищами.

На возвышенном берегу озера стоит деревянный храм Успения Божией Матери с приделом во имя Св. Архангела Михаила, осененный главою в русском вкусе, осмигранная шейка которой была некогда обита белою жестью; над папертью довольно высокая стрельчатая колокольня; с оной вид на окрестности прекрасный.

Началом к построению в погосте Михайловском новаго обширнейшаго храма вместо обветшавшей малой Михайловской церкви и причиною посвящения онаго в честь Успения Божией Матери послужило следующее:

Долгое озеро на западной оконечности своей выпускает реку Долгую, местами весьма пучинистую и глубокую; эта речка протекает между гор и холмов с юга на север на разстоянии 40 верст и впадает в реку Лугу.

Ряд холмов на левом берегу реки Долгой, в полутора-верстах от ея истока из озера, оканчивается скалою, затененною всякаго рода лиственным, хвойным лесом и кустарником. У подошвы скалы, омываемой рекою, разстилается широкая долина в виде площади. Внутри скалы существует древняя самородная пещера. В пещере в двух саженях от входа в нее с правой стороны существует ключ, исходящий из недр земных с чистою холодною водою; далее внутрь горы пещера простирается на тридцать шагов от входа в скалу и оканчивается шатрообразным сводом; внизу крестовидно на три отрасли пещера идет под гору, а под сводом ея стоит чистая вода.

В половине XVIII столетия, по преданию здесь жил какой-то пустынник, который тут и скончался. К сожалению, имя пустынника, и время его кончины забыты, следы могилы изгладились. Не забвенны только в предании воспоминания о нем и вечно будут соединены с благословением (Не монах ли это Новгородских Св. Обителей или Александроневскаго Монастыря; известно из бумаг церковных, что крестьяне Михайловскаго погоста, Сомерской волости принадлежали до 1710 г. Софийскому Собору, а с 1710 г до 1763 г. Александроневскому Монастырю; в Доложском погосте находилось Монастырское правление).

Уважение, которое приобрел к себе подвижник, превлекало местных жителей к месту его подвигов. Уединенное местоположение, чудная пещера с чистою в источнике ея водою и память о подвижнике переносили мысли благочестивых посетителей к далеким пещерам Псково-Печерским и Киевским (Псково-Печерская пещера открыта 1472 г., а икона Успения Божией Матери 1523 г., крестный ход из Печер в г. Псков установлен 1601 г. Богородичная церковь Успения сооружена в 1759 году). В тех и других прославляющияся чудотворныя иконы и благолепные храмы в честь Успения Божией Матери – напоминали им о тесноте и бедности приходскаго их храма. Они скорбели!

Наконец воодушевленные сильным желанием местные прихожане, при содействии частных благотворителей, с благословения Преосвященнейшаго Дмитрия Архиепископа Новгородскаго в 1761 г. соорудили новый деревянный храм, который в том же году освящен по примеру Псково-Печерскаго, в честь Успения Пресвятыя Богородицы (Храм заложен около 1754 года; строился же по преданию, 8 лет). Тогда же установлен крестный ход к пещере с храмовою местною иконою Успения Божией Матери в 15 день Августа.

С тех времен местная храмовая икона Успения Божией Матери стала благоговейно чтима быть так, что праздник Успения Пресвятыя Богородицы начал привлекать усердных Богомольцев и из чужих приходов.

После построения новаго храма, малая деревянная церковь Св. Архангела Михаила за ветхостию разобрана, а в память оной устроенный придел при церкви Успения Пресвятыя Богородицы, освящен 1779 г. месяца Августа, строителем Череменецкаго Монастыря О. Иоакимом. Особенное участие в построении церкви Успения Пресвятыя Богородицы, принимал знаменитый Новгородский помещик ч. Мордвинов; лес для постройки возили прихожане частию из его дачи из под с. Аксентьева, частию из своей дачи близ Доложска, теперь вовсе истребленной. Но самое построение храма длилось 8 лет за неимением искусных плотников и распорядителей.

В настоящее время Церковь Успения Пресвятыя Богородицы снаружи еще тверда; обшита тесом и покрыта железом, обнесена каменною оградою, внутри обита холстом. Иконостас современный церкви возобновлен в 1857 году; утварию удовлетворительно снабжена. Печальный вид ея снаружи соответствует внутреннему, и наводит на душу какую то неземную грусть, располагающую ее к мысли о жизни за гробной.

Первейшая святыня и драгоценность Доложскаго храма – Досточтимая икона Успения Пресвятыя Богородицы: Она красуется в величественном кивоте в серебрянной ризе, с позолоченными венцами, весом 20 фунтов чистаго серебра 84 пробы 1788 года, пожертвованной помещицей, девицей Параскевой Иларионовной Мордвиновой, в благодарность за чудесное спасение ея от потопления, на Долгом озере в Ноябре 1787 г. Самый кивот в 5 1/2 аршин высоты, сделанный в русско-византийском вкусе, и пред ним величественный подсвещник с фарфоровой свечой, — дань благодарности за исцеление от глазной болезни Ямбургскаго купца В. Полякова, семейство котораго, по завещанию родителя своего, доселе благодетельствует Св. храму Доложскому. Серебрянная лампада пред Св. иконою пожертвована одним С. Б. заводчиком Курочкиным; икона Успения до пожертвования означеннаго кивота, была местною в иконостасе, а с 1850 г. поставлена у праваго клироса.

Древния иконы, обращающия на себя особенное внимание и находящияся в церкви Успения Пресвятыя Богородицы: икона Страшнаго Суда Божия, весьма древняя, но еще твердая, мерой 3 арш. квадрату; тип ея чисто Новгородской древней школы, умнаго и замысловатаго письма. Немцы на оной помещены в древнем их костюме.

Икона Господа Вседержителя на престоле славы; пред Ним припадающие угодники Божии: Св. Иоанн и Никита Новгородские.

Икона Покрова Божией Матери, возобновленная в 1785 г. Икона Одигитрии Божией Матери, возобновленная в 1859 г. Означенныя три иконы были местныя; по преданию относятся к временам перваго храма, разореннаго Литвою в начале XVII столетия.

Многия другия Св. иконы, размещенныя по стенам в кивотах и украшающия Св. церковь, суть дары признательности к сильному ходатайству Царицы Небесной за избавление от различных бед и зол и из усердия к Досточтимой Св. Иконе; в ризнице церковной хранятся указы с 1722 г., церковные документы и ветхия книги, из которых самая древнейшая Триод цветная 1680 г.

Около церкви Успения Божией матери православныя чада ея находят упокоение плоти своей, пока, глас Архангела не воззовет всех на суд пред Судию Праведнаго.

За олтарем видны два холмика: под ними почиют два Священно-иерея: Петр и Василий, преемственно один после другаго (1816 – 1823) и (1823 – 1860) г. 45 лет служившие при святом храме сем.

На северной стороне храма, против придела, под ветвистыми деревами стоит осененный крестом (голубец) деревянный, покрытый тесом сруб, под которым хранится ветхий Св. престол прежней Архангельской церкви, устроенный глухим Ковчегом из отесанных топором сосновых досок, мерою поверхность его 1 арш. квадрату; на нем видна ветхая из простаго холста срачица из окрашеннаго холста синяя индития (т.е. верхняя одежда); тут же лежат камни и гвозди, употреблявшиеся при освящении церкви. На этом месте в старину была малая приходская церковь во имя Св. Архангела Михаила, упраздненная около 1779 года.

На восток за престолом под надгробным камнем почиют два служителя олтаря Священно-иереи: Малахия, первый служитель при церкви Успения (1761 – 1781) и Василий (1785 – 1796), надгробный камень на могиле их положен со следующею надписью:

«Под камнем сим лежат тела усопших «рабов Божиих, Священно-Иереев: Василия и Малахии, и рабынь: Анны и Евдокии.

Прохожий, остановись!

И над сим прахом смертным – прослезись,

Наступит час, когда не будет здесь и нас!

Блажен, кто смертный час не забывает,

И в вечность свои мысли устремляет».

«Чадо! делом и словом чти отца твоего и матерь, да найдешь ти благословение от них (Сир. гл. 3, ст. 8.).»

По кладбищу разсеяны везде каменные древние кресты – как свидетели древности храма Архангельскаго! Спите отцы и братия, сном непробудным до светлаго утра пришествия Христова!

Землею владеет церковь в двух местах: 1) у погоста 321 десят. 526 саж. пахатной, и покосной земли и дровянаго лесу, и 2) на реке Долгой покосу 14 дес. 1874 сажен.

По штату Высочайше утвержденному, в 1841 г., церковь состоит на степени первокласной; положено два священника, диакон и три причетника.

В гражданском отношении Доложский погост до 1775 года состоял в Новгородском уезде, а с обнародования новаго учреждения о губерниях – и в настоящее время состоит в Гдовском уезде в 57 верст. от г. Гдова, в 65 верст. от г. Нарвы, в 55 верст. от Ямбурга и в 180 верстах от С. Петербурга.

По усердию благочестивых и доброхотных дателей, благоговейно чтущих Св. икону Успения Пресвятыя Богородицы, ныне отстроен великолепный обширный каменный храм в честь Успения Божией Матери, в руссковизантийском вкусе, с прекрасною легкою колокольнею; грани глав церковных и колокольни вызолочены червонным золотом и по голубому полю усажены позолоченными звездами; – сквозные кресты, шары, звезды и грани, при лучах утренняго солнца и при свете луны ночью, делают ослепительную игру в синеве голубаго неба.

Храм этот выстроен из лучших материалов; постамент, вкруг всей церкви и пилястры дверей и ступени у входов в храм, выложены лучшим цоколем; внутренняя отделка еще неокончена. На торжественной закладке сего храма 14 Августа 1858 г., присутствовало 12 священников и множество народа, стекшагося на праздник Успения Пресвятыя Богородицы из дальних мест, к утешению почитателей Св. Досточтимой Иконы Успения Пресвятыя Богородицы. Благочестивейший Великий Государь Император пожертвовал на построение сего Св. храма 300 руб. Благочестивейшая Государыня Императрица 300 р. Блаженной памяти Матерь ныне царствующаго Государя Императора, Государыня Императрица Александра Феодоровна 500 р. и из своей дачи дров и лесу. Наследник Цесаревич с Августейшими братьями Своими 100 руб. Его Императорское Высочество, Благоверный Государь, Великий Князь Константин Николаевич, из своей дачи 200 куб. саж. дров и 350-ть дерев лесу.

Таковыя пожертвования приняты, как знак величайшаго благоволения Божия и милости Царицы небесной к святому делу построения храма.

Праздники и Ярмарки

Праздник, особенно почитаемый в Доложском погосте – есть праздник Успения Божией Матери; тогда Богомольцы стекаются на поклонение досточтимой иконе Успения Пресвятой Богородицы – со всех окрестных приходов и из ближайших мест, Рижской и Эстляндской Губерний, из г. Нарвы, Ямбурга и Гдова – даже из С.Петербурга – и из Лугскаго уезда; такое стечение народа делает здесь Ярмарку с разнородными мануфактурными и крестьянскими товарами. Подобная Ярмарка бывает и в первое воскресенье великаго поста; но последний торг бывает значительнее успенской; эти ярмарки в 1861 году открыты публичными с разрешения Г. Министра Внутренних Дел и Г. С. Петербургскаго Военнаго Генерал-Губернатора.

Бывает стечение народа в Доложское еще 1 октября и 25 Марта, но ярмарки тогда не так многолюдны.

Крестный ход к Печерской часовне учрежден со времени освящения церкви в 1761 г. и совершается каждогодно 15 августа после Божественной литургии; бывают и частные крестные ходы 21 мая и 1 октября по усердию Богомольцев, — В 1862 году, по усердию крестьян Выскатской волости, с Высочайшаго соизволения учрежден ежегодный крестный ход, в благодарность Господу Богу за спасение жизни Его Имеператорскаго Высочества, Благовернаго Государя, Великаго Князя Константина Николаевича от покушения Варшавскаго злодея, 21 Июня 1862 г.

В село доложское привлекает много людей чудная пещера; воду из ея источника берут на благословение в домы, и употребляют с верою в болезнях; даже относят ее в дальныя места, как Святыню.

На северозапад от погоста в 2 верстах находится известная пещера; дорога к ней усажена деревьями, идет прямою линиею; на средине пути под тенистыми березами стоит деревянный крест с св. иконою Успения Божией Матери; здесь во время крестных ходов шествие останавливается и читается Св. Евангелие. Далее дорога склоняется с высоты в долину, по которой пробегает река Долгая; живописная скала, заросшая всякаго рода лесом и при ней уединенная часовня, близ коей вход в пещеру с востока, чистенький крестьянской домик и мельница на реке, при гористых окрестностях, делают ландшафт местности весьма приятный. Замечателен в печерской часовне древний образ Христа Спасителя, сидящаго между символическими изображениями Евангелистов. Предание утвердительно относит его к временам древней церкви, разоренной в XVII веке литовцами; образа св. апостолов и мучеников относят к тому же времени.

У восточной оконечности озера в 8 верстах от Доложскаго погоста в деревне Филеве – на самом берегу высокий холмик, усеянный могильными камнями и древними крестами, – он напоминает, что здесь был когда-то в древности храм Божий; Предание с достоверностию сказывает, что здесь был первоначальный малый деревянный храм во имя Св. Архангела Михаила и погост Михайловский, перенесенный впоследствии на место, где теперь процветает церковь Успения Божией Матери.

На месте бывшаго храма теперь стоит убогая часовня, в ней памятниками древней церкви доселе остается сохранившеюся чрез весь переворот времени – одна половинка Царских врат древняго иконостаса, мерой 2 ар. 2 верш. вышины – и 8 верш. ширины, сделанная из тесаной топором цельной сосновой толстой планки с выемками для образов, устроенными теслою. Тут же сохраняется деревянный крест, величиною в 7 верш, употреблявшийся вероятно при служении панихид.

Вокруг часовни по холмику с миром почиют и доселе находят упокоение плоти своей при родных могилках своих предков во блаженном успении, православные труженики и благословенные чтители Св. Архангела, пока глас его не воззовет всех нас на Суд Судии Праведнаго. Печальныя сосны и ели оставшиеся от времен древности навевают на душу какую-то грусть при взгляде на могильные камни, и смотря на озеро, как образ житейскаго моря, воздвигаемаго напастей бурею, невольно перенесешься мыслию в жизнь загробную и ублажишь притекших к тихому пристанищу блаженнаго упокоения.

Покойтесь же отцы и братия! Покойтесь в лоне Отца Небеснаго, где обрели вы тихое пристанище! – Как то нам придется достигать этого всех наших желаний края?

Не далеко от этого кладбища, в конце озера, возвышается каменистый холм; предание называет его кладбищем Литовских времен; говорят, что при нападении Литвы на здешния места, церковь Св. Архангела Михаила была разграблена и в ней ставили лошадей; но за такое поругание святыни, враги наши были поражены слепотою и блуждали по домам и лесам.

По другой стороне у конца озера высокий холм господствует над всем озером; – с холма видны все окрестности на значительное разстояние; здесь по преданию, в древния времена жил какой то знаменитый воин, владетель того края.

Против холма, на котором существовала церковь, на другой стороне озера, на открытом поле, есть малая деревянная часовня, в которой хранятся каменные древние кресты, один из них с отбитою частию.

«Предание говорит, что во время нападения Литовцев, лошадь литовскаго начальника оступилась нечаянно на крест и начальник упал с лошади; в досаде он бросил крест в озеро, но был поражен тяжкою болезнию; в раскаянии он велел достать крест из глубины – и поставил его с честию на прежнее место; жители окрестных деревень доселе благоговеют к сему Святому кресту – и один раз в году, именно 26 Октября служат пред ним общий молебен.

С берега Доложскаго озера по дороге к п. Заянью виднеются вдали грозныя сопки с печальными елями. Это, уединенныя могилы древних меченосцев, из Ливонии с толпами Чуди – приходивших искать счастия в богатой области Новгородской. Такия и подобныя сопки разсеяны по всему Гдовскому уезду; не редко встретите могилу Богатыря – рыцаря, приходившаго искать приключений между простодушными жителями лесов и находившаго смерть на чужбине, далеко от своей родины.

Пустынныя кладбища, встречающиеся там и здесь, ясно доказывают, что крестоносные братья (меченосцы) везде встречали себе наприязненнаго славянина, искони не любившаго над собою чужаго владычества. Но при виде следов кровавых схваток, делается грустно! – Любезное отечество! дорого ты нам стоишь! каждый почти шаг в тебе облит кровью наших предков! Любезные прародители наши! вы умели стоять за свою свободу и за благочестие; вы дорогое оставили нам наследие – наше благосостояние! – мы были бы не благодарны, еслиб не захотели почтить памяти вашей хоть одним чувством нашей признательности!

Ближе этих сопок близ дер. Хреля возвышается холм, называемый «Доломанова могила». Этот Доломан был страшный разбойник XVII столетия, в здешних краях, – шайка его гнездилась в глубоком, на несколько верст протягивающемся овраге. – Доломан слыл волшебником и по мнению современных местных жителей, его нельзя было убить свинцовой пулей, за то убить серебряной пуговицей! верстах в 10-ти прямо против Доложска за озером на полдень по направлению упомянутаго оврага, на одном холме видны развалины древней церкви бывшаго Бельскаго погоста, разореннаго Литвою. Пустынное местоположение Бельскаго погоста весьма красиво. Теперь оно заросло густою рощей; только груды камней и каменные древние кресты напоминают, что был здесь в древности храм Божий, котораго не пощадила рука человеческая; земли Бельскаго погоста находятся теперь в руках частных владельцев, и перешли к ним после генерального межевания⁵⁴.

1864

Копия с докладной записки

С. Петербургскому Военному

Генерал-губернатору

Генерал-Майора

Чебыкина от 27 сентября

Отправляясь, по приказанию Вашей Светлости, 19 текущего сентября (1864 – В.Б.) во Гдовский Уезд для присутствования при назначенном 21 сего же сентября освящении оконченной постройкою в селе Доложском, Константиновской волости, новой каменной церкви, во имя Успения Божьей Матери, созидавшейся пожертвованиями Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича и всей Императорской Фамилии, а так же частию доброхотными приношениями, – я прибыл в Доложск в ночь с 20 на 21.

Встреченный старшиною Константиновской волости, крестьянином Сергеем Ефимовым – строителем этой церкви, а ныне старостой оной, объявил о невозможности прибыть Вашей Светлости на освящение, (?), уполномоченный всем обществом тамошних крестьян принимать и выслушивать вся до них при этом случае относящееся и отвечать за них, выразив мне искреннее всех их об этом сожаление, отвел мне помещение, которое было приготовлено для Вашей Светлости. При этом Ефимов сообщил мне, что того же дня вечером приехал в Доложск Шталмейстер Двора Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича – Тайный Советник Бибиков, и поместился в приготовленных для Его Высочества комнатах, независимо от этого он передал мне, что по распоряжению Великого Князя к освящению церкви прибыли: С.-Петербургский Викарий Епископ Герасим, с одним из Архимандритов, полным (?) и хором Невских певчих; что собралось так же ближайшее духовенство и приехали местные власти, как то: Мировой Посредник Уездный Начальник, Становой Пристав, Командир расположенного в г.Нарве Олонецкого полка, с батальонным Командиром Полковым Адьютантом и Полковою музыкою, а равно приглашены были некоторые из соседних помещиков с их семействами и собралось, как впоследствии объяснил Уездный полицейский начальник, до 15 человек окрестных и дальних крестьян.

21 сентября день освящения храма, начался церковною службою, совершенною от начала до конца Преосвященным соборне со всем бывшим тут духовенством. Тайный советник Бибиков прибыл в церковь вместе со мною в сопровождении (?) лиц.

По окончании торжественного Богослужения, продолжавшегося с 10-го до 2-го часа, Преосвященный и официальные лица вышли из церкви на площадь, приглашенные к приготовленному на оной, слишком на 33 человек столу крестьян, будучи поздравленные Епископом с окончанием богоугодного дела, по благославении им трапезы, сели за стол. Четвероугольная площадь, с сооруженною по средине ея новоосвященною Церковью в Русско-Византийском стиле, обнесенною каменною с чугунными решетками оградою, была наполнена народом; столы для крестьян из трех соседних волостей и всех прибывших к этому дню волостных старшин, были расположены в два ряда противу трех нарочно построенных к этому времени домов, расположенных в ряд противу Задних дверей храма. Роскошная сервировка стола, кухня, припасы и придворная прислуга были от Двора Великого Князя Константина Николаевича. Обед для крестьян состоит из 10 блюд, с фруктами пивом и медом; во все продолжение стола играл хор музыкантов Олонецкого полка.

Когда крестьяне сели за стол, Тайный Советник Бибиков пригласил Епископа Герасима, меня и некоторых из присутствовавших к завтраку, который был приготовлен в столовой, устроенной в среднем из трех вновь построенных домов, во втором этаже коего находилось помещение для Вашей Светлости: в остальных же двух :в правом – комнаты Великого Князя, а в левом – Преосвященного.

После короткого завтрака Тайный Советник Бибиков и я, в сопровождении бывших на оном лиц, кроме духовенства, вышли к продолжавшемуся столу крестьян, где Шталмейстером Его Высочеством были предложены тосты :за здоровье Государя Императора и великого Князя Константина Николаевича, сопровождавшийся криком «Ура» и тушем полковой музыки; после этого я предупредив г.Бибикова, обратился к сидевшим за столом крестьянам от имени Вашей Светлости.и сказав им, что Вы крайне сожалеете о невозможности разделить с ними настоящее торжество, но поручили мне поздравить их; предложил тост за их здоровье, который и был принят единодушныи «Ура» нескольких тысяч присутствовавших.

За тем присутствующий за столом, старшина Константиновской волости и староста новоосвященной церкви, крестьянин Сергей Ефимов провозгласил тосты: за здоровье Вашей Светлости, Тайного Советника Бибикова и мое. К самому концу стола, когда крестьяне готовились вставать.по соглашению с Г. Бибиковым, я вновь предложил от имени Вашей Светлости тост за здоровье Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича, и за последовавшим после сего восторженных криках «Ура», крестьяне вышед из за стола.отправились за перешедшими в противоположный конец площади музыкантами к устроенному там столбу с навешенными на нем вверху призами. Состязание продолжалось часа полтора, после чего на балкон средняго дома вынесено было несколько корзин сельских гостинцев, которые и бросали в толпу народа, привлеченную к балкону перешедшую от столба музыкою.

При конце же столба Сергей Ефимов обратился к Тайному Советнику Бибикову, передавая общее желание послать заграницу телеграмму Его Высочеству, в которой была б выражена верноподданническая их всех благодарность; но Его Превосходительство объяснил им, что сам доведет обо всем происходящем до сведения Великого Князя.

В 5 часов В.А. Бибиков пригласил Преосвященного Епископа Герасима, меня, всех из присутствовавших официальных лиц, а так же бывших тут помещиков с их семействами к обеду, который во всех отношениях представлял царское угощение. За обедом Г. Бибиковым провозглашены были тосты: за здоровье Их Императорских Высочеств и Великого Князя Константина Николаевича, а так же Епископа Герасима, который в свою очередь ему ответствовал.

С наступлением сумерек площадь и помянутые дома были иллюминированы шкаликами, на среднем же доме был установлен щит с вензелем Их Величеств и великого Князя, и при продолжавшейся музыке, сожжен был великолепный фейверк с пятью декорациями.

В 7-ом часу те же лица (В.А. Бибиковым приглашены были) к чайному столу; у балкона дома играла музыка и стояли толпы народа, которого и по наступлении вечера, когда уже расходились гости, бывшие на балконе, я обратился к ближайшим людям из стоявшей толпы возле балкона, и сказал им в коротких словах, что этому торжественному дню, начатому ими с молитвою, приличествует и окончание молитвою же. Когда вслед за этим музыканты стали играть «Коль славен наш Господь», то весь народ, сняв шляпы, вознес сердечную молитву к Богу.

После этого все стали расходится. Во весь день при самом искреннем весельи не было ни малейшего беспорядка. На другой день у … (оторван край) простясь с Тайным Советником Бибиковым, я отправился вслед за ним обратно, при чем сопровождавшие нас толпы народа не переставали выражать свои верноподданическия чувства Их Величеством и благодарность Его высочеству и вашей Светлости.

Имею честь почтительнейше донести о вышеизложенном Вашей Светлости.⁵⁵.

1865